de omnibus dubitandum 122. 43

ЧАСТЬ СТО ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ (1921-1923)

Глава 122.43. ТАК ЧТО ЖЕ ЭТО НА САМОМ ДЕЛЕ?..

    Тем временем в 1921 году на свет появилось нечто такое, что самым решительным образом попыталось доказать, что «Протоколы» были фальшивкой. Причем «Протоколы» — столь явная и смехотворная подделка, что может показаться удивительным, ради чего понадобилось доказывать факт подлога.

    Однако же в годы, непосредственно следовавшие за первой мировой войной, когда «Протоколы» выплыли из тумана и прогремели по всему миру, множество вполне здравомыслящих людей отнеслись к ним совершенно серьезно.

    Чтобы осознать это, достаточно обратиться к тому, что писала газета «Таймс» 8 мая 1920 года: «Что такое эти «Протоколы»? Достоверны ли они? Если да, то какое злокозненное сборище составило подобные планы и радуется их бурному осуществлению?.. Не избежали ли мы, напрягая все силы нашей нации, «Всегерманского союза» только для того, чтобы попасть в тенета «Всеиудейского союза»?»

    Год спустя, 18 августа 1921 года, «Таймс» поместила сенсационную передовую статью, в которой признала свою ошибку. В номерах от 16, 17 и 18 августа она опубликовала подробное сообщение своего корреспондента в Константинополе Филиппа Грейвса, в котором говорилось, что «Протоколы» были в основном копией памфлета против Наполеона III, памфлета, датируемого 1864 годом. Вот что сообщал Филипп Грейвс: «…должен признаться, что, когда открытие дошло до меня, я поначалу отказывался этому верить. Г-н X., который предоставил мне доказательства, был убежден в них. «Прочтите эту книгу, — сказал он мне, — и вы найдете неопровержимые доказательства, что «Протоколы сионских мудрецов» являются плагиатом».

    Г-н X., который не желает, чтобы его имя стало известно, русский помещик, родственники которого проживают в Англии. Православный по религиозным убеждениям, по политическим конституционный монархист. Он прибыл сюда как беженец после окончательного провала белого движения в Южной России. Его давно интересовал еврейский вопрос в России. С этой целью он изучал «Протоколы» и во время правления генерала Деникина предпринял некоторые исследования, чтобы выяснить, действительно ли на юге России существовала какая-то тайная «масонская» организация, подобная той, о которой говорится в «Протоколах». Оказалось, что там существовала единственная организация — монархическая.

    На разгадку появления «Протоколов» он напал совершенно случайно.

    Несколько месяцев назад он купил стопку старых книг у бывшего офицера охранки, который бежал в Константинополь. Среди них он обнаружил небольшой томик на французском языке без титульного листа размером 15х9 сантиметров, в дешевом переплете. На кожаном корешке большими латинскими буквами оттиснуто слово «Жоли».

    Предисловие, озаглавленное «Просто объявление», помечено: «Женева 15 октября 1864 года…». Как бумага, так и шрифт весьма характерны для 60-70-х годов прошлого столетия. Я привожу эти детали в надежде, что они могут привести к открытию названия книги…

    Г-н X. считает эту книгу библиографической редкостью, так как иначе «Протоколы» немедленно были бы признаны плагиатом любым, кто прочел оригинал.
Подлинность книги не вызовет сомнения у всякого, кто видел эту книгу.

    Ее первый владелец — офицер охранки — не помнил, откуда он ее взял, и не придавал этому никакого значения. Г-н X. однажды, просматривая книжку, был поражен сходством между фразой, на которой остановился его взгляд, и фразой из французского издания «Протоколов». Он продолжил сравнительное изучение и вскоре понял, что «Протоколы» были в основном… парафразом женевского оригинала…

    До получения книги из рук г-на X. я этому не верил. Я не считал «Протоколы» Сергея Нилуса подлинными… Но я никогда не поверил бы, если б не видел сам, что писатель, который снабдил Нилуса оригиналом, был беззастенчивым и бессовестным плагиатором.

    Женевская книга представляет собой тонко замаскированный памфлет против деспотизма Наполеона III и состоит из 25 диалогов… Собеседниками являются Монтескье и Макиавелли…» [«Times», 16, 17, 18 August 1921]

    Перед тем как опубликовать сообщение своего корреспондента из Константинополя, «Таймс» предприняла розыски в Британском музее. Напечатанное на обложке имя Жоли дало ключ к разгадке. Таинственный томик был опознан: это — «Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли», который был написан французским юристом Морисом Жоли. Впервые он был опубликован в Брюсселе (хотя и с выходными данными Женевы) в 1864 году.

    В своей автобиографии, написанной в 1870 году, Морис Жоли* рассказал, как однажды он гулял по набережной Сены в Париже и, в голову ему неожиданно пришла идея написать диалог между Монтескье и Макиавелли. Прямая критика режима Наполеона была запрещена. Таким же образом, становилось возможно, хотя и устами Макиавелли, раскрыть причины действий императора и его методы, освободив их от обычного камуфляжа.

*)  ЖОЛИ Морис (фр. Maurice Joly; 22 сентября 1829, Лонс-ле-Сонье, — 15 июля 1878, Париж) — французский адвокат и публицист, известный как автор памфлета Dialogue aux enfers entre Machiavel et Montesquieu («Разговоры Макиавелли и Монтескье в царстве мертвых»), направленного против политического режима Наполеона III. (см. фото)
Основные сведения о жизни Мориса Жоли содержатся в автобиографии «Морис Жоли, его жизнь и его программа», написанной им в ноябре 1870 года во время 10-дневного тюремного заключения в Консьержери, которому Жоли был подвергнут за нападение на правительство национальной обороны в Отель-де-Виль. Дополнительные сведения почерпнуты из книги Анри Роллена «Апокалипсис нашего времени» и предисловия к изданию книг Жоли «Плебисцит» и «Цезарь» 1996 г.
Жоли пишет, что он родился в семье француза и итальянки. Его отец был членом законодательного собрания департамента Юра, а дед по материнской линии — казначеем Корсики и генеральным секретарем военно-морского министерства в Неаполе. Начал изучать юриспруденцию в Дижоне, но в 1849 году прервал учёбу и переехал в Париж, где работал десять лет в различных министерствах на незначительных должностях. В 1859 году Жоли окончил обучение и был принят в парижскую коллегию адвокатов.
В 1862 г. по совету Жюля Греви Жоли начал сочинять литературные портреты знаменитых адвокатов, наживая себе врагов среди коллег по цеху. В 1863 году Жоли опубликовал работу «Парижская коллегия адвокатов», снискавшую автору популярность. Затем последовали «Принципы '89» — книга с критикой конституции 1852 года и сатирический памфлет под названием «Политическая экономика Юры».
В 1864 году Жоли написал ставшие позднее знаменитыми «Разговоры Макиавелли и Монтескье в царстве мертвых». По утверждению автора, идея написать политическую сатиру на ненавистный ему режим Луи-Наполеона в виде диалога покойников пришла ему в голову во время прогулки по берегу Сены, под впечатлением «Бесед о торговле зерном» аббата Галиани. Кроме того, литературная форма разговора в царстве мертвых была популярна во Франции со времен Фонтенеля. С помощью этого приема Жоли рассчитывал обойти запрет на открытую критику правительства.
В книге 25 диалогов. Яркий представитель эпохи Просвещения благородный барон де Монтескье отстаивает позиции умеренного правления и соблюдения прав личности, а флорентийский политик Средневековья злокозненный Макиавелли берется доказать своему собеседнику, что управлять людьми можно только силой и хитростью, и что деспотия — это потребность современного общества. «Макиавелли: Ты пишешь в „Духе законов“, что законодатель должен сообразовываться с народным духом, так как лучше всего мы делаем то, что делаем свободно и в согласии с нашим природным гением, и ты полагаешь это аксиомой. Так вот, мне не понадобится и двадцати лет, чтобы сломить дух самого непокорного европейского народа и погрузить его в такую же деспотию, в какой пребывают народы Азии». Собеседники заключают пари. Побеждает Макиавелли, который шаг за шагом описывает те действия, которые предпринял Наполеон III для установления деспотии во Франции. Последняя реплика в диалоге принадлежит Монтескье: «Господь Всевышний, что ты допустил!..».
Закончив рукопись 15 октября 1864 года в Женеве, Жоли по возвращении в Париж сделал попытку её издать, представив «Разговоры» как переведённое с английского языка сочинение некоего Макферсона (намек на автора знаменитой литературной подделки «Поэмы Оссиана» Джеймса Макферсона). Однако издатель отказался печатать книгу, заметив, что Макиавелли в ней очень похож на Наполеона III. В конце концов «Разговоры» были опубликованы в Брюсселе от лица «современника» без указания имени автора. Однако при попытке пересечения франко-бельгийской границы груз был захвачен полицией, сам Жоли арестован, а тираж конфискован. 28 апреля 1865 года Морис Жоли был приговорен уголовным судом первой инстанции (без присяжных) к 15-месячному тюремному заключению и штрафу в 200 франков «за возбуждение ненависти и презрения к правительству Империи» и провёл в тюрьме в общей сложности более двух лет (с учётом предварительного заключения).
После освобождения Жоли находился под надзором властей, но продолжал попытки вести общественную и политическую деятельность. Основанный Жоли журнал «Le Palais» закрылся после скандала и дуэли с одним из учредителей. После падения Второй Империи Жоли был членом Парижской Коммуны, а в конце своего жизненного пути вступил в масонскую ложу La Cl;mente amiti;. Жоли то бретерствовал, то сутяжничал, добиваясь популярности. Однако имя его оставалось безвестным и газеты не хотели иметь с ним дело. Жоли судился с 10 газетами за то, что они отказывались публиковать его заметки или хотя бы упоминать его имя в скандальных хрониках.
В 1878 году Жоли застрелился. Его тело было обнаружено в понедельник 15 июля 1878 года в квартире на третьем этаже по адресу Набережная Вольтера 5, в Париже. Точная дата смерти и место захоронения не известны.
Посмертная слава
Слава пришла к Морису Жоли много позже, загадочным и неожиданным образом. В начале XX века его «Разговоры в царстве мертвых» были использованы в царской России для изготовления литературной фальшивки — печально знаменитых «Протоколов сионских мудрецов». Плагиат был разоблачен корреспондентом газеты «Таймс» Филипом Грейвсом (1921), а затем основательно доказан в ходе Бернского процесса (1934—1935) и позднейшим текстологическим исследованием Чезаре Де Микелиса (2004).
Итальянский писатель Умберто Эко утверждает, что Жоли, в свою очередь, заимствовал не менее 7 страниц текста «Разговоров» из книги Эжена Сю «Тайны народа» («Mysteres du Peuple», 1849—1857). Жоли также является персонажем романа Эко «Пражское кладбище».
В 2015 году в Лонс-ле-Сонье, родном городе Мориса Жоли, появилась улица, названная его именем (Rue Maurice Joly).

    Так думал Жоли, но он недооценил своего противника. «Диалог в аду» был отпечатан в Бельгии и тайно доставлялся во Францию, но в момент пересечения границы груз был захвачен полицией, а вскоре и автора книги выследили и арестовали. 25 апреля 1865 года Жоли предстал перед судом и был приговорен к пятнадцатимесячному тюремному заключению. Его книга была запрещена и конфискована.

    Дальнейшая жизнь Жоли складывалась столь же неудачно. Остроумный, агрессивный, не проявляющий почтительности к властям, он все больше разочаровывался во всем и, наконец, в 1879 году покончил с собой. Он, конечно, заслуживал лучшей судьбы.

    Жоли был не только блистательным стилистом, но обладал великолепной интуицией, даром предвидения. В своем романе «Голодающие» он проявил редкое понимание тех напряженных отношений в современном мире, которые породили революционные движения как правого, так и левого толка.

    Но прежде всего в своих размышлениях о дилетантском деспотизме Наполеона III он достиг такого предвидения, которое сохранило свою актуальность по отношению к различным авторитарным режимам нашего времени. Более того, некоторые предвидения Жоли ожили вновь, когда «Диалог в аду» был превращен в «Протоколы сионских мудрецов»; и это является причиной того, как мы увидим позже, почему «Протоколы» часто кажутся предсказанием авторитаризма XX века.

    Но, в конце концов, это незавидное бессмертие, и жестокая ирония судьбы заключается в том, что блистательная, но давно забытая защита либерализма послужила основой для кошмарно написанной реакционной галиматьи, которая ввела в заблуждение весь мир.

    Памфлет Жоли — это действительно замечательное произведение, точное, безжалостное, логичное, прекрасно выстроенное. Спор начинает Монтескье, который утверждает, что в нынешнем веке просвещенные идеи либерализма породили деспотизм, который всегда был аморален, а также нежизнеспособен. Макиавелли отвечает ему с таким красноречием и настолько пространно, что одерживает верх в остальной части памфлета. «Народные массы, — говорит он, — не способны управлять собой. Обычно они инертны и счастливы только в том случае, когда ими правит сильная личность; в то же время, если что-то пробуждает их, то они проявляют способность лишь к бессмысленному насилию, и тогда им вновь необходима сильная личность, чтобы поставить их под контроль. Политика никогда не имела ничего общего с моралью, а что касается практической стороны дела, то еще никогда не было так просто, как сейчас, установить деспотическое правление. Современный правитель должен только притвориться, что соблюдает формы законности, он должен убедить свой народ в простейшей видимости самоуправления, и в этом случае у него не возникнет ни малейших трудностей в достижении и осуществлении абсолютной власти. Народ охотно соглашается с любым решением, которое он посчитает своим собственным; поэтому правитель должен только передать решения всех вопросов народной ассамблее, предварительно, конечно, обставив дело так, что ассамблея примет именно те решения, которые ему нужны. С силами оппозиции, которые могут воспротивиться его воле, легко покончить: стоит лишь ужесточить цензуру, а также дать указание полиции следить за своими политическими противниками. Ему не страшны ни власть церкви, ни финансовые проблемы. До тех пор пока государственный деятель ослепляет народ силой своего авторитета и одерживает военные победы, он может быть полностью уверенным в поддержке.

    Такова книга, которая вдохновила автора фальшивых «Протоколов». Он беззастенчиво занялся плагиатом, — а о том, до какой степени бесстыдно и бесцеремонно это проделано, можно судить по параллельным текстам, помещенным в конце книги. Более 160 отрывков в «Протоколах» — две пятых всего текста — откровенно взяты из книги Жоли; в девяти главах заимствования достигают более половины текста, в некоторых — до трех четвертей, а в одной (протокол VII) почти целиком весь текст.

    Более того, за некоторыми исключениями, порядок заимствованных отрывков остается точно таким, как у Жоли, и создается впечатление, что автор «Протоколов» работал над «Диалогом» механически, переписывая страницу за страницей. Даже расположение по главам почти то же самое — 24 главы «Протоколов» почти целиком совпадают с 25 главами «Диалога». Только в конце, где преобладают пророчества «мессианского века», переписчик позволяет себе некоторые отступления от оригинала. Это — поистине бесспорный случай плагиата и подделки.

    Автор фальшивки выстроил свои доказательства на выкладках, извлеченных из спора двух противостоящих друг другу сторон в «Диалоге»: защиты деспотизма Макиавелли и защиты либерализма Монтескье. Но его заимствования почерпнуты главным образом у Макиавелли.

    То, что Жоли вкладывает в уста Макиавелли, автор фальшивки этими же словами заставляет говорить безымянного «сионского мудреца», но с некоторыми, имеющими важное значение добавлениями.

    В книге Жоли Макиавелли, олицетворяющий позицию Наполеона III, описывает положение дел, которое существовало всегда, в «Протоколах» же это описание подается в форме пророчества о будущих временах. Макиавелли утверждает, что деспот может отыскать в демократических формах правления полезное прикрытие для своей тирании; в «Протоколах» этот аргумент поставлен с ног на голову, и в результате получается, что все демократические формы правления являются лишь прикрытием тирании. Но плагиатор заимствует некоторые отрывки и у Монтескье, и здесь они у него приобретают специфический смысл, что, мол, идеи либерализма — это изобретение евреев и они распространяют их с единственной целью: дезорганизовать и деморализовать неевреев.

    Располагая свободным временем, на таком материале можно было бы выстроить блестящую подделку, но, когда вчитываешься в «Протоколы», создается впечатление, что они были сфабрикованы в спешке. Например, в «Диалоге» проводится совершенно четкое различие между политикой Наполеона III, когда он только стремился к захвату власти, и его политикой, когда он уже твердо держал власть в своих руках.

    «Протоколы» ничего не подозревают о подобных нюансах. В одном месте докладчик говорит так, словно «мудрецы» уже обладают абсолютным контролем, а в другом — складывается впечатление, что им предстоит ждать этого еще сотню лет. Иногда он хвастает, что нееврейские правительства уже запуганы «мудрецами», а иногда признается, что о заговоре «мудрецов» им ничего не известно и что об их существовании они даже никогда не слышали.

    Другие нелогичности объясняются тем, что описываемый Жоли деспот стремится добиться господства над Францией, «мудрецы» пытаются добиться господства над всем миром. Автор фальшивки не заботится о том, чтобы хоть как-то согласовать подобные расхождения, — более того, ему нравится разрывать словесную ткань «Диалога» несуразностями собственного изобретения, например такой, как угроза взорвать мятежные столицы, пользуясь для достижения этой цели метро.

    Еще более странно, что автор фальшивки сохраняет все отрывки, которые посвящены нападкам на либеральные идеи и восхвалению земельной аристократии как необходимого оплота монархии… Эти отрывки настолько нееврейские по своему характеру, что вызвали замешательство даже среди издателей «Протоколов».

    Некоторые издатели просто исключили их, другие попытались объяснить это тем, что ярый русский консерватор Сергей Нилус, должно быть, вставил сюда свои собственные рассуждения. Их трудности можно понять. Нилус не был автором подделки, однако, как мы скоро увидим, проклятия в адрес политической свободы и восхваление аристократического и монархического строя помогут нам обнаружить истинную природу и причины появления этой фальшивки.