Бабкина Ёжкина печаль

   Заскучала Бабка Ёжка в своём лесу. Уж слишком он дикий, дремучий. Захотелось ей вдруг в город – в удобстве пожить на старости лет.

   Отговаривал её Кащей, как мог, по-дружески:

- Ничего хорошего в городе нет! Одна суета-маета да сутолока, толчея кругом. Людей там видимо-невидимо, просто кишмя кишат. Снуют повсюду, как муравьи в муравейнике.
   Да и на кого ты лес оставляешь? Я уже старый, немощный. Один не сдюжу. Лесу да зверям лесным уход нужен.

- Вот Леший и приглядит за лесом. На то он и Леший. Он молодой, крепкий. Ему всего-то триста лет. Справится и без меня! Неча на старуху всё сваливать.

   И улетела в своей ступе, весело помахивая метлой.

   Летит она над лесом и прощается с ним взглядом. И вдруг видит: бежит по лесной тропинке избушка её на курьих ножках, кудахчет испуганно:

- Куда, куда без меня, Яга?

- Тьфу ты, дура какая! – сплюнула с досады Бабка Ёжка.

    И сердито крикнула ей сверху:

- Ну лети уже вместе со мной, клуша!

   Избушка радостно подпрыгнула, выпростала из-под крыши большие гусиные крылья, шумно взмахнула ими и тяжело взлетела.

   Так и летели они вместе до самого города. Но на окраине приземлились и дальше пошли пешком. Чего зря людей пугать?

   Ступу Бабка Ёжка поставила в избушку:

- Пойду дворничихой на работу устроюсь. Метла у меня уже есть. Уж лучше в городе двор мести, чем в глухом лесу пропадать!

   И отправилась прямо в домоуправление – люди добрые подсказали. Нашла там толстого управдома и сразу с порога ему заявила:

- Хочу у вас дворничихой работать!

- Ваши данные? – строго спросил толстяк, - Имя, фамилия, возраст?

- Бабаян Ядвига!  Пятьдесят лет, - с готовностью ответила Бабка Ёжка.

   Лишний нолик она скромно опустила.

   - Ага! Армянка! – одобрительно кивнул головой управдом, окинув быстрым взглядом орлиный профиль Яги и огромный крючковатый нос.

   И про себя подумал: «А имя польское. И возраст предпенсионный».

   А вслух спросил:

- Документов у вас, конечно же, нет?

   И критически окинул суровым оком живописные лохмотья старухи.

   «Бомжиха!» - заключил он мысленно.

- Нету документов! – сокрушённо призналась Яга.

- Плохо! – отрубил управдом.

   Но обнадёжил:

- Ладно! Придумаем что-нибудь. Дворничиха мне до зарезу нужна. Дворник запил, и на работу не выходит, и не увольняется.  Работайте вместо этого лодыря и получайте за него зарплату, а по документам у меня тот пьянчуга пока будет оформлен.

   Бабка Ёжка расцвела от радости.

- Жилья у вас, разумеется, тоже нет? – полуутвердительно вопросил толстяк.

- Есть! – обрадовалась Яга, -  Своё, передвижное. Вон стоит!

   И Бабка Ёжка кивнула на окно.

   Толстяк выглянул в окно и обомлел: прямо посреди двора уныло дожидалась своей хозяйки избушка, поджав под себя куриные ножки.

- Вы что, из деревни? – поразился управдом.

- Угу! – улыбнулась Яга, - С хутора.

- Вы бы ещё сарай с собой притащили! – возмутился толстяк, - Или курятник вместе с курами! Жильё мы вам выделим – отдельную служебную квартиру. Дворник прежний в деревню свою уехал, там и запил. Дворницкая свободна. А вы не пьёте?

   И толстяк с подозрением покосился на багровый нос бабуси.

- Только воду! – заверила старушка.

- Тогда приступайте к работе! Можно прямо сейчас. Двор уже неделю не метён, мусор не убран. Мётлы, лопаты и прочий инвентарь – в кладовке в дворницкой. Вот ключи от квартиры!

   И управдом торжественно вручил Яге ключи.

   Бабка Ёжка радостно чмокнула обалдевшего толстяка в круглую щёчку и сунула ключи в карман ветхого фартука.

- А метла у меня своя! – старушка вытащила метлу из-за двери и победоносно потрясла ею над головой управдома.

- Прекрасно! - отпрянул толстяк и с сомнением оглядел старую косматую метлу.

- Пошла мести! - доложила Яга и тут же умчалась, зацепившись лохмотьями за ручку двери.

- А избушку свою оборудуйте под склад инвентаря! – крикнул ей вслед управдом.

   Но резвой бабульки уже и след простыл.

- Бодрая старушенция! – удивился толстяк, - А на вид ей лет семьдесят, не меньше.

   И вздохнул с облегчением. Нашёл-таки дворничиху. Вот удача!

   И выглянул в окно.

   По двору весело скакала на одной ножке помолодевшая лет на двести Бабка Ёжка. А за ней вприпрыжку бежала избушка на курьих ножках.

- Цирк! – снисходительно усмехнулся управдом.

   И захлопнул окно.

   А рано-рано утром весь двор был чисто выметен, цветы на клумбах политы, а все лавочки свежевыкрашены.

   Уставшая, но довольная Бабка Ёжка сидела у окна своей дворницкой и пила пахучий чай с душицей, прихлёбывая из блюдечка.

   Избушка во дворе гонялась за голубями, не давая им садиться на крашеные скамейки.

- Кыш, кыш! Кыш, поганцы!

   Метла разгоняла голубей в воздухе, со свистом заметая их высоко-высоко в небо.

- Вон пошли! Вон отсюда!

- Уф! Полный порядок! – удовлетворённо выдохнула Яга и отёрла кончиком платка пот со лба.

   Старушка была на седьмом небе от счастья. Наконец-то сбылась её голубая мечта! Жить и работать в городе.

   Но недолго бабкино счастье продолжалось.

   Однажды ночью проснулась Бабка Ёжка от тихого настойчивого стука в окно.

- Кто тама?

   Она открыла окно и остолбенела. В темноте маячил синий от страха Змей Горыныч.

- Батюшки! Змей! – ахнула Яга, - Ты чего прилетел-то ко мне? Да ещё ночью! Али случилось что?   

- Случилось! Беда! – закручинился Змей, - Собирайся, бабка! Домой скорее лети! В лес!

- Да что за беда-то? – встревожилась бабуся.

   И засуетилась спросонья, наспех собирая свои нехитрые пожитки.

- Лес я запалил! – сознался Змей и залился слезами в три ручья.

- Как так? – охнула Яга.

- Зевнул неудачно! – застыдился Змей, - Пламя из пасти изрыгнулось и лес подожгло. Огнём полыхает, сладу нет!

- Горе ты моё луковое! – рассердилась старуха, - Не разевай свою пасть попусту! Полетели скорей!

   Бабка Ёжка с кряхтением вылезла в окно и тяжело спрыгнула в стоявшую под ним ступу. Схватив метлу, она быстро оттолкнулась ею от земли.

   Змей летел впереди, торопливо взмахивая громадными, на полнеба, перепончатыми крыльями.

   А за ними еле-еле поспевала сонная избушка на курьих ножках с сердитым квохтанием:

- Куда? Куда среди ночи?   

   Разбуженный шумом управдом выскочил на крыльцо в одних трусах и майке.

   И жалобно закричал им вслед:

- Ядвига Яновна! Куда же вы? Не покидайте нас! Как же я без вас-то?

   И умоляюще протянул к ней руки, словно сам пытаясь взлететь.

   Но Бабка Ёжка его уже не слышала.

   Толстяк опустил руки и бессильно заплакал:

- Какую дворничиху потерял!.. Эх, я такую больше никогда не найду! Жаль…

   Шлёпая босыми ногами, управдом понуро побрёл домой.

- Придётся переквалифицироваться в дворники! – скорбел толстяк, - Двор-то мести некому!

   И с грохотом захлопнул дверь подъезда.

   По двору нагло разгуливали жирные дворовые коты, подкарауливая зазевавшихся голубей. На востоке уже занималась робкая пунцовая заря.

   А в шестой квартире на втором этаже горько рыдал в мокрую подушку управдом, оплакивая свои несбывшиеся надежды…