Пять с половиной женщин. катя

ПЯТЬ С ПОЛОВИНОЙ ЖЕНЩИН. КАТЯ.

Повесть-хроника о личной жизни среднего московского обывателя.


 
1990 год. Январь.
-Алло!
-Здравствуйте!
-Здравствуйте!
-Позовите, пожалуйста, Катю.
-Я слушаю, - приятный молодой голос.
-Здравствуйте, Катя. Меня зовут Вадим. Мне мой  друг Игорь передал, что вы любите посещать художественные выставки, и я готов составить вам компанию.
Пауза. На том конце провода девушка переваривала услышанное.
Наконец, она произнесла:
-А кто вам дал этот номер?
Я ответил.
-Вы знаете, этот человек несколько поторопился…
Я молчал.
-Вы понимаете, я не одна.
-Будьте счастливы, - сказал я и повесил трубку.
 «Эти знакомства вслепую все-таки какие-то вымученные», - подумал я. – «Никогда не знаешь, кто там на другом конце провода»
И вспомнил, как
Она позвонила через два дня. Видимо, связалась с Игорем, он скинул ей мой телефон.
-Вы знаете, - начала она, - у меня есть подруга, и, по-моему, она хочет познакомиться с вами.
-Понял, - ответил я, - шел в комнату, попал в другую.
- Она – очень хороший человек. Веселый. А, главное, она в поиске.
Давайте поступим так: я с ней созвонюсь, мы обсудим ситуацию, а потом кто-то из нас свяжется с вами. Хорошо?
Я понял, что меня передали по кругу, еще не успев увидеть и оценить.
-Хорошо. Вы мне позвоните?
-Или я позвоню, или она. Обязательно.
Я ждал её звонка четыре года.
-А вы не помните, зачем вы мне звонили, а я звонила вам зимой девяностого года?
Я удивился, но виду не показал. Было странно, что двадцатипятилетняя девушка забыла, зачем она кому-то звонила четыре года назад. Либо она действительно такая деловая-занятая, либо тут какая-то интрига. Я понял смысл игры и решил в ней поучаствовать. С учетом того, что Алла любила спорадически исчезать, и исчезать надолго, стыда за параллельный роман у меня не возникало.


Когда я засунул, наконец, руку под её майку, то грудных желез просто не обнаружил. Грудь у Кати отсутствовала полностью. Лишь когда она наклонялась, соски немного опускались под действием силы тяжести, но, возможно, это была, скорее, иллюзия. Бюстальтер был ей совсем не нужен, но ради приличия она его надевала.  У неё было тело девочки-подростка – тонкое, без талии, очень легкое и костлявое.  Странно,  что она ничуть не стеснялась своей худобы и мечтала загорать топлесс на крымском пляже.
Из-за отсутствия груди Катя и в правду немного переживала. Как-то она сказала мне, что мечтает как-нибудь купить первый в своей жизни бюстгальтер. Я, как в таких случаях делается, деликатно успокаивал, говоря что «размер не имеет значения» и что я не люблю, когда плоть свисает.  А её маленькая грудь, вернее, полная безгрудость, среди знатоков анатомии носит красивое название «бутон». Соски её, впрочем, оказались весьма чувствительными.
Катя вообще не была лишена недостатков. Но, кроме маленькой груди, её ничего больше не смущало. Она курила как паровоз, и зубы её стали черными у основания. У нее на шее и на спине росли черные бородавки размером с крупную горошину или мелкую черешню, которые мешали мне её гладить. Их она упорно не желала удалять. У нее на кухне текли краны, и она не давала мне их чинить. Доска для нарезания хлеба имела посередине сквозную дыру, и Катя не хотела покупать новую.

С ней было весьма уютно лежать в постели «ложечка в ложечке», греть её своим телом, вдыхать запах её волос и кожи.
Я как-то раньше не задавался вопросом, почему тогда, осенью 94-го она не пригласила меня поехать с ней в Крым. Ведь она поехала одна, поехала не только купаться в море, загорать, есть шашлычки. Более того, ей хотелось там загорать топлесс, даже не стесняясь отсутствию нормальной груди. Ей ведь наверняка требовалась РОМАНТИКА!.. И я в эту романтику очевидно не вписывался.
Несмотря на мои скудные заработки, я мог бы и её свозить, и себя, учитывая уровень цен на Украине и курс карбованца. Но Катя даже не завела разговор о моей компании. А это было б здорово, учитывая, что мне никогда и ни с кем не удавалось познакомиться в поездках. Мне всегда лучше было ездить с дамой, чем без неё. Одному всегда тоскливей. Тем более, на курорте, на море, на пляже.
Это потом, когда либидо стало гаснуть, я грезил  моментами из несостоявшегося крымского отдыха. О том, как мы засыпаем, как мы лежим, как мы встаем, как мы купаемся, как мы ходим по Гурзуфу, Ботаническому саду, горам, скалам.
Наверно, с Катей у нас получилась бы нормальная семейная жизнь.
Все женщины иногда удивляют нас своей логикой и непонятными желаниями. Как-то раз Катя, например, упомянула, что её хотелось бы познакомиться с парнем-геем(!).  Для чего ей это было нужно, мне осталось непонятно. Наверно, я начал очень серьезно рассматривать такие отношения в одной конкретной плоскости, а именно, эротической. Ведь, как известно, геи потому и геи, что их дамы не интересуют в физическом плане, а интересуют только в плане душевного общения. И тогда на меня была бы возложена лишь физиологическая функция, а на нее – духовная. То есть, я бы приносил ей только физическое удовольствие. Однако, при таком раскладе, у этого гея, окажись я рядом, мог бы возникнуть интерес ко мне. И что тогда делать? Наверно Катю возбудил бы и порадовал бы «сэндвич», в середине которого она видела бы меня.
Возможно, что когда Катя порвала со мной, то нашла себе гея для общения. Но об этом я так никогда и не узнал.

Сентябрь 1994 года.
Какая-то котельная и овраг возле истока реки Чура.
Это странное место неподалеку от Даниловского кладбища как-то раз показал мне Саша Архипов.
Излив реки Чура, ниже по течению называемой Кровянкой, представлял собой круглое зарешеченное отверстие диаметром метра три, расположенное прямо в крутом склоне холма. Как вода попадала на сам холм, для меня осталось загадкой. Выходило, что неведомая сила заставляла сначала течь воду наверх, откуда она растекалась вниз. Ходили слухи, что под холмом работает какое-то секретное предприятие, использующее для своих нужд грунтовые воды, отработав которые, оно выбрасывало наверх. У излива  образовалось что-то вроде маленького озера, где местная молодежь устраивала купание. 
Мы поглядели на этот пейзаж, пообщались с купающимися в зловонной речке местными парнями и пошли обратно к перелеску. Там я решил все-таки сделать то, о чем так давно мечтал.
Там располагался овраг, на одной стороне которого стояла какая-то котельная. Мы же оказались на противоположном краю. Я просто лег на спину, а Катя устроилась сверху. Она двигалась как заведенная, царапала мою грудь руками, припадала своими губами к моим, целовала в глаза…
И когда все закончилось, мы отдышались и, обнявшись, пошли к метро. Там я купил Кате большой букет роз и отвез домой.   

Я не люблю злых собак, а вот Катю эти собаки ничуть не пугали.
Как-то раз Катя заявила мне:
-Надо, чтобы тебя хоть раз укусила собака.
-Зачем?
-Чтобы ты понял, что это не страшно.

Мы гуляли по осеннему измайловскому лесопарку. Это было незадолго до того, как уже катина мама должна была уехать на две  недели в Крым. Катя уже предупредила меня об этом событии и о том, что она ждет меня в гости в любой день маминого отсутствия. Лес уже почти облетел, листья шуршали под нашими ногами. Невозможность, всепобеждающая невозможность встречаться в каком-либо жилье ради простого физического общения невероятно угнетала меня. Не было денег, не было дачи, дома у неё и у меня вечно находились родственники, выехать на курорт тоже возможности не было. А желание прожигало одежду. И тогда я спросил, можно ли разнообразить способы контактов. И Катя поведала, что против орального метода она ничего не имеет. Более того, он ей очень нравится.
Это был первый минет в моей жизни! И он оказался незабываемым! И настолько не забываемым, что я до сих пор помню все последующие эпизоды: где, когда, какое было время суток, и какая была погода. И сколько раз было после…
И вот её мама уехала в Крым. И в первый же день её отсутствия я пришел к Кате домой. Мы ели пиццу, мы пили вино. А потом улеглись.
И потом она просто устала от традиционного процесса и предложила вышеописанную альтернативу…
Девушка, одетая лишь в трусики, сидела на  широкой тахте, спиной к окну, за которым отрывалась бесконечная перспектива на заснеженную железную дорогу и лес. Я абсолютно нагой стоял перед ней, ритмично двигая торсом, а она заставляла меня терять сознание от её ласк и бесконечного пространства вдали.
Эта сцена настолько врезалась мне в память, что я всегда испытывал вожделение, вспоминая её. Кто еще ощущал с ней что-то подобное?


И что меня больше всего расстраивало, так это то, что Катя категорически отказывалась знакомиться с моей роднёй и вообще приходить ко мне домой в её присутствие. Я истолковывал это нежеланием строить со мной какие-либо отношения, кроме тех, что уже сложились, - временные встречи и случайный секс.