Горы Приморья. Фалаза, и снова Пидан

Я долго собирался, и с трудом срастил себе поездку на Фалазу. И вот, наконец, мы в начале подъема. Вдалеке видны высокие холмы, окутанные туманом.
 
— Та вершина в облаке, это и есть Фалаза? — спросил я у проводницы.

— Она самая, сестра Пидана.

— Ух ты, а я всегда мечтала попробовать облака на вкус! — сказала наша совсем юная попутчица лет десяти, вовсе не догадываясь, что произнесла шедевр.

Я тоже всю жизнь мечтаю «попробовать облака на вкус». Наверное, поэтому и оказался там в тот пасмурный осенний день…

Начиная подъем, и уже несколько раз запнувшись, я отчетливо вспомнил, как это было у меня первый раз. Я будто снова вернулся в тот день, когда год назад поднимался на Пидан. Тогда ощупывая взглядом все незнакомое вокруг, я обращал внимание на причудливо свитые корни и изогнутые стволы деревьев, разбросанные большие валуны. Эти картины оживлял порожистый шумный ручей и солнечные блики, и все вокруг казалось живым и движущимся, словно в кадрах современных фантазийных фильмов с реалистичной компьютерной графикой о говорящих деревьях, камнях и троллях...

Но в моем воображении крутились не киношное фэнтэзи. Атмосфера первобытной свежести оживляла в моем сознании мотивы местной древней истории и легенд, и мне уже мерещились чжурчжэньские стражники, буддийские чудотворцы, и даже славяно-приморские богатыри Генриха Костина, а может быть, и герои нашего освоения. В общем, возникало ощущение возрождения мифа, а вернее, одухотворенности и животворности места. Вот что в этом было. И я ожидал почувствовать это снова, и еще лучше – почувствовать это по-новому.

Но «приход» не наступал. Фалаза оказалась другая. Почти на всем протяжении подъема не было видно панорам и пейзажей, просто крутая, а иногда вовсе и не очень, лесная тропа. Богатый хвойный лес. И даже на вершине нет того свободного обзора и ощущения полета над страной холмов, которое дает Пидан. Получилась в итоге просто активная приятная прогулка. Может быть, я просто не смог услышать ее песню? Да, в тот день было тепло и тихо.

Зато теперь мне более понятен Пидан. У него своя экология. Из-за особенностей положения он более продуваем ветрами, и более холодный. Поэтому от подножья до вершины на нем чередуются несколько климатических поясов. И каждый ландшафт – своя особенная песня. Внизу разбросаны роскошные приморские джунгли, выше – строгий хвойный лес, еще выше – карликовые деревья и стланик, и на вершине – почти тундровая зона и ветер, ветер, ветер... Как песня о начале и конце истории, о том, что могло бы быть, и чего никогда не было. Под звуки этой песни такими многозначными кажутся широченные панорамы и пейзажи приморских далей. Таким живописным, музыкальным и впечатляющим мне показался тогда Пидан, и я не мог насмотреться и нафотографироваться. А если вспомнить то количество фигурных останцев и прочих «алтарей» на склоне горы, то в качестве бонуса мы имеем еще и великолепное «шоу камней». Поэтому поход на Пидан – это как путешествие в другую страну, и даже в другое измерение. Там нет Владивостока, нет Москвы, России, и даже нет тебя. Может быть, поэтому Пидан так мифологизируют и  демонизируют.

Поднявшись на Фалазу, я все высматривал в тумане и облаках Пидан. И когда мы собирались уходить, я снова вернулся, и посмотрел туда. Я решил, что снова побываю там. Ведь в жизни так мало дней, когда ты чувствуешь, что живешь по-настоящему, напрягая все мускулы тела, дыша полной грудью, получая впечатления, которые сильно бередят душу. И все это не даром, и не легко, а заработано честным трудом – напряженным подъемом на легендарную гору…

Октябрь 2014-2017