Анна, Мария и Клавдия

Нелегкую судьбу уготовила история смоленскому краю. Испокон   веку шли через него  на Москву враги, топтали, жгли, губили  все живое.  И когда бесславно отступали, не оставляли ни колоска, ни льняной детской головки. И казалось, вовек  не подняться истерзанной земле, не голубеть льняными просторам, не возродиться человеческому жилью. А она, земля смоленская, каждый раз  восставала из пепла:  стучали топоры – строились деревни,  оживали  поля, аукались в лесах ребятишки.  Жизнь побеждала! А силы свои  черпали смоляне  в родной земле. За нее и слагали головы лучшие сыны  земли смоленской.

Недалеко от города Гагарина, родины первого космонавта Земли,  стоит на берегу реки Гжати небольшая деревушка Пречистое.  Отсюда и  прежнее название  уездного города   пошло  - Гжатск. А в центре  деревни   памятник  погибшим на  минувшей войне односельчанам – 172 фамилии. Шестеро Ивановых, четверо  Голиковых,   по трое Трусовых, Новиковых,  Байковы, Тарасовы … Отцы, сыновья, братья.. … «Там, где столько сильных похоронено, слабое не может прорасти». Эти слова  и  о наших героинях,   сестрах Тарасовых – Анне, Марии  и Клавдии
 
… После семилетки   старшая из сестер Аня     поехала в Москву учиться  на  медсестру. Здесь ее и застало известие   о начале  войны.  После краткосрочных курсов Красного Креста в октябре сорок первого   она была зачислена санитарным инструктором  в 5-ую Коммунистическую  дивизию   Народного ополчения , которая формировалась в Сокольниках.  Вот как она вспоминает о тех памятных октябрьских днях, когда враг стоял у ворот столицы: « Мы с подругой Надей  вышли из райвоенкомата  счастливые - наконец-то не прогнали  нас, малолеток , как было раньше. Нам ведь только по   семнадцати  годов   исполнилось …Спешим к себе на Матросскую тишину (там жила моя тетя  Александра, акушерка  Остроумовской больницы), вдруг видим   в кустах валяются  какие-то  рулоны,   пригляделись – да это ткани:  один –бостоновый, другой крепдешин… А крепдешин   такой красивой расцветки, что мы обомлели… бедные же были….Оторвали себе по куску и бежать… Потом  дома опомнились –  в те  тяжелые октябрьские дни в    Москве была паника, кое-где  грабили магазины… И мы, две  молодые дурочки, соблазнились  на дармовщинку…Правда,   на фронте  в лютые  морозы, когда кровь стыла в жилах,  иной раз  мы невесело  шутили – « Уж лучше взяли бы тогда бостон  на     портянки».

... Подо Ржевом  ополченцы Коммунистической дивизии, защищавшие подступы к Москве,  получили  боевое крещение. А в памяти   санинструктора Ани Тарасовой  Ржев навсегда остался полем  боя, усеянном белыми полушубками  - после очередной атаки  она ползком  искала  раненых, а раненых  не было – одни убитые…   Почти все    пополнение сибиряков , подоспевших   на помощь защитникам  Москвы, полегло.  ...  . Разве такое забудешь…  Потом всю жизнь, когда   бывало трудно, Анна Романовна повторяла «Под Ржевом было  хуже…».  В этом была вся простая философия жизни переживших войну  людей, познавших   цену жизни,  добрым человеческим отношениям,  куску хлеба,  во- время протянутой руки помощи…
Маленькая, коротко стриженая , он была похожа на подростка, ее бойцы так и  звали «Тарасик».   А смелая была, в самое пекло шла – не боялась… « Взвалю на плечи раненого,  а он выше   меня  ростом  , и тащу …  А если боец тяжело ранен, идти не может-   на волокушу или на плащпалатку его, и  тяну – руками, зубами. Одно желание – всех спасти, никого  не оставить на поле боя    … Оттого и силы прибавлялись» 

 Была дважды контужена. Первый раз   ,   в один из дней ранней весны ,  ветряный, слякотный,  когда сапоги по пуду.  К подбитому немецкому танку она  стаскивала раненых- одного, второго, поползла за третьим , а  это  младший лейтенант Воронов!   Тяжело раненый,  весь в крови,   кричит   - « Уходи, санинструктор! Фрицы  в атаку  идут !  Приказываю, уходи!»  «А как я   его  брошу? – вспоминает Анна Романовна, - «Кричу - Никуда не уйду…» И не ушла…  Очнулась в медсанбате,  склонилась надо мной женщина-врач, говорит –« Молодец, ожила…» Три месяца     пролежала в госпитале в Иванове. А  Воронов в том бою погиб… геройски. Я его до сих пор помню – такой был красивый, статный …»
Первый из  двух орденов  Красной Звезды  Аня Тарасова получила  « за  вынос с поля боя раненых с оружием » - так говорилось в приказе.    Только  «с оружием!»    Иначе  не будет зачтен вынос.…

Боевую  награду ей вручали  в штабе 39 –армии. « Трое наших бойцов и я входим  в штаб ,  который разместился в крестьянской избе. Там тепло, чисто,  и  ковровая красная дорожка на полу – глаз от нее не могу оторвать. Такая красивая.  А   ступить на нее   боюсь   . как бы не наследить  - сапоги у меня расхлябанные,   вода с них течет. Ну я и  сняла их, сижу в мокрых портянках.  И вдруг слышу меня вызывают «Тарасова!». Вскочила,  а  от волнения не могу  сапоги натянуть. А медлить нельзя. И как есть , в мокрых портянках  шагнула в комнату.  Там за столом, накрытом  красной скатертью, сидят два генерала и человек в штатском. Потом  узнала, что это был  секретарь  Президиума Верховного Совета СССР  товарищ Горкин.  Иду по ковровой дорожке, чеканю шаг.    «Докладывает старшина медицинской службы…  . И далее, все как положено.
А сидящие за столом смотрят на мои разутые ноги и на их лицах недоумение. Тут товарищ Горкин  спрашивает –«А что, у вас в части  все такие «бравые»?»    Потом уж  я сообразила, что  он хотел  насчет   моей обувки спросить, а в ту минуту  поняла не иначе, как похвалу моей «гвардейской выправке». И выпалила-   «Так точно!  Все!» .  Ну, здесь все и  рассмеялись.

Прикрепили мне  орден к гимнастерке.  Вернулась я в часть, а бойцы шутят –« Да никак наш  Тарасик    с Красной Звездой и ростом выше стал».

На четыре долгих   года растянулись ее фронтовые дороги.  Защищала Москву, освобождала свою родную Смоленщину, Прибалтику, Карелию.   После войны  одной из первых в СССР Анна Романовна Кузнецова (Тарасова) была удостоена высшей награды Международного Комитета Красного Креста – медали имени Флоренс Найтингейл, «за гуманизм и милосердие,  проявленные на  поле  боя».   В  нашей стране  только  39  женщин, бывших фронтовичек,  стали обладателями этой редчайшей  международной  награды.

На   мелькомбинате  имени Наркома Цюрупы в Сокольниках, откуда она уходила на  фронт и куда вернулась после госпиталя, медсестра здравпункта Анна Романовна  Тарасова (Кузнецова )  многие годы возглавляла первичную организацию  Красного Креста,  санитарная дружина этого предприятия была одной из лучших  в столице.  По  ее инициативе    на территории мелькомбината был сооружен  памятник  погибшим на войне работникам этого предприятия…В  начале восьмидесятых годов в   Камышине  ( ныне городе  Воинской Славы) состоялась    встреча  медицинских сестер ,   участниц Великой Отечественной войны, собравшихся на открытие  первого в СССР  Музея  сестер милосердия, награжденных медалью Международного Комитета Красного Креста  имени  Флоренс Найтингейл. Там в Камышине     фронтовая медсестра      была зачислена  Почетным членом коллектива  терапевтического отделения  городской больницы.  Потом еще несколько раз встречались  советские «флорентийки»  в разных городах страны – там открывались музеи в честь легендарной  британской медсестры Флоренс Найтингейл, чьи имя носит  медаль за милосердие…    И где бы она ни была, перед кем бы ни выступала , начинала свою речь так – « Родилась и выросла я  в   милой моему сердцу смоленской деревне… Там и теперь живут мои сестры …»   Она  часто навещала  их…Чуть затоскует – спешила   к родным берегам, на речку Гжать… А как  легко   дышалось в родном краю….
 
…Всю жизнь Анна Романовна    изо всех сил помогала    оставшимся в живых  членам её   некогда большой семьи -    тяжко болящей матери,   немцы , узнав о её сыне  - партизане,  возили на ней  из леса дрова ,  и  двум сестрам- погодкам, потерявшим здоровье на подневольных работах во время  фашистской  оккупации.

…Средней Марии  пятнадцать лет было, когда наши войска освободили  родную деревню Кичигино.  Совхоз, как и сотни других хозяйств области, был разорен и разграблен  дотла. Даже верхний  плодородный слой с  полей   фашисты  отправляли   в свой «фатерлянд»– факт  известный .  Жители сожженной деревни на пустом месте поднимали хозяйство. А народу в деревне –одни  бабы да подростки. На них и легла вся тяжесть послевоенных лет. Жили в землянках, работали  с утра до ночи. Вместе со всеми Маня Тарасова и пахала, и сеяла, и лен трепала, и скот пасла. Доверяли  ей и совхозное   зерно сторожить. В телогрейке, разбитых солдатских сапогах , с ружьем наперевес ночами шагала она вокруг гумна, берегла народное добро. А ружьишко-то без патронов, при  случае и не попугаешь…Но смелая была Маня Тарасова, ничего не боялась.

Помнили  односельчане, как   Маня Тарасовна   укрощала свирепого совхозного быка по кличке «Вадим».   Беда, когда он пребывал  не в духе- колодезный сруб на рога поднимал. Народ от него по избам прятался. И тогда навстречу деревенскому «самодуру»  выходила  светлоглазая девчонка с льняными косицами корзиночкой. Скажет ему пару слов ласковых , потреплет по крутому загривку.. И тот успокаивался, послушно  шел за ней через всю деревню на скотный двор.  Было в этой тихой  девчонке   необыкновенная сила духа, упорство, свойственные русским женским характерам, о коих  говорят – «мир на них держится»..
Как сложилась ее личная жизнь? Никак. С тех пор, как  ее, тринадцатилетнюю , зверски избили  фашисты  (  хлеб носила в партизанский отряд, где воевал их старший брат Иван) , она тяжко  болела, страдала головными болями. Замуж не выходила. Какое уж здесь «замуж», когда все их женихи головы   сложили на войне… Да  и младшая Клава долго, по деревенским понятиям, оставалась «вековухой».     Работала она в местной пекарне. В ее смену   «Клавдин хлеб»  ( так говорили  односельчане )  не залеживался,   разбирали в одночасье  -  легкая      рука была у нее.

Но однажды  случилось событие, которое  изменило всю жизнь сестер Тарасовых. …  Рано утром вышла Клава на крыльцо  и остановились в  недоумении: у калитки, держась за руки, стояли дети -  девочка лет десяти   и два мальчика, один совсем маленький.  Не деревенские , видно, шли издалека: одежка от росы вся мокрая.
-Вам что, ребята?
Ответила старшая : «У нас  мамку  громом убило . А соседка  сказала: «Идите в Кичигино.  Там тетеньки  Тарасовы живут, они добрые, вас возьмут».
На разговор вышла Мария. Сестры переглянулись: «  Ну, заходите, коль пришли»
Ребят умыли, посадили за стол. Они доедали кашу, когда  у калитки   послышалось тарахтенье мотоцикла.  Дети  повскакали с мест, бросились к   окну – «Папанька приехал!» В избу вошел коренастый  мужчина, открытое русское лицо, в смущенью остановился у порога,  поздоровался . « Вы уж простите, сами собрались… Танюшка !– обратился он к старшей  - это ты все надумала. Собирайтесь- ка домой…»
- А тетя  Клава  и тетя Маня сказали, что  нас возьмут. И ты оставайся  здесь,  будем вместе жить!- загалдели ребятишки.

Взрослые заулыбались,  а мужчина,  осмелев, добавил , как бы в шутку –« Раз такое  дело, тогда и пусть и меня  берут.  Клавдия Романовна, пойдете за меня?»
Нет, не шутил  вдовец, совхозный тракторист Геннадий Федорович Фомичев. Лихо было ему с тремя малыми детьми   после смерти жены. От горя голову потерял,и по русской традиции -   запил    …Советовала ему соседка посвататься  к  Клаве Тарасовой из   соседней деревни, да   не решался… А здесь как бы само собой вышло.

Напоили его  сестры чаем, он и уехал. А ребята остались.  Хорошо им было у тетенек, тепло. На ночь  залезли старшие на печку, младшего Клава положила  с собой.  Долго шептались сестры. Вот ведь как получается. Легко  ли   решиться идти  на троих детей.  Ведь они и мамку родную помнят…
-Иди, Клава, ребят жалко. Да о Геннадии люди хорошее говорят. Иди… а мы с Аней  помогать тебе будем, вырастим   ребят.

Через год  Геннадий Федорович  перевез Клаву в свой  дом  в соседнее Пречистое. И Мария с ними переехала.  Ребят вырастили , дали  образование , помогли выбрать профессию. … Геннадий Федорович верно разделял с женой все трудности  и радости жизни. А радость была  -  в дружной семье, в  детях , в труде, без которого эти люди  не мыслят себе жизни, ….

Расскажу эпизод из жизни семьи  Фомичевых. Проводили сына Володю в армию,  служил он в десантных войсках.  И вдруг по  осени…. « Копаем   на огороде  картошку , смотрим   - идет  наш солдат, улыбается.  Мы ахнули! Что такое? ! Что случилось?! Рановато на дембель . И трех месяцев не прошло, как ушел»…    . А он  этак с гордостью  говорит – « Не волнуйтесь! Это я отпуск лично от  министра обороны  получил !»  Мы не поверили.  А случилось вот что.  На  ночных десантных  учениях  его парашют  отнесло  далеко  от  заданной цели . И  купол    опустился   там, где находился наблюдательный пункт командования, прямо на головы  генералитета.   Честно сказать –парень дрогнул …   Но виду не показал.   « Кто такой? Откуда ? –строго спросил главный, в маршальских погонах.. « Я такой-то,   первый срок службы. Земляк первого космонавта  страны  Юрия Алексеевича Гагарина».  Ответ маршалу  понравился.  « Молодец!  Хороший солдат знает,  где  приземляться!»   Снял маршал    Гречко  ( он тогда был министром обороны)   со своей  руки  часы и вручил  смоленскому парню .

Помните слова поэта о людях наших,  россиянах, о земле нашей многострадальной , несгибаемой   ?«Там, где столько сильных похоронено, слабое не может прорасти». Это и  о наших героинях ,  сестрах Тарасовых – Анне, Марии  и Клавдии. В их судьбах    -  судьба страны.