Истории с окраины-кадиш за три рубля

    Закончив читать поминальную молитву «Кадиш», Срулик Лайхман повернулся к родственникам покойного. Молодая женщина, очевидно дочка, достала из кошелька три рубля и протянула Срулику , «Гуте вох» поблагодарил он женщину. Когда они ушли, Срулик отошел от могилы и решил посчитать деньги. Он доставал из карманов скомканные купюры, разравнивал их и складывал вместе. Пересчитав деньги, он поплевал на них и сказал себе «Гутэ фардинст». Отложив отдельно в карман «пятерку», он спрятал деньги во внутренний карман старого пиджака и застегнул на пуговичку. Сегодня, в воскресный день он неплохо заработал и был благодарен Всевышнему, а поэтому не грех -пропустить рюмочку.
 
    Срулик вышел из боковой аллеи на центральную и направился к входу на кладбище. Кладбище было старым и зажатым со всех сторон жилыми постройками. С каждым годом, оставалось все меньше и меньше места для захоронений. На видных местах центральной аллеи, были захоронены «выдающиеся люди-провинциальной глубинки». Можно было прочитать и увидеть, запечатленными на камне, династические фамилии и лица зубных врачей, у которых еще лечились дедушки и бабушки современников. Рядом были могилы светил юридического права и образцовых руководителей социалистических предприятий. Известные врачи и педагоги, соседствовали с крупными работниками советской торговли. О значимости и финансах покойного, можно было судить, по размерам памятника.

    Кроме чтения поминальных молитв, Срулик был негласным посредником между бригадой кладбищенских работников и родственниками усопшего. Родственники покойного больше доверяли «своему» Срулику, особенно пожилые, им нравилось, что они разговаривали на идише. Срулик сводил клиентов с бригадиром Пашей, помогал выбирать место для погребения. В общем все были при делах. С того времени, как ушел в мир иной старый Пинхас, многие годы, читавший молитвы при погребениях и поминовениях, эту маленькую «Парнусы» перехватил Срулик. Еще с детских лет, проведенных в начальной школе «Хедере» он помнил немногие молитвы на иврите, а на идише он разговаривал дома. Более молодое поколение не знало «Мамэ-лошн», а тем более иврита и правильность, прочитанных скороговоркой молитв, никто не мог подвергнуть сомнению.

    Но у Срулика была маленькая тайна в том, что он обманывал не только семью покойного, но и Самого, Самого, но об этом он старался не думать. Он был одним из немногочисленных, живущих в городе стариков, кто знал, что заупокойную молитву «Кадиш» читают в миньяне, в присутствии не менее десяти молящихся мужчин-иудеев. «Ах, молодое поколение, все комсомольцы и коммунисты, а когда приходит годовщина смерти родственника, все обращаются к Богу, но он далек и невидим, а я Срулик Лайхман-тут и готов вам помочь». Так думал Срулик, он чувствовал себя, чуточку ближе других – к Всевышнему.
   
    Слева на входе кладбища, стоял небольшой, из красного кирпича домик. В нем многие годы жила семья смотрителя и распорядителя кладбища, затем семья получила другую квартиру и сейчас строение превратили в склад инструментов работников кладбища.  На лавочке, возле склада, сидели рабочие кладбища, худой, высокий Серега и коренастый, среднего роста-бригадир Паша. На стоящей рядом лавке сидел, кореш Сереги -приблатненный Валик. Несмотря на молодой возраст, он имел две короткие отсидки и считал себя «бывалым» по жизни. Завидев приближающего к ним Срулика, Валик оживленно сказал «Я вижу, что у Срулика кайфовый день, правда»? Срулик, улыбаясь сквозь толстые стекла очков, протянул пятерку, затем добавил из кошелька рубль «Это на пузырь и пару пива, прихвати что -то загрысть» сказал он, готовому идти Валику.
 
    «Иди на хазу Ильюшки Барабаша, скажешь Паша просил», наказал ему вдогонку Паша. Домик Барабаша стоял напротив входа на кладбище, а буквально в нескольких десятках метров от него, расположился маленький полтора на два метра киоск, где торговали супруги Барабаш. Торговал кто-то один из них, так как второму не было места в лавчонке. В доме, в небольшом чулане был склад, откуда они носили в киоск недостающий товар. Супруги Барабаш были безотказны, в выходные и до полуночи, а это знали все, можно было купить у них выпивон и закусон. Вскоре вернулся Валик. На стол вместо скатерти положили развернутые газеты, на которые поставили выпивку и еду.  Паша обмыл под рукомойником стаканы, Серега открывал банки с консервами, Срулик нарезал на небольшие куски, каравай темного хлеба. Паша принес из другой комнаты, недопитую бутылку водки, Валик, глядя на нее, аппетитно облизал губы.

    Все сели, а когда разлили по стаканам водку, поднялся Паша и глядя на Срулика сказал « Дай Бог, чтоб жилось и пилось». Все стаканы сошлись и разошлись-по жаждущим ртам. Все дружно зажевали, лишь после второй порции водки развязались языки.
 
    Несмотря на пестрый состав компании, были у них свои как говорят уголовники «понятия». В прошлом году прибилась к ним, не «первой свежести» бабенка-бомжиха, охочая к халявной выпивке и последующим утехам. Как раз случились похороны, Серега и Валик выкопали могилу, Срулик прочитал над покойником «Кадиш». После погребения, родственники подошли к Паше и за «хорошее обслуживание, дали несколько красных купюр. Срулик получил свое более скромное вознаграждение. В кладбищенском «братстве» было правило, что после похорон, угощает всех Паша.

    Тут же был послан «гонец» Валик и вся компания собралась за столом. Была «гостья», женщина характерной внешности, которую отлавливали сотрудники милиции, но она упорно возвращалась на злачные места, где за выпивку и кров, дарила мужчинам сиюминутную усладу. После второго захода, компания зашумела, дамочка выпив еще стакан пива, медленно поплыла. Валик, сидящий подле нее, запустил руку под юбку, дамочка положила руку на торчащие в определенном месте его брюки. Валик начал порываться затащить «предмет вожделения» в соседнюю комнату, на топчан. Но Паша остановил распаленного Валика и сказал «Первым будет Срулик, старый конь борозды не портит».
 
    Пьяненькая дамочка, собрав в покоящейся на шее части тела , остатки своего умишка, икая спросила «Па-ачему старый маланец, не-не хоочу». Паша возмутился « Тебя как зовут»? обратился он к дамочке «Валь-ка» недовольно ответила она. «Так слушай медам Валентина, что я тебе скажу, то и делать будешь» отрезал Паша. Он плеснул в стакан немного водки и подвинул к ней «Давай пей и вперед! Нас ждут великие дела». Когда она, морщась выпила водку и запила пивом, Паша сгреб ее со стула и понес в другую комнату, где положил на топчан. «Срулик-вперед, знойная медам к вашим услугам».   Срулик медленно поднялся и побрел, забыв закрыть за собой дверь. «Валик, закрой дверь, не надо Срулику мешать», смеясь сказал Паша.
 
    Через минут двадцать, дверь открылась и вышел Срулик, поправляя на своем носу-очки. « Ну как-Валентина, наша ударница?» спросил Паша. Срулик махнул рукой и налил в стакан воды и залпом выпил. Валик нетерпеливо открыл дверь и повернувшись ко всем, удивленно сказал «Так она сука- спит!». Все встали со своих мест и заглянули в комнату, там на топчане бесстыдно раздвинув ноги, в костюме Евы, спала Валька. «Срулик, что ты сделал, медам в отключке» удивленно спросил Паша. «Ничего, я не делал» ответил Срулик. Он не врал, Валька давно не евшая и сильно опьяневшая, очутившись на подушке, предалась сладкому сну.
 
    Срулик прилег возле нее, тихое сопение выдавало, что медам- спит. Он с удовольствием старого ловеласа раздел ее и его руки начали блудливое путешествие по обнаженному женскому телу. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз, радовался податливому, молодому телу, ох и давно это было. В нем проснулось желание, «Что, я не мужчина»? К своей иссохшей от возраста и вредности характера жене, он давно потерял «мужской интерес». Но вдруг он засомневался, в таком возрасте мужчинам свойственно сомневаться. Он вспомнил, что недалеко от кладбища находится венерический диспансер, который он всегда старательно обходил и даже не смотрел в ту сторону. « А что скажут дети и внуки, да срам какой, нет и нет». В мучительных сомнениях, он отказал себе в удовольствии почувствовать мужчиной.
 
    Но зато он дал волю рукам и с таким упоением обследовал тело медам, что ему могли позавидовать опытные женские врачи и массажисты. Валька тихо сопела и лишь время от времени, сквозь сон издавала странные звуки. Наверно ей снилось, что-то приятное и хорошее. Валик же, дорвавшись к сонной медам, дал волю своей застоявшейся энергии и был за это поощрен-бесплатным курсом лечения, в соответствующем медучреждении. Что верно, то верно, когда говорят «Старый конь -борозды не портит и маху не дает»!