Тошнотики

«К-9. Основная номинация («ВТ»)»

Как-то, в советские еще времена, зашли мы с моей коллегой Фаиной в кафетерий перекусить. В витрине на блюдечке лежал сырник, но цвет у него был не белый, как обычно, а розовато-коричневый – что-то в него, видимо, намешали. «Ой, тошнотик! – вдруг воскликнула Фаина. – Очень похож на тошнотики, которые мы ели во время войны». И она рассказала следующую историю.
В войну они какое-то время жили, как тогда говорили, под немцами, т.е. в оккупации. Ей было шесть лет, а ее младшему братишке – четыре года. Отец их воевал на фронте. Жили они с мамой в маленьком частном доме на окраине городка, и жили бедно, а когда пришли немцы и выгребли у них все, что смогли найти, в том числе почти всю картошку, стало совсем голодно. Их мама старалась, как могла, чтобы накормить детей – мешала съедобное с малосъедобным или почти несъедобным – главное, чтобы побольше было по объему. Иногда она готовила из картофельных очисток круглые плоские котлетки, похожие по форме на сырники. Цвет у этих котлеток был, как у рвотных масс, поэтому и звали это «изысканное» блюдо тошнотиками.   Но дети уминали их за обе щеки, потому что были очень голодны.
В их дом определили на постой немца. Немец русского языка не знал, и когда он пытался что-то сказать или спросить хозяйку дома, та мотала головой и отвечала ему что-нибудь типа: «Моя твоя не понимать, мразь фашистская! Дерьмо! Гадина! Подавись нашей картошкой!» Детям она велела не попадаться немцу на глаза и строго настрого запретила что-либо брать у него.
А немец, как назло, проявлял к детям интерес.  Он играл им на губной гармошке – невиданный у нас музыкальный инструмент. Он показывал Фаине фотокарточку, на которой была изображена маленькая девочка в белом платьице, такая же белокурая и светлоглазая, как Фаина. Он тыкал пальцем то в девочку на фотокарточке, то в Фаину и что-то говорил – наверное, хотел сказать, что это его дочка, и что она похожа на Фаину. Немец пытался угостить Фаину, но та ничего не брала у него.
Брата Фаины он заманивал посмотреть его пистолет, но малыш, помня наказ матери, к немцу не подходил. Но однажды Фаина застала такую картину: немец протягивал мальчику шоколадку, а тот стоял, спрятав руки за спину. Но вот одна его рука предательски поползла – вылезет из-за спины и снова спрячется, вылезет и спрячется. Фаина прервала его мучения, крикнула: «Не смей! Предатель! Он наших солдат убивает!» Мальчишка заревел: «Я не предатель!» и убежал. Больше он уже не подходил близко к немцу, а только кричал ему из-за угла, подражая матери: «У, гадина! Фриц поганый! Подавись своей шоколадкой!» 
Я сказала Фаине:
- Ты настоящая героиня. Ведь как трудно было маленькой голодной девочке отказаться от еды, которую предлагал немец.
- Нет, - ответила она, – совсем не трудно. Просто, знаешь, даже мысль в голову не приходила, что можно взять подачку от врага. А брат, он еще маленький был, но тоже устоял – я следила за ним.
Вот и скажите, разве можно победить народ, у которого даже маленькие дети лучше будут есть тошнотики из очисток, чем примут милость от врага?