Игры доброй воли и арийского разума

                Подарок для Алистера фон Тиз
     Саундтрекящую в нескольких боевиках рок - группу хотели наименовать  " Дос Пасос ", вместо гитарного Бандераса чуть было не взяли виолончелистого Ростроповича, производственную драму Хейли переделали так, что получился какой - то левый аэропорт, хотя в рукописи - морская верфь, до хрена всяких непоняток было, просто никто не хочет об этом думать, люди привыкли к постепенности и самоуверенности в чувствах : дай вот человеку сухарь, он его съест, конечно, натурально сожрет, а потом зарежет, чтобы граф Толстой сочинил нравоучительную притчу. И вот все ведь вот так - то, куда ни ткни - вылезет рожей Гиркин или Трамп, всякий конь обязательно выступит корпусом и начнет что - то говорить, а ты вспоминаешь мертвецов Миллера среди небоскребов, сальные пакеты, крошки в постели, опорожненные бутылки и ржавые трубы, протекающие желтой водой с хлоркой, оборачиваешься и приходит на ум Рената Литвинова. Сука. Тварь. Глупая прошмандовка. Я ей сказки писал, а она тупо и по - скотски выруливала кромешный ахуй блевотного понимания моих историй, как Потупчик, ни ума, ни рожи, ни хрена, ладно бы, одни волосы и глаза, этого в винтажном пореве много, так и вместо волос перья хлестаковские, суп луковый с молоком кислым и квашеной капустой, а глаза прикрыты окулярами Витухновской, закопченными дымовушкой советских пионеров. В Союзе чего только не было. Один гад играл на двуручной пиле, вибрировал, другой выдавал на расческе пластмассовой гимны и марши, а мы, пионеры, из расчески делали дымовушки. Сунешь ее в автобус - пазик, что пердит натужно по Московскому шоссе, от мясокомбината к Актюбинской, и выскакиваешь быстро. Народ кашляет, чихает, проклинает немцев и - был такой начальствующий - Христараднова, пока ушлая старушка, возвращающаяся с Канавинского рынка, где продавала финики и пряники, присланные сослуживцем ( она в сорок втором под Ашхабадом служила, временно исполняя должность коня, с ней рядом робил лопатой невысокий такой мужик, типа Хичкока, но не Хичкок, а хант, из Салехарда, вот он в эпоху всеобщего дефицита, пользуясь северными надбавками и льготой для военспецов, и скупал финики и пряники, слал старушке, прибыль - пополам. Спекуляция это была, бизнес по - нынешнему ), не вытаскивала дымовушку за чайную, страшно отливающую вороненой синевой, фольгу от китайского чая, его тогда в посылках маодзедуновцы скидывали на территорию Союза с аэростатов. На Дальнем Востоке это было. А многие молодые люди именно там и проходили срочную службу, завязывая неформальные знакомства, им и слали потом посылки, в посылках - чай. Китайский.
     Я аккуратно удалил на х...й прозу Фолкнера и, перекуривая на лестнице, думал о своей странной способности, хамелеонить, что ли, не знаю, как обозвать. Ведь первый абзац - гольный Фолкнер, скучный, заунывный, бессмысленный, как Фитцжеральд с оборванным окончанием. Берешь книжку Фитцджеральда, читаешь день, два, три, только вперся в развитие психодрамы кусочка мыла с усами, как - х...як ! - кто - то оборвал конец книжки. Ругаешься и бесишься, но потом понимаешь, что это Фолкнер был. Переворачиваешь книжку, закроешь сначала глаза - то, чтоб не сглазить, чтоб неожиданно, резко открываешь и видишь : Фолкнер. А ты все эти дни думал, что Фитцджеральд. Кричишь от ярости и выходишь в сеть, ломишься на сайт какой, а там пузан Дмитрий Быков объясняет, что по х...й. Главное - Сомерсет Моэм. Не понимаешь ни хрена, зачем, почему, отчего, голова кругом, забегаешь в инстаграм тупой Криськи и убеждаешься, что окучивает лихая девка уродов, не видевших ни хера, кроме ее вонючего божка и фюрера, именуя их миллениалами. Тьфу, б...дь. Противно. Кругом одни уроды.
    Дальше по списку шел Дос Пасос. Странное наименование, если не псевдоним, то всяко фамилия. Лос Лабос, Гусь - Хрустальный, Заможайское направление и бурка маршала Ворошилова - все это из одного ряда, звучит по - разному, смысл тот же.
    А вот бы экранизировали не книжки, а слова. Например, слово вот. Конь, например. И его экранизируют. Сначала копыта, потом вся остальная х...ня, положенная лошади по эволюции, тыр, пыр, в конце обязательно выяснится, что режиссер - Кеосаян. Снял блокбастер о трудовой жизни жены. Как говорится, с кем ты фотаешься - как Толокошка говенная с Пелевиным - и терсишься мандавохой малой, тот тебя говнецом и марает, сначала кормит, потом с ног до головы мажет. А как измазать, если она изначально тварь и из навоза ? Ведь ни один нормальный порядочный человек, не говоря о конях или даже пони, по эстетическому принципу не станет поддерживать таких уродов. Других тоже. Я как вижу всех этих Гиркиных, Навальных и Шендеровичей, тут же пририсовываю им бакенбарды, раздвоенные - вилами - бороды, узкие паталоны Чичикова и убеждаюсь, что ни хрена не изменилось, как были пидарасами - уродами остались. Триста лет жуют, никак не прожуют, зарплату за это получают, скачут и беснуются, мастырят х...ню какую - то, называя получившийся говнопродукт новостями, а ты впруживаешься бараном в никчемушные слова и целые фразы, думая об экранизации коней. Сволочь.
    Начинаю, короче, Дос Пасоса читать, Алистер, братэлло. Думаю, что Познер не одобрит. Потупчик впадет в бешенство и сравняется в животности профессианальной сетевой деятельности с Надькой Толокно. Быков усмехнется веско и перднет вонюче. Потом еще какая херня произойдет, Шнур помирится с жидами или евреюжки проклянут бесогоном Шнура, отгремит парад побед во все стороны, но ни х...я не изменится. Как триста лет назад обсуждали войну с турком и ссору Акакия Пульхерьича с глицином, так и сейчас. И надо быть последним мудаком или Бабченкой, чтобы в это дерьмо впереться.
    В одном нуаровском кино я увидел, как Хамфри Богарт купил за свои деньги газету и выбросил ее в мусорный бак, даже не открывая и не посмотрев хоть бы на первую страницу. Нет, сразу выкинул на х...й. Я еще тогда поразился мужеству Богарта - надо же, не задумывается о мнении Урганта мужчина. Ложит с прибором. Почему же я всю дорогу комплексую по поводу Потупчик, катая и так, и сяк, поражаясь скудоумию и тупости самой обычной евреюжки ? А я скажу. Вот пусть она мне подбросит какую симпатичную на мордочку девку - книгочейку, кого орденом бы наградили за сетевую деятельность, а я посмотрю, может, и отстану. Да, еще. И чтоб ножки были, как у Криськи. Титечки. Глаза карие. Оптимизм. Сексуальность невероятная. Все, короче. Как бизнес лысого татарина, а он, Алистер, как раз проходил мимо с Риддиком, когда принималось судьбоносное решение радовать людей доброй воли.