4 Велибор. Первые испытания

* * *
На полуденной стороне реки зажглись многочисленные костры, возбужденно ржали кони, призывно запели трубы и заскрипели теле­жные колеса, со стороны степняков на заставы росов донеслась гор­танная речь. Скопление тысяч воинов и животных, загруженных ки­биток, лязг метала, завывание гадателей судеб и проповедников, все слилось в один сплошной гул.
В то же самое время слободские ратники и подошедшее к тому времени ополчение из числа добровольцев, тщательно выбирали ло­шадей. Это были хорошо обученные животные, которые в случае необходимости могли вынести на себе раненного с поля боя, а то просто, подобно собаке, лечь в траву, не обнаружив себя, лежать до тех пор, пока хозяин не потребует его. Оглаживая да похлопывая животных по шее и бокам, называя лаковыми именами и прикармливая припасенными сладостями, россичи выводили лошадей на поляну, взнуздали, пристегивали попоны и седла, пробовали каждого на скорый шаг.
Дружина сразу разделились на несколько отрядов: два из них по две сотни в каждом, переправлялись через реку, они должны были напасть на степняка с флангов и, пощипав его, как следует, увлечь за собой на свою территорию. Головной отряд россичей должен был встретить и увести хазар подальше в лес с умело расставленными на пути ловушками и прочими хитростями, заманив их в труднодос­тупные места для полного уничтожения.
Ночь была безлунной, что было на руку росичам. Медленно очень медленно тянулось время, но ратники не торопились: надо выж­дать удобный момент и действовать наверняка. С величайшей осто­рожностью россичи продвигались вперед, помня, что в случае неуда­чи, они обречены, слишком велика численность врага, слишком быс­тры и послушны степные кони, слишком коварны стрелы, пущенные умелой рукой. Вот уже видны хазарские шатры и силуэты воинов, в ноздри ударил терпкий запах кожи и пота.
Велибор положил руку на плечо Всеславу:
  - Возьми на себя этих часовых, а я попробую проникнуть в тот шатер, наверняка там есть кто-нибудь из бойдар1.
  - Я все сделаю, как ты сказал, - с готовностью произнес Все­слав.
Всеславу понадобилось немного времени и сил, чтобы справить­ся с заданием: степняки даже не смогли понять, что случилось, когда перед глазами ослепительно блеснуло тонко отточенное лезвие охот­ничьего ножа...
Тем временем Велибор скрытно, по-звериному, перебежал по­лосу, разделявшую его от вражеского лагеря. Прислушавшись к звукам, он с удивлением отметил: - внутри шатра поселился ка­кой-то зверь, тут же раздавалось сопение и фырканье. Велибор тотчас же разрезал обшивку шатра. Заглянув внутрь, он увидел на большом и цветастом персидском ковре копошащего медве­жонка.
  - Ты мне совсем не нужен, - произнес Велибор, когда за стенкой шатра послышались легкие шаги. Велибор замер, края ткани припод­нялись, и в шатер заглянула совсем еще юная хазаринка.
Девушка была одета в платье туникообразного покроя, короткие широкие штаны, бледное лицо с большими черными газельими гла­зами и взметнувшимися тонкими бровями обрамляли длинные чер­ные волосы, на голове хазаринки покоилась шапочка округлой фор­мы, обшитая бисером.
От неожиданности девушка едва вскрикнула, но уже в следую­щий момент Велибор решительным жестом потребовал подчинения, и та беспрекословно опустилась на ковер; рядом по-прежнему попис­кивая и хватая девушку за шаровары копошился двухмесячный мед­вежонок.
  - Не смей выходить отсюда, иначе... иначе мне придется свя­зать тебя. Ты поняла?
Хазаринка послушно закивала головой.
Неожиданно на выходе Велибор столкнулся с часовым, не успел степняк отреагировать, как со сломанной шеей опустился наземь. Тут же к Велибору подскочило еще двое вооруженных хазар, но и их по­стигла та же незавидная участь.
Костры пылали по всему периметру лагеря, часовых не было вид­но. Несколько десятков лазутчиков во главе с Велибором забросали зажженными факелами юрты. Из ближайшей юрты, занявшейся ог­нем, выскочил родовитый хазарин, одетый в богатое малиновое пла­тье, в одной руке его была кривая сабля в другой аркан для ловли скакунов; не успел он огласить воинственный клич, как в него вонзи­лось сразу несколько стрел. Хазарин тут же уткнулся в землю.
К тому времени паника охватила весь лагерь, десятки шатров занялись ярким пламенем, а степь огласилась воплями взывающих к отмщению. Степняки спешно хватились за оружие, лошади, громко ржали, разбегаясь в разные стороны. У многих животных были пере­резаны стремена с подпругами и хазары едва сев в седло тут же падали наземь.
Наводя неразбериху и ужас на степняков, издавая воинственный клич, россичи продолжали наносить урон хазарскому стану. Свист ты­сяч оперенных стрел, подобно жужжанию пчел, повис в воздухе, чер­ный дым наполнил пространство длинными клубами. Отовсюду раз­давались разгневанные призывы к отмщению и вопли отчаяния. Тела поверженных степняков в беспорядке лежали на земле, в то время как остальные хазары хватались за оружие, ловили разбежавшихся лошадей и неистово кричали. Наконец, им удалось восстановить в рядах относительный порядок и сотни хазар, оседлав своих рыжих лошаденок, устремились в погоню. Это было стихийное неорганизо­ванное преследование и хазарам пришлось по ходу несколько раз пе­рестраивать свои ряды.
Наступил рассвет, и туманное утро вместе с первыми лучами солнца высветило всю картину: повсюду, куда не кинешь взор, в бес­порядке лежали разбросанные тела убитых степняков и дымящиеся, наполовину сгоревшие юрты. Сгрудившиеся в табун лошади беспо­рядочно носились по степи. Голосившие и причитавшие женщины в черных либо цветастых платках стояли на коленях возле убитых, про­клиная тот день и час, когда они покинули свои просторные и откры­тые степи, сменив их на темные леса и болота. Прогорклый дым еще долго витал над стойбищем хазар.
Россичи недолго оставались на вражеской территории, прихва­тив с собой десятки хазарских лошадей, торопились перебраться на противоположную сторону реки, где их ждало подкрепление. Мгнове­ниями позже за возмутителями спокойствия устремился хорошо воо­руженный отряд хазар, значительно превосходящий россичей по чис­ленности. Разъяренные хазары под предводительством знатного байдара и старшего сына хана Ильнара предприняли попытку догнать россов, но неожиданно натолкнулись на хорошо замаскированную засаду. Одетые в волчьи и медвежьи шкуры, с длинными острогами, шестами и удавками россичи дружно атаковали хазар, и хотя степняки преобладали в численности, вынуждены были задержаться здесь, понеся при этом значительные потери. И все-таки большая часть хазар проникла вглубь территории россичей, но и здесь столкнулась с не преодолимыми препятствиями, хитроумными ловушками, сетями и ловчими ямами. Поводив за собой хазаров, изрядно потрепав их, не давая при этом догнать или обойти себя, россичам удалось обезгла­вить передовое хазарское войско, лишив вожаков, стройности и уве­ренности в собственных силах.
Несолоно нахлебавшись, потеряв в общей сложности около трех сотен воинов не считая покалеченных и раненых, разгневанные степняки возвращались на исходные позиции.
Хазарин понес потери, так и не сумев воспользоваться своим пре­имуществом - численностью; россич, как известно, воевал скрытно, отвергая бои в чистом поле, что вызвало ярость у его предводителя Сулеймана. Хан тут же отдал приказ лишить жизни начальника кара­ула Джавата и его многочисленных помощников, не пощадили и бли­жайших родственников Джавата - жен, сестер и братьев, смертель­ная участь миновала лишь малолетних детей, которых передали вме­сте с добром землякам незадачливого степняка. Погасив накипев­шую злобу, хан тут же собрал совет старейшин, затем потребовал привести к нему звездочета и мудреца престарелого Исматуллу, и хотя звездочет вполне справлялся со своим делам, Сулейман не очень доверял ему.
В шатре хана Сулеймана - предводителя северных хазар горело два золотых семисвечника заправленных оливковым маслом, пахло шафраном, мятой и имбирем, одетый в пурпурный халат, шелковые однотонные шаровары и остроносые туфли, он пребывал в состоянии раздражения, бросая гневные взоры на стоящиху входа в шатер дюжих стражников. Покорив весь Северный Кавказ и захватив Хвалиские степи, большую часть Тавриды, поднявшись вверх по Борисфену, почти вплотную до самых лесов и непроходимых болот Полуночной Скифии, совершив немало опустошительных походов, не щадя ни своих ни чужих воинов, Сулейман все еще не мог успокоиться. Росичи ока­зались хитрее, проворнее и искуснее его доблестных воинов. Конеч­но, при хане была только часть передового войска, тысячи, десятки тысяч батыров задержались на переходах через Борисфен и Меотий- ское болото2 и теперь шли по пятам за передовыми частями неуст- рашимого Сулеймана.
Главный вдохновитель и повелитель всей Хазарин верховный Ка­ган Кадыр Хасан, происходивший из знатного рода Ашина, находив­шийся в своей резиденции в Хаджи-Тархане на Итиле, ждал от Су­леймана добрых вестей.
Престарелый Исматулла, одетый в длинное черное платье по­крытое золотыми звездами с полумесяцем и темно-синим шелковым тюрбаном, стоял у ног своего повелителя, ожидая команды. Наконец Сулейман, играя костяными четками, позволил старику подойти бли­же. Глядя на старика в упор, Сулейман отметил: «Что его прибли­женный и хранитель больше не похож на смиренного звездочета, ко­торому доверял больше, чем другим». За последнее время что-то изменилось во взгляде и в самом поведении Исматуллы. Оглядев звез­дочета с ног до головы, Сулейман спросил:
  - Что скажешь ты мне сегодня, Исматулла, что ожидает моих славных воинов на земле диких россов?
Старик не спешил отвечать, глаза его были подняты к куполу шатра и, казалось, не выражали ничего, кроме покорности и тем пред­начертаниям судьбы, которые были ведомы только ему. За свою долгую жизнь Исматулла насмотрелся всякого: слышал сладкую ложь и незаслуженные восхваления своего господина, видел кровь и страда­ние невинных. Последний раз это случилось с его юными племянни­ками, которых Сулейман без суда и следствия лишил жизни только за то, что те не смогли оказать сопротивления в неравном бою с россичами-антами и как не просил звездочет вступиться за них, Сулейман был непреклонен. Наконец, Исматулла изрек:
  - Блажен тот, кто так и не был рожден матерью или, родившись, умер от незрелости, не достигнув совершеннолетия.
Сулейман нахмурился, но промолчал.
  - Скоро, очень скоро сразятся отважный против отважного, - нео­жиданно старик сжал костлявые кулаки и дрожащим голосом про­должил: - Не устоят вепрь против вепря, герой против героя. Тогда многие матери лишатся своих сыновей. Многие сыновья лишатся сво­их отцов, братья лишатся братьев, а многие жены лишатся мужей. Много придет коней, не стреноженных быстрых, будут они искать своих хозяев, но не найдут.
  - Что ты плетешь, старик, или ослиного дерьма объелся?
  - Блажен тот, кто не увидит дня, все сыновья твои, Исмаил и братья погибнут, а сам ты сдохнешь, как собака не дожив и до еле - дующего дня. Великие белые воины придут...
Старик не успел договорить до конца, его голова была отсечена подбежавшим стражником острой, как бритва саблей, обагрив кро­вью ханский халат и дорогой персидский ковер с розами и павлина­ми. Но и тогда взбешенный Сулейман увидел пылающие гневом гла­за, хотя голова старца покоилась на земле.
Тем временем к пограничной слободе подошло еще до шести сотен ратников, и россиян могли выстроить оборону на пути степня­ка, планомерно готовясь к защите своих градов. План, предложен­ный Велибором, сработал, было выиграно время, а воины получили дополнительное время и еще один прекрасный пример, как можно хитростью и умением побеждать сильного врага.
Конечно, хазары поступили слишком опрометчиво, не выставив дополнительных постов подчас не обдуманно действуя против мало­численного, но грамотного врага, тем не менее, степняки с невидан­ным упорством начали готовиться к штурму росских градов.
Каждый раз, отправляясь к степнякам, лазутчики приносили из­вестия о готовящейся большой войне, в это время к хазарам подтя­нулись еще около трех тысяч воинов с сотнями обозов, продоволь­ствием и оружием. Общая численность хазарского войска в скором времени превысила восемь тысяч, устоять против такого количе­ства хорошо обученных и вооруженных до зубов воинов погранич­ным отрядам было невозможно. Уже по приказу старшин во все концы были разосланы гонцы с предупреждением о готовящейся большой войне с хазарами. Советом старейшин было принято ре­шение отвести всех стариков с детьми и женщинами подальше в глубину леса, там, на заимках среди болот и мелких озер, они могли переждать осаду градов.

 * * *
За последнее время Велибор несколько раз побывал в соседней деревушке с приметным названием Березняки и смог встретиться со своей возлюбленной. Ему нравилась эта скромная заботливая девуш­ка, все чаще Яся напоминала Велибору о своей любви к нему, о своем желании иметь детей, о том, как славно заживут они вместе. И когда Велибор сказал, что надо немного подождать, девушка, в отчаянии всплеснув руками, выбежала со двора, уединившись на бе­регу реки. После не простого разговора с воеводой, Велибор наконец получил согласие на свадьбу. Уже назначен срок, и родня с обеих сторон начала готовиться к долгожданному обряду, в это самое вре­мя Велибор был вызван к воеводе.
Ратимора мучила бессонница, болели суставы и поясница, ныло сердце, но не физическая боль была причиной недомогания. Накану­не воеводе приснился кратковременный сон: во сне ему привиделся дракон в виде огромной черной тучи: вот дракон подбирается к солн­цу, хватает его, словно хочет заглотать сразу, мгла тут же покрывает всю землю. Смутно становится на душе у людей. Гремит гром, мол­нии рассыпаются по всему небу огненными стрелами, разя людей и животных, не щадя никого - ни малого ни старого. Идет страшная борьба между силами зла и добра. И вот из тучи хлынули потоки дождя, Перун проливает живую воду на поля и луга, туча разбитая молнией громовержца тает на глазах. Сильный ветер разносит об­рывки тучи по небу, воцаряется радуга, и небесная лазурь снова об­нимает землю. Радуется весь росский народ и возносит благодар­ность воителю Перуну и могучему ветру.
Этот вещий сон Ратимир воспринял, как руководство к делу: будут большие жертвы, но победароссичей в этой борьбе неизбежна.
В этот раз Ратимир бы как никогда сдержан и даже не ответил на приветствие Велибора, глубокая морщина воеводы легла на перено­сице, клок седины повис над широким лбом, воспаленные от недосыпа глаза смотрели решительно.
  - Собирай отряд лазутчиков Велибор, надо помешать хазарам напасть на росские грады. Возьмешь с собой столько ратников сколько нужно и если что, уведешь по ложному следу. Действуй решительно, но будь осторожен, не забывай - ты мне нужен живой и здоровый. Надо любыми способами задержать степняка, отвлечь его.
Велибор нахмурился, понимая, что получил более чем сложное задание, слишком велика опасность и коварен степняк. К тому вре­мени, как слободы объединятся и примут в свои ряды росавичей, илвичей, славичей, калвичей и другие роды пройдет немало време­ни, а степняк стоит за рекой и к тем восьми тысячам непременно подойдут еще несколько раз по столько. Водить хазар по лесам, га­тям и болотам задача непростая, а выходить в поле против такой орды и вовсе губительно и безнадежно, последних богатырей мож­но загубить.
  - Ну, что скажешь?
  - Когда нужно отправляться? - тихо произнес Велибор.
  - Чем раньше, тем лучше. Возьмешь с собой в помощь Твердо­лика, Тихомира и Огнелика, они хорошо знают язык хазар, к тому же, прекрасно владеют оружием.
  - Добро, отец, выйдем в ночь.
  - Подожди сынок, - и Ратимор крепко обнял его.
Оставшиеся часы пребывания на родной слободе и встречи с любимой, оказались сладким, но слишком скоротечным мгновением, и теперь прощаясь с Ясей, Велибор нежно гладил ее светлые волосы, целовал влажные от слез глаза, покрывая поцелуями плечи и грудь.
  - Клянись, Велиборушка, что будешь помнить обо мне!
  - Клянусь, любимая! Но почему ты говоришь так, словно проща­ешься со мной?
  - Я чувствую, сокол мой, что наша разлука надолго, - произнес­ла девушка и по ее щекам побежали слезы.
  - Прошу тебя, голубка моя, не хорони меня раньше времени.
  - Мне страшно от одной только мысли, что с тобой случится нехорошее, что сюда нахлынут ордынцы.
  - Мы перехитрим врага, мы первыми нанесем ему удар, ослабив его ряды, а потом все уйдем в леса, станем частью его и растворим­ся там, как звери, как птицы, будем копить силы, пока не соберем достаточное количество ратников.
  - Я хочу сказать тебе, Велибор, что-то очень важное.
  - Говори!
И девушка ни слова, ни говоря, прислонила руку избранника к своему животу.
  - О, счастье мое! - воскликнул Велибор и покрыл лицо девушки жаркими поцелуями. - Теперь мы единое целое и нас невозможно разъединить!
Яся выглядела теперь намного спокойней, томительное беспо­койство, преследовавшее ее последнее время, словно бы покинуло.
  - Теперь ты все знаешь Велибор. - И сняв оберег, девушка про­тянула его своему нареченному. - Возьми, это поможет тебе бороть­ся с темными силами.
На ладони Велибора поместился небольшой предмет в виде кру­га с черной и гладкой эмалью оправленный серебряным кольцом с нанесенным изображением пяти рунических знаков и двумя птицами, сидящими на древе Жизни3.
  - Это от сглаза и опасности. Носи его при себе.
  - Велибор повесил оберег на шее, крепко прижав к себе суженую.

  Глава 5

                ПЛЕН

Отряд лазутчиков, состоящий из нескольких десятков ратников, удалился в сторону расположения хазар и, хотя Велибор внушал сво­им единородным братьям удачу, этот раз что-то скребло в душе. При­сутствие Тихомира, Вернуша и Огнелика немного смягчало, успока­ивало, но сложность задания тяжким бременем ложилась на плечи.
Мы все сделаем, как надо, - настраивал других Велибор. - Ни один зверь не учует наших следов, птицей перелетим границу кордо­на, целыми и невредимыми вернемся на родную землю.
И действительно небольшой отряд россичей сумел подойти по­чти вплотную к расположению хазарского лагеря.
Лошадей пришлось оставить в стороне на привязи, чтобы не вы­дать себя. Облако в этот раз вел себя возбужденно, тихо ржал, и даже пытался укусить хозяина за руку, явно не желая расставаться с ним, и тогда Велибор ослабил коновязь: в случае опасности лошадь легко освободится.
Я недолго Облако, вот выполним наказ воеводы и вернемся, успокаивал себя Велибор, поглаживая жеребца по гладкой шее. - Ну, ступай!На границе хазарского лагеря было выставлено несколько десятков конных и пеших дозорных, которые регулярно менялись. По всему было видно, что хазары сделали определенные выводы и не хотят повторять допущенных ошибок.
Тысячи степняков тем временем готовясь к предстоящему сражению с россичами, разбившись на пары, отрабатывали различные приемы, в том числе и борцовские. В эту игру было вовлечено, по крайней мере, тысячи полторы воинов и все они являли собой насто­ящих батыров - ловких, сильных и безжалостных. Их грозный клич, похожий на воронье карканье: хар - хар! раздавался отовсюду. Оде­тые в распашные подпоясанные ремнем кафтаны, свободные штаны, заправленные в сапоги, головные повязки либо кожаные шлемы, воо­руженные изогнутыми саблями, кинжалами, луками, топорами и пи­ками, с привязанными к ним лошадиными хвостами, хазары пред­ставляли весьма грозное зрелище. Не было равным степняку в по­единке на поле, ибо рождался хазарин и умирал в седле.
Тем временем несколько хазар, пустив лошадей в карьер, погна­лись за волком, случайно оказавшимся вблизи границы лагеря. Непо­нятно, что заставило хищника оказаться в такой близи от человека, может старость или болезнь, только серый хищник, вознамерившись отбить от кобылы месячного жеребенка, сам оказался в окружении безжалостных двуногих хищников. Хазары тут же устроили с волком разборку и лютый зверь - гроза пастухов и домашнего скота, оборо­нялся изо всех сил, но силы были слишком не равны, и с полдюжины стрел тут же достигли цели. Не дождавшись того момента, когда животное испустит дух один из хазар, словно коршун бросился на волка прямо с лошади, схватив его зауши с диким возгласом «Хаар-рр» он вонзив свои зубы в горло животного, затем схватив зверя руками за шею удавил его. Сумасшедший блеск в узких прорезях темных глаз, решимость, с которой степняк бросился на зверя, еще больше подза­дорил его товарищей: в тот миг они жаждали крови, призывая всех, идти наросские грады грабить, убивать и насильничать, утверждая свою власть над лесными людьми. Позже, разбившись на отряды, хазары устроили между собой настоящий поединок, используя лассо и сабли: несколько степняков, получив легкие ранения, прекратили со-противления и под улюлюканье победителей стыдливо отступили, ус­тупив место другим, более смелым и удачливым.
Разбившись на равные отряды, степняки продолжили поединки. В самой гуще, удерживая в руках два меча, бился молодой хазарин по имени Ильхам, облаченный в шлем с кисточкой из конского воло­са и долгую рубаху с высоким воротником прошитый металлически­ми бляхами, вооруженный кривой саблей и трезубцем он был явно искуснее других батыров. Повергнув несколько противников наземь, Ильхам быстро справился еще с тремя воинами. Наконец, удовлет­ворившись, он снял с головы шлем, обнажив черные смоляные воло­сы, оскалившись при этом безупречные зубы, раскосые лисьи глаза смотрели пронзительно и насмешливо.
  - Кто хочет сразиться со мною? Выходи! - зазывал победитель, но никто из присутствующих в это раз не отозвался на клич Ильхама, ибо все прекрасно понимали, что биться с таким искусным воином, сыном самого хана Сулеймана, было бесполезно.
Притаившись за укрытием, лазутчики делились впечатлениями:
  - Это любимец и четвертый сын Сулеймана, Ильхам, на его сче­ту немало наших воинов, - отметил Огнелик.
Говорят, он рубит головы всем, поверженным противникам и складывает их в мешок, как трофей, - отозвался Тихомир.
  - С каким бы наслаждением я сразился с этим головорезом! - не сдержался Огнелик.
  - Тихо, не поднимать головы, лучше считайте окружение Иль - хама, ты знаешь, сколько воинов в его отряде? - поинтересовался Велибор.
Тем временем Ильхам исторг из уст боевой клич и отряд хазар, насчитывающий несколько сотен всадников, сорвался в галоп вслед за своим предводителем и поскакал в сторону реки.
Под ложечкой у Велибора засосало: «Перед такой лавиной не устоять, даже если мы объединимся с соседями, перевес останется на стороне степняка. Надо срочно что-то предпринимать».
  - Огнелик!
  - Слушаю, Велибор.
  - Возвращайся на заставу и расскажи все, что видел. Пускай воевода занимает оборону и шлет гонцов в другие слободы. Торо­пись, не ровен час, придется за Россь жизни свои положить. Возьми с собой Болеслава.
  - Я с Велимудром, Тихоном, Вернушей, Сипой и Веригой буду отслеживать дальше.    
  - Ну, с Богом!
И россичи обнялись.

Предчувствие беды не обмануло Велибора, и когда россичи воз­вращались на заставу, столкнулись с передовым отрядом хазар и со сворой свирепых волкодавов. Отсутствие лошадей, которых лазут­чики оставили в укрытии, повлияло на ход дальнейших событий, ока­завшись в кольце неприятеля, они вынуждены были принять нерав­ный бой.
Противоборство было отчаянным: более трех десятков хазар по­легло тут же, но и россичи понесли потери: Тихон, Сипа и Вернуш погибли сразу, Верига получил увечье и его тяжело раненного долго терзал злобный хазарский пес, тогда как раненый в бедро Велибор размахивая и разя над головой булатным мечом, крушил всех под­ряд, изо всех сил отбиваясь от наседавших степняков, когда изнурен­ной яростной борьбой получил ранение в грудь. В этот момент на него, словно стая голодных волков, рыча и негодуя, навалилось сразу несколько степняков.
Со стороны казалось ничто не властно над этим храбрым россичем: сбросив с себя сразу несколько степняков, Велибор схватил за горло вожака, самого дерзкого и злобного хазарина по прозвищу «Мус­са голодный». Брызнула кровь из-под ногтей, и тело хазарина повис­ло в крепких руках богатыря. В тот момент, когда Велибор схватился с очередным степняком, на него навалилось еще несколько хазар: ув­лекая за собой, они сбили россича с ног, затем нанесли сильный удар по голове...
Велибора доставили к предводителю хазаров, Сулейману. Хан предстал в роскошном одеянии в виде широкого цветастого халата обшитого бисером, подпоясанный пурпурным ремнем с которого сви­сал золотой меч; на его шее покоилось богатое ожерелье из крупного жемчуга, на руках золотые браслеты с изображение животных и птиц. Последнее известие о разгроме отряда вражеских лазутчиков принесло Сулейману явное удовлетворение и теперь, получив известие о пленении самого сильного и храброго из них, пребывал в состоянии явного удовлетворения: хану не терпелось как можно быстрее встре­титься с пленником.
Велибор стоял посреди шатра незыблемо, как скала, заметно воз­вышаясь над всеми остальными. Десятка два собравшихся вельмож и воинов, из окружения предводителя хана, с удивлением поглядыва­ли на могучего россича.
Сулейман долго всматривался в лицо Велибора, словно хотел по­нять, как удалось этому лесному великану противостоять десяткам отборных хазарских воинов. Затем что-то скороговоркой сказал тол­мачу и тот перевел сказанное:
  - Великий и мудрый хан, предводитель хазарских воинов, мило­сердный и сияющий Сулейман, восхищен силой и отвагой россича и готов пойти на некоторые уступки, если... В этот момент толмач зап­нулся, бросив взгляд в сторону хана, но тут же, продолжил: - Но только в том случаи, если отважный россич, примет сторону более сильного и храброго соперника.
Горькой ухмылкой и горящими от гнева глазами встретил Вели­бор предложение военачальника. Поднеся руку к рассеченному лбу, он внятно произнес:
  - Хозяин здесь один, это - росич, и другому не бывать! И еще, скажи толмач своему хозяину, чтобы готовился к большой войне.
Перевода не понадобилось. Тотчас к Велибору подбежало не­сколько дюжих хазарских воинов и, заламывая руки и толкая в спину, вывели с юрты, затем россича туго связали ремнями и заковали в цепи. Оставив одного подле старого высохшего дерева, несколько хазарских мальчишек забросали пленника мелкими камнями, презри­тельно плюнув в его сторону.
Велибор открыл глаза, но яркие лучи полуденного солнца ослепи­ли, напрягшись, он попытался ослабить кожаные ремни, но они еще туже вонзились в натруженное тело; растрескавшимися губами Ве­либор сделал судорожное движение и тут же, впал в забытье. С мо­мента, как его пленили, пошли вторые сутки... Ему представилось поле брани, Велибор видел себя со стороны, но без коня: его предан­ный жеребец по кличке Облако, метался по степи, и Велибору не уда­валось его оседлать. Наконец Облако подбежал близко к своему хо­зяину, но тут же, при блеске молний и раскатов грома отпрянул. Взбрыкнув и сделав свечку, жеребец с диким ржаньем рванулся в голую степь, топча своих и чужих. Мутным, кровавым видением, Велибор представил страшную картину: орды хазар врывались в росские селения, сжигая все на своем пути, они продолжали уби­вать мужчин и стариков, насиловать женщин, вспарывая им живо­ты . В этот момент он разглядел на пиках степняков головы его боевых товарищей - Тихона, Вернуша, Сипы, Велимудра, а вот и его Яся: свирепые хазарские псы набрасываются на девушку, срывают с нее рубаху, глумятся над ее беззащитным телом...
  - Нет, только ни это! - воскликнул Велибор, очнувшись от страш­ного видения.
Ближе к полудню он увидел нескольких своих земляков взятых в плен хазарами. Вид пленников был удручающим, избитые с гноящи­мися ранами они едва держались на ногах. Сначала россичей скова­ли цепями и привязали к дереву, а потом по распоряжению одного из хазарских сотников отвели в сторону и лишили голов...
Велибор не мог знать всего, что произошло в последующие дни, когда многотысячное войско хана Сулеймана вооруженных до зубов конных и пеших воинов обрушило всю свою мощь на росские грады. Много росского люда погибло в том побоище, не устоял и воевода Ратимир. Славный ратич и великан могучий Волот долго сдерживал яростные атаки степняков, лишив жизни множества хазарских вои­нов, но не сдюжил, пал под градом неприятельских стрел. Тогда же погибли славные воеводы Твердолик и Свебож, Борзомысл и Хоти- бор. Расставаясь с жизнью, россичи светлели душой, крепли волей, унося за собой десятки вражеских душ. Враги так и не могли сло­мить росского духа.
Немногим тогда удалось уцелеть: раздробленные отряды под предводительством Баско, Чуры и Рядко вышли из окружения чис­лом в несколько сотен - все, что осталось от многочисленной дружины, и растворились в ближайших лесах, рощах и болотах. В той войне не все илвичи, каничи, родовичи и другие племена поддержали рос­сичей, не все силы использовали в борьбе с ворогом, заранее отда­вая хазарину победу, оттого и понесли поражение. Словно лютые звери бросились степняки искать остатки дружины, и еще сохранившие­ся в глубине лесов росские грады с беженцами. Но люди успели по­кинуть их, ушли дальше вглубь лесов и болот: топят печи в землян­ках и только ночью, чтобы не выдать себя, взяв с собой в холстину немного печеного хлеба, луковицы, сушеной рыбы, вяленого мяса и соли. Тех, кого выловили в лесах, хазары ставили на колени и лишали голов. Окровавленные головы несчастных тут же нанизывали на ро­гатины и выставляли в качестве устрашения на дорогах. В законе старого Хавра и нового Яхве, господствующего в идеологии хазар, сказано: «Дома их сожги, кости их размечи, и похорони их ослиным пометом». И тогда озверевшие, опьяневшие от крови хазары на­кинулись на уцелевших, в страхе разбежавшихся россичей, не жалея ни млада ни стара. Трупы, сотни трупов покрыли землю: их рвут на части бесчисленные хищники и стервятники, а души погибших вита­ют неподалеку, наводя страх и ужас на всех до тех пор, пока не будут погребены и не свершится великий обряд прощания с ними.
Немногие тогда смогли избежать смерти. Те, кто не смог ук­рыться в лесах, нашел спасение в подполах под сгоревшими сруба­ми. Немногие мамаши смогли сберечь свое чадо от гибели и поруга­ния, вскармливая их грудью и всем тем, что попадется под руку: тихо и заунывно пели они заунывные колыбельные, убаюкивая своих мла­денцев: гулюшки-гулю, баюшки-баю, спи, усни, хазар придет твою голову сорвет: т-ши, т-ши, т-ши... Судьба Есения, также как и суже­ной Велибора красавицы Яси, была не известна.
               
                *  *  *      

 «Жизнь обманывает сновидениями, успокаивает достижениями желаемого, но нет победы, нет покоя человеческой душе, пока не поднимут его тело на погребальный костер».
                В. Иванов

Почти все небо заволокли тучи, грозовые облака, словно глыбы, повисли над рыжей степью, неминуемо угрожая страшной бурей, то и дело сверху раздавался гром, хищно змеились желтовато-зеленые мол­нии. Дуновение ветерка облегчало страдание Велибора, пленник слег­ка выпрямился, вдохнул свежий воздух: «Жить - не дано, но хотя бы умереть с честью. Может, скоро сюда придут мои единородные братья и отомстят за всех и положат мое безжизненное тело на погре­бальный костер и бессмертная душа моя, наконец, обретет долгож­данную свободу». Размышления успокаивали Велибора, он не думал о своей доле, как пропащей: на все своя воля и человек, будь он росс, ромеец или хазарин бессилен изменить что-либо в своей судьбе. Од­нако, пока ты жив, надо искать пути к освобождению и бороться...
Раздался сильный гром и с потемневшего неба хлынул дождь. С каждым мгновением он усиливался, неминуемо угрожая смыть все живое с земли. Это был потоп, но пленник в тот миг испытал сильное облегчение: «Я все еще жив, а значит, Фатум, то есть судьба, на моей стороне». И действительно, как только поутихла гроза, с него сняли цепи и ослабили кожаные ремни на руках, ноги же по-прежнему были связаны и прикованы к дереву цепями, Велибору принесли еды, это был небольшой кусок конины с лепешкой и кувшин молока, и он с жадностью набросился на еду.
Когда Велибор закончил с трапезой ему опять заломили за спи­ну руки, накрепко связав их ремнями. Какое-то время пленник на­блюдал за хазарами, пока те спорили, бросая колючие взгляды в его сторону.
«Видно решают мою судьбу и если до сих пор не убили, значит, я им зачем-то нужен», - рассуждал Велибор.
Вечером его снова повели в шатер к предводителю. На этот раз Сулейман был мягче: на его округлом сытом лице впервые появи­лось подобие улыбки, маленькие свиные глазки и без того узкие, пре­вратились в щели. Вместо богатого цветастого халата, этот раз он был облачен в шаровары с мягкими кожаными сапогами и бордовый кафтан отделанный шелком по вороту.
Не успел Велибор как следует оглядеться, как по хлопку Сулей­мана в шатер заглянул маленький и юркий человек, одетый в черную чалму с золотой вставкой и такой же черный с вкраплением золотых нитей длинный халат. Это был придворный медик Сулеймана Абу Фахим. Внимательно осмотрев Велибора, каждый раз при этом, качая головой, изумляясь крепости духа и великолепному сложению росси- ча, приступил к своим обязанностям. При оказании помощи медику понадобились флакончики со святой водой, лечебные мази и молит­вы с заклинаниями. После того, как была оказана медицинская по­мощь, и Абу Фахим покинул шатер, Сулейман предложил россичу под - крепиться, чем Бог послал: блюда со сладостями, вымоченный в молоке и заранее приготовленный барашек, жирный плов, пиалы с чаем тут же были поданы с надлежащим этикетом. Позже слуга принес Сулейману человеческий череп оправленный золотом, тут же из кувшина в череп был налит кумыс и хан, причмокивая лоснящимися от бараньего жира губами, прильнул к его краям. Сделав два боль­ших глотка, устремил свой взгляд на россича, по едва заметному зна­ку Велибору был также поднесен позолоченный кубок с кумысом.
Сцена с человеческим черепом не произвела на Велибора ника­кого впечатления: он знал, что в недалеком прошлом и его предки не брезговали пить брагу из черепов своих пращуров.
Наконец, по хлопку старшего в шатер вошли три танцовщицы; девушки были одеты в полупрозрачные ткани, за которыми угады­вались обнаженные гибкие тела с тугими бедрами и бугорками ма­леньких острых грудей, на ногах и руках у девушек красовались се­ребряные браслеты и ожерелья, которые издавали тихий звон, пока девушки совершали телодвижения в танце. По знаку, девушки нача­ли танцевать. Велибор угрюмо смотрел на танцующих хазаринок, в то время, как охранники не сводили глаз с могучего пленника с буг­ристыми мышцами и атлетической фигурой. Когда Сулейман попро­сил танцовщиц удалиться, он вновь через толмача обратился к Ве­либору.
  - Видишь россич, я принял тебя, как дорого гостя. Что ты ска­жешь на то, если я дарую тебе свободу? Ты сможешь свободно пе­редвигаться по территории моего лагеря, носить хазарское платье, иметь своих рабов, я даже могу тебе прислать в утешение на ночь несколько юных рабынь, и ты не будешь так одинок.
Велибор с вызовом посмотрел на Сулеймана, затем произнес:
  - Что ты хочешь от меня, Сулейман, на что рассчитываешь?
  - Ты Великий воин, россич, и мог бы иметь все, что только поже- лаешь, но ты упрям, как и все россичи, а потому лишен будущего. Ты умрешь здесь, в плену, как обыкновенный раб, и твой прах развеют мои храбрые воины, никто и никогда не узнает, как ты погиб. Ты мог бы стать славным хазарским воином, обессмертив свое имя.
  - Я приму смерть достойно, чтобы не случилось. Но быть на твоей стороне...
  - Ну, что же, я терпелив, голод и солнце сделают все, что нужно, и ты станешь покорным... или сдохнешь, как собака.
  - По мне лучше умереть сразу, чем жить в неволе среди своих врагов.
  - Я дам тебе еще одну возможность, россич, - произнес Сулей­ман и тут же распорядился, чтобы увели Велибора.
Едва доставая до плеча могучего пленника, охранники, воору­женные острыми мечами и пиками, толкая в спину, вывели Велибора наружу, затем привязали кожаными ремнями и заковали цепью лицом к полуденной стороне так, чтобы солнечные лучи били прямо в глаза.
Томительно тянулось время, и Велибор с грустью и отчаяньем подумал о тех кого, может быть, уже никогда не встретит...

Наступила ночь. Велибор слышал шаги охранников и отдален­ные голоса степняков, но вот все стихло. На темном небе все так же сверкали зарницы, и доносился отдаленный шум ходившей в стороне грозы. В этом году грозы по всей Русколани были как никогда силь­ны и стали причиной возгорания ветхих деревянных жилищ и старых деревьев. Были случаи, когда молнии убивали животных и людей. Нео­жиданно вблизи послышались осторожные шаги. Охранников рядом не было, и Велибор заметил, как что-то призрачно мелькнуло в ночи и скрылось, рассмотреть что-либо при мерцающем свете звезд и сла­бом отблеске костров было невозможно, свет едва проникал сюда.
  - Уж не ты ли, верный мой Облако, пришел выручать своего хо- зяина? Жив ли ты или тебя загубили эти ироды? - с тоской подумал Велибор, вглядываясь в темноту.
И действительно в следующий момент из кромешной тьмы по­казался силуэт человека маленького роста. Осторожно ступая по зем­ле, незнакомец безбоязненно приблизился вплотную.
Велибор сразу узнал ту, которую застал в шатре с медвежонком. Это была юная хазаринка.
  - Я брежу, или это ты дитя не побоялась прийти ко мне ночью ? Что ты тут делаешь?
Не проронив ни слова, девушка достала нож и начала резать рем­ни на руках. Как и тогда, в первый раз хазаринка была одета в туни­кообразное платье и свободные шаровары, на ее голове покоилась округлая шапочка обшитая бисером, даже при этом тусклом свете Велибор смог рассмотреть ее большие выразительные глаза. Когда ремни упали, Велибор начал растирать руки, пытаясь вернуть нор­мальное кровообращение суставам; ноги пленника были по-прежне­му прикованы к дереву цепями.
  - Зачем ты это делаешь? Меня все равно убьют, - произнес Ве­либор, демонстративно проведя рукой подле горла. - Уходи, глупая, иначе тебя накажут.
Но девушка не спешила покидать пленника, сочувственно огля­дев пленника, прощебетав что-то на своем языке, она неожиданно удалилась так-же тихо, как пришла.
Велибор попробовал самостоятельно освободиться от цепей, но эта задача оказалась непосильной даже ему: ни одно звено в цепи не поддалось на усилие. Велибор с отчаяньем бросил цепь к ногам.
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем к нему вернулось юное создание. В руках у нее был кувшин с кумысом и свежевыпе­ченная лепешка.
  - Как тебя зовут, красавица? - поинтересовался Велибор, пред­варительно назвав свое имя.
  - Аюка.
  - Славное имя! А что означает твое имя, Аюка? Ты понима­ешь меня?
  - Да, немного, господин. Аюка это медвежонок.
  - Вот как! Значит, тот самый зверь в юрте был твоим другом?
  - Да, господин.
  - Не называй меня так, я просто Велибор. Ты хочешь помочь мне, Аюка?
  - Да.
  - Ты молодец, Аюка, ты знаешь язык россов - язык твоих вра­гов , но ты только навредишь себе, даже если ты поможешь мне бежать, я не смогу далеко уйти. Мне нужен конь, хороший жеребец.
  - Хорошо! Я буду кормить тебя.
  - Ты очень славная Аюка! Кто твои родители?
  - Мою нана звали Военега.
  - Значит твоя мать из росичей?!
  - Да! - Произнесла Аюка и заплакала. - Нана умерла год тому, дада очень любил ее.
  - Ну и дела!
Девушка поднесла Велибору кувшин с кумысом, дождавшись пока тот утолит жажду, затем всучила ему чурек из пшеничной муки. Велибор не без труда прожевал лепешку, все внутри горело, губы были искусаны в кровь. 
  - А теперь уходи, нет, сначала свяжи руки, придешь позже. Ну!..

Ночь казалось бесконечной, в небе то и дело вспыхивали зарни­цы, было душно. Велибору опять почудилось, что во мраке блесну­ло что-то светлое. «Сюда бы Облако, он бы живо вынес меня отсюда», - судьба белогривого друга волновала его так же сильно, как и судьба его товарищей.
И сноваВелибора повели в шатер к предводителю хазар, только этот раз его принимал другой хазарин, необычайно грузный и широ­кий, словно бочка, это был один из приближенных хана - Мансур Ушурма; одетый в широкий цветастый халат и шаровары с остроно­сыми сапогами он производил впечатление ряженого чучела. При появлении Велибора, хан, приблизив свое одутловатое с маленькими узкими глазками лицо, с гневом закричал, затем приставив к горлу нож, прошипел:
  - Завтра умрешь, как собака. Хочешь мне что-то сказать росс или попросить?
Нет.
Лиловые сумерки сгустились над зеленовато-бурой лесосте­пью, и к Велибору, как и в предыдущую ночь, пришла Аюка. Она быстро перерезала ножом ремни на ногах и руках и помогла освободиться от цепей с помощью железной отмычки. Затем заставила его примерить на себя хазарское платье, не забыв вручить ему хазарский кинжал с широким обоюдоострым лезвием. Когда Велибор прощался с девушкой, он обнял ее, прислонившись лбом, и тихо сказал:
  - Я никогда не забуду тебя, Аюка.
Велибор тут же направился в сторону реки, умело обходя стороной юрты подле которых находились запозднившиеся хазары. Ему удалось беспрепятственно преодолеть часть пути, когда на разъезде встало четверка конных воина; что-то показалось им подозрительным в этом странном и рослом путнике.
  - Хьо мичара ву? - прозвучало по-хазарски.*
Не дождавшись ответа, хазарин тут же бросил лассо на Велибора. На

 * Куда направляешься?
какое-то мгновение беглец опередил степняка: перехватив петлю, тут же обернув ее вокруг кисти, с силой рванул на себя. В следующее мгновение оторопевший степняк лежал у ног незнакомца. Отмахнувшись от подскочившего к нему второго наездника, Велибор умело обезоружил и его, сбросив с коня, затем прыгнул в седло, прихватив с собой меч поверженного противника, тут же припустил в галоп. Ошеломленные хазары с некоторым опозданием устремились за беглецом.
Погоня продолжалась недолго, на крики преследовавших хазар присоединился еще десятка полтора конных, отрезав путь к отступ­лению, они быстро нагнали беглеца. Увы, низкорослый хазарский конь оказался не столь быстрым, как Облако, к тому же плохо слушался своего седока. Жеребец Велибора сделал свечу, пройдя несколько шагов навстречу окружившим его степнякам. В следующий момент Велибор принял неравный бой.
Орудуя налево и направо мечом, так, словно это была обыкно­венная плеть, Вели бору удалось убить либо тяжело ранить сразу во­семь хазарских воинов, когда умело наброшенные с двух сторон лас­со сделали свое черное дело, и поверженный богатырь оказался на земле. В отчаянье Велибор приподнялся с земли и злобно, словно стая снежных барсов, зарычал, затем громко крикнул в пронзительную тем­ноту ночи, словно бы прощаясь навсегда:
  - Живи Яся долго и счастливо!
Когда связанного Велибора водворили на прежнее место, его тут же, поставили на колени, заковав в деревянные колодки, так что голова и руки оказались зажатыми, словно в тисках. Теперь пленник не мог встать, или изменить положение, что вызывало до­полнительные физические и моральные муки. В этот момент Велибору показалось, что все кончено и надежды на спасение боль­ше нет...
Двадцатитысячное хазарское войско захватило приграничные росские земли: теперь повсюду между Росью и Тетеревом можно было слышать их гортанные голоса и бубны, иногда в эту какофо- нию вмешивались хриплые звучания сигнальных рогов и скрипы мно­гочисленных обозов - хазарин думал обосноваться здесь если не навсегда, то надолго. Сотни обреченных пленных из числа росичей, каничей, илвичей и радимичей медленно умирали закованные в колодки и цепи.
Велибор с отчаяньем подумал о тех, кого любил больше жизни: судьба Яси ему неведома и это было невыносимо. Его боевые товарищи, как он считал, скорее всего, погибли славной смертью на поле брани, а те, что выжили, бродят в лесах, словно дикие звери. Ему, в отличие от них, придется умереть здесь, среди ненавистных врагов, обреченный на страдание и медленное угасание; какое-то время он еще сможет продержаться, а потом... бесславный и мучительный конец. Удача этот раз оказалась на чужой стороне и хотя оберег, по­даренный Ясей, все еще был с ним, Велибор сознавал, что ему оста­лось недолго...
Ближе к полудню, пришел хазарский сотник, а с ним дюжина во­оруженных воинов. Обойдя Велибора со всех сторон, сотник на ло­маном языке россичей произнес:
Карош, ой карош, какой батыр! Если сможешь, росс, побороть­ся за свою жизнь, принимай вызов, а потом я отпущу тебя на все четыре стороны.
Велибор поднял воспаленные глаза и недоверчиво посмотрел на хазарина. На устах сотника играла лукавая усмешка, и Велибор по­нял, что его испытывают.
Я не могу встать, пить, дайте пить, - осипшим голосом прохри­пел Велибор.
Принесите ему воды и освободите от колодок, - скомандовал сотник.
Велибор медленно поднялся на ноги: в глазах потемнело, он едва не упал на землю, но все-таки устоял.
  – Дайте ему меч, пусть сразится с любым из наших славных батыров, - произнес сотник и Велибору тут же всучили меч.
Взяв оружие, Велибор покрутил его в руках, затем оперся на него словно на посох, застыл на месте. Раздался смех.
  - Росс ослабел, ему даже зайца не под силу убить не то, что сразиться со славным батыром.
В голове Велибора шумело, перед глазами плыли черные круги, суставы ныли, в висках стучало...
Неожиданно перед очами встал вековой лес, было торжественно и сумрачно. На поляне подле густой ели, где находились деревянные идолы, он увидел своего духовника - старца Родовия: он стоял в ок­ружении многочисленных учеников, чуть поодаль дед Есений и тот, как будто что-то говорил, хотя уста его были сомкнуты: «Сынок, Велиборка, соберись родной, одолей силу вражью». Велибор тут же признал своих верных товарищей - славного Вернуша, добряка и великана Валитку, балагура Путята, Найдена и других. Они словно наяву стояли перед ним, сочувствуя и взывая. Явь и чары, боль и надежды все смешалось в голове у Велибора.
«Где же вы пропадали мои верные други, или пали от нечистой силы хазарской? Кто заменит Вас и защитит Рось? Кто накажет безумцев и насильников, кто поведет за собой рать и одолеет нена­сытного хазарина, не Вы ли, славные мои богатыри?» - И, словно откуда-то сверху, с подоблачной выси донеслось: «Тебе больно и горько, Велибор, значит ты среди живых. Не отчаивайся, собе­рись сынок, ты на своей земле, отомсти за всех».
И действительно, почти тут же Велибор почувствовал, как заду­бевшие прежде мышцы наливаются былой силой, как вздымается могучая грудь и проясняется взор. На глазах изумленных хазар россич выпрямил свой могучий стан, став еще на пядь выше, затем с силой отбросил меч в сторону. Расправив плечи, и гневно сверкнув очами, Велибор произнес:
  - Если одолею любого из вас, я свободен?
  - Да, россич, слово сотника, - ухмыльнулся хазарин. Но как ты будешь сопротивляться, если у тебя нет оружия?
  - Оно и не нужно мне. Сварог - Бог наш и Перуновы молнии убьют любого из вас, ибо нет на земле силы равной росской. И мой совет - убирайтесь прочь подобру по здорову в свои поганые степи; не творите зла, не играйте с огнем, ибо смерть хазарская живет на Святой Роси.
  - Ты смелый батыр и это делает тебе честь, - произнес хазарс­кий воевода Мустафа. - Но ты очень рискуешь, мои верные воины не дадут тебе взять верх в этом поединке.
  - Ну что ж, посмотрим!
Тем временем один из хазар, пожалуй, слишком молодой и горя­чий , не дожидаясь команды, с одним клинком в руках с яростью бросился нароссича, но явно просчитался: испытанным приемом Велибор уложил смельчака наземь, отбросив клинок в сторону, что вызва­ло недовольство у хазар.
Этот рос еще достаточно силен и дерзок! А ну дай, я попро­бую сразиться с ним! - в запале произнес тучный и сильный воин по имени Абдулла, на счету которого было немало загубленных росских душ.
Подтянув пояс на объемистом животе, Абдулла тут же обнажил широкий обоюдоострый меч, начал медленно, словно в танце, кру­житься вокруг Велибора.
  - Прикончи его Абдулла! - потребовали хазары. - Меть в серд­це , нет лучше в шею!
Дело приняло не шуточный оборот, хазарин успел нанести несколь­ко легкий ранений Велибору, но каждый раз тот увертывался от ре­шающего удара, что невольно вызвало одобрение у хазарских воинов. Вот и очередной раз Абдулла не смог достигнуть цели. Раздался смех, и кое-кто из хазар даже отпустил шутку в адрес Абдуллы; услышав насмешку, степняк с еще большей яростью бросился на противника. Казалось, Велибор только и ждал этого: подловив хаза­рина на прием, он сумел приподнять его, тут же уложив наземь. Раздался характерный звук, словно упал туго набитый мешок. Абдулла уже не мог подняться самостоятельно и его, как жирного барана, оттащили в сторону.
Неодобрительный ропот усилился, в тот же момент Велибора обступили сразу несколько батыров с обнаженными мечами, но при­ближенный хана бойдар Менахен, все это время внимательно наблю­давший за поединком, решительно пресек:
Зачем убивать такого батыра, когда за него можно получить целое состояние!
  - Я победил, Менахен, и теперь я свободен! - напомнил Велибор.
  - Нет, россич, ты собственность хана! Ты не сможешь уйти от - сюда живым. Вяжите его.

                Продолжение: http://proza.ru/2020/05/29/710