Слезла позолота, и остался деревянный Будда 2-я ча

              … Да, что-то грустные мысли лезут в голову. Да и саму поездку в Ниигату никак не назовешь веселой. Три года назад отец Китиро после смерти жены вдруг стал рассеянным, не узнавал сына, всё время что-то бормотал и однажды чуть не поджег квартиру, включив испорченную печку и забыв её выключить, когда лёг спать. Футон задымился и наверняка квартира бы сгорела, если бы Китиро  интуитивно не почувствовал, что должен срочно вернуться домой из леса, где он собирал сухие ветки для маленького камина. Он буквально бежал и, тяжело задыхаясь, влетел в квартиру в последнюю минуту, чтобы погасить пожар.
               После этого случая пришлось вызвать доктора. Тот пытался разговаривать с отцом, но тот мотал головой, отворачивался и всё звал жену, удивляясь, что до сих пор ужин не готов. Так и получилось, что доктор предложил отправить старого Макото в Ниигату в небольшой пансион на берегу реки Синаногава , где жили всего десять человек и был хороший уход. И плата оказалась невысокой, из-за того что дом был старый, удобства, что называется,   во дворе и еда скромная, но традиционная без излишеств и химии, и еще невдалеке располагался  онсен с горячими источниками. Можно было еще и этим поддерживать здоровье стариков. А в лесной тишине, спокойствии и благожелательном отношении персонала люди там,  если не поправлялись окончательно, то в любом случае не превращались «в овощи».
                И Китиро раз в два месяца ездил в Ниигату проведать отца и с удивлением замечал, как меняется его характер. Макото поправился внешне, появился легкий румянец, он  перестал бормотать и звать  умершую жену. Он пока  не узнавал сына и каждый раз спрашивал: «Вы не знаете, где мой сынок? Вчера он ушел с Митико на речку, но до сих пор не вернулся. Я скучаю без них и всё время жду. Вы похожи на какого-то моего знакомого, но я не помню на кого. Вы случайно не работали со мной в порту? Я ведь грузчиком был. Ох тяжело нам приходилось! Но зато у меня были самые сильные руки в нашей команде. Вот потрогайте!» И он протягивал худую руку со скрюченными пальцами и напрягал мускулы.
             Китиро делал вид, что удивляется и восхищается, но на сердце было тяжело. Отцу уже шестьдесят девять, хотя по нынешним меркам не так уж много, но Альцгеймер не щадит никого, а терять последнюю ниточку, связывающую его с детством и прежней такой спокойной и прекрасной жизнью, было невыносимо.
Мама ушла в мир иной очень быстро. Вышла однажды полить цветы в их маленьком садике, но неожиданно вместо маленькой струйки из лейки,  на кусты и цветочки вылился целый водопад. Такой был страшный ливень-тайфун. У соседа даже крыша провалилась, потому что тяжелые потоки сдвинули солому и вода хлынула вниз, в комнаты.
             А Митико промокла до нитки, пока бежала домой. К тому же споткнулась, упала, разбила коленки и локти. И вся в слезах и синяках, открыв дверь и буквально влетев в комнату, просто   стащила с себя одежду и легла, укрывшись с головой на татами, даже в фуро не залезла, чтобы согреться, а к утру у неё началась горячка и через два дня она умерла. Это было так неожиданно и страшно, что  отец и Китиро просто не могли поверить и всё трогали ледяные руки, чтобы понять, на самом ли деле это случилось с их милой солнечной мамой.
Китиро тогда учился на последнем курсе университета, за год было заплачено заранее, поэтому он не мог уйти и должен был учиться до конца, еще четыре месяца. А отец по-прежнему работал в порту, но с каждым днем всё больше и больше слабел. Пока начальство не решило, зная о его трагедии и уважая его за двадцатилетнюю работу, досрочно проводить его на пенсию и выплатить годовую зарплату. Макото даже обрадовался, что теперь он может оставаться дома и ждать возвращения жены. Он никак не мог смириться, что за три дня можно умереть и оставить его и сына в одиночестве.
            Объятия и слова утешения не приняты в японских семьях: каждый должен справляться с драмами и трагедиями по-самурайски, то есть внутри может пылать огонь и бушевать бури, но внешне всё должно быть «пристойно», чтобы не грузить окружающих своими проблемами. У них и своих хватает, не надо добавлять своих. Даже пословица есть – «Сердцем плачь, лицом улыбайся!».
Китиро мог приезжать домой из Токио только раз в месяц, он, конечно, писал письма и посылал маленькие посылки с печеньем и сушеными осьминогами, которые так любил отец, но каждый раз всё больше убеждался, что отца нельзя оставлять одного. Так и получилось, что теперь отец живет в лесной глуши, а Китиро приезжает его навестить.
            Стрелка часов над платформой еще несколько раз вздрогнула и вот, наконец-то, вдали появилась змеиная голова скоростного поезда. Вагоны медленно приближались к перрону, а Китиро вместо того, чтобы собраться с мыслями и приготовиться войти в вагон, как завороженный следил за девушкой, которая в автомате покупала билет на поезд.
            Что-то в ней было нервное и лихорадочное, она сунула руку в карман рюкзака, потом в карманы куртки, потом посмотрела в мобильник, еще раз проверила рюкзак, наконец-то нашла банковскую карту, приложила её к окошечку, взяла распечатанный билет, отвернулась от автомата и не глядя сунула билет в карман брюк. Да только нервная рука скользнула мимо и билет упал на платформу, а потом, подхваченный ветром от приближающегося поезда, взлетел и упал на рельсы. Девушка этого не заметил, побежала к вагону, вошла в него и уселась возле окна.
Китиро, сам не зная почему, пошел вслед за ней и сел напротив. Девушка сняла очки и двумя пальцами прижала закрытые глаза, чтобы унять слёзы. Китиро смотрел на неё и гадал, отчего эта симпатичная молодая девчонка плачет.
             «Скорей всего с парнем поругалась», - решил он и отвернулся. Все эти романтические истории ему были неинтересны. Он сам несколько раз пережил драматические расставания и уже решил, что больше на эту  удочку попадаться не будет. Люди не хотят понимать друг друга, каждому хочется подмять другого под себя и чтобы заботились именно о нем, забывая о себе. Особенно современные девчонки, которым надо только одно: комфорт и много денег на странные одежды и путешествия. О чувствах и любви речь уже не идёт. Мужчине достаточно, что женщина может готовить еду и время от времени исполнять супружеский долг, а главное – молчать! А для женщины, чтобы мужчина работал с утра до вечера и зарабатывал деньги для неё и для детей Сплошной прагматизм и никакой романтики! А ему в глубине души как раз и хотелось романтики. Может быть от того, что в детстве мама рассказывала много историй о романтической любви и о том, как она встретила отца и как они любят друг друга до сих пор. И от этого в их семье всегда тепло, как от легкого неяркого осеннего солнца.
               Девушка надела очки, мельком посмотрела на Китиро и робко улыбнулась. Слёзы высохли, щеки слегка порозовели,  и она стала вполне симпатичной. За окном стремительно проскакивали маленькие домишки, которые стояли так близко к рельсам, что можно было даже посмотреть в окна и увидеть, что там делают люди, не обращающие никакого внимания на пролетающий мимо синкансен.
В это время двери вагона разошлись и вошел контролер в неизменных белых перчатках и с вежливой улыбкой на лице. Он поклонился, пожелал пассажирам доброго пути и попросил приготовить билеты. Китиро тут же достал из кармана картонный прямоугольник, а девушка, не найдя билет в кармане брюк, сняла рюкзак и стала рыться в его многочисленных отделениях. Контролер проверил билету у Китиро, поклонился и нетерпеливо стал наблюдать за девушкой. Минут через пять стало понятно, что билета нет.
                Она опять чуть не заплакала, в глазах заблестели слёзы, но контролёр, который в своей жизни видел всякие разные истории с безбилетными пассажирами, поклонился и тихо сказал: «Я всё понимаю, Наверное, вы просто потеряли билет, я вам выпишу квитанцию на штраф и когда вы будет выходить из поезда, на своей станции купите билет и прокомпостируете его в автомате.»
Девушка всё-таки заплакала. «Я отдала последние иены на билет, у меня с собой нет денег на штраф и карта пустая.».Однако невозмутимый  служитель закона без улыбки и сочувствия произнес традиционные слова: «Правила есть правила, я, к сожалению, не могу заплатить за вас штраф. Сейчас будет остановка и вам придётся выйти!»
               Китиро, который рассеянно поглядывал в окно и ругал про себя девчонку за легкомыслие и рассеянность,  вдруг очнулся и сказал: «Я заплачу за неё, а потом договоримся, как рассчитаться. Сколько с меня? Считая штраф и билет.» Девушка подняла голову и уже хотела снова зарыдать, но Китиро кивнул и изобразил улыбку. «Растяпа», как назвал её Китиро, опустила голову и  прикрыла рукой рот, как на старых гравюрах Хокусая. Контролёр понимающе хмыкнул, выписал квитанцию, еще раз поклонился и пошел в другой вагон совершать свой неизменный ритуал и показывать всем, что вежливость и стойкость – самое главное в его работе. Поэтому и не возникает никаких скандалов и недоразумений.
             - Простите меня, - сказала девушка, - я правда покупала билет, сама не понимаю, куда он задевался. Я так виновата перед вами. Как только приеду домой, сразу же вам позвоню и потом передам деньги. Или пошлю на карту. Как вы хотите?
             Китиро задумчиво разглядывал её, хотя это и считается неприличным. Но у него вдруг вспыхнула неожиданная мысль обратить незамысловатую ситуацию себе на пользу. Позавчера его вызвал к себе начальник и после поклонов и вежливых слов неожиданно задал странный вопрос: «Китиро-тян,  ты женат?» На самом деле он знал, что Китиро холостяк, ведь при приеме на работу тот заполнял специальную анкету про университет и семейное положение. Там, конечно, не было написано, что его отец болен и находится в сумасшедшем доме, только про маму, что она умерла и то, что у них есть маленький домик в Ниигата.
             - Нет, бутиё-сан. Как-то не встретил еще подходящую женщину.
             - Дело в том, что Кунгуро-сана отправляют в зарубежную командировку, и мы подумали, что ты можешь занять его место, я посмотрел свои записи: ты работаешь у нас уже пять лет еще с тех времен, когда учился в университете, твой начальник доволен тобой, и мы бы хотели тебя повысить. Но для хорошей анкеты, которую мы должны послать  директору фирмы, надо, чтобы ты был женат. Сам понимаешь, это показывает стабильность сотрудника и повышает его престиж. Как ты на это смотришь? Если нет никого на примете, сейчас сотни всяких контор, где тебе сосватают любую женщину.
            - Благодарю вас Минору-сан, приятно услышать от вас такие лестные слова, я стараюсь работать хорошо, потому что понимаю, что от моего усердия зависит процветание фирмы. Тем более, если вы подсказываете нам, как надо правильно относиться к своим обязанностям.
             Китиро поклонился и опустил глаза, чтобы не было видно его довольного взгляда. Он даже затаил дыхание, так ему хотелось продлить сладостные минуты взаимных комплиментов. Начальник посмотрел на него, почесал нос указательным пальцем, чтобы подчеркнуть важность момента, потом кивнул и сказал отеческим тоном: «Ну ладно, иди пока и подумай над моими словами! Надеюсь, на следующей неделе ты сможешь обрадовать меня приятной новостью!»

Продолжение: http://proza.ru/2020/05/30/405