Война Ивана Коваля...

Многие жители Узункольского района были знакомы с Иваном Михайловичем Ковалем, ветераном войны, веселым, жизнелюбивым человеком. Смелость и решительность он унаследовал от отца, участника трех войн начала XX века: русско-японской, Первой мировой и гражданской. В боевых походах Михаил Иванович стал полным георгиевским кавалером и получил именную шашку в 1-й Конной армии.

21 октября 1942 года едва достигший совершеннолетия паренек был призван на фронт из Кустаная. До весны 1943 года Иван проходил подготовку в инженерно-саперных штурмовых частях в Чебаркуле, где получил специальность «сапер – разведчик».

В марте 1943 года новобранцы были брошены в самое пекло Волховского фронта под станцию Мга. Фашисты создали здесь многокилометровую цепь укреплений, заминировав все подходы к ним. За этими долговременными огневыми точками погибал от голода и холода непокоренный Ленинград.

 В первую атаку на немецкие пулеметы Иван Коваль пошел с несколькими гранатами и намерением добыть оружие в бою. Если останется жив…До первой траншеи дошли немногие, в их числе был и солдат из Казахстана. «Было ли это подвигом – мы тогда об этом не задумывались. Под Ленинградом мы буквально на брюхе проползли все болота и топи, разминировав железнодорожные пути и лесные тропы, прокладывая лежневки – дороги через болота. Та болотная хворь и морозы до сих пор из тела выходят»,- вспоминал многие годы спустя ветеран. Осенью 1943 года Иван получил медаль "За боевые заслуги", приняв участие в разминировании Киришского плацдарма, буквально нашпигованного немецкими минами за два года противостояния. За неделю с риском для жизни он снял 220 мин, чем оправдал звание "Отличный минер".

 Часто вспоминал он ладожскую Дорогу жизни: « В 1943 году на льду  настилы из бревен, по сторонам дороги были наморожены ледяные торосы высотой до двух метров, защищавшие от бомбежек. Детей-блокадников встречали мы на той дороге. Даже для солдата эти воспоминания страшны. Жизнь в них еле теплилась, такими больными и уставшими они были. Мы и сами не досыта питались, но с ними делились последними припасами, давали сухари, сахар, тушенку. Смотреть им в глаза было невыносимо. Многие плакали, видя, до чего довела детей война и становились еще злее к врагу».
 
В 1944 году началась операция по снятию блокады Ленинграда, за которой, затаив дыхание, наблюдал весь мир. Ежедневно приходилось подвергаться смертельной опасности. Четырежды тяжело ранили Ивана, здесь его наградили медалью «За отвагу» - под жестоким артогнем противника ему удалось снять 20 противотанковых мин на расстоянии полкилометра и дать возможность танкам и артиллерии  перебраться по мосту реки Мшага на другой берег у местечка Медведь Новгородской области.
Однажды саперам-разведчикам пришлось брать «языка». Добыли в тылу противника важного офицера и были представлены к наградам. Как-то взвод попал в тяжелейшую ситуацию – погибли почти все. Ивану Ковалю пришлось тащить через линию фронта на плащ-палатке тяжело раненого командира. Лишь четверо вышли из того окружения.
19 сентября , будучи в разведке, группа Коваля неожиданно наткнулась на промежуточный рубеж обороны немцев. Помогли подоспевшие танки, за их броней Иван поднял своих разведчиков в атаку и задание было выполнено. 21 сентября разведчики были обстреляны немцами, Коваль решил обнаружить стрелявших и неожиданно вышел на штаб 31-й гренадерской дивизии. Ведя автоматный огонь первым ворвался в окопы, рассеял противника и захватил штаб с документацией и военным имуществом. Так на гимнастерке Ивана появился орден Красной Звезды. 
Ефрейтор Иван Коваль освобождал Новгород, Сольцы, Порхов, Ям, Сланцы, а 27 января его дивизия вошла в Нарву. Блокада была снята, а фронт покатился на Запад. Всю Прибалтику прошагал под огнем Иван и в апреле 1945 года оказался под Кенигсбергом. Здесь он встретился со своими земляками из Пресногорьковки Ваней Татаринцевым и Сашей Степановым. Последний приписал себе год, решив отомстить за погибшего под Харьковом отца, и ушел в действующую армию прямо со школьной скамьи.

Об этих боях Александр Федорович Степанов, командир саперно-штурмового взвода 39-й армии 3-го Белорусского фронта, вспоминал:
 « Принимаю взвод… Мне, совсем молоденькому лейтенанту попались в подчинение обученные ветераны, в большинстве своем прошедшие войну с 41-го, хорошие солдаты. Среди них выделялся сержант Коваль Ваня, лихой разведчик не раз ходивший в тыл к немцам и взявший не одного «языка», награжденный орденом Красной Звезды. Наверное, во многом помогла мне выжить в тех боях солдатская смекалка и опыт бывалых воинов. Первая атака в должности взводного. По сигналу зеленой ракеты – вперед на высотку под  Кенигсбергом. Выхватываю ТТ и «Вперед!" За Родину! За Сталина!», прямо на убийственные пулеметы, приказы не обсуждаются. Стянули «дядьки» меня в окоп: « Куда, сынок? Мы это мигом сделаем…».

 Ваня уже разведал овражек в обход высотки – и вот мы уже в тылу у гансов. А со спины бить легче. Короткая минутка  – и высота наша. Без шума и гама, ножами и штыками вырезали весь передовой заслон немцев и заняли окопы. Помнится, и я штыком заколол какого-то фрица. Это тебе не из винтовки, до сих пор вспоминаю его глаза. Наша взяла. А в чистом поле перед высотой положил такой же лейтенантик свой необученный взвод с собой во главе. После боя ходил смотреть – и меня ведь это ждало. Похоронная команда уже складывала в яму братской могилы таких же зеленых, как я сам. Одетые в стальные кирасы, саперы пробивались практически по открытой местности к реке Прегель, форсировав которую, им надлежало заложить взрывчатку и уничтожить фашистский ДОТ…

         Немецкая «швейная машинка» МГ-42 прошивала каждый метр земли, не давая поднять головы, но взвод упорно продвигался к реке…Рядом  намертво опрокинулся в снег закадычный школьный товарищ Ваня Татаринцев – такой же зеленый и молодой взводный из последнего призыва…и все меньше рядом бойцов… кто-то навеки останется там, в Восточной Пруссии… Вот и река, ледяная мартовская вода, а за ней – огрызающийся всеми видами  огня немецкий берег.

 На середине  реки изрешеченная лодка уходит в стылую воду, но…только вперед,  хоть зубами рви, но туда – на тот берег…Оружие, взрывчатку – на подвернувшийся плотик и вплавь, вплавь по ледяной бесконечной воде навстречу смерти…и Победе! И вот под ногами дно… И сразу огневой контакт и трясущийся в руках ППШ, и немец, упорно не желающий умирать и сдаваться…Заложена взрывчатка под крутой берег с таким расчетом, чтобы взрыв сделал дамбу, по которой пойдут наши танки…Подрыв! Захлебнулся на круче немецкий пулеметчик, вместе с землей исчезнувший с берега… А бой кипит, захваченный пятачок расширяется, рядом уже пехота и артиллеристы, которые уходят все дальше и дальше в город…Саперы выполнили свою задачу…
От взвода остались единицы, а впереди еще долгая дорога к Победе... За тот бой у младшего лейтенанта Степанова появилась новая награда - орден Красной Звезды…А Ваня Татаринцев, школьный дружок и одногодок, и сегодня там, у реки Прегель в бывшем Кенигсберге, в братской могиле парка Шейбуш. С Ваней Ковалем мы дружим всю жизнь, до сих пор переписываемся».
Иван Михайлович Коваль работал шофером в Пресногорьковской автобазе, диспетчером, начальником быткомбината, налоговым инспектором, егерем. Память о боевом разведчике  навсегда осталась у жителей Пресногорьковки. Друг моего отца, мой крестный, русский солдат дядя Ваня для меня является примером мужества, героизма и стойкости всего нашего народа.