Старик

Тьма зарождается в сумерках. Она вползает в этот мир робко и неслышно как сомнение. Залезает за шиворот задремавшему путнику, ложится на шкуру холодной росой и заставляет вздрагивать бессловесное животное в предчувствии опасности.

Вот и сейчас с наступлением ночи Димка остро почувствовал ее когтистые лапы.

Костёр горел уверенно и хвороста хватило бы надолго, но со спины уже веяло холодным дыханием тьмы. Что-то ухнуло в глубине чащи. Филин? Становилось жутковато…

Еще четыре часа назад, на станции, все было совсем другим. Светило солнце, дачники неспешно разбредались с пришедшей электрички, погруженные в свои мысли. Где-то играла музыка. Все то, от чего предстояло отказаться, тянуло к себе и не хотело отпускать. Домашний уют был близко физически, но уже слишком далеко ментально, и лямки рюкзака плотно врезавшиеся в плечи напоминали о давно принятом решении. Оглянувшись на гудок ушедшего поезда, Димка сошел с платформы и уверенно зашагал, стараясь держать направление к северу.

Дойти до леса оказалось делом непростым, дорога разветвлялась, петляла по деревне, дома никак не кончались. Единственным решением было идти в сторону от станции прямо через поле. Гул постепенно стихал и уже через несколько часов ходьбы не было слышно ни деревни, ни людей, ни железной дороги.

Хотя и удалось найти маленькую извилистую тропинку, но деревья обступали ее настолько плотно, что почти сразу она затерялась в глухой чаще. Осталось только направление, выдержать которое помогал старый отцовский компас.

Но зачем, тут спросит меня нетерпеливый читатель, зачем было идти в лес на ночь глядя? Что ж, я расскажу, однако же всему своё время. Вернемся к костру, где и начался этот рассказ.

Сумерки сгущались и длинные тени деревьев маячили возле костра. Пахло землей и сыростью болота. Тени то наступали, то дернувшись терялись за едким дымом. Среди шума ветра, потрескивания дров и редких птичьих криков вдруг явственно стал выделяться посторонний звук. Как будто кто-то очень медленно шел шаркающей походкой через заросли.

Зверь? Димка вгляделся в темноту, и холодные мурашки забегали по спине. Защитится было не чем. Теперь надежда на вековой страх животного перед огнем. Пока есть огонь - не подойдет, кто бы это ни был. Однако же никто и не подходил.

Звук постепенно стих, и Димка успокоился. Он раскрыл рюкзак, достал принесенные припасы. Запах чесночной колбасы перебил запахи леса и страхи рассеялись.

Закусив, Димка повернулся, чтобы взять флягу, и тут увидел Его.
Метрах в десяти, возле корней высокой сосны сидел сгорбленный старик и молча улыбался. Улыбка была странной, не доброй и не злой, скорее отрешенной. Глаза его однако не смеялись. Что-то было в них дикое и глубокое как черное торфяное озеро в глухих северных лесах.

Поняв, что его заметили, старик начал раскачиваться из стороны в сторону и как-то сердито похрюкивать. Он опустился на четвереньки и стал подползать ближе. Димка оцепенел от ужаса, крик замер где-то глубоко внутри него.

Старик полз, шаркая коленями по траве и с хрустом давя сухие шишки. Метрах в пяти, прямо у сосны, он остановился, откинулся косматой головой назад, и, раскрыв огромный рот с неестественно белыми зубами, со свистом ударил ими в дерево.

Трынь! раздалось в затихшем лесу. Длинные бобровые зубы вонзились прямо в комель ствола. Послышался деревянный треск, разлетелась кора. При следующем ударе вырванный кусок древесины отлетел прямо к Димке. Снова и снова все больше увеличивая темп, старик вонзал зубы и грыз дерево, разбрасывая вырванную щепу вокруг себя. Теперь он уже не бил по стволу острыми резцами, а ползая у корней, обгрызал вокруг.

Тем временем Димка немного успокоился, быстрыми движениями сгреб в охапку свои пожитки, и, уже запихивая их в рюкзак с желанием немедленно ретироваться, вдруг хихикнул. Нервный смешок отвлек старика. Было не до смеху, но Димка хихикнул еще раз, и неожиданно для себя засмеялся в полный голос над этим странным зрелищем.

Сам того не замечая, он стал раскачиваться, как и старик минутой раньше, и вдруг с размаху склонился к елке и тоже стал грызть ствол. Сырая кора подавалась на удивление быстро, во рту сразу стало горько от терпкой смолы. Стылый сок молодого дерева покатился по подбородку… 

Когда Димка опомнился, старик сидел по другую сторону угасающего костра и улыбался. Улыбка теперь была хорошей, но все же странной. Еще более странным было то, что по лицу деда струйками текли цепочки муравьев и терялись в густой бороде.

- Что сынок, смиялси над дидой. Та диде таперя тожи ни грустно, – скрипучим деревянным голосом промолвил старик. - А иди-тка сюда, скажу что. Вижу знать хочешь, что это было. Може думаешь леший я. Ха-ха, - старик засмеялся, - а нет, дед я лесной, ха-ха, да и то не совсем.

Димка не своими ногами на карачках начал ползти, но вдруг почувствовал силу и подошел ближе. Дед наклонился к самому его уху, дыхнув болотной сыростью, и начал говорить вдруг чисто и спокойно.

- А я ж ведь и не дед. Сто, а может тыщу, лет тому был такой же как ты. Тоже пришел в лес, думая что… Слова становились все тише, и вскоре превратились в шепот. От этого шепота Димка постепенно седел, горбился, усыхал на глазах, пока наконец не превратился в такого же старика.

Дед отодвинулся от него, только это уже был молодой парень в чистой одежде. Он поднялся и пошел во тьму. Из чащи леса донеслись спокойные слова похожие на шелест: Ты станешь как я, я стану как ты. Так говорила наша древняя мать, которой никогда не было. Это твоя награда. Теперь всё. Прощай.

Проснулся Димка на рассвете, было очень холодно, колотун пробирал все тело. Руки и ноги не слушались. Однако же приснится такое. Димка вздохнул с облегчением и тут вдруг увидел два перегрызенных у корня дерева. Упавшие стволы лежали рядом, и первые лучи солнца скользя по ним подстегивали стайки еще непроснувшихся муравьев.

Через полчаса Димка шёл к станции и чувствовал, что откуда-то из глубин темного леса тысячами глаз живая, но безразличная ко всему, природа смотрит ему вслед. Она и раньше смотрела ему вслед, только теперь это стало очевидным.

Эпилог.
Вот и пришло время рассказать, зачем Димка забрел в лес. В школе вышел у него спор с друзьями, и та девчонка из параллельного, Наташка, была рядом. С любопытством и сомнением посмотрела она тогда на Димку. Так что отступать было некуда.

От себя же добавлю, что история эта есть чистая правда. Так-то… Ведь я и есть тот старик… Нас еще зовут смотрящими. Да только мы не смотрим, мы видим.
А иногда и вам даем увидеть, то что видеть по силам. Хе-хе…