Воспоминания мемуары часть 3. Нижнекамск Татария

 Новое назначение

Моё предложение было принято. Через несколько дней я уже уехал в Москву в Министерство энергетики в специализированный главк  Главэнергостройпром.  Там в Москве ко мне отнеслись настороженно. В этом министерстве была практика выращивать собственные кадры. Это  были профессионалы. Они вырастали от низшего звена к следующему только на своих минэнерговских  предприятиях. Все зависело от умения работать, и выполнять конкретные дела. А чужаки, особенно по рекомендации, местных партийных органов не очень – то приветствовались.  Тем ни менее все свершилось и меня приказом по Главку назначили директором строящейся базы стройиндустрии в подчинении Управления строительства и эксплуатации промышленности      г. Ставрополя (Тольятти).  Это управление, созданное,  для обеспечения  строительства Куйбышевской ГЭС,  уже после ввода ГЭС,  поставляло  конструкции на  строительство разных заводов в этом регионе. Сооружение крупных заводов в  г. Тольятти  осуществлял «Куйбышевгидрострой» крупное строительное подразделение Минэнерго, по объемам выполняемых работ одно из первых в этом министерстве. Практика жизни была такова, что после сооружения гидростанции на месте оставался большой квалифицированный отряд строителей  с соответствующей базой. И чтобы его использовать, правительство в этих местах сооружало предприятия уже других отраслей. Это было разумно.  Итак,  я переезжаю в Нижнекамск.

Нижнекамск 1964 ––1974 годах

Шишкинский лес. Стройные сосны, девственные растения, папоротник, сочная не тронутая трава на полянах. Мы возвращаемся с пикника. Сегодня выходной. На излучине Камы у Красного Ключа, на берегу жгли костёр, ловили рыбу, варили уху. Красный Ключ странное название. Очевидно, прежде это был Святой Ключ, но как всё, что относилось к прежним дореволюционным временам, было переименовано в «Красный».
На Украине по этому поводу ходила такая байка.
— Это знаменитая фабрика зовется: «Червона сынька»,
что означало Красная Синька. Глупое сочетание. Да бог с ним названием.               
Место чудесное. С нашей стороны берег не очень высокий, а внизу где когда  – то река изменила своё русло, огромный затапливаемый в паводки песчаный  полуостров с озёрами и разными протоками, кое, где заросший ивняком и отдельно стоящими небольшими деревьями. От Красного Ключа до Нижнекамска километров десять. Вначале дорога идет по открытой местности, затем полоса леса, затем само поселение на берегу и спуск к реке и пристани для пассажирских судов. Причал – старый деревянный дебаркадер. На склоне к реке среди неказистых деревенских домиков выделяется отдельная красивая дача дом писателя Парфёнова, который когда – то здесь поселился.
С веранды этой дачи открывается чудесная панорама, которую  можно   обозревать,    когда солнце освещает противоположный берег Камы.      Обратный путь выбрали,  свернув вправо от основной дороги,  и углубились в лес. Идем по тропе. У всех хорошее приподнятое настроение. Отдохнули от всех  проблем и забот. Мы,   это небольшая компания из первого отряда  приехавших ко мне на работу специалистов,  молодых инженеров.
—  Опять от меня сбежала последняя электричка…
   запевал Николай наш механик, и все подхватывают, подпевая
 – И  я по шпалам опять по шпалам иду домой по привычке.
 Популярную в то время песню  Давида Тухманова.
— Нет, нет давайте.
– Как хорошо быть генералом! – вскрикнул Рувим Бунимович, после того как пропели электричку. …..
–– Буду я точно генералом, буду я точно генералом, если капрала, если капрала  переживу.
 Рувим был удивительным человеком. Он говорил быстро – быстро, и порой невозможно было осознать те первые фразы, которые он произнес раньше, а он уже говорил следующее. Его жена молоденькая Роза сестра райкомовского секретаря Аминовой  шла рядом и восторженно смотрела на своего мужа.  Для меня Рувим был большой находкой. Он великолепно разбирался в тонкостях функций заказчика по строительству, особенно в комплектации оборудованием.
Вышли на большую освещенную солнцем поляну.
—  Ребята давайте  «Подмосковные вечера»
Это предложила Вера – из группы рабочего  проектирования.
В то время, без этой песни не проходил ни один самодеятельный концерт.
Незаметно прошли лес, вышли на открытое место и вот уже показались очертания нашего нового города. Хорошо прошел этот день. Всё нормально.
Уже полгода как я в Нижнекамске. Живу. Напряженно работаю.
С чего начинать, что делать эти вопросы даже не возникали. Я просто работаю, как будто и прежде только и занимался таким делом. Дело все же другое по сравнению с тем, что было прежде. Производства пока нет. Есть функции Заказчика. На очереди важный объект нашей базы – Котельная. Это   4––е водогрейных котла, железнодорожные подъездные пути, крупное хранилище  мазута.   Топливо для котлов мазут. Важность состоит в том, что наша котельная предназначена, прежде всего,  для подачи тепла в город, а затем для производства. Основным источником тепла для города будет ТЭЦ, которую также начали строить, а пока наша котельная.
Недавно приезжал начальник нашего главка из Москвы, Наум Роговин. Он чистой воды энергетик и понимает толк в паровых котлах. Накануне его приезда мой главковский куратор Валентина предупреждала:
— Готовьтесь, Наум Александрович будет задавать вопросы по воде.
––Как по воде? – удивился я.
 – А, так. Вода бывает разной,  и имеет разные свойства. Знание этих свойств важно. Уже многие, там,  куда он приезжал,  погорели на этих вопросах.
Мы готовились, но все, же без казусов не обошлось.
––Какая жесткость? – спросил Роговин.
— Нормальная.
 Ответил мой механик, который отвечал за пуск и эксплуатацию котельной.
—  А   pH?
–– В норме – продолжал механик.
— А конкретно,– спросил Роговин.
Механик  замешкался,   и невнятно промямлил:
— Ну, где то в пределах 10,5…., я уточню…
— Вот, что друзья, вы ребята молодые и должны чётко усвоить:
сказал начальник главка. И как учитель на уроке, выговаривая каждое слово, продолжил:
— От качества питательной воды зависит нормальная работа котельных агрегатов. Физика – химические свойства воды должны характеризоваться  следующими  показателями: прозрачность, содержание взвешенных веществ, сухой остаток, солесодержание, окисляемость, жесткость, щелочность, концентрация растворенных газов (СО2 и О2).
 ––  И запомните.  Общая жесткость питьевой воды должна быть не выше 7,0 ммоль/л, а сухой остаток –1000 мг/л, а  рН – от 6,0 до 9,0.
–– Проверьте, Гелий Иосифович, это очень важно, -  поручил мне Роговин.
Мы затем проверили, вроде бы всё было в порядке. Однако через два года уже после ввода в эксплуатацию, под новый год в сильные сорокаградусные морозы, с нашими котлами произошла авария.  Новый город  из-за останова подачи тепла оказался на грани  замерзания. И причиной тому оказалась вода. Для предотвращения коррозии труб и теплообменного оборудования в воду, как, оказалось, добавляли не те ингибиторы коррозии. Роговин был  прав в своих требованиях технической грамотности персонала. Но об эпизоде с зимней остановке котельной отдельный разговор.
В моей жизни пока бытовая неустроенность. Временно живу в посёлке в деревянном щитовом доме. Посёлок был первым, что построили здесь.  Он расположен в стороне от будущего города.  Дороги грунтовые. После любого небольшого дождика, непролазная черная липкая грязь. Только резиновые сапоги, другой обуви здесь не место. Тут же в поселке, где в одном из домиков моё управление из нескольких комнат.
На всё это не обращаю внимания. Вскоре в первом городском доме жду квартиру, которую наметил использовать на двоих со своим главным инженером Непогодным Гелием Андреевичем. К этому времени жду его приезд из Казани.
На нашей базе уже воздвигнуты стены будущего заводоуправления и лаборатории.
БСИ –  база строительной индустрии, запроектирована  для полного обеспечения будущей крупной стройки всем необходимым.
Территория расположена на значительном расстоянии от будущего города, как бы посредине пути между городом и промышленной площадкой  химического комбината.
Это большая территория примерно 20 гектар. С востока  примыкает  разветвлённая  сеть подъездных путей  специально вновь построенной  грузовой   железнодорожной   станции Нефтехимкомбината. Несколько веток заходят на территорию базы. Справа площадку обрамляет дорога, с твердым битумным покрытием ведущая к реке Кама. На территории базы должны быть воссозданы целый ряд крупных предприятий с многопролетными цехами, мощная установка по производству товарного бетона и бетона для завода  железобетонных конструкций, цементные, сырьевые склады с железнодорожными весами и пунктами разгрузки, производство керамзита, асфальта. Цехи для монтажников металлоконструкций, сборки технологического оборудования, электриков, сантехников и других организаций.  Товарные склады, оборудованные подъездными путями, погрузочно-разгрузочными рампами и козловыми кранами.
Я как директор этого строящегося  предприятия являюсь вроде бы, как хозяин этой большой промышленной недвижимости. Естественно, с первых дней моего существования  возникал вопрос, как это всё поделить между мной и строителями. Я прекрасно понимаю, что всё предназначено для стройки. Когда строительный трест намерен, заселится в здание    заводоуправления базы, не возникает и мыслей, что это неправильно. И все-таки предстоит борьба за право принадлежности ряда инфраструктурных цехов к моему будущему заводу. И действительно в будущем пришлось пережить целый ряд конфликтов, чтобы отвоевать для нас жизненное пространство. Уже шесть лет назад в стране  было  принято  постановление о переходе к территориальному принципу управления по экономическим административным районам и об образовании совнархозов. Мы относимся  к  Средне – Волжскому  Совнархозу  с центром в г. Куйбышеве (Самаре).

Приезд  высокого начальства

В Нижнекамске ждали приезд председателя  Совнархоза,  Марева Алексея Тихоновича.
Начальство вначале осмотрело площадку химкомбината, а затем приехало на базу, которая также пока еще была в проекте. Площадку строительства рассматривали из большой комнаты заводоуправления, расположенной на пятом этаже. Докладывал начальник стройки  Королёв Евгений Никифорович. Это был опытный своеобразный руководитель, приехавший в Нижнекамск с Дальнего Востока, где он прежде также руководил строительством в составе МВД СССР в чине, как говорили, генерала. Надо сказать, что Минэнерго вышло из Министерства внутренних дел,  где осуществлялись крупномасштабные проекты. Большинство так называемых комсомольских строек осуществлялось в основном силами ЗК, лагеря которых были в подчинении этого ведомства. Но об этом я тогда ещё не знал.
После осмотра базы поехали на площадку будущего города. Когда осмотр закончили секретарь райкома Заиль Юсупов, предупредил меня, что к  16 часам следует приехать в район Красного Ключа на озеро, где в кают– компании парохода будет продолжено совещание,  и организован приём.
В  месте впадения в реку одной  из проток Камы её перегородили земляной перемычкой, затолкав грунт бульдозерами.  Предварительно в эту протоку или затон, отбуксировали  старинный купеческий пароход то ли приобретенный, то ли взятый в аренду у камского пароходства.
Для меня возникла одна из первых проблем. Как добраться до этого парохода? На чём доехать?
Легковой машины тогда у нас еще не было.  Единственный транспорт, имевшийся в моем распоряжении,  был старый грузовик ЗИЛ––5. Никуда не деться, пришлось воспользоваться грузовиком. Я постарался подъехать несколько в сторону от этого места, чтобы не выглядеть белой вороной среди легковых машин начальства. На пароходе распоряжался один из заместителей директора комбината, указывая каждому его место. Начальство, наконец,  подъехало.
Надо сказать, что пароход удивил меня своей сохранившейся, прекрасной отделкой. Панели из красного дерева, зеркала. В одной половине нижней палубы в большом зале проводилось совещание. Здесь докладывал главный хозяин будущего комбината, да и города Лемаев Николай Васильевич – директор химкомбината. Назывались сроки ввода первых объектов. В том числе считалось важным форсировать строительство базы, без которой будет сложно продвигаться вперед.  Затем выступал управляющий трестом.  После обсуждения хода строительства все перешли в место «чаепития».     Во второй половине от прохода была столовая зала, в которой молоденькие официантки, одетые в красивую ресторанную униформу, подавали угощения. Пожалуй,  впервые  мне пришлось отведать стерляжью уху. Это было вкусно.
— Следует  доставать легковую машину, ездить на встречи на грузовике неприлично!
Как я уже писал на первых порах,  нас подчинили управлению в г. Ставрополь–на–Волге (Тольятти). После ввода в эксплуатацию Куйбышевской ГЭС в Ставрополе  развернулось строительство целого ряда крупных заводов разного машиностроения и химии.
Еду в УСЭПП, это управление обязали организовать поставки необходимых для строительства железобетонных конструкций в Нижнекамск. Знакомлюсь с руководством. В составе объединения  действует ряд крупных промышленных предприятий по производству строительных материалов, сборного железобетона, металлоконструкций. По техническому оснащению и своим возможностям, по сравнению с Казанскими предприятиями,  где я прежде работал,  они значительно мощнее и оснащены по тем временам передовой технологией. Посещаю заводы. Директора встречают  внимательно, лично знакомят со своими предприятиями. Позже со многими из них у меня сложились дружеские отношения на долгие годы.
Производственный отдел   управления увязывает сроки изготовления деталей разными заводами,  и проводит большую подготовительную работу. У них чётко организована комплектация строительных объектов. Учусь.  Очень важно всё это освоить.
Первый производственный шаг –  мне  поручают организовать  на месте, в Нижнекамске,  приёмку заказов и согласование поставок для треста «Татэнергострой».
Это важная и ответственная работа. Некоторый опыт у меня есть, который я приобрел в Казани на заводе КПД.

Чтобы больше не возвращаться к этой теме расскажу, как обычно происходил этот процесс.
Структура организации строительства представляла собой   ряд специализированных строительных управлений. Одни работали по сооружению промышленных объектов, другие города, третьи инженерных сооружений дорог и коммуникаций.
Проектные институты по всем сооружениям были расположены в Москве.  При проектировании в здания закладывались либо типовые детали,  рекомендованные для применения в стране, либо индивидуально сконструированные.
Строительные управления работали по рабочим чертежам этих институтов. Заказы на поставку конструкций делались на квартал вперед в общих объёмах и конкретно за 15 дней до начала следующего месяца.
Успеть подготовить производство,  не типовых конструкций в эти сроки,  было сложно и всегда, между нами и строителями,  возникали противоречия при комплектации конкретных сооружений.  Эти противоречия обычно разрешались на различных оперативных совещаниях с участием крупных министерских чиновников или, как правило,  партийных  боссов.

1964–1965 годы

В эти годы осуществляется сооружение  непосредственно завода и других объектов инфраструктуры. Иногда не так быстро, как бы этого хотелось, но продвижение есть.
Строители рвутся к выполнению денежных объёмов. Для меня  в первую очередь важны такие цехи, которые обеспечивают функционирование всего заводского организма. Это инженерные сети, энергетика, котельная, компрессорная, кислородная станция. Со строителями  разногласия.
Ввели котельную, обеспечили отопительный сезон 63––64 годов. Однако котельная  работала на  временном электроснабжении, не были введены основные  ёмкости для топлива (мазута).
Недавно приехал  Илья Малкин опытный инженер.  Он приглашен на должность  Главного энергетика.
Вместе обходим территорию. Трансформатор для электро  подстанции  прибыл неделю назад, разгружали 25 тонным краном на гусеничном  ходу. Высоковольтная линия  уже смонтирована, и подведена к месту подключения.
По территории завода должны прокладываются коммуникации, высоковольтного  и низковольтного электропитания, телефонии, водопровода технической и питьевой воды, сжатого воздуха, канализации водостоков и бытовых отходов.
— Илья Борисович, – обращаюсь к Малкину, ––  сети запроектированы   разными специалистами, как черви пересекаются, друг с другом и располагаются  в различных туннелях.  Хотелось бы там, где это возможно  проложить их в одном проходном. Это  значительно улучшит эксплуатацию.
— Для нас важно разобраться со всеми коммуникациями. Прошу Вас, изучите расположение сетей. Желательно, чтобы в этом году все коммуникации были проложены. Если мы этого не сделаем то в следующем году,  когда  приступим к основной эксплуатации, ездить по территории будет невозможно. Сколько вам потребуется времени?
— Думаю 7––10 дней.  Мне также нужно выяснить полную картину с комплектацией  сетей  высоковольтными и низковольтными кабелями,  различными трубами. Желательно понять, как это все увязано в планах строительства.
— Хорошо, я дам команду Бунимовичу, чтобы помог вам в этих вопросах.
— Еще одно из первоочередных дел – электро подстанция – добавляю я.
 — Следует срочно подвести трансформатор к месту, сдать его в монтаж. Все комплектующие и трансформаторное масло уже получены. Постарайтесь, встретится с монтажниками,  и договориться  о сроках пуска в ближайшее время!
Важный цех   «компрессорная» из шести мощных компрессоров, все уже  смонтированы, нет питания. Компрессоры предназначены для выработки сжатого воздуха, без которого функционирование завода невозможно.
Примерно через десять дней рассматриваем коммуникации. Малкин подробно разобрался, и делает квалифицированный анализ. На совещание приглашаю все инженерные службы. Подробно разобрав ситуацию, останавливаемся на ключевых позициях.
––  По имеющимся в настоящий момент данным, - докладывает Малкин,
  ––  на критическом пути, находится прокладка канализации с её врезкой в главный коллектор, идущий к городским очистным.  К сожалению, эти коммуникации не числятся в плане года. Нет канализационных труб большого диаметра. То, что строителям выделили, не обеспечивают их потребности в прокладке даже на химии. А химия у них идёт в первую очередь.
— Что будем делать? Какие предложения? – обращаюсь я к присутствующим.
— Предлагаю – берет слово  Бунимович – найти трубы, получить их в наши руки, тоесть их оплатить, разгрузить на нашей территории. С Хамидуллиным начальником управления по прокладке коммуникаций, я договорюсь. Я подписываю процентовки,   и постараюсь сделать это так, чтобы для Хамидуллина было трудно отказаться  от моего предложения.  Относительно согласования с Королёвым  Гелий возьми это на себя.
Решение принимаем. Я специально еду в Москву. На одном из заводов нашего главка выпускаются нужные трубы. С большим скрипом в главке добиваюсь выделения этих труб. Затем еду на этот завод и,  лично с директором,  договариваюсь о поставке.
Трубы получены. Бунимович, как и обещал,  решает проблему с Хамидуллиным.
Малкин появился во время,  при его непосредственном участии пришлось внести целый ряд корректив,  даже перекладывать отдельные коммуникации, устранять брак. В итоге работа   в этом году позволила  в будущем иметь на территории  полный комплект всех коммуникаций и в нормальных условиях приступить к эксплуатации завода.
Стратегия на текущий 1964 год:  задействовать первую  очередь бетоносмесительного узла с секцией производства товарного бетона, крайне важного для обеспечения всей стройки, а также нашего собственного открытого полигона.

Ребята из Темиртау

По нашему объявлению в местной прессе,  из Темиртау приехали две семьи.  Ефим Тодоровский и Артем Дрозд. Причина экология. Они были дружны, представляли своего рода Казахстанское землячество. Всегда были рядом. Шнур и Шнурок так их обозвали в нашем окружении. Оба эти человека сыграли большую роль в формировании и становлении завода.
Ефим в Казахстане работал на крупном бетоносмесительном узле треста «Карагандаметаллургстрой»  К нам он приехал также  начальником  БСУ. Дрозд у него механиком.  Одна из проблем, которую приходилось решать на протяжении всего строительства, состояла в том, что нам   сдавали фактически голые стены. Максимально, что делали строители, это начерно закрепляли  оборудование. Дальше наступала наша роль. Приходилось организовывать свои монтажные бригады. В деятельность этих бригад входили задачи  проводить пусконаладочные работы и затем запускать агрегаты.
Бетоносмесительный цех  это комплекс  ряда бункерных  складов для сыпучих материалов щебня и песка, силосных башен для хранения цемента, подъездных железнодорожных и автомобильных путей. Масса этих различных материалов должна подаваться вверх на двадцатиметровую отметку и затем через бункеры, расположенные на самой башне узла дозированными порциями подаваться вниз в бетоносмесители.
Бетономешалки сбрасывают готовый бетон под себя в подъезжающие к этому месту автосамосвалы.
В связи с большими объёмами перерабатываемых материалов, прием этих материалов оборудован железнодорожными и автомобильными весами.
В  сутки переработка в будущем составит щебня и песка 2500 кубометров и  800 тн. цемента. Для этого ежесуточно необходимо разгружать 10––15 железнодорожных 60-ти тонных вагонов хопперов цементовозов и 300 десятитонных автосамосвала или 120 двадцати пяти тонных автомобилей.
Стройке как воздух нужен большой бетон. Временная установка строителей не справляется. Всё внимание на наш бетоносмесительный узел. Ввод! Ввод! Когда, наконец!
Тодоровский и Дрозд работают сутками. Специалистов слесарей, монтажников явно недостаточно. Шаг за шагом участок за участком постепенно настраиваются.
Захожу в бункерный склад.
  – Где Дрозд? - Спрашиваю у  монтажников.
– Там за правой эстакадой – отвечают рабочие.
Вчера запускали основной подающий материалы транспортер.  Из-за плохо выполненного стыка транспортерной ленты произошел задир, ленту как ножом разрезало  на большую длину. Дрозд предложил выполнить стыковку методом вулканизации. Специально ходил в автобазу строителей. Договорился с вулканизаторщиком. Подхожу. За эстакадой Дрозд  сам сваривает детали приспособления.
 Как дела, Артем?  – спрашиваю у Дрозда.
— Всё в порядке, сегодня обязательно сделаем первый стык. Завтра постараемся заменить все остальные, запустить транспортёр и начать пробовать подачу материалов.         
Дрозд  удивительно способный парень. У него светлая голова и очень большая коммуникабельность с окружающими людьми.
Пришла первая партия пять вагонов цементовозов хопперов. Для того чтобы не задерживать станционный  тепловоз в зоне подачи вагонов  смонтировали собственную маневровую лебедку, которая по мере разгрузки  позволяет продвигать очередной вагон к месту его опорожнения.
У цементного склада облако серой цементной пыли. Людей почти не видно. Периодически на свободное от пыли пространство, чтобы сделать глоток чистого воздуха, выскакивают то Дрозд, то Тодоровский.
— Не тот клапан, твою мать, открыл,  - кричит кто–то из работающих в пыли слесарей.
— Не в этом дело, Серега! Счас подгоню муфту!
— Закрой   воздух, быстрее бля…!
Не сработал пневморазгрузчик. На приемной горловине установлен циклон, в котором создается вакуум, в результате которого с помощью специального заборного устройства происходит перемещение воздуха с частицами перекачиваемого цемента  в область пониженного давления (всасывание), далее цемент попадает в нагнетательный пневмовинтовой насос и перекачивается  в силоса с помощью пневмоподъемника.
И так день за днём идёт подгонка и наладка каждого узла.
Подошла  очередь заключительной стадии.
Взвешивание и дозирование являются ключевыми операциями бетонного производства. Казалось бы, совсем не сложно смешать песок, щебень, цемент и воду. Но делать это быстро, качественно, стабильно и без ручного труда можно только с помощью автоматизированной системы. Эти система установлена.
Запустить автоматизацию  бетоносмесительного узла могут только профессионалы высшей квалификации, и такого специалиста Дрозд,  где то разыскал.
Важно добиться точности  дозирования.
Наконец  получили первый бетон! Это октябрь 1964 года. Окончательно весь бетоносмесительный комплекс будет запущен к сентябрю следующего 1965  года.
Это важно не только для строителей, которые начинают получать бетон в необходимых количествах для строительства комбината, но и для нас. Мы намерены в ближайшее время  запустить открытый полигон и начать выпуск первых  изделий.

Полигон

Полигон   это цех на открытом воздухе, где в камерах пропаривания,  необходимо, изготавливать детали сборного железобетона  и в первую очередь для строительства наших же собственных основных цехов. Над камерами пропаривания сверху монтируются три козловых крана с пролетом тридцать метров и грузоподъемностью в десять и пятнадцать тонн.
Полигон это первая возможность уже практически организовать выпуск сборного железобетона.
Нам крайне важно обеспечить в 1965 году ввод в эксплуатацию основного корпуса завода. Но для этого его ещё необходимо построить.  А для того чтобы построить требуется большое количество сборного железобетона. Прежде всего: колонны, подкрановые балки, плиты покрытия кровли и целый ряд других конструкций.
Всё мы не можем произвести на открытой площадке, основная часть этих конструкций будет изготавливаться  в городе Тольятти.
Но  если часть конструкций начнем производить на месте, значительно ускорим строительство. Ждать не в моём стиле и ни в моих интересах.
Собираю командный состав. Ставлю задачу за неделю подготовить все технические решения. За несколько месяцев организовать производство.
Что у нас есть? Есть пар, есть бетон, камеры пропаривания, козловые краны. Чего у нас нет?  Нет арматуры, металлических  каркасов, которые закладываются в конструкции. Нет производства, где бы эту арматуру изготавливать. Нет форм, в которых изготавливаются изделия. Нет, металлических  закладных и анкерных деталей в железобетонные изделия, и их негде сваривать.
Собрались  все наши «ассы». Гелий Андреевич главный инженер, Рувим Бунимович зам по строительству руководитель дирекции строящегося завода, Валера Шайхутдинов только приехал из Казани, где у меня работал начальником арматурного цеха, Малкин главный энергетик, Камелин главный механик, Тодоровский, Дрозд,  Нехорошков начальник полигона.
— Идея такая – говорю я.
— Своими силами построить временный арматурный цех. Изготовление закладных деталей разместить на небольшом механическом участке  при котельной. Создать участок изготовления деревянной опалубки. Попросить наше управление  передать нам с заводов Тольятти  необходимые металлические формы.
Обсуждаем возможность такого решения.
Бунимович:
– Считаю, что это нарушает проектные решения. Временных сооружений в нашей смете нет. Есть только запуск полигона по выпуску простых бетонных блоков. Оборудование будет поступать только для постоянного  цеха. Лишнего у меня нет. Я считаю это преждевременным.
Непогодин:
 – Я просчитал, для нашего главного корпуса потребуется плит покрытия 4600,   подкрановых балок порядка 400 штук, при-мерно столько же колонн. На этом полигоне мы явно не сможем обеспечить выпуск такого количества и такой сложности изделий. Мне  кажется, мы отвлечемся от нашей основной задачи – запустить  в следующем   году главный корпус.
Шайхутдинов:
 – Я готов организовать изготовление арматурных каркасов.
Остальные участники молчат, как бы их это не касается.
Для меня решение уже принято. Я прежде взвесил все за и против. Внимательно вглядываюсь в лица моих соратников. Сомнение? Недоверие? Боязнь нового? Надо вселять в них уверенность!
–– Вижу, что моя идея не находит поддержки. Может вы, и правы. Можно отсидеться в следующем году, и подождать,  когда строители введут наш главный корпус. Однако есть правило «воевать нельзя со стороны», нам крайне важно использовать этот промежуток времени для того, чтобы начать работать на конкретном деле. Думаю, что нам не дадут спокойно ждать. Будут требовать поставки, каких – то конструкций. Поэтому, решение остается в силе. Руководство поручаю Главному инженеру. Исполнение Шайхутдинову.
Это была первая производственная задача, которую следовало организовать в короткие сроки. Мы её решили. Из газовых  труб слепили  временный каркас арматурного  цеха. В этой времянке   разместили ножницы для резки арматурных стержней, гибочные станки, несколько установок точечной сварки, стеллажи для сборки. За металлическими формами я ездил в Тольятти.
Нам кое – что дали. В итоге первые бетонные блоки выпустили под конец 1964 года, а производство железобетона начали в  мае  1965 года.

1965 год

На этапе становления нашего предприятия 1965 год был очень важным.
Сводки тех дней начинались, и кончались двумя вопросами – Выполнение планов строительства жилья и базы стройиндустрии. Все понимали, что без этого  не может быть продвижения вперед. Чувствую и,  понимаю, если не предпримем максимальных усилий останемся навечно строящимся предприятием. Это неприемлемо!
Какой план. Первое подбор эксплуатационных кадров. Второе создать для строителей такие условия, которые обеспечили бы завершение строительства главного корпуса. Третье срочно организовать площадку для приемки большого количества технологического оборудования. Использовать для этих целей склад готовой продукции основного производства, оборудованный мостовыми кранами и подъездным железнодорожным тупиком. Четвертое создать достаточное количество собственных монтажных бригад для монтажа и пуска оборудования.  И наконец,  приступить к строительству нашей гравийной фабрики, которая предназначена для обеспечения песком и гравием производство бетона. На фабрику речники должны подвозить так называемую песчаногравийную смесь, а мы её должны будем перерабатывать, рассортировывая по фракциям.
Кадры в 1965 году

Потребность в квалифицированных профессиональных работниках на протяжении всей  моей работы в Нижнекамске  не прекращалась ни на один день.
Своей команды у меня нет! Я начинаю фактически с нуля.
По прежней работе в Казани я уже усвоил правило. Нужны специалисты, люди молодые с амбициями роста. Где их брать? Куда устраивать? Где размещать на постоянное место жизни.  В  большом городе вопросы проживания важны,  но  не настолько как  здесь где жить негде и строительство жилых домов только намечается.
Хозяином  заказчиком  всего строящегося жилья является Нефтехимкомбинат и заместитель генерального директора Рафаэль Глянц. Из общего объема жилья,  какой – то процент  по определению  передавался строителям. Где же наше место? Его фактически не было.
Очень активно работаю с  министерством, чтобы хоть что–то получать из доли строителей. Мою долю официально определяют. Однако Королёв с этим не согласен.
 Помогает, реально секретарь обкома Михаила Троицкий. Я попросился на приём,  и прилетал в Казань. В его кабинете  стоят и висят макеты военных истребителей, первого гражданского реактивного самолёта «Туполева»
Все это продукция Казанских авиационных заводов. Он курирует машиностроение.
— Ну, что Гелий? - Спрашивает он меня по имени. – Как дела?
— Дела двигаются, – я  подробно докладываю обстановку
– пора  подбирать специалистов, а приглашать их некуда. То жильё, которое нам полагается по разнарядке министерства, Королёв не собирается нам отдавать. Я   очень прошу,  помогите  в этом вопросе.
Троицкий поднимает аппарат,  и просит телефонистку соединить его с секретарём нижнекамского райкома Юсуповым.
— Здравствуй Наиль! Как дела? – Слушает в трубку,
 –– хорошо об этом отдельный разговор.
–– Прошу обратить внимание на следующее. Нам важно в данный момент  форсировать ввод в эксплуатацию базы. Ты ведь прекрасно понимаешь, что других источников обеспечить  стройку  материалами,  нет. Валиев приглашал Уралова, я попросил его зайти. Он у меня.
Я с благодарностью отмечаю, что Троицкий не говорит моему местному секретарю, о том, что я сам напросился на прием, таким образом, снимает с меня подозрение в не соблюдении   координации взаимоотношений.
— Спрашиваю у него,  как комплектуешь базу эксплуатационными кадрами. Он говорит, что у него есть специалисты готовые  переехать  в Нижнекамск, но приглашать их он не может. Ту часть квартир, которую Королёв должен ему передать по распоряжению министерства он не отдает.  Срочно разберись,   прими меры и,  затем мне доложи.
По этому распоряжению я должен к концу года получить тридцать квартир. Этого пока вполне достаточно, чтобы укомплектовать основных специалистов.
День светлый, солнечный.  Мы сидим в моем небольшом кабинете на втором этаже в здании лаборатории. Весь второй и часть первого этажа лаборатории  отвел под заводоуправление. Соседнее пятиэтажное здание, предназначенное для этих целей,  забрал для треста Королёв.
Из моего окна видны контуры будущего завода. Вдали возвышаются стены блока бетоносмесительного узла, первая очередь которого уже выдает товарный бетон.
Уже работает открытый полигон. Начался монтаж конструкций главного корпуса завода.
––Сания Якуповна!  Нужны специалисты. Где искать? Как будем действовать?
С первых дней моего переезда в Нижнекамск кадрами  занимается эта очень симпатичная женщина  Сания  Хамидуллина. Она с ухоженным чистым  лицом, контрастируют чёрные жгучие волосы, завязанные сзади в пучок. Она всегда аккуратно и красиво одета. Живет одна  с дочкой.  Мне кажется, что происходит она из татарских аристократических кругов, говорит на чистейшем русском языке. Работник очень исполнительный. Её каллиграфический почерк приводит меня в изумление. Я почему – то предполагаю, и это чувство не покидает все годы моей работы что,  она у нас представляет  интересы «Конторы глубинного бурения» (КГБ).  Конечно,  я этого не знаю. Но по моему представлению кто – то обязательно должен исполнять эти функции.   И она более чем подходит для этой роли.
— Кадры, - как сказал вождь всех народов,- решают всё!
— Гелий Иосифович я могу предлагать Вам работников из районов республики, но думаю, что для Вас это не подойдет. А то, пожалуйста,  поедем по районам поговорим с секретарями, я многих знаю.
Сельскохозяйственный район Нижнекамска и примыкающие к нему территории,  не имеют    в себе какие либо кадровые ресурсы. У местного населения в этом вопросе действует принцип ставить на должности начальников  своих родственников, а так как все эти люди живут  по деревням, опыта работы в промышленности у них естественно нет.
––Спасибо! По районам поедим, как-нибудь в другой раз, а теперь давайте попробуем найти в крупных городах в Москве, Казани и в других.
— Будете помогать?
— Конечно, Гелий Иосифович, я готова делать всё, что скажете.
— Ну и отлично, приступаем!
Продолжаем разговор.  Чувствую, что Сания смотрит на меня очень преданным взглядом. Будет делать всё, что скажу.
Как правило, прежде всего,   обращаешься  туда,  где работал,  к Казани.
Здесь из моих знакомых ко мне пожелали переехать несколько  специалистов.
Непогодин Гелий Андреевич. Мы узнали друг друга, познакомились, и подружились семьями еще в период моей работы в проектном институте. Позже часто встречались, бывали в гостях друг у друга. После проектного института он работал начальником технического отдела строительного треста. Моя Аня и его жена Тоня были дружны. Я рассказал Гелию о будущей перспективе,  и он согласился  перейти ко мне главным инженером,  это была первая кадровая победа.
Наша дружба, несмотря на  некоторые идейные разногласия,  в будущем  прошла через всю нашу жизнь.
Меньшаков Василий Семенович, значительно старше меня, работает в Казани начальником планового отдела треста стройиндустрии. Очень опытный специалист на этом важном участке. Предлагая ему переехать замом по экономическим вопросам, я вначале сомневался, заинтересует ли его это предложение. Все – таки, из устроенного насиженного места в новое неизвестное. Заинтересовало.
Оказалось, что помимо будущей работы, он хотел,  чтобы дочь Нина врач  вместе со своим мужем Сашей тоже переехали в Нижнекамск из- под Куйбышева. Пишу об этом потому, что эти двое замечательных людей стали нашими большими друзьями на всю жизнь. Нина впоследствии,  заняла должность главного санитарного врача в Нижнекамске, а затем и в Казани. Саша детский врач, защитил диссертацию, затем уже в Казани стал доктором наук проректором медицинского университета.
Тося Тищенко, в будущем  Макарова,  плановик, очень ак-тивная женщина. Работает у моего приятеля директора завода в Казани. Соглашается. У неё свои мотивы, хочет на новом месте создать семью.
Начальник арматурного цеха с завода КПД, главный механик,  и еще несколько специалистов. У всех различные мотивы. Главное найти интерес для каждого человека.
Перебирая различные варианты поиска и приглашения на работу нужных специалистов,  я остановился на следующем:
Первое попробовать взять молодых специалистов из выпуска соответствующих институтов  крупных городов, Казани, Москвы, Нижнего Новгорода.
Второе рассмотреть развивающиеся промышленные районы в Сибири, где есть, какие либо экологические проблемы или  суровый климат.
Третье попытаться размещать объявления в газетах имеющих тираж по всей территории союза.
 — Сания! Вам я поручаю проработать отдаленные районы.  Подготовьте толковое объявление, так чтобы люди заинтересовались. В тексте должны быть такие слова:
«Новое предприятие стройиндустрии, современные технологии. В новом городе средней полосы России. Требуются специалисты. Приезжайте для ознакомления. Оплата дороги туда и обратно, суточные.  Представим жилье во вновь строящихся домах уже в этом году. И так далее»
— За мной ВУЗЫ Казани, Москвы, Нижнего Новгорода. Поеду к ректорам. Буду подбирать из молодых специалистов.
— За работу!

Мы начали действовать

Я обратился с просьбами к ректорам ряда вузов в Казани, Москве. Ездил на встречи.
И результат был. В сравнительно короткий период мы  подобрали необходимых специалистов.  Сложно было с бухгалтером. В казанском финансово экономическом институте попросил предложить кого – либо из выпускников, кто уже имеет опыт или совмещал учёбу и работу. Надо сказать, что у меня работал бухгалтером, какой- то бывший то ли колхозник то ли мясник Николай. Совсем деревенщина.
И вот мне повезло. Мне предложили выпускницу, уже с прежним опытом работы  бухгалтером, Евдокию Степановну. Она согласилась. У нас  пять  лет проработала главным бухгалтером, настроила дело. Затем её забрали с большим повышением.
Вообще из того кадрового состава, который переехал к нам на работу, в будущем выросла целая плеяда отличных крупных руководителей. Многие затем перебрались в города  кто в Набережные Челны, кто  в Москву, кто  в Нижний Новгород и в Казань. Об этом отдельно.
Намеченные планы оказались правильными.
Специалисты приехали из Москвы, Казани, Новокузнецка, Темиртау Казахстан.
Казань это все же своя республика, близко. А вот на Москву я не очень – то рассчитывал.
Но приехали ребята и из Москвы. Все-таки когда тебе предлагают, что – то новое необычное, люди интересуются. Каждый хочет перемен.
Как это осуществлялось. Это был режиссированный спектакль. Каждый раз я произносил разные слова, но  произносил их  совершенно  искренне.
Обычно в день приезда вначале была короткая встреча с приветствием на нижнекамской земле. Затем ребят устраивали на ночь в гостинице. Хорошо кормили. Рядом всё время была Сания. Ей было приказано непрерывно  улыбаться.  Сама по себе теплая дружественная встреча уже много значила. Любой человек  в таких условиях уже заранее настраивается  на положительное решение. Сания, на следующий день, эстафету передавала в мои руки.
Я принимал гостей или гостя в своём кабинете.
— Здравствуйте Владимир Иванович!  Как устроились, всё ли было удобно. Сания  Якуповна не обижала? - Спрашивал этого совсем молодого человека.
— Нет, нет, что вы! Всё отлично, большое спасибо! Я очень благодарен!
На стене уже заранее вывешивался план  строящейся базы стройиндустрии.
Я с указкой подробно  рассказывал, что и,  где будет построено. Останавливался предположительно на той работе,  куда мы намечали этого специалиста. Затем переходил  к плану города. Рассказывал, как он будет строиться, где предположительно мы сможем получить жильё для него и его семьи.  Рассказывал о нашем министерстве,  о его структуре. О людях, которые уже приехали и уже работают в нашем коллективе.
— Я не обещаю вам сахар! Не обещаю, что всё будет идти, как по маслу. Наоборот, предупреждаю, что впереди предстоят большие трудности. Решать нам придется их вместе. И в первую очередь, если ты убежден в своих силах, сумеешь их преодолеть!
У нас пока нет жилья, нет рабочих, не укомплектованы заводские службы. До ввода основного производства низкая зарплата по категории строящегося предприятия. Мы пока не знаем, как решать многочисленные проблемы. Но я уверен, что мы их решим. В жизни, когда удается преодолеть очередной  барьер,  ты говоришь сам себе
– Я это сделал!
Затем мы садились на машины, и уезжали на Каму. Обязательно с собой брали кого – то из тех, кто уже ранее переехал и сейчас работает. На Каме устраивали небольшой пикник. Люди расслаблялись,  языки развязывались. Те, кто уже раньше приехали,  делились своими впечатлениями.
Эта работа была трудная, отнимала много времени, но она давала  отличные результаты. Проколов почти не было. За один год мы в основном укомплектовали свой инженерный руководящий состав.
Не могу не остановиться на некоторых ярких личностях из нашего коллектива.
Акимов, Тодоровский, Ефимов, Дрозд, Камелин, Привалов,

Немного из личной жизни

Средина  1965  года. Живем вместе в одной двухкомнатной квартире две семьи. Мы – Ураловы и Непогодины. Директор и главный инженер. Наши дети Вова Уралов и Оля Непогодина ещё только пойдут учиться во второй класс школы номер два.
Квартира небольшая двухкомнатная. В эту казенную квартиру, расположенную на первом этаже первого дома,  завезли  кое какую мебель со склада. Хочется,  чтобы был некоторый уют. Укорачиваем ножки у обеденного стола, превратив его в подобие журнального.
Тесновато, но мы как-то приспособились. К концу года должны сдать девятиэтажный дом на улице Юности. В январе переедим в постоянные квартиры.
На  личную жизнь времени почти не остаётся. Но иногда, что-то перепадает.
В августе хорошая погода. Стоят теплые дни,  и, хотя листва на деревьях ещё не пожелтела,  в воздухе уже чувствуется неотвратимая близость холодов.
Михаил Нехорошков  парень из этих мест предложил Антонине Непогодиной организовать выезд по грибы.
— Да, но ведь по грибы идти, надо урожайные места знать!
— Знаю, знаю. В районе  Вятских Полян поедим до лесхоза «Комсомольский», за ним направо, в посадки – отвечает Михаил.
Тоня женщина боевая, быстро всю организацию взяла на себя.
Рано утром, в выходной, наша компания человек восемь, разместившись на полу в грузовом уазике,  выехала в эти места. Михаил рядом с водителем показывает дорогу.
Через несколько часов приехали на место. Большинство из нас любители сбора грибов.
Я человек городской. Деревенских корней у меня нет, и   к этому занятию   я  равнодушен.
Михаил поясняет.
— Грибы любят светлые, разреженные места  с невысокой травой.   Особенно следует искать лесные опушки, полянки, просеки. Больше всего грибов в сосновых, еловых и березовых лесах.
В диалог вступаю, я как бывший инструктор по туризму и альпинизму
– В лесу можно быстро заблудиться. Разобьемся  на две группы, каждая пойдет в разные стороны от дороги. Обязательно держите друг друга  в пределах видимости. И всё время окликайте. Возврат на это место через два часа!
Группы разошлись. Мы выходим на большую просеку. Здесь много старых пеньков и на них большое количество опят.
Аня высказывает сомнение?
— В грибах разбираться надо, чтобы ненароком не съесть поганку вместо сыроежки! В нашем доме в Казани погибла целая семья, наевшись не тех грибов!
Антонина, специалист.    Cрезала несколько штук, и поясняет.
 –– Отличить грибы хорошие  от плохих, можно так, смотрите – говорит она, орудуя ножом,
–– опята съедобные, шапки пластинки всегда белые или кремовые и никогда не темнеют, на ножке имеется кольцо из пленки. Ложные, шапки пластинки серо–желтые или беловато кремовые, быстро темнеют,  и становятся лилово – буроватыми.
Затем  чуть углубившись в лес, кричит
 – Вот и белый!
Показывает и,  поясняет:
— съедобный гриб светлая сетка расположена по всей ножке, мякоть всегда белая.
Ложный: верхняя часть ножки покрыта темной сеткой, гриб – горький на вкус, после разреза мякоть становится лиловой или розовой.
И  все – таки без приключений не обошлось. Семейная пара из второй группы во время не вернулась. Пришлось пойти на поиски. Нашли их в небольшом овражке, уставшими и напуганными. Потеряли на поиски целый час.
 Все довольны,    сумки корзинки набили до отказа.  Оказа-лось, что этот год выдался грибным,  наш поход был успешным.  Это был отличный способ  отдохнуть, снять стресс, расслабиться от сложных ежедневных проблем.

Наконец  - то пустили мостовой кран в ближнем к заводо-управлению пролете на складе готовой продукции. Это позволит разгружать вагоны с крупным оборудованием. Начальник монтажного управления увидел нашу работу,  и загорелся. Решил запускать  следующие  пролёты и использовать их  для приёмки сборных железобетонных конструкций нашего главного корпуса. Затем   подавать их прямо со склада на монтаж. Очень хорошо. Мы это приветствуем. Конструкции запланировано поставлять,  начиная с июня. За строительством следят все.  Приехал из Москвы и наш начальник Главка.
Разбор положения с поставками конструкций состоялся по требованию областного комитета, который был не удовлетворён ходом работ на строительстве химкомбината.
Мы только – только, в нашем офисе,  начали разбираться с делами по поставкам, как последовало от имени секретаря обкома приглашение начальнику главка Роговину прийти на совещание в соседнее здание треста. Приглашение принято, и мы идём на это совещание. Во главе большого стола в кабинете начальника стройки сидели Евгений Королёв, секретарь обкома Троицкий.
Справа в первом ряду наша команда во главе с Наумом Роговиным, а далее весь стол и за нами и с противоположной стороны начальники разных строительных управлений, монтажники  и  другие  субподрядчики. Всего собралось человек тридцать
Традиционно, цель таких производственных совещаний сводилась к одному. Как можно более нагнать страху на поставщиков.  Выдавить от нас какие - то обязательства по  сжатию сроков,  поручить своим службам,  следить за исполнением этих сроков и далее,   где только возможно махать этим жупелом, обвиняя нашу сторону в несостоятельности.
— Наум Александрович, –– обратился Троицкий.
 — Давайте заслушаем исполнителей, а затем Вы примете необходимые решения.
И не получив утвердительного ответа   дал слово главному монтажнику Маслякову.
Масляков высокий усатый мужик, встал и срезу пошёл в наступление.
— Из столько – то кубометров по согласованным объемам поставлено всего 40 процентов. В том числе….
 и начал перечислять конкретные наименования.
— Уважаемый Михаил Трофимович! –– Поднял руку мой начальник главка, обращаясь к секретарю обкома, Троицкому.
 –– Я не могу,  и не буду так разбираться в этих делах. Со мной приехали комплектовщики. Пусть сядут вместе с работниками Татэнергостроя, разберутся в цифрах,  составят документ,  и представят нам  его на рассмотрение.
Говорил Роговин с очень четким интеллигентным произношением, но тихо.
Для тех, кто сидел в конце стола, из–за шума о чем–то переговаривающихся между собой строителей,  не было слышно, Кто–то даже выкрикнул:
— А можно громче?!
Роговин,  не повышая голоса, произнес.
 – Кому не слышно, можете выйти.
—  Да нет, давайте сейчас оперативно,  –– вмешался начальник строительства.
––  Конечно же, сейчас,  –– произнес секретарь обкома.
– Мы собрали всех, что же они должны разойтись?
— Уважаемый Михаил Трофимович,  –– обратился к секретарю  начальник главка.
 – Я уже сказал, что я приехал  по делу. Это не базар. Следует,  прежде всего,  серьезно разобраться, а уже затем принимать решения. К сожалению, это совещание преждевременно, и я не буду принимать в нем участие.
––Как не будете принимать? – возмутился секретарь.
–– Не буду, – утвердительно произнёс Роговин и, обратив-шись к нам, сказал.
 – Пойдемте.
Мы встали и,  вместе со своим начальником ушли. Все недоумённо смотрели нам в след. Это была рискованная игра. Секретарь   мог  обратиться  в ЦК. Доложить о нерадивости  начальника главка. Но твердая позиция, позволила поступить так, как считал Роговин.
От строителей пришли работники производственных служб. Уточнили,  и сверили все позиции. Затем составили  новый график поставок, который утвердил Роговин. В итоге все были удовлетворены. Инцидент исчерпан.

Склады

На крайней по направлению к востоку  части территории базы расположены склады, предназначенные для комплектации стройки. Склады большие. С двух сторон железнодорожные пути и посредине на уровне разгрузочной рампы сами помещения. Строительство этих объектов проводилось ускоренно, и во второй половине 1965 года было завершено.
Королёв сразу передал их в ведение своего управления производственно – технической комплектации УПТК без оформления акта передачи  от нас,  заказчика всей базы.
Нам также нужны склады и для процесса строительства и для будущей эксплуатации завода.  Посылаю на место нашего человека будущего начальника сбыта в ведение,   которого должны находиться и склады готовой продукции и склады, материально технические с задачей занять три секции из двенадцати.
Через некоторое время он возвращается, и докладывает.
— На территории выставлена вооруженная охрана, ворота закрыты. Я с трудом встретился с начальником УПТК, который категорически отказал мне в предоставлении нам места на этих складах и на этой территории.
—  Вот, что, Николай Павлович! Возьми наш новый 15 тонный самосвал КРАЗ еще какую – ни будь  вторую машину для рабочих, человек пять шесть мужиков, замки для складских ворот и поедем вместе.
Выезжаем. Останавливаемся у ворот складских помещений. Выхожу из машины, показываю своё удостоверение, как хозяина еще строящихся объектов и прошу пропустить. Охранник куда – то звонит. Затем подходит ко мне и говорит, что нас пропускать, ему отказано.
— Хорошо – отвечаю я,  и приглашаю своего Николая Павловича сесть со мной в КРАЗ.
— Скажи второй машине, чтобы не отставали от нас.
Затем я приказываю водителю сдать, назад и на максимально возможной скорости разогнаться и въехать на складскую территорию через закрытые ворота.
–– Гелий Иосифович! – восклицает Николай – а вы не бои-тесь, что охранник начнет стрелять и вообще за ответственность за такие действия!
–– Нет, не боюсь! Всю ответственность беру на себя.
— Давай! – приказываю шоферу.
Водитель сдает метров на пятнадцать от ворот, и затем с хода, переключившись на вторую, а затем и на третью скорость шарахается в ворота. Ворота вылетают, сорвавшись с петель. Вторая машина с рабочими въезжает сразу за нами.
Подъезжаем к концу складских помещений. Крайние две секции уже заняты. Приказываю занять следующие три, навесить на ворота замки  и внутрь посадить по два мужика.
В это время к нам подбегает здешний назначенный начальник от треста.
— Как вы смеете, что за безобразие – кричит он
 – да я вас засажу, вызову милицию!
— Успокойся – отвечаю, я
– это нам необходимо вызвать милицию и привлечь тебя к ответственности за занятие еще не сданного в эксплуатацию  помещения.  Поэтому имей в виду, мы занимаем наши законные три секции, выдай нашим людям пропуска и не препятствуй завозу наших материалов. И можешь доложить по инстанции, что Уралов занял эти три секции.
Вот так мы обеспечивали своё существование на этой складской площадке.

Королев начальник стройки

Из семидесяти лет производственного стажа тридцать восемь Е. Н. Королев посвятил Нижнекамску. В 16 лет начинал он на стройках Новосибирска. Город юности Комсомольск-на-Амуре создан и его руками. Позднее, в Новосибирске, строил предприятие тяжелого машиностроения. Потом Калинин, Вышний Волочок, Торжок, Бежица, Енисей, Нижнекамск.
Год склоняется к своему завершению. Еженедельно на строительстве базы проводятся генеральные оперативки. Проводит начальник стройки Королёв Евгений Никифорович. Его методика такая. Вначале обход всех строящихся объектов. Королёв должен все увидеть своими глазами  и дать распоряжения. Память у него цепкая. Он очень хорошо запоминает, то о чём договорились в прошлый раз,  и делает крутые  разгоны  нерадивому начальнику. Королёв старше меня на двадцать лет. В свои пятьдесят он по возрасту  человек сред-них лет. Но в народе ему уважительно дали кличку «Бабай», что по-татарски означает  мудрый старый хозяин.
–   Бабай, сказал! Бабай поручил! Бабай  приехал!   
Он высокого роста, широк в плечах, черные волосы без единой седины, крючковатый нос и небольшие черные усы над верхней губой. Он ведет себя как настоящий хозяин. Распоряжается, энергично сопровождая свои слова жестикуляцией. Надо отдать должное он никогда не ругался матом, хотя команды его были жесткие, и говорил он каждому человеку то, о чём про него думал. Его боялись, и уважали. Настоящий генерал.
Сбор на объекте в 7 утра. Таков ежедневный  распорядок дня. И в этот раз обход  начинается  со строительства нашей асфальтовой установки. Объект этот для меня не очень значимый. Однако асфальт для дорог в новом городе  и многих площадок на промышленности крайне необходим.  Собралось человек тридцать разного рода руководителей. Тут и электрики  и сантехники и монтажники разных подразделений.   
— Уралов, когда  начнёте  асфальт? – обращается он ко мне.
— У меня всё готово – отвечаю – назначил толкового начальника цеха,
 ––Николай! – обращаюсь к начальнику асфальтовой установки
– быстро доложи состояние.
Николай показывает на каждый узел установки,  и рассказывает о проведенных холостых прокрутках и испытаниях под нагрузкой.
— Нет мазута – завершает он.
 – Как только будет мазут я готов за пять семь дней завершить горячую обкатку всего  оборудования и начать выдавать асфальт.
— Евгений Никифорович! Надо завершить емкость мазутохранилища, пойдемте, посмотрим – вклиниваюсь я.
Королёв знает, в чём дело, он на прошлой неделе при обходе давал жесткие указания на этот счёт.
Подходим к мазутохранилищу. Емкость, предназначенная в основном для котельной должна также  обеспечить топливом и асфальтовую установку. Емкость подземная, еще не прошла испытания на герметичность, и не засыпана землей. Внутри копошатся двое рабочих.
— Сафин! До каких пор вы будете кормить меня завтраками?
 – обращается он к начальнику энергомонтажного управления,
 – всё, мое терпение закончилось. Можете больше не приходить на мои планёрки. Я сегодня же позвоню вашему управляющему Прибыткову,  и потребую, чтобы поставил человека, отвечающего за свои слова!
Отворачивается, и возглавляет свою процессию на следующие объекты базы. Сафин плетется в конце, понурив голову.
Надо сказать, что внушение подействовало, через неделю ёмкость была сдана, мы пригнали несколько автобитумовозов, заполнили ёмкость,  и в этом месяце начали выдавать асфальт на городские улицы.
Производство асфальта, как и любое другое имеет свои особенности и технологические секреты. Вначале я как – то недооценивал, и считал это чем – то  простым, однако по мере выпуска асфальта оказалось, что не всё так просто. Здесь своё оборудование, работающее в высокотемпературных  режимах, здесь серьезные требования  к качеству материалов, здесь необходимо непрерывно контролировать весь процесс.
Мы зашиваемся. Темпы строительства возросли и нам, как заказчику следует поспевать за строителями, и своевременно укомплектовывать объекты необходимым оборудованием и разными материалами. Особенно сложно с так называемым нестандартным оборудованием. Это различные бункера, шкафы, стеллажи, транспортные эстакады.  Столы сборки, грузоподъемные траверсы, стропы, роликовые столы и прочее. Калориферы, насосы, вентиляторы. Размещаем заказы там, где только возможно в разных городах. Часть приходится изготавливать самим.  Очень хорошо, что в подчинении нашему главку есть специальное управление,  где комплектовщики занимаются оборудованием, имеют связи с Госпланом  заводами изготовителями.
Главный корпус нашего завода представляет собой много-пролетный цех с шестью пролётами шириной по 18 метров и длиной 144 метра, к которым в конце примыкают еще два таких же пролёта  для изготовления арматурных каркасов. Вся длина более 200 , а ширина  150 метров. Это два футбольных поля. Каждый пролет оборудован несколькими мостовыми кранами грузоподъемностью от 10 до 25 тн.  От примыкающего бетонного узла весь цех пересекает транспортная эстакада,  по которой должны по рельсам ездить электро бетоновозы и раздавать бетонную смесь в требуемое место. В передней части цеха не всю его ширину двухэтажное здание бытовых помещений. По плану в этом году сдаются  основные цехи нашего предприятия. Это очень важно и для строителей и для нас будущих эксплуатационников. Главный инженер Гелий Андреевич изучил объекты будущего строительства нефтехимкомбината и,  исходя из этого, определил главные объёмы и типы конструкций, которые нам предстоит изготавливать,  и поставлять на стройку.  На основании собранного материала вносим изменения в проект главного корпуса, и специализируем пролеты по выпуску определённой наиболее массовой продукции. Перестройка на ходу. Сдать так, как есть по проекту, а затем перепланировать, и настраивать.  Это также требует корректив по укомплектованию необходимым оборудованием. Как воздух требуется конструкторский и технологический отделы.
Но нужных специалистов пока нет. Эти функции выполняем, используя тех, кто уже у нас и может параллельно заниматься и этим делом.
Год завершается. Для того чтобы обеспечить приём  в эксплуатацию по каждому цеху, пролёту главного корпуса готовим так называемые пусковые схемы. Эти схемы предусматривают ввод в эксплуатацию только части оборудования из того, что есть. Декабрь каждый день приёмочные комиссии. В итоге принято  в эксплуатацию около 40 объектов.

1966––1970 годы

Наш завод действующее предприятие.
День, ночь. Ночь, день. Время летит невероятно быстро. Одно мгновение  и пролетел очередной месяц. Рано утром ко мне приезжает мой водитель Ринат. Мы едем к кромке леса, и там ежедневно я бегаю примерно час. Это позволяет быть все время в форме.
Завод его дела не оставляют ни на минуту и даже во сне я обдумываю те вопросы, которые следует решать. Раскручивать любое дело с нуля всегда сложно, а такое предприятие с разнообразными задачами тем более. Уже есть производственный план, уже есть обязательства по поставкам конструкций. Одновременно требуется задействовать разнообразное оборудование, проводить на ходу перестройку технологий, и набирать,   наращивать  мощности ежемесячно увеличивая объёмы.
Продолжаем комплектовать инженерный состав.
Приехали очень толковые ребята из Новокузнецка. Сергей Егоров и Леонид  Гойхберг.
Леонид по своим инженерным познаниям и поразительной смышленостью стал нашим пусковым подарком. Он возглавил наше небольшое конструкторское технологическое бюро, и моментально включился в работу. Таких дел много. Требуется быстро выпускать чертежи и также быстро эти разнообразные технологические решения по оснастке, различным приспособлениям изготавливать,  и внедрять в жизнь.
В первом пролёте нужно организовать производство многопустотных плит перекрытий. Такие перекрытия идут на строительство жилых домов, в них большие потребности. Для нас это массовая продукция.  Плиты изготавливаются в формах на вибростоле,  в которые вводятся   пуансоны, образующие пустоты. После заполнения бетоном эти пуансоны извлекаются из формы, и отформованная панель мостовым краном переносится в камеру пропаривания. Установка отформованных изделий друг на друга в глубокую камеру  операция трудоёмкая. В Москве на заводах сборного железобетона внедрили полуавтоматические устройства, которые без участия строповщика при помощи только мостового крана позволяют выполнять эту работу и увеличить производительность в полтора раза. Посылаем Гойхберга в Москву. Достаём схемы и некоторые чертежи. Вернувшись,  Леонид  по эскизам  делает рабочие чертежи. Изготавливаем специальные стойки и полуавтоматические траверзы.  Запускаем две установки по производству многопустотного настил  а.      
С укомплектованием рабочими на первых порах всё удачно. Люди, приехавшие из разных мест в основном в надежде получить квартиру, и устроить  свою жизнь,  с охотой устраиваются на новоё предприятие. Нет специалистов. На 20 мостовых кранов крановщиков только  пять. Организовываем курсы, обучаем.  С  представителем «гостехнадзора», принимаем экзамены и выдаём разрешение на работу.
Большие задачи  по переустройству цеха   арматурных каркасов. Необходимо   грамотно  организовать склад металла.  На складе следует производить предварительную подготовку,  разукрупнение пачек, нарезать  из длинных арматурных плетей короткие арматурные стержни  с раскладкой их на стеллажи. В цеху следует создать  разные технологические участки по сварке широких сеток, каркасов, изготовлению закладных деталей.
 
Арматурное производство

С первых шагов эксплуатации крайне необходим механический участок.  Негде изготавливать запчасти для действующего оборудования, детали режущих и сварочных агрегатов, нестандартное оборудование.  Временно  выделяем площадь в пролете арматурного цеха.
Бетоновозная эстакада для подачи бетона в пролёты главного корпуса. С этим  транспортным устройством,  чтобы наладить его нормальную эксплуатацию, пришлось  много и долго заниматься.  Подача бетона по транспортной эстакаде связана со специальной секцией бетонного узла, которая предназначена только для выпуска бетонов высоких марок для изготовления сборного железобетона. Этот автоматизированный комплекс потребовал более шести месяцев непрерывных усилий слесарей, электриков, специалистов по автоматике. В запуске большая роль принадлежала высокой инженерной квалификации главного энергетика Ильи Малкина. Руководить этим коллективом поручил Артему Дрозд.
Производим  наладку бетоносмесителей  производственной секции. Проектом не была предусмотрена выдача бетона в  иные транспортные средства кроме электробетоновоза. Бетоновоз должен двигаться по эстакаде, к конструкциям которой вертикально были смонтированы токосъемники для передачи энергии на движущийся бункер с бетоном. Оператор управления движением находился в бетоносмесительном узле,  и по тому времени был не в состоянии визуально наблюдать за  этим.  Телевизионной  трансляции  и компьютеров тогда не было. Для контроля  на пульте управления были в линию установлены лампочки, которые зажигались  при достижении определённого места разгрузки бетона.    Машиниста посадили на электробетоновоз, оборудовав его средствами  управления. На бетонном узле оператору сделали специальное окно, через которое можно наблюдать за движением.               
Для работы в пролетах главного корпуса вначале пришлось завозить бетон, самосвалами загружая его из - под секции для товарного бетона. И затем только  через  полгода после наладки мы начали получать бетон по проектной схеме, пока только в первые два пролёта главного корпуса.
И таких разнообразных вопросов масса. В этом и  состоял весь смысл запуска нового завода. Итак, шаг за шагом устраняя различные неполадки, в конце концов, наладили подачу бетона.
Бытовые помещения  главного корпуса.
По проекту это шкафчики с отделениями для грязной и чистой одежды. Решаем перестроить. Создаём две зоны. Зона чистой и зона грязной одежды. Рабочий, придя на работу,  заходит в зону чистой одежды здесь он раздевается,  и сдаёт эту одежду. Затем он через душевые проходит в зону «грязной» одежды и получает там свою спецовку. После рабочей смены всё происходит в обратном порядке. Такая система позволяет поддерживать порядок и чистоту, исключать хищения.
Работа с задействованием технологий основного производства продолжается. Требуется взять  резвый старт и обеспечить освоение проектной мощности в ближайшие три года.
Керамзит

На очереди очередной пусковой объект  производство керамзитового гравия. Керамзитовый гравий очень важное сырье необходимое для выпуска стеновых панелей.
Без этих конструкций невозможно осуществлять строительство промышленных зданий.
На четырех платформах   прибыли четыре части пятидесяти метровой вращающейся печи. Печь необходимо  укрупнить до начала монтажа. После установки  в печи необходимо произвести футеровку шамотным кирпичом. Работ много. Это отдельная технологическая линия.
Как всегда в первую очередь следовало найти специалиста на должность начальника.
Такого специалиста нашли в городе Альметьевске нашей республики.  Анатолий Степанович Чащин человек очень толковый, самостоятельный, хотя внешне не очень видный,  невысокий. Просит  обеспечить его тем – то и тем – то, а остальное решает сам. Дел много это и коммуникации, это и формовочное оборудование, и выполнение футеровочных работ. Сварку печи из отдельных секций  будут выполнять монтажники. Затем они её смонтируют,  и установят на три опоры. В средней части находится привод вращения.
А вот внутреннюю футеровку мы обязаны, как заказчик выполнить своими силами.
— Как будешь делать футеровку?– спрашиваю у Анатолия.
— Прежде всего, надо укомплектовать кирпич и тщательно проверить его перед отправкой с завода изготовителя.
 – Кирпич клиновидный для формирования цилиндрического пространства.
— Хорошо, езжай на завод, перед отгрузкой проведи предварительную приёмку, наряд мы получили, с какого – то уральского завода, уточни у Ефимова.
— Относительно футеровщиков, я знаю хороших специалистов у нефтяников, потребуется хорошо заплатить, и они все сделают недели за две. Но это всё после того, как мы печь отрехтуем, сбалансируем,  и прокрутим.
–– Договорились, действуй – пожимаю Анатолию руку.
Схема вращающейся печи для производства керамзита. Печь это цилиндрический металлический барабан диаметром 2,5 м   и длиной 50 м.
1—загрузка   сырцовых гранул;   2— вращающаяся   печь; 3— форсунка; 4— вспученный керамзитовый гравий; 5—поток горячих газов
Режим термообработки ступенчатый с постепенным нагревом сырцовых гранул до 400—600 °С и последующим быстрым нагревом до температуры вспучивания (примерно 1200 °С). Обжиг осуществляется во вращающейся печи.   Глиняные гранулы изготавливаются путем продавливания предварительно подготовленной глины через вращающийся пресс.
И он оправдал свои слова, к концу года мы запустили это важное для нас производство. Несколько слов о керамзитовом производстве.  Сущность технологического процесса производства керамзита состоит в обжиге глиняных гранул.

Про жену Аню Уралову, февраль 1966 год

Мы уже живем в новом доме в трехкомнатной квартире на улице Юности.  В квартире спальня, общая комната и третья комната
оборудована для сына Вовы. В этом же доме выше этажом квартира Гелия Непогодина. В одном доме директор и главный инженер.
В феврале Ане предложили перейти на работу в городской совет заместителем председателя или по нынешним понятиям замом мэра города. Она согласилась, и в этой должности проработала вплоть до нашего переезда на постоянное жительство в Москву. Наш город это один из моногородов, которые  создавались для одного головного предприятия. Все городские службы, включая медицину,  находятся в подчинении Нефтехимкомбината. Одновременно в городе есть городской исполком со своей структурой и отраслевыми отделами.  Исполком занимается, конечно, делами города, в результате все ведомственные службы находятся в двойном подчинении. Химкомбинат обеспечивает материальную и финансовую часть, а горисполком выражает интересы граждан, и таким образом как бы выступает представителем этого гражданского общества в  структуре двоевластия.
 

Комиссия по городу

В функции заместителя председателя исполкома входили разные вопросы. Аня занималась здравоохранением, образованием, городским озеленением, культурой. Торговля и правоохранительные структуры курировал председатель.
График  её работы был очень плотным и, судя, поэтому  дел, было предостаточно. По разным этим направлениям проводились смотры, рассматривались дела связанные с проведением конкретных мероприятий. Как человек абсолютно честный, она с большим усердием занималась городскими делами, и в кругах различных городских организаций и служб пользовалась авторитетом.  Обстоятельства жизни вынудили  её быть самостоятельным принципиальным человеком, которому не на кого надеяться, кроме себя.
 Во время войны  в возрасте 15 лет ей пришлось жить одной с младшей сестрой, учится в школе и вести все домашние дела. Училась она хорошо. Ей очень повезло, директор школы, Куракин выходец из дворянской семьи, принимал у себя дома, и был  её настоящим воспитателем.
У  Ани не было никаких комплексов и сомнений. Если она вступила в партию, то  на полном серьезе без личной выгоды. На всех своих многочисленных постах к работе относилась очень ответственно без сомнений к действиям своего руководства.
Также было и в семье. Она очень любила всех нас. Она была инициатором ежемесячных перечислений   некоторой суммы из своей заработной платы на счёт родителей. Я также перечислял деньги своим. В городе многие удивлялись такому нашему поведению. А мы считали это обязательным, и отдавали этот наш долг, вплоть до смерти наших родных.
В Нижнекамске  были и значительные достижения, связанные непосредственно  с её сферами деятельности. Так город по озеленению и чистоте занимал несколько раз первые места не только в республике,  но и среди малых городов Поволжья.
В городе было много цветов, ухоженных и красивых сквериков, дворовых площадок, улиц и площадей. А руководители разных организаций всегда с большим вниманием относились к её просьбам, и главное их выполняли.
Мы оба поглощены своей работой, заниматься домашними делами некогда. В обед встречаемся в ресторане рядом с нашим домом, и там обедаем.
Аня воспитывает сына, встречается с учителями, ходит на родительские собрания. А я настолько увлечён своим заводом, что все остальные  дела для меня на втором плане.

Год проскочил незаметно

Теперь на повестке дня уже совсем иные вопросы, это управление производством.
Что такое управление? К сожалению этому в моё время не обучали в институте. Что касается нынешних времен то,  и сейчас специалистов нет, а обучение проводится теми людьми, которые в своей практике не управляли и «тремя курицами»
Мой прежний опыт есть, но он не тех масштабов.  Необходимо организовать работу  многочисленных специалистов  так, чтобы они объединились в единый  слаженный организм. Каждый работник управления должен делать свою работу так, чтобы она способствовала выполнению объёмов производства в планируемые сроки.
В этой системе координат ты сам становишься самым главным звеном. Можно организовать свою работу по-разному. Можно сидеть в кабинете изображать из себя начальника и ждать, когда зайдет очередной работник, и задаст какой – либо вопрос, а затем суетится около этого дела. Можно никого не ждать, а настраивать,  прежде всего, себя, а затем работу каждого отдела и производственного участка по намеченному плану. Я предпочел второй путь. Люди все разные и надо суметь их не только научить,  но и направить,  вдохновить,  и увлечь.
Следовало организовать, и наладить работу в управленческих подразделениях занимающихся планированием, бесперебойной  доставкой комплектующих и материалов, непосредственно производством, учетом фактических затрат или проще отделами: плановым, снабжения, производственным и бухгалтерией. Уже в то время я понял, что если все эти различные отделы я посажу в одном большом помещении, только одно это даст ощутимый результат. Разным специалистам будет намного проще общаться друг с другом, согласовывать и решать производственные вопросы.
В это время появились очень интересные американские книги в переводе с английского  в том числе, Тейлор «Научная организация труда», Эмерсон «Двенадцать принципов производительности», Черч «Основы управления производством», Мейнард  «Организация производства на  промышленных предприятиях  США»   Это был период оттепели Хрущева. Несмотря на огромную пропагандистскую компанию, которая непрерывно проводилась в СССР, большинство людей, слушало Голос Америки, и понимало, что хоть мы и мощнейшая держава, но значительно отстаем от Соединенных Штатов, и в промышленности и в сельском хозяйстве. С большим интересом я читал эти книги. Тогда я понял, что управление, нормирование труда это сложные науки, которые появились на Западе на основе огромного опыта в их промышленном и сельскохозяйственном развитии. Многое было не понятно и необычно. До меня не доходило то, что главным звеном считался отдел продаж. Математическая статистика и прикладная математика были вообще недостижимы. В то время у них уже широко применялась вычислительная техника, а у нас    высшим достижением был арифмометр, повсеместно счетные работники применяли счеты, целыми днями перекидывая костяшки.
Из этой книги мне очень пригодились такие разделы: Планирование производства, управление производством, управление материальными запасами, календарное планирование методом критического пути, нормирование и учет труда.
Все, что  для меня было понятно, и возможно применить в нашей практике я постарался взять на вооружение,  и это имело отличную отдачу.
Одной из проблем, с чем пришлось смириться,  и к чему требовалось приспособиться, были внешние производственные совещания. Их проводили разные начальники.
То, что это мог быть  начальник  стройки это понятно. Но партийные боссы, как местного, так республиканского и союзного значения, это нет!
Они, таким образом, пытались провозглашать свою руководящую роль  и создавать видимость участия в процессе. Приезжало много разных комиссий, с которыми также приходилось встречаться.
На этих совещаниях требовалось мгновенно отвечать на доклады и  запросы  строительных подразделений. Мы производили, и поставляли конструкции для  таких направлений строительства, как  промышленные здания, коммуникации, эстакады, бытовые помещения и прочее. Наименований конструкций было более сотни.
А строительных подразделений  было более двадцати. Учитывая, важность персон проводивших эти совещания на них обязаны были присутствовать только первые лица.
И вот на требование, какого либо «начальника», который обязательно сваливал свои отставания от графиков на недостаток конструкций, которые поставлял я, следовало отвечать.  Обычно, они докладывали  примерно так:
– «ПВ32»  вместо о 15 штук нам поставили всего две ….. –– и так далее.
Порой его организация вообще не заказывала эти конструкции, он только собирался включить их в план, но уже требовал поставок.
 У меня с собой всегда  был ворох сводок составленных моими подчиненными. Я конечно по пути на это совещание просматривал бумаги, но держать всё в памяти было невозможно. Общую картину по всем нашим заказчикам я хорошо знал, но разбираться в деталях было сложно. Пришлось научиться импровизировать, а порой и блефовать. Главноё выдерживать уверенный тон, чёткость и конкретность в ответах. Естественно после возвращения приходилось предпринимать меры, чтобы  выполнить данные обещания. И так от совещания к совещанию и при этом не знаешь, какие к тебе предъявят требования, какую «телегу» вывалят в очередной раз.
Такое ручное управление  было неприемлемым. Следовало выработать  систему, которая способствовала бы ввести этот неуправляемый процесс в норму. И, несмотря на крайне незначительное время, которое оставалось от этой неблагодарной  работы мы начали создавать систему.
В системе подготовки производства наши люди стали предварительно приезжать к строителям интересоваться их планами, поднимать рабочие чертежи и вместе готовить набор конструкций, который понадобиться в будущем заказном периоде. Этот сформированный объём заказов служил основой для подготовки производства.  Прошло некоторое время и уже  внаглую,  строители не позволяли требовать от нас, что попало. Для оперативной  работы   с заказчиками появился  отличный работник  – Сергей Егоров. Сергей контактный и цепкий человек внедрился в строительные подразделения. Его стали признавать. Он завоевал авторитет, и стал признанным комплектовщиком от нашего предприятия. Таким образом, я освободился от значительной части оперативок, на которые теперь стал ездить Егоров. Он оказался очень талантливым человеком. В сложнейший период строительства камского автомобильного гиганта его назначили начальником управления комплектации, которое осуществляло контроль поставок практически со всех предприятий нашего министерства, расположенных  во всех регионах и республиках страны. Затем его перевели в Москву.
Очень важно иметь достаточный запас материалов для обеспечения непрерывности производственного процесса. Когда вдруг оказывается, что цех простоял целую смену, а того и больше по причине отсутствия материалов это крайне болезненно для всех. Бегать и суетиться по этому поводу следует раньше. И вот этим раньше мы стали   также последовательно и упорно заниматься.   С большим трудом и под давлением на персонал, удалось  внедрить систему планирования и подготовки оперативных запасов. В начале, рассчитывали объемы и дни, которые позволят обезопасить от возможных простоев и одновременно позволят предпринять срочные меры по дополнению требуемых запасов.
Семь тридцать утро рабочего дня. Селекторное совещание – оперативка. В  моем кабинете руководители всех служб. Главный инженер, начальники производственного, планового, снабжения, комплектации, главный механик, энергетик и другие. В заводоуправлении смонтирована телефонная станция. Телефония проложена по всей территории, и задействованы все цехи и участки. В моём кабинете установлен центральный пульт, на  панель которого выведены около пятидесяти кнопок соединения со всеми заводскими цехами и службами.  Устройство обеспечивает  громкую  двустороннюю связь через микрофоны и динамики. Это достижение в нашей системе управления. Теперь появилась возможность оперативно соединяться с любыми участками завода.
— Здравствуйте! – приветствую всех собравшихся на своих рабочих местах.
— Прошу доложить итоги и планы на сегодня. Работаем по схеме.
Порядок работы и последовательность докладов предварительно продумывали, и в порядке подготовки проводили тренировки.
— Говорит Васильев, здравствуйте все! – начинает начальник главного формовочного цеха.
 – План вчера  недовыполнен на 20 процентов. В третью смену не вышла на работу бригада Семенова, по имеющейся информации автобус из посёлка выполнил только один рейс.
— Я, уже разобрался, переговорил с Гайнутдиновым, обещает впредь такого не допускать – вмешивается, присутствующий в моём кабинете мой заместитель по быту, сообщая о  переговорах с городским автохозяйством, с которым у нас договор.
— Киселёв! Обращаюсь к нашему транспортнику, рассмотри  возможность взять автобус в аренду и сам организуй подвоз рабочих!
— Гелий Иосифович! У них одна рухлядь, возьмем, также будем маяться, надо получить собственный автобус и я обеспечу его нормальную эксплуатацию.
— Получать будем, Иван Степанович? – это вопрос к заму по снабжению.
– А пока, Киселев, временно оборудуйте сидениями новый грузовик с тентом и ежедневно держите его на подстраховке!
— Начал плохо – продолжает Васильев – У Тодоровского не работают бетоновозы, первый заказ еще не выполнен, у меня все в полном порядке, мы готовы перекрыть ночной срыв, пусть Тодоровский немедленно начнет подачу бетона!
Васильев и Тодоровский начальник бетоносмесительного узла недолюбливают, друг друга и обязательно вступают в очередную свору по каждому случаю.
— У меня все нормально, пусть Васильев разберется у себя, а ко мне нечего лезть!
— Прекратите базар! – вступаю я.
— Обеспечьте нормальную работу и ликвидируйте отставание!
Затем идут следующие доклады в соответствии с установленным правилом. Очередь дошла до арматурного цеха. Это крупный цех и от его работы зависит успех изготовления изделий во всех формовочных цехах. Начальник Шайхутдинов отсутствует. Его замещает Брагин Григорий. Мне его не так давно, после его переезда в Нижнекамск,  из какого– то района,  навязали местные органы. Бывший работник райкома партии.
Брагин, что – то бурчит в телефон. Слышен шелест бумаги, наконец,  начинает невнятно, что – то докладывать. У него большая номенклатура изделий. Он путается в названиях и формулировках.
— Григорий Петрович, подготовьтесь и позже доложите обстановку начальнику производства Акимову, я не могу так тратить время.
Не в первый раз я убеждаюсь, что люди, которые приходят из партийных органов не в состоянии работать на производстве.  Они не могут руководить людьми там, где требуются конкретные результаты.
Общие рассуждения это они могут. Отдать команду не зная как её выполнить, тоже могут, но конструктивно работать не могут.
В партийных органах  люди разные, но таких большинство. Очевидно,  и с этим товарищем та же история. Придется от него избавляться,  куда –  то сбывать, хотя это вызовет трения с теми, кто его порекомендовал. Ну, и бог с ними. В этом вопросе у меня сложилось твердое мнение, эти люди для производства непригодны. И такой позиции  я впредь буду придерживаться всю жизнь.
Правильно все запланировать, и создать необходимые производственные запасы это еще не все. Очень важно организовать ежедневное управление самим производством. Эти функции первое время я выполнял сам. Селекторное совещание в моём кабинете проводилось для того чтобы не отвлекать начальников цехов и служб на хождение к директору. Все включались одновременно, слушали доклады друг друга, могли задавать и оперативно решать вопросы со своими смежниками.
Оно проводилось ежедневно за полчаса до начала утренней смены. Доклады очень короткие, только по делу, только по возникшим проблемам и ни какого,  рассусоливания.  Такое утреннее совещание очень полезно, создается необходимый настрой, поднимается чувство ответственности за конкретные результаты. Однако, из - за  моих частых отъездов в командировки, вызовов на различные совещания,  непрерывности не получалось. Следовало найти мне замену. Тот, кому можно  поручить  это очень важное дело в управлении производством, должен иметь авторитет и признаваться коллективом руководителей и служб наравне со мной. И такой человек вырос буквально на глазах. Это Владимир Акимов начальник производственного отдела. Через некоторое время я передал ему эти функции, назначив его заместителем директора по производству.   Владимир Васильевич  был человеком оперативным  с хорошей памятью, четким знанием всех производственных процессов. Он пользовался авторитетом у начальников цехов и служб. Дела двигались. Жизнь подтвердила его неординарные способности. В будущем Акимов будет работать руководителем всей строительной индустрии нижегородской области, а затем и ректором технического  университета. Нижний Новгород это один из крупнейших промышленных регионов после Москвы.
Мы очень быстро стали наращивать объёмы производства. Темпы ежегодного прироста составляли до 150%.

Паровозы

Зима в этом сезоне пришла снежная и суровая. Так случилось, что нашей котельной с пятью водогрейными котлами, произошла серьезная  авария. Город фактически оказался на грани замораживания. Во второй половине января прибегает  взъерошенный начальник котельной.
— Гелий Иосифович! Труба! Два котла из пяти вышли из строя! Давление падает. Резко снизилась температура на город. Я сам не могу решить эту проблему!
Котлы ДКВР имеют глубину более 7 метров, высоту 6 и ширину в пределах 3 метра.
Срочно собираю свой комсостав. Обычно  в таких критических ситуациях у меня появляется внутренняя собранность, полная концентрация и никакой паники.
Прежде всего, идём на место. Паровые котлы ДКВР–10 с газ мазутными топками  двух барабанные, вертикально–водотрубные предназначены для выработки насыщенного или слабо перегретого пара.
Начальник докладывает:
— Вышли из строя трубы боковых экранов первого топочного блока. Причина, котлы ДКВр очень чувствительны качеству питательной воды. Я прежде говорил, что мы не выдерживаем норм  по воде. Возможно плохое качество химводоподготовки, хотя мы принимали необходимые меры.
—  И, что дальше?
— На замену прогоревших тепловых трубок при благоприятных ситуациях потребуется минимум двадцать дней. В это время температура в сети упадет до критической.
Начальник смотрит на меня испуганным, растерянным взглядом, как бы взывая о помощи.
Котёл ДКВР
Небольшая заминка, я про себя также что - то соображаю.
— По проекту отопление города должно осуществляться от ТЭЦ, наша котельная это временная мера. Однако хотя работы ведутся, трубопровод от ТЭЦ к городу еще не закончен. Первое, что приходит на ум, форсировать эту теплотрассу, но это решения городских властей и об этом речь пойдет позже.
— Что ж ты, Василий! Представляешь, что натворил? Город замерзнет! – начал было на повышенных тонах  попрекать начальника котельной мой зам по быту.
— Не отвлекаться на причины того, что произошло, это позже,  в настоящий момент это вопрос второстепенный. Всем, и это я по-русски объясняю, сосредоточится только на принятии аварийных мер! – приказываю, я. – Думайте! Думайте! Через час все в моём кабинете.
Возвращаюсь, приглашаю на узкий круг главного инженера, главного энергетика.
Сидим, обсуждаем.
 – Без дополнительных источников энергии нам не обойтись – говорит Малкин
– надежда на трубопровод от ТЭЦ.
— Пока решения нет, срочно готовить всё к ремонту котлов! – говорю, я.
Через час все в сборе. Чётко определяемся по проведению восстановительных работ. Какие трубы, сколько, как организовать работу в три смены. Но, главного соображения, как поддержать город, где взять дополнительное тепло, пока нет.
Жду с минуты на минуту сигнал из города. Пока у меня нет решений, сам навстречу не выхожу. Хотя понимаю, что молчать также нельзя. Все ушли.
У меня опять узкий круг. Мозговая атака. Решений пока нет.
Дверь в мой кабинет приоткрывается, в проходе Сапрыгин – начальник компрессорной и кислородной станций.
 – Разрешите?
 – Да, что  у тебя?
–– Я по котельной -  Сапрыгин был на общем разборе, он в курсе.
–– Гелий Иосифович, я служил в железнодорожных войсках,  помню,  у нас был такой же случай. Котельная вышла из строя и, мы месяц обеспечивали тепло этими  паровозами.
— Отличная идея!- я встрепенулся.
 – Садись, обсудим.
Начинаем обсуждать. Сколько пара может дать один паровоз. Температура, давление.
Коэффициент полезного действия низкий, сколько будет жрать угля? Как все организовать. Приходим к выводу, что два паровоза смогут заменить один  котел.  Это уже кое  - что.
— Всё! Ребята, погнали! Я занимаюсь паровозами   и  городскими властями. Вам под руководством Гелия Андреевича, продумать все до мелочей, полный план действий с деталировкой каких, сколько потребуется материалов, сколько угля, как его подавать в бункер паровоза и так далее. Дерзайте! Сидите хоть до утра.
До Нового года неделя, чувствую, что встречать этот год придется на котельной.
Звоню на нашу железнодорожную станцию «Круглое поле». Начальник говорит, что в его распоряжении паровозов нет. Они есть только у дороги. Звоню в Куйбышев начальнику дороги.
Начальника нет, в командировке. Соединяюсь с заместителем по эксплуатации.   Он все понял с полуслова. Попросил прислать официальную заявку, и пообещал, что паровозы пригонят в течение двух суток.
Очень хорошо, что у меня классно налажена телефонная связь. Прямой выход на междугороднюю станцию. Телефонистки узнают меня по голосу, и всегда оперативно соединяют с нужными абонентами.
Теперь,  наконец, могу звонить городским властям. Звоню первому секретарю. Разъясняю обстановку. Докладываю о уже принятых решениях. Прошу обратить особое внимание  на трубопровод от ТЭЦ и собрать по этому поводу нужных людей.
Ничего не обещаю, однако заверяю, что на работающих трех котлах постараемся не допустить температуру ниже критического уровня.
— Всё понял – отвечает первый секретарь – срочно приезжай!
Приезжаю, у него уже по тревоге собрались главные руководители города, директор химкомбината, начальник стройки, директор ТЭЦ, главный монтажник от гидромонтажа.
Докладываю. Мои меры одобрены. Директору ТЭЦ поручают   оказать  мне помощь   по ремонту котлов. Принято решение форсировать трубопровод от ТЭЦ и найти ускоренное решение врезки этого трубопровода в сеть у нашей котельной, это сокращает кусок трассы  примерно на пять километров. Принимается решение запустить старую городскую котельную, расположенную в первом квартале. Наконец создается ежедневно функционирующий штаб по решению всех вопросов городского тепла.
Уже десятый час вечера. Возвращаюсь к себе. Ребята разработали детальный план действий. Телеграмму, с гарантией оплаты за работу паровозов и условий для машинистов,  в дорогу  отправили. Завтра с утра будет связь с диспетчерами депо, где эти паровозы приписаны. Рассказываю о встрече в горкоме. Намечаем  задачи на завтра.
Срочные работы. Прочистить, и привести в порядок подъездной железнодорожный тупик к мазутохранилищу. От этого  тупика до котельной всего метров пятьдесят. Проложить трубу от врезки в городской паропровод до места стоянки паровозов.  Уже завтра начать готовить устройства подачи угля. Это две небольшие транспортёрные эстакады с бункерами приёмки.  Самая трудоёмкая работа это подача угля в паровозы. На эту работу придется организовать три бригады для круглосуточной работы на морозе. Работа фактически вручную.
— А знаете, нет худа без добра?   – говорит главный энергетик  – Если действительно будет проложен паропровод от ТЭЦ до нашей котельной, мы сами окажемся с паром от ТЭЦ.
Паровозы работают. В сеть врезались. Температура наружного воздуха ниже 30 градусов. При таком режиме удается удерживать температуру в жилых помещениях в пределах 16––15 градусов по Цельсию. Прохладно, но терпимо.  Работа кипит день и ночь. Все кто участвует в этом деле, от простых рабочих до руководителей ведут себя очень ответственно.
Когда я смотрю на них, у меня накатывается волна слёз, слёз большой гордости за этих людей. В небольшом помещении насосной станции в районе установки паровозов оборудована   маленькая бытовка, где можно обогреваться. Там же диспетчерский пункт  оборудованный связью. Здесь круглые сутки дежурят наши инженерные работники. Во второй половине дня, в порядке контроля,  осмотрел, как обслуживают паровозы. Переговорил с машинистами. Как мы и предполагали самая тяжелая работа на подаче угля. Люди быстро мерзнут, и устают. Захожу в насосную станцию. Сегодня дежурит главный механик Камелин.
— К вечеру и  ночью будет еще холодней – говорит Камелин.
— Думаю необходимо, что – то предпринимать.
Звоню директору столовой
 – Зоя Егоровна! Организуйте срочно в насосную станцию, у паровозов, круглосуточно горячий чай и горячее питание. Разбейте своих на три смены.
 — И вот еще, что – решил, я – привезите туда несколько ящиков с водкой, будем, как на фронте выдавать по сто граммов для согрева!
Камелин, вопросительно смотрит на меня.
– А Вы, и все кто будет на дежурстве,  следите, чтобы водку наливали по сто граммов не больше и только по делу. Пусть люди согреваются.
— Это правильно! – обрадовано говорит Камелин – никто баловаться не будет, ребята сознательные.
Как я и предполагал, этот Новый год пришлось встретить в насосной.  Приехали вместе с Гелием Андреевичем. Вместо шампанского выпили вместе с рабочими  по сто граммов, да и машинистам паровозов преподнесли. Дело уже было организовано, но мы не могли встречать Новый год дома. К нашему приезду все отнеслись положительно. Это не было, как сейчас говорят, пиаром. Это была моральная поддержка работающей смены и причина обратить внимание  на важность этой работы для нас всех.


Посёлок имени Уралова

Производство растет. Новые цехи новые мощности. Требуются рабочие. И если на первых порах всё шло, как по маслу и эта проблема  нас не волновала, то теперь                совсем не так. Люди идут работать на химкомбинат к строителям, там больше возможность получить квартиру. Наших жилых ресурсов явно недостаточно. Что делать?
Вписаться в жилищную программу города невозможно. Ходить клянчить, и плакаться это всё пустые занятия. Думаю, думаю. Но пока ничего не представляется возможным в решении этой проблемы.
По делам, связанным с изготовлением металлоконструкций для наших целей, еду в Заинск. Здесь построена и работает крупнейшая в Татарии Заинская ГРЭС. Здесь располагается штаб и база Гидромонтажа наших главных монтажников. Начальник Гидромонтажа  Виктор Гонцов. Отличный парень, деловой компанейский. К сожалению, через несколько лет его жизнь трагически прервется. Направляясь  к его управлению, обращаю внимание на небольшой поселок из стандартных одноэтажных щитовых домиков, аккуратно обустроенных и обжитых. Виктор рассказал, что такие щитовые двух, трёх комнатные домики производятся в нашем министерстве и, как правило, поставляются на строительство электростанций как пионерные жилые посёлки. Это заинтересовало, и я начинаю обдумывать, где бы такой поселок разместить вблизи нашей территории.
Перед нашей промышленной площадкой огромный пустырь, заросший сорняком, испещренный канавами какими – то насыпями. Проезжаю эту территорию  на вездеходном уазике. Затем прохожу по периметру и измеряю примерное расстояние в шагах. Получается в метрах примерно 220 на 250. Если на один домик потребуется площадь в три сотки, то на этой площадке разместится  сто таких щитовых домов. Все коммуникации, электроэнергия, вода, отопление, канализация рядом. Приглашаю Леню Гойхберга. Прошу  сделать эскизный проект.  Проект сделан, просчитали возможности подключения к коммуникациям. Всё проходит. Территория как бы ничейная, но за «волосы» можно притянуть к нашей базы. Это очень важно!
Я прекрасно понимаю, что если начну официальную процедуру согласования строительства здесь жилья, вряд – ли получу добро. Строить следует явочным порядком и очень быстро. Когда дело будет сделано, тогда и оформим. Единственное с кем решил согласовать это с Королевым.
–– Евгений Никифорович! – обращаюсь к нему, предвари-тельно договорившись о встрече.
– У меня катастрофа с рабочими. Не могу укомплектовать людьми уже задействованные мощности. С жильем перспектива, как вы сами знаете, неутешительная. Я задумал построить посёлок из одноэтажных щитовых домиков.  Место на пустыре прямо перед вашим управлением и автобазой.
 И дальше показываю план расположения  поселка,  и рассказываю все остальные подробности.
 – Хочу действовать явочным порядком! Но, я не согласую этот проект, если начну действовать официально. Просьба, поддержите меня, когда возникнут проблемы!
С Евгением Никифоровичем Королевым у меня были нормальные, даже можно смело назвать дружественные отношения. Несмотря на то, что он часто как бы наезжал на меня, когда это было связано с укомплектованием объектов строительства, мы уважали друг друга. Королёв любил самостоятельных людей и меня причислял к их числу.
— Пойдем, посмотрим на месте – сказал Королев.
Мы объехали площадку, вернулись к нему в кабинет.
— Давай, Гелий, я поддержу, только учти,  работать следует очень быстро! Действуй!
И я начал действовать. Прежде всего, надо достать дома. Решить вопрос их финансирования. В этой проблеме может помочь только руководство министерства. Следует ехать в Москву, и с начальником моего главка идти к руководству.
Я поехал. Главк поддержал. С начальником пошли на приём к первому заместителю министра. Получили добро на перераспределение этих домов,  и я вернулся,  имея на руках наряд на пятьдесят одноквартирных и пятьдесят двухквартирных домов.
План был таков. Подготовить площадку, провести коммуникации, сделать проезды и только после, вначале смонтировать самый дальний ряд из 20 домов, затем самый ближний ряд. Всего на площадке располагалось пять рядов по 20 домиков. А затем уже все остальные. Работа была очень большая. Нужно создать нашу внутреннюю структуру, которая будет выполнять эту работу. Поставить крепкого руководителя.
Из тех, кто был в моём подчинении, и был уже проверен в делах,  я выбрал Ефима Тодоровского начальника бетоносмесительного узла. Организовали три участка. Первый  приёмка сборных домов, разгрузка с железнодорожных вагонов и подготовка к монтажу со всей комплектацией.   Второй участок нулевой цикл и коммуникации. Третий участок монтаж и сборка домов. Эта работа была предвестником организации в нашем составе строительного управления.
Составили график. Конечная цель сто домов за сто дней. Или один дом в день!               
Скандал произошёл ближе к концу года.   Председатель   городского исполкома проезжая мимо, наконец, обратил внимание  на целый ряд жилых одноэтажных домов   вдруг неоткуда взявшихся на площадке перед базой стройиндустрии.   Вначале он решил, что это дома строителей и обратился с вопросами  начальнику стройки Королёву.  Выяснив, что это дело не  строителей, а Уралова, он срочно пригласил меня и начал выговаривать различные претензии. Затем начал возмущаться по поводу того, что это сделано без согласования и закончил тем, что потребует всё снести.
Однако затем, когда этот вопрос начали обсуждать у первого секретаря в конце, какого – то совещания, Королёв меня поддержал, и решили о том, что я буду обязан в этом посёлке организовать продовольственный магазин и обеспечить постоянный транспорт из города и обратно. За действия несогласованные с городскими властями мне вынесли устное предупреждение. А посёлок в народе обозвали «посёлок Уралова». Я не знаю, существует ли он в прошествии более чем сорока лет  тому назад.
Цех в зоне
Мы производим уже значительные объемы сборного железобетона. Пролеты главного корпуса специализированы на выпуск  массовой продукции. После ввода керамзитового производства в одном из пролётов организовали линию по изготовлению сборных наружных стен для промышленных и административных зданий. Однако заказы различных конструкций настолько разнообразны, что рабочих мест для их производства явно недостаточно. Это всё небольшие партии и изготавливать такие изделия в главном корпусе явно нецелесообразно.  А формовочных участков на открытом полигоне мало.
Рядом с нашей территорией расположена исправительная колония отбывающих срок правонарушителей.  Эти люди работают на строительстве различных объектов, куда в сопровождении конвоя их ежедневно вывозят на работу. С начальником колонии я знаком. Встречаемся на разных совещаниях. Иногда по нашей просьбе он выделяет нам так, называемых расконвоированных заключённых.
Возникает  идея рядом с жилой зоной напротив левой объездной дороги построить отдельный самостоятельный участок производства сборного железобетона с полным циклом кроме бетонного узла. Оградить эту территорию и в качестве рабочих использовать заключённых. А инженерно технических работников, наших вольнонаёмных.
Звоню начальнику колонии, и прошу меня принять. Прохожу через систему контрольно пропускного пункта с различными закрывающимися и открывающимися дверями в сопровождении, присланного за мной лейтенанта. Я на зоне впервые. Немного жутковато.
От проходной центральная аллея ведет к двухэтажному административному зданию.
Все ухожено, бордюры выкрашены белой краской, даже есть клумбы с высаженными цветами. Дальше видны жилые бараки. Поднимаемся на второй этаж. В приёмной улыбается мне белобрысый дежурный капитан.
 – Проходите, товарищ Уралов,  Ойрат Тимурович, вас ждёт.
 Вхожу в кабинет. Полковник Сибгатулин, встает мне навстречу, протягивает руку для пожатия, и приглашает к столу.
–– Ойрат Тимурович, у мня к вам крупное предложение. Насколько мне известно, у вас не всегда есть работа для всех проживающих в колонии. Бывают  простои по нескольку дней.
— Да, это так, к сожалению,  – сказал Сибгатулин.
— Так вот, я предлагаю на прилегающей к вам территории организовать производство сборного железобетона, и вот здесь, - я встаю и на плане лагеря, который висит на стене, показы-ваю,
– построить арматурный цех, пропарочные камеры, установить виброплощадки,  и оборудовать всё это разными грузоподъемными кранами, которые у меня есть в наличии. Бетон будем завозить самосвалами с нашего бетонного узла. Арматуру со склада металла. Мне представляется, что в две смены можно использовать человек сто.
— Это нам вполне может подойти – полковник  заинтересованно посмотрел на меня,
 —свяжусь с нашим управлением, попрошу чтобы сюда подъехал специалист по нашим сооружениям, кроме того есть специальные требования управления по охране. Давайте действовать, я поддерживаю такое предложение.
— Вы знаете – продолжал он,
— у нас есть разные специалисты, сварщики, монтажники даже инженеры. Я всем говорю это такие же люди, как в обычной жизни и для исправления их поступков им требуется  постоянная работа.
Мы договорились, и начали действовать.  Проект согласовали, предусмотрев все правила таких объектов. Вначале сделали ограждение этого участка с проходной, специальными воротами, охранными вышками по углам и затем силами этих же рабочих построили внутри этой территории все намеченные объекты, и приступили к выпуску продукции.
В «зону» перевели самые простые изделия, освободив от них основные цехи нашего завода. В итоге решили две задачи, расширили свои номенклатурные возможности,  и  получили источник постоянной рабочей силы. Этот цех был по объемам на уровне  небольшого завода ЖБИ. На очереди следующий очень важный для нас объект.


Гравийно-сортировочная фабрика

 Сырьем для приготовления бетона служат такие основные компоненты, кроме цемента, как песок и щебень.  Для выпуска бетонов соответствующего качества требуются не просто  песок и щебень, а материалы чистые, лучше всего промытые и в своей основе     состоящие из твердых каменных пород. В качестве сырья, после пуска основных производств, мы использовали песчано -гравийную смесь, доставляемую нам камским речным пароходством по реке Кама и щебнем с жигулёвского карьера (Самарская обл.)  по железной дороге. Однако наиболее целесообразным сырьём являлась песчано – гравийная смесь, которую в неограниченном количестве мы могли получать из фарватера реки, расположенной от нас на незначительном расстоянии. Для этого следовало построить, и задействовать специальную фабрику. Технология переработки заключалась в том, что смесь мощным гидронасосом подавалась в гидроциклоны, где она рассортировывалась на различные фракции песка и гравия, и затем автосамосвалами доставлялась на заводские склады. Крупный гравий дополнительно   дробился на более мелкие фракции. Теперь очередь дошла и для этого очень важного для нас объекта.
Начинать следовало с поиска руководителя. Нужен был специалист, который бы всю работу по строительству и затем по работе этого объекта взял на себя.  Время сложилось так благоприятно для меня, что мне всегда удавалось найти нужных людей, и при выборе этих специалистов никаких проколов не было. Мне по какой–то причине везло. Так и в этом случае. Из речников мне предложили Мерзликина Василия Ивановича, который взялся за это дело и довольно успешно организовал строительство и эксплуатацию. Всё нестандартное оборудование, бункеры эстакады, циклоны изготовил «Гидромонтаж», насосы, двигатели, транспортёры была нашей комплектации. Место живописный берег Камы, напротив зелёный остров. Берег необитаемый. И прежде всего, нужны рабочие специалисты. Из города ездить далеко.  По нашему прежнему опыту, принимаем решение, здесь же не далеко от фабрики построить несколько двухэтажных шестнадцати квартирных домов.
Дома щитовые, на их поставку получим наряды из министерства. Как отапливать эти дома? Пришлось укомплектовать небольшую котельную с электро котлами. Линия передач на фабрику предусматривалась проектом. Работа фабрики была сезонной. С апреля по ноябрь.  За это время необходимо было выработать такое количество материалов, которое бы хватало для работы на весь год. Тут же у берега следовало организовать небольшой причал для швартовки барж. Разгрузку грейферными кранами обеспечивали речники.
Ещё одной крупной проблемой в этом вопросе была доставка  этих материалов на завод.
Прежде всего, следовало правильно выбрать вид транспорта. Остановились на двадцати пяти тонных автосамосвалах минского завода. Но это увеличенная нагрузка на ось и требуется соответствующее качество дорожного полотна, которое бы выдерживало эту нагрузку. Принимаем решение реконструировать действующую гравийную дорогу, превратив её в дорогу с твердым покрытием из бетона, усиленного арматурными стальными сетками.  Если сложить вместе все задачи, то получился довольно крупный комплекс, требующий усилий для его создания. Работы начались в феврале 1967 года, и были закончены к навигационному сезону 1968 года.


Транспорт, вспомогательные цехи

Теперь у нас уже  большое количество единиц более 200 разного автотранспорта, тяжелой бульдозерной и погрузочной техники, экскаваторов, кранов. Для эксплуатации этой техники требуется создать в составе завода серьезное автохозяйство. К этому времени на нашей площадке по проекту были уже построены различные цехи, в том числе и комплекс для техники, предназначенный для субподрядных строительных организаций. Моё преимущество перед другими претендентами на эту собственность состояло в том,  что с одной стороны, мы были заказчиком, через нас проходило финансирование, которое осуществляло наше Минэнерго. С  другой стороны в Нижнекамске на сооружении Нефтехимкомбината работали субподрядные организации иных министерств,  и наше министерство было не очень заинтересовано передавать им объекты базы, построенные на  свои деньги. Этим я  все время пользовался и «отхватывал» или оставлял за собой требуемые для нас сооружения. Таким образом,  у меня появился современный транспортный цех с хорошо оснащенной ремонтной базой и стоянкой, для каждой отдельной машины,  оборудованной паропрогревом, действующим при низких температурах.  Тяжелые двадцати пятитонные самосвалы мы расположили в закрытом помещении. Эти помещения по проекту, предусматривались для какой – то специализированной монтажной организации, мы их отвоевали в своё пользование.
Мы также получили двух пролётный  механический цех, который по своему станочному оснащению позволил нам изготавливать любое нестандартное оборудование и различные металлические формы для производства сложных конструкций.  Руководить этим цехом я поставил Артема Дрозд. Этот парень со средним техническим образованием проявил, не побоюсь этого слова, выдающиеся способности. Благодаря его умению находить нужных людей и выполнять любые задачи мы смогли стать передовым предприятием в нашей отрасли.
      

Отраслевое значение

Мы пустили линию производства наружных стеновых панелей для промышленных зданий из керамзитобетона.  Объемы производства, которые мы достигли, уже начали значительно превышать потребности местных строителей. В связи с этим нас стали загружать сторонними заказами. Первые сложные заказы поступили в 1968 году. Нам поручили изготавливать конструкции для тепловых электростанций. В этот период в стране проводилась компания по экономии стали, очевидно, вся сталь требовалась для производства танков, поэтому даже такие сложные тяжелые конструкции изготавливали из сборного железобетона вместо металла. Колонны главного корпуса ГРЭС  были длиной до 40 метров, шириной в полтора метра и толщиной около метра. Для производства таких конструкций пришлось оборудовать специальный стенд,  на котором эти колонны изготавливались на всю длину, в местах будущей стыковки отдельных частей вставлялись вкладыши, а затем арматурные стержни диаметром 40 мм разрезались. Требовалось соблюдать  идеальную точность, отклонения от вертикали допускались в пределах всего 2––3 мм. Наряду с колоннами пришлось освоить производство кровельных плит покрытия длиной 12 м. и шириной 3 м. Такие конструкции потребовали использовать предварительно напряженные арматурные стержни, что также было значительным шагом вперед в области освоения передовых технологий.
Очень большая роль в этих новых процессах, отводилась главному инженеру Непогодину Гелию Андреевичу. С первых дней работы нашего завода, он возглавлял все инженерные службы. В них  входили: лаборатория по испытанию бетонов; подборам различных составов; натурным испытаниям готовых конструкций;  конструкторско–технологическое бюро; проектирование технологий оснастки и нестандартного оборудования, средств автоматизации; отдел технического контроля. Надо отдать должное тому, что за всё подконтрольное время в  период работы непосредственно на заводе, а затем в нашем главке фактически за 20 лет не было ни одного случая, ни разрушений, ни аварий связанных с применением конструкций изготовленных на нашем производстве.
Необходимость отгрузки конструкций  во внешний мир потребовали организовать новую для нас службу погрузки, крепления этих изделий на железнодорожные платформы и вагоны. Это были не только организационные вопросы, но и вопросы выполнения сложных расчетов крепления, размещения, центровки, особенно тяжелых и негабаритных грузов.  Начальником погрузочного участка был назначен Фиганов Николай Павлович, удачная кандидатура, вполне оправдавший своё назначение на этом посту.


Волжский автозавод

В эти годы в Союзе принимается важнейшее решение о сооружении в г. Тольятти, крупнейшего в мире завода по  выпуску легковых автомобилей АвтоВАЗа. Генеральным подрядчиком этого комплекса назначают наше Минэнерго СССР. Принимается решение производить строительство по мере выпуска конкретных рабочих чертежей по каждому объекту то есть с листа. На строительство комплекса предстояло поставить 1 миллион 750 тысяч кубометров сборного железобетона,  и главным поставщиком был назначен мой главк Главэнергостройпром.  Чтобы представить это количество, достаточно сказать, что на его перевозку, если условно всё перевозить по железной дороге, потребовалось бы  150 тысяч железнодорожных вагонов или состав длиной в несколько тысяч километров.
Естественно для выполнения этой важнейшей правительственной задачи были организованы чрезвычайные меры.
В период форсирования строительства Волжского автозавода, а это строительство  было поручено нашему министерству и его подразделению в Ставрополе – Куйбышевгидрострою, перед нашим заводом была поставлена  первоочередная задача по изготовлению и отгрузке конструкций на эту стройку. В этих поставках принимали участие все предприятия нашего главка в не зависимости от их территориального расположения. Это были заводы с Украины, Донбасса, центрального региона в Москве и Подмосковье, Северного Кавказа, Урала. Объёмы строительства были огромными и только силами такого вертикально структурированного  мощного объединения,  каким являлось  Министерство энергетики,  было возможно обеспечить их выполнение.
Нас директоров всех предприятий, собрал на специальное совещание Айзбеков, недавно назначенный на должность начальника Главка, где предупредил  о нулевой очередности изготовления и отгрузки конструкций на эту стройку.  Было организовано специальное управление комплектации с задачами осуществления ежедневного контроля, по изготовлению  и отгрузкой.
Теперь из того количества изделий, которое мы ежедневно и ежемесячно производили две трети мы должны будем отгружать подразделениям Куйбышевгидростроя в г.Тольятти. Нам утвердили планы изготовления и комплектации конкретных изделий  для строительства ВАЗа.
Одним из первых объектов автозавода был КВЦ – корпус вспомогательных цехов. Это завод в заводе.   
Прекрасно помню, какие высокие требования были предъявлены к качеству конструкций.
— Все четыре поверхности колонн должны быть идеально гладкими. Это требование итальянских специалистов, которые будут контролировать строительство, - говорил Айзбеков.
Обычно идеально гладкими бывают три стороны прямо-угольного элемента, которые соприкасаются с металлической опалубкой, четвертая сторона это верхняя часть через которую заливают бетон. Эта сторона, обычно выравнивается вручную и не получается идеально гладкой. Чтобы выполнить это требование   пришлось нашим рабочим выдать абразивные круги и этими кругами шлифовать четвертую  поверхность вручную.
Юра Руденко был назначен в Москве ответственным  за поставки на ВАЗ. Пора жаркая!   
Директора заводов и я, в том числе был обязан ежедневно передавать в Москву сводки о производстве и отгрузке, и лично докладывать Руденко. Один раз в неделю начальник главка проводил селекторное совещание со всеми директорами. Гайки закрутили до предела. ВАЗ! И только ВАЗ! При таком напоре мы естественно    значительно сократили внимание  изготовлению изделий для строительства химкомбината и города.
 В июле мы начали зашиваться. Вагонов для отгрузки в Тольятти не хватало. И  это, несмотря на то, что в дороге действовало распоряжение о первоочередном выделении  для отгрузки на ВАЗ.
Что делать?
Как- то по  делам совхоза расположенного на берегу реки меня пригласили на совещание. По Каме непрерывно двигались грузовые баржи, проплывали пассажирские пароходы. Я поразился такому интенсивному движению. И тут возникла идея.
 – А, что если использовать для отгрузки наших конструкций речной транспорт,  если грузить по воде?   
Пригласил Фиганова.
– Что скажешь Николай?
– Надо подумать – ответил он.
— Давай так, проезжай по берегам реки, туда, где есть подъезды, посмотри, что требуется для организации швартовки барж, свяжись с речниками попроси кого–то из их специалистов, пусть посмотрят вместе с тобой. Требуются конкретные быстрые решения.               
Через два дня Фиганов доложил, — из имеющихся подъездов к реке наиболее благоприятное место у деревни Саболеково, где прежде речники, для строителей, разгружали песчано - гравийную смесь. Там достаточная глубина и берег, крутой обрывистый высотой метра полтора. В месте погрузки берег следует укрепить, сделать надёжный причал для швартовки.
Поручаю начальнику КБ сделать эскизно рабочий проект. Гойбертх вместе с Фигановым съездили на место. Проект был готов через неделю. Мы его внимательно рассмотрели.
— Николай Павлович, заказывай баржи на следующий месяц, бери в своё распоряжение любую технику, краны экскаваторы, бульдозеры и круглосуточно строй причал и площадку на берегу для складирования сборного железобетона, и чтобы к моменту подачи барж всё было готово!
Помимо колонн у нас разместили очень крупный заказ на крупногабаритные изделия для проходных туннелей, соединяющих между собой производственные цехи. Эти туннели были таких размеров, что по ним было возможно ездить на автомобиле. Погрузка элементов туннелей на палубу сухогрузной баржи водоизмещением до 5 тысяч тонн, было очень хорошим решением. Мы воспользовались этой возможностью на сто процентов.
Вспоминая то время, как – то не верится, что так быстро удалось построить временную причальную стенку, смонтировать на берегу башенный кран с большим вылетом стрелы, распланировать площадку для складирования конструкций и начать отгрузку.  Благодаря этому решению, несмотря на недопоставку железнодорожных вагонов, мы вошли в плановые показатели и выполняли директивы по ВАЗу.
Совершенно естественно, что изготовление  и отгрузка конструкций Куйбышевгидрострою проходили по нулевой очередности, ну а уже затем шел,  родной Татэнергострой в Нижнекамске. Подобная ситуация вызывала огромную ревность  не только наших строителей но и местных партийных органов. В этот период заставить меня принять объёмы,  сверх установленного для меня из министерства лимита, было невозможно. Мы ежедневно отчитывались по Волжскому автозаводу. В Москве была создана специальная группа ком-плектации. У нас были размещены заказы на очень важные и определяющие цеха.  Мы всё поставили на карту, чтобы в сроки и качественно обеспечивать эту программу. И её выполняли.
Мы были воодушевлены нашим участием в сооружении автозавода – объекта эпохи и гордились этим. Я считал, что местные начальники мне не указ,  я подчиняюсь Москве, и прикладывал все   усилия, чтобы московские задачи решать в первую очередь и выполнять. Но у каждого свой подход к делу. Чтобы, какой то–там Уралов, наносил урон местным интересом, было недопустимо. Меня стали раскручивать на всех уровнях, где только возможно.
Информацию довели до хозяина Татарстана, первого секретаря областного комитета партии, Фихрята Табеева. Для того чтобы надавить и отстоять интересы республики. Табеев приглашает  управляющего трестом Евгения Королёва, первого секретаря нижнекамского горкома и естественно меня на «ковер» и других к себе в Казань.
Я приехал на это совещание без особого энтузиазма. Я прекрасно понимал, чего от меня хотят, но и одновременно считал, что в данный момент задачи по строительству автозавода важней,  чем местные интересы.  Команды из Москвы для меня были более приоритетными, чем местные требования. Я решил, что буду выслушивать все партийные указания, но поступать так, требует министерство.
 За большим столом для заседаний в кабинете первого секретаря, собралась вся эта компания, включая работников отдела строительства обкома,  с которыми мы часто встречались  по своей работе. Рассмотрение вопросов на таком уровне считалось очень престижным,  и было  обязательно для  выполнения.
Докладывал заведующий строительным отделом Валиев Искандер.   
— Фихрят Ахмеджанович!- начал он,
— Татэнергострой не обеспечен в необходимом количестве железобетонными конструкциями. Такая ситуация привела  к невыполнению намеченных планов. Все свои мощности Уралов использует для поставок на строительство Волжского автозавода. Мы создали базу в Татарии для нашей стройки, а она работает не на нас. Это безобразие!
— Королев?
 Табеев  поднял начальника стройки.
Королёв подтвердил, что у него недостаточно ресурсов, что Москва Министерство, ограничивает его в объемах, и это серьезно тормозит ход строительства. Он как бы косвенно обвинял меня. Было понятно, что дело не в Уралове, а в Министерстве.
Первый секретарь,  конечно,  понимал, что с моей стороны нет умышленных действий, которые ущемляют местные интересы, но на этих противоречиях, как правило,  строилась вся местная политика.
— Многие работники – начал он – не понимают важности государственных задач. Из – за своей политической   безграмотности не различают приоритетов. Строится крупнейший в стране комбинат. Помимо каучука это товары народного потребления. Нейлон. Одежда из нейлона.
 В  это время только появились белоснежные модные рубашки из нейлона.
— Еще неизвестно, что важнее для людей!
— Мы решаем важнейшую государственную задачу! И в это время находятся отдельные руководители. Политически безграмотные, недалекие люди, которые пытаются вставлять палки в наши колёса! Это нетерпимо! Мы не можем этого   допустить!
Он разошелся, тембр его голоса усилился.
– Вы, что Уралов не понимаете?
Я по теме пьесы, должен был встать, покаяться в своих грехах, дать какие–то обещания.
Но, я молчал. Я просто сидел, смотрел на стол перед собой, и слушал эту демагогическую накачку.  Не услышав от меня ответа, Табеев продолжал   все, более распаляясь, казалось, что уже не важен обсуждаемый предмет, а важна его власть, влияние  на окружающих, подчиненных ему людей,  наконец,  он обратился к своему работнику.
— Валиев, разберитесь, примите меры и затем доложите мне результаты!
Накачка была эмоционально сильная, все сидели, молча, стояла тишина.
Не знаю, выдержал ли я удар. Совещание закончилось. Казалось, по результатам меня следовало добивать где – то в другом месте. Однако на этот раз всё закончилось,  и было спущено на тормозах. Зато позже через несколько лет,  со мной разберутся  по полной программе. Недопонимание местных интересов да еще из уст первого секретаря не прощается!


Новый начальник Главка

В 1968 году в нашем главке в Москве произошла смена руководства. Начальником Главка был назначен Айзбеков, до этого он руководил строительством Змиёвской ГРЭС в Донбассе на Украине.  Лукьян Айзбеков сыграл большую роль в моей жизни, я останусь ему благодарным до конца моих дней.  В разгар лета мне сообщили, что из Куйбышева на пароходе приедет Айзбеков  и с  ним еще несколько сопровождающих его научных работников из московского строительного института. Как и требуется в таких случаях, к приезду нашего непосредственного начальства следовало основательно подготовиться, в том числе  и в плане «гуманитарных мероприятий» Мы зарезервировали две гостиницы в наших собственных квартирах, которые часто использовали как временные для приезжающих к нам специалистов. Встретили Айзбекова и его спутников в Красном Ключе, отвезли  устраиваться в гостиницы, затем теперь уже по его программе осмотр  всех наших производств, цехов и объектов. Рассматривали всё детально, Айзбеков был человеком внимательным, интересовался любыми производственными процессами, вникая в них до мелочей.  Одного дня оказалось недостаточно. На ознакомление ушел  и полный второй. На третий день подробный разбор поставок, особенно во внешний мир. Когда секретарь горкома, узнавший о его приезде, попросил встретиться, по мимике начальника я понял, что большого желания у него нет. Но надо, так надо! Затем встречу перенесли к начальнику строительства Королёву. На этой встрече по традиции опять произошел жесткий разговор. Так как планы поставок на Нижнекамские объекты мы выполняли, все требования сводились к увеличению объёмов поставок с нашей стороны.
— Евгений Никифорович! Вы же понимаете, свободных ресурсов, металла и цемента я не привез в своих карманах.  Всё, что для Вас выделило Министерство,   мы обеспечиваем – отвечал Айзбеков на требования Королёва.
— Но мне этого недостаточно, мне требуется увеличить  объём минимум на тридцать процентов, а недостающие ресурсы я передам Уралову на месте!
––— Не думаю, что это возможно. Увеличить объемы для вас за счёт Тольятти я не могу, остаётся только один вариант увеличить выпуск.
— Как, Гелий Иосифович, вы можете взять на себя дополнительные обязательства? Причем внешние поставки, повторяю, я уменьшить не смогу.
Увеличение объёмов Королёву для нас была очень серьезная дополнительная нагрузка, наши возможности были не беспредельны. Принимая дополнительные обязательства, я попадаю в коробочку, где с одной стороны на меня будут давить  местные во главе с Королёвым, с другой мой же начальник, требуя обеспечивать внешние поставки.
Одновременно я понимал, что подведу своего начальника, если не соглашусь на увеличение производства. С другой стороны мне здесь жить, работать, и следует учитывать местные  интересы. Я задумался, посмотрел на присутствующих, и ответил:
– Я приму дополнительные объёмы, но со следующим условием. Первое, пусть Ваши работники, Евгений Никифорович, подготовят конкретные заказы на этот объем, и второе мне необходимо выяснить реальность ресурсов, которые под этот объём, Вы собираетесь передать. На рассмотрение два дня, изучать начнем немедленно, присылайте ваших людей.
Напряженность обстановки разрядилась.
— Когда подпишем протокол?–– спросил Королёв
––Я буду, ещё два дня, вот послезавтра и подпишем –– ответил Айзбеков.
Поле этого разбирательства, когда мы ушли к себе, Айзбеков, спросил:
— Вы уверены, что     поднимете эти объёмы?
—В первых я думаю,  объемы сократятся после конкретного рассмотрения, а дальше придется сильно напрячься, будем работать!
Грузовой ледокол толкач
На вторую часть встречи для гостей мы приготовили поездку по Каме с осмотром нашей своеобразной природы и угощением на свежем воздухе.
Заместителю Ивану Ефимову я поручил договориться с речниками и взять на этот день прогулочный катер. Он по нашим делам был тесно связан с речным пароходством.
Накануне уже поздно вечером Ефимов нашел меня,  и сообщил,
– Гелий Иосифович, всё в порядке, правда, прогулочных катеров не нашлось, все в расходе. Мне предложили замену, я посмотрел, будет лучше прогулочного! Завтра увидите.
На следующий день он пригнал к нашему причалу грузовой ледокол – толкач финской постройки. Отличительной особенностью этого судна, было то, что имелась великолепная кают компания, отделанная красным деревом, сауна - финская баня и довольно просторные площадки на носу и корме, откуда можно было осматривать берега и природу. На судне был хороший камбуз. Ефимов из нашей столовой взял заведующую, которая в прошлом была классным поваром и двух девушек официантами. С утра завезли необходимые продукты, и к прибытию гостей всё было готово.               
Мы загрузились, отчалили от причала, и                поплыли вниз по течению. Берега правый крутой и высокий и левый пологий с островами и протоками были очень живописными. Через некоторое время причалили к левому берегу, здесь трудилась большая бригада местных рыбаков. На наших глазах они волокли на берег большой невод в кошельке, которого бурлила вода, и захваченная неводом рыба выпрыгивала, и плескалась. Такая речная прогулка без ухи и свежей рыбы была бы не настоящей. У рыбаков обменяли рыбу на водку, и двинулись дальше. Надежда Егоровна – заведующая столовой быстро всё приготовила. Впереди на верхней палубе накрыли стол, девушки приносили   очередные блюда, и заменяли пустые бутылки.
Всё  получилось хорошо.
Айзбеков и его спутники проректор института Комар и доцент Эрнст Каипов были мужчинами крепкими. На свежем речном воздухе прилично выпивали, но не хмелели.
Разговоры, впечатления, тосты. Гости довольны, а  наша сторона тем более.
Я обратил внимание на то,  что правая рука у Айзбекова, какая - то неживая. Но выяснить причину пришлось уже после его следующего приезда.
Едем в наш пионерлагерь. Мы только его построили, и мои помощники решили похвастаться,  показать своё достижение. Пионер лагерь в лесу на берегу одного из старых рукавов реки Кама. Сюда по лесу мы проложили хорошую дорогу и теперь можно быстро добраться из города. Директор молодая симпатичная женщина Клава Синенко очень хочет показать московским гостям свою работу с детьми и подготовила для этого небольшой концерт. В одном из номеров на сцену вышла маленькая тоненькая девочка со скрипкой.
Она приставила скрипку к своему маленькому плечику, провела по струнам смычком, и полилась  приятная спокойная мелодия.
Айзбеков попросил девочку подойти к нему и начал расспрашивать давно ли она играет, где училась. Она рассказала.
 – Молодец, продолжай это очень хороший инструмент, поверь мне, я в этом разбираюсь.   Во время беседы он попросил нас принести конфеты.
Ему принесли коробку, и он подарил конфеты девочке. Позже мне рассказали, что до войны в Ростове, где он жил, Айзбеков играл на скрипке. Все  в его семье были музыканты, старшая сестра позже работала профессором в консерватории.  Он добровольцем ушел на фронт в начале войны, ему было всего шестнадцать. Случилось невероятное, он получил сложное ранение в правую руку, слава богу, рану залечили, но рука больше уже не работала никогда.  Так закончилась его любовь к скрипке. Он, окончил строительный институт, стал строителем, за заслуги по вводу энергетических мощностей имел много правительственных наград, в том числе был награждён самым, самым,  орденом Ленина.


Собственные жилые дома

Непрерывный процесс увеличения объёмов требовал  всё время принимать новых специалистов и увеличивать численность рабочих. Но без    строительства собственных жилых домов сделать это было невозможно.    Первые попытки обзавестись собственным жилым фондом, о которых я уже писал прежде,  были связаны со строительством посёлка и дали ощутимый  результат. Это помогло на некоторое время. Численность  рабочих, согласных жить, как говорят «на выселке» увеличилась, но те,  кто там разместился, надеялись переехать. Город тем временем развивался, рос со всей инфраструктурой школами детскими садами, кинотеатрами, ресторанами. Лучше жить в городе.  Однако в городе наши перспективы были крайне ограничены. Основным хозяином города был химкомбинат. Все, что здесь строилось, в первую очередь обеспечивало его потребности, затем шли строители, без которых жизнь останавливалась,  затем государственные службы, врачи, учителя и так далее. До нас  очередь почти не доходила и тех небольших плановых денег на собственное жильё, было явно недостаточно, да и они осваивались  неудовлетворительно.  Замкнутый    круг. Где выход?    Я много об этом раздумывал. Если я добьюсь, увеличения выделяемых средств на эти цели в подряде у строителей, это все равно не даст желаемого результата. Напрашивалось только одно решение. Собственные жилые  дома нужно строить самим!               
Но это совершенно иной род деятельности. Где брать документацию, специалистов, рабочих. А материалы? Кирпич, столярные изделия и многое другое. Жизнь подталкивала, затягивать решение было нельзя. И как с любым делом, прежде всего, следовало преодолеть свои собственные сомнения и лично для себя принять твердое и окончательное решение.  И я его принял! Несколько раз специально ездил на стройку, ходил по стройплощадкам рассматривал весь процесс теперь уже своим внутренним, а не сторонним взглядом, пропуская всё через свои собственные будущие  действия.  Транспорт у меня свой, сборный железобетон сами выпускаем, кирпич возьму у моего друга директора завода силикатного кирпича в Казани, да и остальное доукомплектуем, отдел снабжения,  хорошие работники. Перед тем, как принять окончательное решение, пригласил главного бухгалтера. Спросил, возможно, ли в нашей системе вести эти разные виды деятельности. Выяснил, что сложно, но в принципе возможно.
— Ну, что погнали! – решил для себя и начал действовать.
Обычно когда принимаешь какое – либо важное решение, оно это решение теперь уже не позволяет его отпустить  от себя, оно стоит перед тобой ежечасно и даже не уходит во сне.
Первым делом я напросился на встречу к хозяину химкомбината Лемаеву Николаю Васильевичу. Прежде по работе меня часто приглашали на различные совещания с его участием,  и со мной у него были добрые отношения. Николай Васильевич был выдающимся руководителем. Не случайно в будущем его назначат министром нефтехимической промышленности всей страны. У него был особый тонкий стиль работы с разными государственными чиновниками. В Казань, где требовалось решать вопросы, связанные с комбинатом и городом он выезжал небольшой бригадой. Мне приходилось принимать  участие в таких встречах, и я хорошо это помню. В  гостинице на улице Баумана снимался самый большой номер. Номер ставился на обслуживание ресторана. На встречу приглашались нужные чиновники, конечно не просто чиновники, а руководители республиканских ведомств и департаментов. Устраивался шикарный приём с выпивкой и ресторанной закуской. Правило было такое, на приёме, за столом категорически не вести разговоры о делах, тем более о делах подлежащих решению.
То, сё, шутки, анекдоты, обязательные тосты в честь каждого из присутствующих. С радостными улыбками и пожеланиями здоровья разъезжались  по домам.
Зато в последующие дни он звонил тому – то и тому – то и  просил решить конкретные вопросы. И на девяносто девять процентов все вопросы разрешались с большим усердием.
Это был высший класс! Он это делал не лично для себя, а для комбината и города.
Думаю, что также он поступал и в Москве.
У него были обширные связи на самом высоком уровне в деловых различных кругах.
–– Николай Васильевич! – обратился я к нему, после того как он посадил меня напротив за столом для совещаний в своём кабинете,
 – приехал к Вам за помощью.
Затем я подробно рассказал о проблемах с людьми. О принятом решении строить жильё самим.  Попросил  дать нам документацию на малосемейные жилые дома, дома точечной застройки, в уже возведенных кварталах.
Лемаев всё понял с полуслова, позвонил своему заместителю.
–– Рафаэль, к тебе придёт Уралов, найди возможным, подобрать для него несколько домов и других городских объектов, собирается строить своими силами.
Главное начало было сделано. Рафаэль Глянц был не очень в восторге, но из своего портфеля нашел для нас малосемейное общежитие на 135 комнат, жилой дом точечной застройки и детский сад.
Теперь надо было организовать в своём составе строительное подразделение. Согласовать мои действия с городскими властями. Заставить главного бухгалтера временно относить строительные затраты на основное производство. Наконец договориться с главком.
Из наших работников я решил поручить строительство Ефиму Тодоровскому, который проявил себя при сооружении временного посёлка.
— Возьмусь - ответил Тодоровский, после предложения возглавить эту работу.
Начальники всех заводских служб приняли мои указания с пониманием.  Дело закрутилось. Теперь следовало, получить поддержку Москвы.
После очередного доклада по поставкам, обратился к московскому начальнику
— Лукьян Акимович, у меня безвыходное положение с жильём, специалистов не хватает, прошу Вас  поддержать наше решение начать самостоятельное строительство  жилых домов для рабочих. Проект на 135 –– квартирный малосемейный дом уже есть. Всё необходимое оснащение укомплектовано.
Айзбеков поддержал.   
Создание собственного строительного участка, а затем и управления  открыло новую страницу в работе нашего предприятия. Теперь многие планы по стабилизации коллектива, решению социальных проблем, расширению производства были выполнимы.
Мы начали строить, не дожидаясь получения официального подтверждения. Расчёт был на то, что в целом по главку к концу года обязательно будет не освоение выделенных средств, и выполненные нами работы будут с удовольствием приняты, оформлены, и включены в план. Так оно и было. Эта тактика сработала.
Первый дом был сдан в эксплуатацию к апрелю 1971 года.


Бригадный подряд

Я уже писал о том, что  с увлечением изучал труд Тейлора:  «Научная организация труда»
Особенно меня поразил пример о переноске чугуна в болванках. Описывался самый грубый и примитивный труд, в котором главным инструментом были только руки рабочего. В результате обучения правильным приёмам рабочего Шмидта, Тейлор добился того, что вместо прежде  перемещаемых в день 12,5 тонн чугуна, Шмидт стал перемещать 47 тонн. И всё это зиждилось на принципах вначале побуждать, а затем обучать, и тренировать. Читая эту статью, я поражался, каких высот достигли в этой области капиталисты американцы. Они изучали каждое движение рабочих, хронометрировали время, отбирали лучшие варианты и затем внедряли их в жизнь. У меня не было таких специалистов. Однако пуск производственных линий  по выпуску массовой продукции требовал  внедрять формы организации, которые бы позволили увеличивать объемы и повышать производительность труда. Честно, мой прежний собственный опыт был незначительным, не говоря о вновь назначенных начальниках цехов и мастерах.
Требовалось обучаться самому, и непрерывно обучать новый, не имеющий опыта, производственный персонал.
Первая линия, которую мы запустили, производство массовых многопустотных панелей.
В одну из смен на линии работала небольшая бригада рабочего Виталия. Мне он нравился. Широкоплечий, светловолосый с голубыми глазами,  он смотрел на окружающих свободным понимающим взглядом, и казалось,  всегда был готов пойти тебе  на встречу.
— Этот бригадир вполне подходит для нововведений,– решил я.
 — На его примере можно провести необходимую реорганизацию на этой линии, ведь только поддержка рабочих поможет способствовать успеху.
Вместе с начальником цеха и мастером смены пригласил Виталия к себе в кабинет, но разговор как-то не клеился. Очевидно, официальные стены директорского кабинета не способствовали развязыванию языка. Все-таки для рабочего директор это высокий ранг.
Тогда на следующий раз мы перенесли разговор в  комнату сменных мастеров, непосредственно в цехе, куда рабочие часто заходили, и для них это была своя привычная территория.
Задача, которую я ставил перед бригадиром, и начальником цеха заключалась в увеличении выпуска пустотных настилов в два раза.
Прежде всего, следовало убедить Виталия, что увеличение выпуска не приведет к снижению расценок.
— Понимаете, – сказал он,
 – я знаю по прежнему месту работы, увеличение выпуска сразу же приведет к изменению расценок. Придёт нормировщик, посмотрит и всё! Я, таким образом,  нанесу вред не только себе, но и другим сменам.
— Для этого я, директор и встречаюсь с вами, чтобы гарантировать, этого не произойдёт!
Пришлось несколько раз собираться приводить различные доводы в заинтересованности завода по увеличению выпуска. Доказывать, что прирост заработка рабочих не противоречит нашим интересам.
Наконец этот главный психологический барьер был преодолен, и мы приступили к конкретному изучению и внедрению этой реорганизации.
Первое, что не позволяло быстро и качественно выполнять операции, был рабочий инструмент. Ломик да кувалда весь тот традиционный набор, который применяется всегда.
Я заставил начальника цеха и мастеров ходить в смены присматриваться, думать, и думать:
— как изготовить, и внедрить удобный и надежный инструмент.
В цеху был сжатый воздух. Следовательно, инструмент должен быть пневматическим. Привлекли механика, конструкторов.  Изготовили пневморазбрызгиватель смазки форм, пневмоскребки, гайковерты и ряд других приспособлений. Смонтировали стеллажи для хранения инструментов  и подвеску некоторых приспособлений на выдвижных консолях.  Привыкание к новым инструментам шло тяжело. Только через две недели рабочие приспособились, стали применять,  и даже хвалить этот инструмент.
Работа бригады тесно связано с мостовым краном. Все крановщики находились в подчинении службы главного механика, и оплачивались повременно.
Начальник цеха предложил включить крановщиков в состав своих бригад. Много спорили. Если их включить в состав бригады формовщиков, кто будет нести ответственность за грузоподъемный механизм? Главный механик возражал.  И все-таки крановщиков, включили в состав бригады, и обучили этой профессии других рабочих. Появилась взаимозаменяемость.  Когда для крана не было работы, крановщик спускался вниз, и помогал бригаде выполнять другие операции.
Через несколько месяцев бригада Виталия по количеству выпускаемой продукции значительно опережала другие смены. Но на пересмене из–за отсутствия подготовительных операций терялось много рабочего времени. Тогда я предложил Виталию укрупнить бригаду и сделать её единой на все три смены.
— Как мне участвовать в работе, если людей из других смен я даже не встречаю в пересменок? – задавал он вопрос.
Он сомневался, но, в конце концов, согласился, и стал плавающим бригадиром. Мог приходить в любую смену. В его задачу теперь не входила обязанность работать непосредственно на рабочем месте. Зато значительно увеличилась роль как инструктора по обучению рабочих. На опыте своей прежней бригады он обучил рабочих из других смен быстро  выполнять закрепленные за ними операции и применять правильные приёмы. Мы пошли дальше. На повестку дня встали уже межцеховые взаимоотношения. Для того чтобы бригада на формовке работала эффективно требовалось своевременно доставлять необходимые арматурные каркасы и  бетон. Это были уже другие цехи. Следовало найти ключи в заинтересованности смежников в работе формовщиков.
Рабочих, как нормальных людей не очень – то интересуют дальние общие задачи. Для них важно иметь хороший  заработок в текущем месяце. И очень важно не усложнять задачи.   Всё должно решаться на раз, два, три. Любые заумные системы в оплате труда проваливались. Если раньше за наличие в смене комплектующих отвечал формовочный цех, то теперь эту обязанность мы перенесли на смежников, и увязали своевременность их подачи на формовку с заработной платой бригад других цехов.   Уже в то время жизнь потребовала увязки заработной платы не только с количеством, но и с расходом материалов, качеством, наличием брака.  Это были первые ростки так называемого бригадного подряда, когда оплата зависела  от конечной продукции по всем, включая экономику показателям. А распределение заработка внутри бригады осуществлялась на основе простых трудовых коэффициентов.               
Итог был таким, за десять месяцев мы смогли добиться увеличения объемов выпуска примерно на сто девяносто процентов от прежнего уровня, заработная плата  при этом поднялась на сто   восемьдесят    процентов.   Теперь бригадир зарабатывал больше  чем начальник, а рабочие больше чем сменные мастера.


Черная полоса, выруливание

Всё нормально, продукция выпускается в пределах графика и вдруг, сбой. Уже третий день  идёт отставание. Для контроля я завёл простой, но очень наглядный график. На страничке в альбомном исполнении  по горизонтали отмечаются дни месяца, а по вертикали количество произведённой продукции. Вверху на уровне плана проводится горизонтальная линия, а за каждый день в ячейке отмечается фактическое состояние.
Эту табличку производственный отдел ежедневно до моего прихода на работу кладёт мне на стол. Если прошедший день был в пределах плана, ячейка закрашивается зеленым цветом, если ниже красным. На прошлой неделе дни были зелеными и  вот третий день, после выходных, красный.
В конце рабочего дня намечаю совещание. Приглашаю всех начальников цехов и производственные службы.
Доклады не очень тревожные,  но говорят, – принимаем меры, и выправим положение,
 ссылаются, – какие–то мелкие сбои.
Однако по выражению лиц, чувствую, – что - то не то, нет настоящей уверенности.
Неделя подходит к концу, а зеленый цвет так и не появляется в моей табличке.
Следующая неделя начинается с крупной аварии на подстанции. Завод остановлен на целые сутки. На рабочих местах уборка мусора и актируемые дни.
Начинаем работу и опять красный!
Всех заместителей распределяю по сменам. Максимальное давление на персонал. Выправляемся, но выходим только на уровень дневной нормы, а ведь нужно еще догнать выпуск за провальные дни! Только,  только чуть выправляемся и на тебе, кончился цемент! Выясняем причину. Авария  на цементном заводе.   Стоим  пять семь дней.
Простой предприятия, крайне болезненная и тяжелая процедура. После такого простоя требуется, с большим давлением на персонал,  проводить ежедневную личную оперативку. Казалось, что все вернулось в прежние параметры,  материалы, всё есть, а работа разладилась. Обычно люди привыкают к определенному ритму, циклу.  Вдруг перерыв! Все разладилось, привыкать следует вновь. Сразу сокращаются объемы, не выполняются плановые показатели, предприятие терпит убытки. В чём дело? Почему так случается? Я заметил, что после марта всегда наступала полоса значительного спада. То ли потепление и возможность переехать на другое место, то ли отпуска, то ли  ещё какие – то неведомые для меня причины. В этот период всегда происходят аварии, ломается оборудование, ломаются заведенные прежде производственные связи и всё, как –– то идёт наперекосяк.
В один из таких цементных простоев мы остановились,  и не только не производили сборный железобетон, но не давали  и  товарный бетон. А была самая строительная страда, разгар лета.
Королёв предложить вместе выехать на цементный завод.
Мы уехали в командировку под Челябинск. Директор цементного завода,  герой социалистического труда, нас принял.  Уже через несколько минут, оказалось, что он так же, как и Королев Дальневосточник и многие годы работал в Советской Гавани в устье Амура. Эта встреча земляков настроила на прошлые воспоминания. Королев рассказал о строительстве кораблестроительного завода в Комсомольске на Амуре, директор командовал базой  подводных лодок. Перешли на ты. Если в начале, мы представились и сообщили, кто такие, и откуда приехали, то дальше вообще не касались  темы нашего визита, вроде бы она вообще не существовала.
Слово за слово,  и Евгений Королев, пригласил директора вечером заглянуть к нам в гостиницу на ужин.
— Да ты, что Евгений Никифорович, конечно  спасибо, за приглашение, но ведь вы у нас в гостях, поэтому изменим курс, поедим  ко мне загород, у нас небольшой дом приёмов, там обо всём и поговорим! Я заеду за вами через час.
Мы подготовились, купили в местном магазине, чтобы не ехать с пустыми руками, несколько бутылок коньяка и вскоре Константин Петрович, так звали директора, заехал за нами в гостиницу.
Так называемый дом приемов представлял собой два кирпичных одноэтажных дома, расположенных в огороженной территории.  Вдоль ограды среди деревьев и кустов протекал ручей, перегороженный небольшой платиной. В образовавшемся озерце разводили рыбу, которую можно было вылавливать чуть ли ни руками. Около дома, на открытом воздухе, длинный дощатый стол со скамьями и рядом каменный мангал для жарки  шашлыков. Подъехали еще несколько человек из директорского окружения, и мы все устроились за столом, который быстро накрыли две симпатичные молодые женщины, Клава и Надя. Разожгли угли, слабый ветерок потянул аппетитный запах жареного, мяса.
Настроение было отличное, еда вкусная, выпивка сладкая.
Евгений Никифорович, разогретый вином и присутствующими молодыми женщинами, которые сидели рядом, встал, и, подмигивая им, стал рассказывать:
— Один пожилой грузин собрал у себя много гостей, это был его юбилей. Он окинул всех присутствующих хитрым взглядом, и сказал. Я поднимаю этот бокал за рыба вода, за мужчина женщина  потому, что рыба не может жить без воды, как женщина без мужчины!  Однако  среди его гостей оказалась женщина, которая возмутилась и сказала:
 — Это неправда! Я уже десять лет живу без мужчин, и великолепно себя чувствую!
 — Дорогая, - ответил грузин, - я пью за свежий рыба, а не за тухлый!
–– Так выпьем же, за свежий рыба! – произнес Евгений, обращаясь в сторону женщин.
Тост понравился. Женщины засмеялись, захлопали в ладоши. Вечер продолжался.
Уже было поздно. О наших делах в этой теплой дружественной обстановке ни слова.
Мы не уехали в гостиницу, остались на ночевку здесь.
На следующее утро приехал Константин Петрович и сказал, что все вопросы по нашему цементу разрешены и уже сегодня будут отгружены первые пятнадцать вагонов.
Он,  рассказал также,- на него оказывается давление.  Жестко предписано: в первую очередь, отгружать цемент в свою,  и соседнюю области.
 –– Но, вы можете быть спокойными. Друзьям я всегда помогаю!
Поездка за цементом оказалась весьма успешной.
Дальнейшее развитие. Два пролёта. Завод стекло плитки
Вечная проблема. Когда ты руководишь заводом, перед тобой в полный рост стоит одна и та же проблема.
Это противоречия между днём сегодняшним и днем завтрашним или общей организацией работы всего завода.
Жизнь, окружающий мир, твои «заказчики» – покупатели продукции, высшее начальство требуют одного «выдать уголь нагара!» и эта реальная действительность настолько засасывает, что от нее порой невозможно оторваться. Физического времени на что–то другое фактически не хватает. Ты, как белка в колесе. Чем быстрее бежишь, тем быстрее крутится колесо.
Ты понимаешь, что следует организовать  работы так, чтобы сегодняшние проблемы разрешались по определению или сами по себе. Но этого сделать невозможно так, как ты занят с утра до ночи и так каждый день.  Для того чтобы преодолеть этот проклятый замкнутый круг требуется  научиться обуздать самого себя, вырывать время на решение так называемых системных задач.
Но  это еще не всё. Первый круг намного проще. Ты занят, отдаешь команды, что – то решаешь,  твои команды выполняются. У тебя прилив адреналина.  Ты гордишься сам собой.
 – Как, я тут закрутил!
А вторые задачи намного сложней. Там ведь ещё надо знать, и понимать, что делать. А знаний этих нет. Их следует, откуда – то почерпнуть. Для выполнения этих вторых задач и люди–то нужны другие. Требуются умные, аналитики, грамотные инженеры.
И между этими двумя вопросами требуется разумный баланс. Нельзя заниматься только ежедневной оперативной работой, но и нельзя всё своё время тратить на разработку систем.
Я больше был склонен ко второй части управления, меня всегда больше интересовало развитие, внедрение нового оборудования, наращивания производственных мощностей.
Однако  уйти от оперативной работы я также не мог, и она по времени перетягивала, требовала ежедневно держать руку на пульсе. Так вот и приходилось сочетать одно и другое.
Увеличивая ежемесячно объемы выпуска, мы всё время ощущали недостаток производственных площадей. Количество разнообразной продукции было большое. Мы выпускали все элементы одноэтажных промышленных зданий. Эти элементы представлены на схеме.
Мы выпускали конструкции для многоэтажных промышленных зданий. И здесь также были свои характерные детали.
Мы выпускали детали различных коммуникаций и многое другое.  С одной стороны требовалась специализация отдельных пролётов и участков, с другой стороны был обязательный набор заказов, исходя из которого, приходилось на одной и той же линии производить различные детали для зданий различного назначения. Недоставало производственных площадей.  Теперь, когда в нашем составе появилось собственное строительное подразделение, сам бог велел найти возможность, построить дополнительные производственные площади и таким образом ввести специализацию, а, следовательно, и внедрить механизированные линии, на которых возможно выпускать продукцию в больших объёмах и с более высокой производительностью труда.
Между железнодорожным путем, ведущим на склад готовой продукции, и основным шести пролётным корпусом была свободная бесхозная территория, где кроме свалки случайных деталей или вообще мусора ничего не было.  Заполнить это пустое пространство! Здесь можно разместить еще два пролёта, которые позволят  увеличить наши производственные площади на тридцать с лишним процентов. Решение было принято. Проектируем сами. Комплектуем сами. Я раздал все команды и как всегда, вначале мы приступили к строительству, а затем уже начали всё оформлять. После одного из очередных приездов  начальника главка при обходе я подвел его к месту расширения главного корпуса. Уже были смонтированы фундаментные башмаки под колонны.
Ч знал, что и как я, Айзбеков любил заниматься расширениями, реконструкциями, он нормально это воспринимал, и любил конкретные дела, а не разговоры.
 ––Решили использовать пустующее пространство, Лукьян Акимович. Пока сделаем нулевой цикл с коммуникациями, а дальше, если поддержите, смонтируем два пролета.
Айзбеков ухмыльнулся:
 – Поддержу, только действуй по правилам, согласуй с отделом капитального строительства главка,  после обсудим.
Мне больше ничего не требовалось! Два пролёта были по-строены. Они очень пригодились.
К этому времени в Нижнекамске начиналось строительство крупного шинного завода. Пролеты корпусов перекрывались 24 метровыми железобетонными фермами. В одном из этих новых пролётов мы поместили изготовление таких ферм. Оборудовали   специальные стеллажи для складирования. Построили силовой  пол и стенд для испытаний, на котором нагружали эту сложную конструкцию до полного её разрушения.
Наши возможности всё время были меньше тех потребностей, которые нам предъявляли заказчики. География отгрузки  уже охватывала не только Татарию, Среднее Поволжье, но перекинулась на центральные районы (Курская АЭС), Украину (Чернобыльская АЭС).
В большом количестве выпускались наружные стены для различных промышленных зданий. Архитекторы требовали облицовки панелей плиткой различных цветов. Плитку приходилось  завозить из Москвы и Подмосковья.  Очень часто по причине отсутствия этой плитки срывались сроки поставок на разные стройки. Стеновые панели составляли значительный объём из общего количества производимой продукции. Требовалась стабильность  этого производства. Это обстоятельство  заставило задуматься – не построить ли в составе наших производств цех – завод по выпуску стеклянной облицовочной плитки?   И это ещё одно производство.


Стекло плитка

На разведку послал заместителя по капитальному строительству Барановского. В его задачу входило изучить действующее производство в Подмосковье и затем в нормальном порядке составить техноэкономическое обоснование, заказать проект и предусмотреть строительство этого объекта в плановом порядке.
Стандартные цвета стеклянной плитки: белый, голубой, синий, бежевый и зеленый.
Стеклянную плитку производят из высокопрочного стекла.
Это производство мы создали в короткие сроки.
Краткое описание:
В изготовлении стекла важна каждая мелочь. Все этапы этого процесса требуют к себе повышенного внимания.
Цветные коврово–мозаичные плитки получают применением  преобразователей стекломассы. Устройство преобразователя стекломассы показано на рисунке.
Из ванной печи 1 стекломасса тонким слоем (20—25 мм, чтобы не было обратного потока в ванную печь) по сливному брусу 2 поступает в камеру окрашивания 3, куда вручную забрасывается краситель. Бурление стекломассы в целях распределения в ней красителя производят сжатым воздухом, подаваемым через трубки 7. В канале 4 стекломасса в тонком слое осветляется, а в канале 5 охлаждается до температуры выработки. Со сливного бруса 6 стекломассу подают в прокатную машину.

Формование коврово–мозаичных плиток из расплавленной стекломассы. Коврово –   мозаичные плитки формуют прокаткой на машинах горизонтального типа

Поступающая в машину стекломасса прокатывается в гладкую ленту первой парой валов 1, имеющих гладкую поверхность, пластичная лента с температурой 800—900 °С поступает в рифленые валы 2.
Между первой и второй парой валов на горизонтальной машине расположена охлаждающая плита 7.
Рифленые валы имеют режущие выступы, которыми лента разрезается на отдельные плитки. Режущие выступы имеют замкнутый контур, размеры сторон которого равны размерам плиток; они прорезают ленту одновременно с двух сторон, но не на всю толщину. Остается не прорезанная пленка толщиной 0,5—0,7 мм, которая соединяет все плитки между собой. Это дает возможность перемещать плитки после рифленых валов в виде целой ленты по приемному столу машины 3. Лента с прорезями, двигаясь дальше конца приемного стола машины, свешивается, и образует нависающую часть 4, которая отламывается под действием собственной массы по линии поперечной прорези, и падает на наклонный столик 5 (или трясучку).
От удара о жесткую опору отвалившаяся часть ленты распадается на отдельные мозаичные плитки, которые скатываются на сеткулера6.
После охлаждения плитки поступают в сортировочное устройство: барабан, сито––трясучку или вибросито, где плитки требуемого размера отделяются от битых, и недоформованных. Кроме механической сортировки плиток их подвергают ручной до сортировке для удаления битых, непрессованных плиток, прошедших через механические устройства, а также плиток заданного размера, имеющих дефекты поверхности. Отсортированные плитки подают в машину для набора ковров.
Производство  стекло плитки было  окончательно  освоено в 1972 году.
Помню в то время к нам приехал какой - то армянин и предложил в составе этого производства организовать выпуск хрустальных изделий, что в принципе было  вполне возможно.
В Казани у своего приятеля я знакомился с этим производством. Однако, начальник Главка категорически запретил, а зря.


Новая эра. На Волжском автомобильном заводе

В правительстве рассматривается очень крупный проект. Принято решение построить в Союзе крупнейший даже по мировым стандартам автомобильный завод по производству грузовиков. Это один из проектов  Алексея Николаевича Косыгина. Между областями и республиками идёт политическая борьба за право размещения этого гиганта на своей территории. Татарский обком очень активно включился в эту борьбу.   Одним из многочисленных аргументов в пользу Татарии считается наличие крупной базы строительной индустрии в лице моего завода. Я, как директор этого предприятия  выдвигаюсь на передний план. В результате принимаю участие в различных совещаниях и комиссиях по этому вопросу.  Вот и я в составе небольшой делегации во главе с  Михаилом Троицким – секретарем обкома, нахожусь в Тольятти для ознакомления с особенностями претворения в жизнь такого крупнейшего проекта, как АвтоВАЗ. Накануне встречи с Генеральным директором Поляковым нам организовали обзорную  экскурсию    по всему заводу, с подробным осмотром всех производств.
По заводу передвигаемся на микроавтобусе. Если просто ходить времени  не хватит.
Мы же осмотрели целый ряд производств. Огромные цехи – заводы. Корпус вспомогательных цехов. Здесь готовят всю оснастку для крупных штампов деталей кузова. Мощнейшее оборудование, высокоточные станки. Рабочие, спокойно выполняющие эту сложную тончайшую работу, как будто этим делом занимались всю жизнь. А ведь завод только недавно начал выпускать автомобили.
Самое эмоциональное и емкое впечатление главный конвейер. Для меня это не сравнено ни с чем. Вот где поэзия, вот где высочайшее искусство, воссозданное человеческим  гением. Никакие литературные произведения, никакие художественные картины не производили прежде такого впечатления. Все в движении. Этот огромный конвейер как живой организм, в каждую точку которого как кровь по сосудам ежесекундно подаются необходимые детали, которые сборщиками  монтируются в будущий автомобиль. Детали поступают с разных сторон, сверху, сбоку также своими небольшими конвейерами. И вот на выходе через  каждую минуту на испытательный стенд съезжает вновь испечённый новенький ВАЗ. Это впечатление сохранилось на всю жизнь. Мне приходилось бывать на сборке крупных авиа лайнеров в гигантских цехах ангарах. Там также захватывало дух, но то, что я увидел здесь, ни шло, ни в какое сравнение.   
 Мы сидим в кабинете генерального директора. Это небольшое административное  здание расположено в коттеджном поселке Тольятти в тихом уютном месте, вдалеке от завода и стройки. Кабинет скромный небольшой. За рабочим столом шкаф с расставленными на полках   кубками и стеклянной посудой.   
Поляков Виктор Николаевич человек лет пятидесяти пяти с располагающей   внешностью, спокойный, очень вразумительный, четко выговаривающий каждое слово. Для меня он бог. Осуществляя строительство и раскручивая с нуля  свой в сравнении с этим гигантом небольшой завод, я всем своим существом ощущал ту огромную работу, которую он провел за эти годы с нуля до выпуска первой стотысячной партии легковых автомобилей. Из тех людей, с которыми мне приходилось встречаться в жизни,  для меня в то время,  не было большего  авторитета, особенно после посещения автомобильного завода. И действительно из рассказа Виктора Николаевича, в котором он отвечал на вопросы секретаря Троицкого,  явствовал тот неверо-ятный пласт организационных дел, которые осуществились под его руководством. Сотни проектных  и научно – исследовательских институтов. Сотни поставщиков различного оборудования и в основном импортного. Наряду с заводом создание нового города на более чем пятьсот тысяч населения. Согласование деятельности более чем стотысячного отряда строителей Куйбышевгидростроя, которым руководил Семизоров тоже крупнейший руководитель того времени.  Этот простой на вид человек прошёл длинный путь от слесаря до директора московского завода малолитражных автомобилей, руководителя московского совнархоза, а затем заместителя министра всей автомобильной промышленности СССР. И только человек  такого масштаба совершенно правильно был поставлен на этот пост, и в состоянии был свернуть эту гигантскую глыбу, создания крупнейшего автомобильного предприятия.
У нас в Татарии предстояла такая же огромная работа. Создание Камского автомобильного завода и города Набережные Челны подтвердила  эти предположения.
Я попал в орбиту. Решения о строительстве КамАЗа еще не было принято, а я уже начал размышлять о том, как развивать свои мощности, какие предприятия нашей индустрии следует включить в число производителей, и какую форму управления этим комплексом строительной индустрии следует принять.
И вот прошла правительственная комиссия,  где принималось окончательное решение с выездом в Набережные Челны большого числа Московских чиновников и руководителей разного ранга. Так, как я был в орбите, меня приглашали на все встречи. Способствовал этому Михаил Троицкий.
Помню, как после приёма этой делегации, которую организовывало татарское руководство, в составе кавалькады нескольких легковых машин я ехал на осмотр территории будущего завода и нового города.
Когда осмотрели площадку города, Троицкий и  уже в то время, назначенный директором КамАЗа  Лев Василев. Кстати, он также как Поляков в прошлом директор завода Москвич. Все, остановились, подозвали к своим машинам, достали из багажника несколько бутылок коньяка, разлили в пластмассовые стаканчики, и предложили выпить за будущий город.
Прошло сорок лет и теперь в этом городе проживает 700 тысяч жителей. Вот такой исторический факт.


Производственное объединение

События развивались очень быстро. Те темпы создания новых крупных производственных мощностей таких, как АвтоВАЗ, КАМАЗ, атомные и гидростанции, которые  происходили              в 60–70е годы прошлого века, немыслимы в настоящее время. И это происходило в так называемый брежневский застой. Конечно, эти крупнейшие сооружения были немногочисленны,  их можно было просчитать «на пальцах», но они были. В то время один знакомый московский журналист у меня спрашивал:
— Неужели у вас, что–то строится, что–то делается. Когда вокруг полный застой, я не представляю себе такое!
Он не представлял, а у нас время сжималось в несколько раз, и важные события происходили ежедневно.
Организационные события по строительству КамАЗа разворачивались очень быстро.
Надо сказать, что к этому времени наш завод представлял собой крупное предприятие строительной индустрии с уже освоенными проектными мощностями, собственным сырьевым обеспечением и развитой инфраструктурой. В составе предприятия был собственный автотранспорт, краны, экскаваторы,  два маневровых железнодорожных тепловоза, несколько десятков железнодорожных вагонов. Полным ходом развернулось строительное управление, которое возводило жилые дома, соцкультбыт – детский сад на 280 мест, пионерлагерь для детей работников завода, строило и необходимые производственные  объекты.
Наш цех оснастки и нестандартного оборудования изготавливал любые металлические формы, что позволяло быстро организовывать выпуск совершенно новых конструкций, мог оснащать новые линии нестандартным оборудованием. Заводской отдел капитального строительства был укомплектован квалифицированными специалистами, и мог исполнять функции заказчика по любому новому строительству. Фактически  завод был полностью независим, хорошо работал, и имел возможность и дальше развиваться. Не дожидаясь пока решения, придут сверху, я предложил Главку на базе нашего завода создать производственное объединение во главе с головным предприятием в Нижнекамске, присоединив к нему действующие и в будущем вновь строящиеся предприятия в Набережных Челнах.
Традиционной формой управления предприятиями в то время считались тресты. Трест существовал как административная единица, которому подчинялись разные заводы, находящиеся на самостоятельном балансе. Производственное объединение  была в то время новая форма управления, которая предусматривала создание промышленного комплекса во главе с мощным профилирующим предприятием. Считалось, что присоединяемые к головному другие предприятия должны выпускать комплектующие изделия или сырьевую продукцию. Таким образом, создавался производственный комплекс, отвечающий за выпуск конечной продукции. Возможности головного предприятия с его развитой управленческой и производственной сетью, позволяют оперативно решать возникающие проблемы.  И создает условия для  более качественного  решения производственных задач. Я был страстным сторонником производственного объединения. Однако в структурах министерского управления, главные специалисты, особенно плановики, были против объединений.
В  нашем главке, также было несколько трестов или управлений, которым по территориальному принципу подчинялись разные заводы. Центральные области и Прибалтику объединял Московский трест, Украину трест в городе Донецке, предприятиями в Тольятти и в Куйбышевской области руководило Управление, на правах треста, в этом городе. Вопрос, какое принять правильное решение обсуждался и стоял на повестке дня.
Сказать честно, что я абсолютно продумал этот вопрос нельзя. Были отдельные нюансы, на которые в то время я не мог прямо ответить. Больше срабатывала интуиция.
Один из важнейших вопросов был вопрос территориального расположения. Главный объем предстоящего потребления нашей продукции перемещался в городе Набережные Челны.
Расстояние от Нижнекамска до Набережных Челнов небольшое, всего 35 км.
Но зато местные партийные органы, разные. И соответственно влияние Набережно - Челнинского горкома на меня естественно будет уже не то.
В то время я склонил Айзбекова, к варианту производственного объединения, как наиболее прогрессивной форме управления, однако и его окружение и управление строительством Камгэсэнергострой и местные органы были против этого.
В наш регион готовился приезд министра Петра Степановича Непорожнего. В этот приезд и должны были решаться главные организационные вопросы по строительству КамАЗа, в том числе и вопрос по организационной структуре стройиндустрией.
Петр Степанович Непорожний академик, доктор наук создал в Советском Союзе  огромный независимый комплекс управления и эксплуатацией разных электростанций, включая атомные, и строительством с объемами превосходящими любое строительное министерство того времени. В состав министерства входили собственные монтажные подразделения, целый ряд машиностроительных, электротехнических и  других предприятий. В союзе не было ни одной организации способной в короткие сроки осуществлять такие объёмы строительства. И поэтому не случайно строительство волжского, а затем и камского автозаводов поручили нашему министерству.
К приезду министра, а это был его первый приезд в наш регион, я готовился очень тщательно. По согласованной программе он должен был обязательно посетить Нижнекамск и наш завод, а затем Набережные Челны, где и будут решаться основные вопросы. Я разработал маршрут, хотя, как говорили у Петра Степановича, было свойство свернуть от того пути по которому его ведут и пойти по своему усмотрению.  Следовательно, всю территорию, все пролёты главного корпуса привести в идеальное состояние. В обычное время мы всегда следили за порядком, но это был особый случай.
В день приезда, на «стрёме» я посадил впередсмотрящего, который должен был доложить о приближающемся кортеже машин.
И вот мне передали сигнал, я выбежал к нашим воротам, где меня ожидала моя машина с водителем Ринатом. Мне следовало проехать еще метров сто впереди кортежа до главного корпуса, показывая дорогу.
Подъехали. Я представился Непорожнему. Он пожал мне руку, и мы пошли на завод. Делегация была большая, здесь был и первый секретарь областного комитета и кто – то из ЦК и другие важные чины и конечно мой начальник главка.
Как и предполагалось, Непорожний не пошел по предложенному мною маршруту, и свернул в другой пролёт. Но это меня не пугало. Мы были готовы к любому варианту.
Он внимательно осматривал наше производство, везде шла нормальная работа, двигались бетоноукладчики, мостовые краны, перемещалась, и грузилась на вывозные тележки готовая продукция. В пролете, где готовились колонны для электростанций, и большепролётные железобетонные фермы он останавливался, и расспрашивал подробности. Поинтересовался методом испытания. На испытательном стенде как, раз находилась ферма пролетом 24 метра, которую доводили до полного разрушения.
Прошли главный корпус через формовочные, а затем и пролёты изготовления арматурных каркасов. Кортеж машин уже ожидал у выхода.
По выражениям лиц, начальства, всё прошло хорошо. Непорожний на прощание пожал мне руку, и сказал, что завод ему понравился.
— Где твоя машина – спросил Айзбеков – дальше поедем вместе.
После осмотра площадки Нефтехимкомбината, на одной из остановок, Айзбеков прошел в головную машину, а затем, выйдя из неё, помахал мне, чтобы я подошел.
Я подошел, Айзбеков сел в машину рядом с министром, показав мне на переднее сидение рядом с водителем. Я сел. Айзбеков протянул министру, подготовленные приказы о создании производственного объединения «Камэнергостройпром», и о назначении меня на должность генерального директора этого объединения. Непорожний задал мне несколько вопросов, затем еще раз подтвердил, что завод ему понравился и подписал приказ. Приказ подписывался без согласований и визирования различными, включая кадровыми службами министерства, минуя всю обязательную бюрократическую процедуру так сказать в полевых условиях прямо в машине. Приказ о назначении был зарегистрирован официально, и вступил в действие с 20 января 1970 г.
Вот эти приказы.
Содержание:
ПРИКАЗ Министерства энергетики и электрификации СССР г. Москва №277 от 27.11.1969 г.Для обеспечения строительства  Камского автомобильного завода Министерству энергетики и электрификации СССР поручено проектирование,  финансирование и строительство предприятий и баз строительной индустрии и строительных материалов в г. Набережные Челны.  В целях обеспечения строительства баз строительной индустрии и строительных материалов в сроки, предусмотренные постановлением Совета Министров СССР от 7 октября 1969 года № 796,
Приказываю:
Организовать на базе Нижнекамского завода железобетонных конструкций и  изделий производственное объединение Камэнергостройпром на хозяйственном расчете с местонахождением в г. Нижнекамске и подчинить его Главэнергостройпрому.
Включить в состав производственного объединения Камэнергостройпром  Набережно – Челнинский завод ячеистых бетонов и завод по производству железобетонных конструкций, входящий в состав Камгэсэнергостроя с сохранением самостоятельного баланса и счета в Госбанке на правах филиалов Камэнергостройпрома.
Организовать объединенную дирекцию по строительству предприятий стройиндустрии с местоположением в г. Нижнекамске (Объекты подлежащие строительству перечислены в приложении №1 к настоящему приказу) и подчинить её производственному объединению Камэнергостройпром.
Возложить функции генерального проектировщика по проектированию объектов строительной индустрии и строительных материалов для Камского автомобильного завода на Куйбышевский филиал института «Оргэнергострой»  Институту «Оргэнергострой» (т.Гробокапателю), Куйбышевскому филиалу института «Оргэнергострой» (т. Сердюкову) до 10 декабря 1969 года согласовать с заинтересованными организациями площадки для строительства, указанных в приложении №1 предприятий.
В соответствии с объёмом работ  на 1969 год отнести производственное  объединение «Камэнергостройпром» к 1 группе по оплате труда предприятий по производству железобетонных  и бетонных изделий и конструкций.
В связи с территориальной отдаленностью Набережно –Челнинского и Заинского филиалов производственного объединения «Камэнергостройпром» сохранить их прежнюю структуру управления и разрешить установить оклады руководящим инженерно––техническим работникам этих филиалов в соответствии со схемами должностных окладов предприятий по производству железобетонных и бетонных изделий и конструкций.
В соответствии с проектной мощностью строящихся предприятий объединенную дирекцию по строительству предприятий строитель-ной индустрии в г. Нижнекамске отнести к 1 группе оплаты труда предприятий по производству железобетонных и бетонных конструкций.
МИНИСТР ЭНЕРГЕТИКИ И ЭЛЕКТРОФИКАЦИИ СССР                П.НЕПОРОЖНИЙ

Это была моя серьезная и крупная победа!  В состав новой  базы должны были войти: завод силикатного кирпича мощностью в 200 млн.шт./год, завод кпд 240тыс.м2/год, завод жби 210 тыс.м3/год, завод металлоконструкций, завод по переработке гранита и мрамора.
На следующий день вместе с кортежем министра, я побывал на будущих площадках строительства автозавода и камской гидроэлектростанции, которая  входила в перечень пусковых объектов. Совещание  с первым секретарем Татарии и другими высокопоставленными персонами, продолжалось на борту крупного прогулочного катера начальника пароходства. Прошли по Каме в районах намечаемого затопления и створа самой плотины. Во второй  половине дня с министром остались «чистые» энергетики. Вместе переехали в город Заинск на ГРЭС, осмотрели эту крупную электростанцию. Строители, монтажники, эксплуатационники Минэнерго совершенно справедливо относили себя к особой голубой касте. Они работали на всей обширной территории страны. Сооружали крупнейшие не только по своей величине объекты, но и монтировали, и запускали сложнейшие энергетические агрегаты, включая реакторы атомных  электростанций, гидро и тепловые мощнейшие турбины. Принимая во внимание наличие таких кадров и те большие объемы выполняемых работ, правительство все чаще и чаще поручало этому министру  сооружение непрофильных для министерства, но крайне важных для страны комплексов.
В управлении  директора Заинской ГРЭС был организован приём для министра, куда пригласили только своих. Начальник  Гидромонтажа Виктор Гонцов, после нескольких традиционных тостов во славу российских энергетиков, попросил принести ему гитару, вопросительно посмотрел на министра, и спросил:  – не возражаете, Петр Степанович?
Министр не возражал. Виктор запел. Он очень хорошо исполнял русские романсы. Пел, как говорят, душей, не обладая профессиональным певческим талантом, но это пение захватывало, бередило душу. Очень жаль, что такой яркий человек вскоре трагически ушел из жизни.
За столом я сидел почти напротив министра и с большим вниманием следил за этим крупнейшим руководителем, в империи которого находилось более миллиона человек. Он был академиком, доктором наук, но вёл в окружении своих соратников себя просто. Пригубил коньяк, расплескивая его в большом бокале, объясняя при этом, что это для того, чтобы ощутить аромат этого напитка. Расспрашивал, о чём вещали по телевизору и что там сообщали о решениях начальства. Для меня было странно, что такой крупный руководитель,  говорит  о каком – то начальстве. В рассуждениях министра прослеживалась грань интересов местных и общегосударственных. Он как бы подчёркивал, что дела и интересы министерства это дела государственные, и они имеют безусловный приоритет. Совершенно правильно считается, что одним из значительных достижений того времени было создание отраслевых министерств. Эти министерства обладали большой мобильностью, могли концентрировать ресурсы на требуемых участках оперативно и качественно решать вопросы. Горбачёв допустил крупнейшую ошибку, разогнав и уничтожив эти организационные структуры. Они могли бы быть преобразованы в государственные холдинги и быть основными проводниками внедрения рыночной экономики. Следовало разгонять, и уничтожать партийный аппарат, который мешался под ногами, и был тормозом внедрения всего передового и прогрессивного.


Первые шаги по созданию объединения 

Новая структура и новое назначение не просто повышали мой ранг, эти события одновременно накладывали  большую ответственность, и требовали принятия быстрых и энергичных мер.
Теперь мне придется работать на два фронта. С одной стороны в Нижнекамске крупный завод, обеспечивающий основной объем поставок конструкций на две огромные стройки и с другой дела в Набережных Челнах, где уже работает завод ячеистых бетонов и, где предстоит построить, и освоить рад крупных заводов стройиндустрии. Важнейшая задача своевременно выполнить поставки конструкций на объекты строительства КамАЗа, не допуская срывов и задержек.
Предварительно в порядке подготовки я уже продумывал структуру и те организационные меры, которые следовало предпринимать. Теперь предстояло их внедрить в жизнь.
Эти меры представляли собой следующее.
Приспособить действующий аппарат управления завода к работе в новых условиях.
Выделить руководство нижнекамским заводом и поставить на это место надежного человека.
Организовать работу дирекции строящихся предприятий и найти квалифицированного руководителя.
Перестроить работу профильных участков, таких как строительное управление, цех оснастки, транспорт  для  работы на два направления.
Организовать удобную собственную связь между предприятиями расположенными на значительном расстоянии друг от друга.
Организовать управление комплектации, которому предстоит координировать поставки конструкции разными заводами нашего главка, нашего министерства и даже возможно других ведомств.


Стиль и методы работы  в новых условиях

Укомплектовать новые и действующие службы новыми специалистами.
Когда стремишься ввысь, и добиваешься, победы всегда возникает стремление покорить новую ещё ранее недоступную для тебя вершину. Так бывает со многими людьми. Такое происходило и со мной и, причём на протяжении всей жизни. Новые объемы новые масштабы не приносили никаких материальных выгод, ни лично, ни твоей семье, но они влекли, и притягивали своей сложностью своей неизвестностью, и заставляли лично напрягать все умственные способности, чтобы найти правильные решения и преодолеть эту новую сложную задачу. Я всегда задумывался, почему игра артиста в театре называется искусством. Ему предварительно придумали, и написали роль. Ему следует выучить текст и под руководством режиссера изобразить это событие и исполнить эту роль. В чем же тут искусство? А в работе руководителей  промышленности, где ежедневно требуется принимать массу совершенно нестандартных решений, принимать меры которые обеспечат изготовление большого количества разнообразной   продукции, обеспечат безопасной работой сотни и тысячи простых людей это не искусство!
Не справедливо! В своей работе я выработал правила быстро, а порой и мгновенно принимать решения. Затягивание решений ни к чему хорошему не приводит. Дополнительно возникают сомнения, люди расслабляются. Обсуждать следует, но решения принимаешь сам и лучше сразу. Таков был мой стиль в работе.
Методы работы в новых условиях обсудили с руководителями служб и отделов заводоуправления. Эти меры я предварительно выработал сам, и был хорошо подготовлен к обсуждению. Были и вопросы, на которые не было чётких ответов. К ним относились дела связанные с работой бухгалтерии и плановой службы. На мой взгляд, следовало всё централизовать. Или, как считается в настоящее время, централизовать денежные потоки и осуществлять полный контроль над  их  движением и использованием. Однако это фактически низводило уровень единственного, подчиняемого в объединение завода из Набережных Челнов до уровня крупного цеха и как мне представлялось, на первом этапе делать этого не следовало. Мы договорились о первоочередных мероприятиях. Прежде всего, оперативно решили вопрос связи. На Нижнекамском заводе и на заводе в Набережных Челнах смонтировали двадцатиметровые мачты, на которых были установлены  передающие и принимающие антенны, и задействовали радиорелейную связь.  Радиорелейные линии подсоединили к внутренним АТС, их реконструировали, и усилили дополнительным оборудованием.   В то время такая связь была в новинку. Для её задействования пришлось  добиться целого ряда согласований. Связь установили, и это послужило своеобразным толчком к организации настоящего управления создающегося объединения. Связь, как в управлении войсками первоочередное дело.  Вторым следовало организовать работу  дирекции строящихся предприятий. Новые заводы разрешалось начинать строить по рабочим чертежам каждого объекта, осваивая средства по фактически выполняемым работам.  Отдел дирекции в Набережных Челнах разместили в заводоуправлении завода ячеистых бетонов. Командовать дирекцией я пригласил   директор завода из Великого Новгорода  Барановского. К лету пошел первый завод силикатного кирпича.  Кирпич был в огромном дефиците, пустить это предприятие требовалось в считанные месяцы.
Транспорт, не на грузовиках же ездить, расстояние между городами более     35 километров.
Кто–то мне сообщил, что ульяновский автомобильный завод проводит реконструкцию собственными силами, им требуются   конструкции   для производственных зданий.
––Николай, - поручил я нашему транспортнику
––езжай в Ульяновск, принимай любые условия, договорись о продаже нам пяти или шести легковых уазиков  в разобранном виде.
Соберешь  здесь у себя, оформление номеров беру на себя. Поеду в Казань к Министру МВД и получу разрешение.
 – Киселев начальник транспортного цеха расплылся в улыбке, получив от директора такое необычное поручение. Дело в том, что в то время легковые автомобили можно было приобрести, имея на руках официальные наряды. Другие способы были незаконны. Но я решил, ответственность возьму на себя, без автомобилей нам не развернуться, а там, будь что будет.
— Тодоровский, настраивайся организовать участок в Набережных Челнах, начнем с двух   панельных домов, – поручил я начальнику нашего строительного управления,
 – поезжай в Челны осмотрись и разворачивайся сходу.
Одним из тех возможностей, которыми я располагал,  было наше строительное управление. Я принял решение начать в Набережных Челнах строить жилые дома для наших предприятий, собственными силами. Это придавало вес вновь созданному объединению, и давало понять, что я не на словах, а на деле буду выполнять функции головного предприятия.
Мы развернулись быстро. Примером служили будущие строительные тресты – управления Камгэсэнергостроя, которые начинали свою деятельность прямо в поле в больших армейских палатках.
В палатке по настилу из шпунтовой доски расставили письменные столы. На палатках висели надписи «Автозаводстрой» или «Моторострой» и другие.
Ещё при подготовке   создания объединения, мы обговорили с начальником  главка вопрос по организации управления комплектации,  для поставок конструкций на строительство камского автозавода. Предполагалось, что на первом этапе  будет действовать отдел в составе нашего объединения, а затем он выделится в самостоятельное подразделение. Так и произошло. Во главе этого участка работы я порекомендовал поставить Сергея Егорова, приехавшего из Новокузнецка. Егоров обладал качествами необходимыми для такой работы. Он был не из робкого десятка, мог общаться с людьми самого высокого уровня, не тушевался, чётко отвечал на вопросы и, если требовалось, всегда отстаивал свои интересы. И эта структура оправдала своё назначение. Специальное управление вначале подчинялось главку, как самостоятельная структура, а затем, чтобы выйти из партийного подчинения парткому Камгэсэнергостроя сделали филиалом московского управления комплектации. За годы строительства на площадки было поставлено более четырех с половиной миллиона кубометров сборного железобетона. Для того чтобы представить это количество, проведем простейший расчёт. На один железнодорожный вагон грузится в среднем 15 кубометров или 40 тн. Для погрузки всего поставленного количества потребовалось бы 300 тысяч вагонов, и при этом длина железнодорожного состава составила бы 450  тысяч километров,  и обернула бы земной шар по экватору 10 раз.
Сергей служил в Германии в группе советских войск. В компании часто рассказывал, как он прищучивал «фрицев».
— Мы всегда были при оружии –– говорил он, –– и, если какой – ни будь фриц, проявлял недовольство, например в кафе, я вытаскивал свой АКМ, клал на стол, и недовольство сразу исчезало.
А еще Сергей хорошо пел, в компании ему подпевала жена Таня, они рядом вставали и он высоким баритоном запевал.
 – Из-за острова на стрежень…….
 ––Помню,  как на строительство автозавода приехал заместитель председателя совета министров Дымшиц. В его ведении находились все материальные  ресурсы страны, одновременно он руководил Госснабом СССР. Дымшиц посетил строительство нашего кирпичного завода. Как всегда в сопровождении были представители партийных властей. От областного комитета заведующий отделом строительства Искандер  Валеев. На заводе уже шел монтаж  оборудования.
 Я был хорошо подготовлен, и лично докладывал высокому гостю технологию производства. Временно исполняющий обязанности директора завода местный парень  шел рядом.               
– Что это он всё сам, не даёт рот открыть «нашему»,
-  с негодованием, на татарском языке,  говорил  Валиев, обращаясь к секретарю местного городского комитета Беляеву.
 Я, к сожалению, не знал татарского языка, и об этом мне позже рассказали местные ребята из моего окружения. В то время не возможно было предположить, что уже на этом этапе возникнут противоречия между отдельными группами партийных функционеров. В Челнах  был свой, недавно назначенный  секретарь Беляев, и ему, очевидно, не очень нравилось, что командует тут на его территории, какой – то Уралов из Нижнекамска.
Валиева по линии областного комитета сделали  ответственным за Набережные Челны, он естественно выражал интересы Беляева.
Валиев был ярым националистом. Когда мне приходилось бывать у него в Казани он, нисколько не стесняясь в моем присутствии, отвечал на звонки, и разговаривал только   на татарском,  показывая тем самым, кто в доме хозяин.
Совершенно другим  был министр МВД Татарстана, к которому я обратился по вопросу оформления легковых уазиков. Меня поразила его интеллигентность и корректность в обращении. Так, что и татары бывают разные. Дело не в национальности, а в человеке.

Завод силикатного кирпича

Что касается силикатного,  то на завод, несколько позже, мы нашли настоящего специалиста из Магнитогорска – Николая Ладкина и назначили его директором. Настоящий сибиряк  он разговаривал,  делая ударение на «О», невысокий очень подвижный и деловой. Ладкин до тонкостей разбирался в технологии производства.
Во время наладки оборудования сутками находился на заводе.
В этот период я часто приезжал к нему, он в рабочей телогрейке испачканной известковой пылью подходил, здоровался.
 – Всё, Гелий осифович, прогнали дезинтегратор, роботат нормально, двигомся дальше по техноологии,– говорил он, ударяя, на своё «о».
Большие хлопоты доставил автомат укладчик. Его задача состояла в замене ручного труда укладки кирпичей, после их формовки  на поддоны. Автоматика долго настраивалась, и уже вот - вот  хотели бросить это хлопотливое дело и перейти на «электро баб», как  на производственном жаргоне называли женщин, работающих своими руками, но директор выдержал напор, и все-таки запустил автоматы.  Ладкин  справился с задачей и завод начал выпуск кирпича уже к началу 1971 года.

Несколько слов о  технологической схеме  производства силикатного кирпича. Производство силикатного кирпича основано на перемешивании предварительно измельчённых песка и гашеной извести. Из этой смеси под давление впрессовываются кирпичи, укладываются на тележки, и подаются в автоклавы, где при высокой температуре 90 °С  и давлением  в режиме 0,5 — 3,5 — 1 или 1 — 5 — 1,5 атмосферы происходит их отвердение. Связующим  служит гашеная известь.
Схема производства представлена на рисунке. Известь, пройдя через дробилку для раздробления крупных кусков, затем вначале размалывается на мельнице, а затем на измельчителе – дезинтеграторе и попадает в гасильный барабан. Песок, предварительно отсортированный, своим путем попадает в скоростной смеситель, куда также попадает гашеная известь и вода. Перемешанная шихта подается в высокоскоростной пресс, который впрессовывает кирпичи. Дальше автоклав и склад готовой продукции.
Все сырьевые материалы перед подачей на помол в дезинтегратор должны пройти через магнитный сепаратор для предотвращения попадания металлических частиц в рабочую камеру дезинтегратора.
Подготовленная шихта должна быть сформована за 5 — 15 минут после помола. Задержки в работе пресса более чем на 30 минут могут привести к потере активности шихты. Давление прессования должно быть не менее 60 кг/см; Сформованные на поддонах изделия выдерживаются до окончания гашения извести. Контроль над процессом гашения осуществляется переносной термопарой — окончание процесса гашения соответствует началу снижения  температуры.

Завод ячеистых бетонов

Анатолий Васильевич Чистяков директор Набережно - Челнинского завода ячеистых бетонов был не в восторге от создания производственного объединения и своего подчинения мне, как он считал директору такого же по рангу завода. Правда, у нас он не бывал, и не представлял, что Нижнекамский завод был всё же покруче, намного крупнее и сложнее по выпускаемой номенклатуре.

ЗЯБ,  был построен раньше. В ноябре 1963 г. в цехах предприятия была получена первая партия газобетона – утеплителя. Затем на заводе организовали выпуск стеновых панелей для жилых домов, которыми комплектовались стройки Нижнекамска и Набережных Челнов вплоть до строительства и пуска в этих городах своих заводов КПД. С Анатолием Васильевичем, постепенно, мы нашли общий язык. Я категорически не хотел урезать его права,  и особого неудобства от  подчинению нашему объединению он не ощущал. Наоборот, с первых шагов мы начали предпринимать действия направленные на оказание практической помощи, в том числе полным ходом строили жилой дом силами нашего строительного управления. Эти взаимоотношения значительно улучшились после его посещения нашего завода и осмотра всех его производств. Особой фигурой этого завода был заместитель директора Малобродский, бывший полковник танкист, участвующий во многих сражениях отечественной войны. Его команды выполнялись мгновенно. Когда он кого – либо подзывал к себе, к нему двигались только бегом. Женщины липли как мухи к клейкой ленте. Это была легендарная фигура почище современного Жириновского.
Несколько слов о технологии этого завода.
В состав газобетона входит известь, кварцевый песок, алюминиевая пудра, цемент и вода.
Все эти компоненты  размалываются, смешиваются с водой, затем формуются, и пропариваются в автоклавах.
Газобетонные блоки – это прочный стеновой материал из ячеистого бетона. Он изготавливается путем вспучивания теста вяжущим газом, выделяющимся при химической реакции между вяжущим – газообразователем (чаще всего его роль выполняет алюминиевая пудра) и вяжущим (портландцементом). По своей стоимости 1 м.кв. газобетонной стены дешевле кирпичной, т.к. производство кирпича требует значительных расходов топлива на сушку и обжиг. Стены из газобетонных блоков в два раза легче, чем кирпичные, а трудозатраты на их возведение сокращаются на 40––50 %, и расходуется меньше цемента. За счет этого увеличился спрос на такой стеновой материал. Газобетон (газосиликатные блоки) представляет большой интерес для малоэтажного строительства, т.к. небольшой вес стеновых блоков позволяет вручную или с малым использованием техники быстро вести кладку стен. Газобетонные блоки легко под-вергаются любой механической обработке.
Взаимоотношения центра и периферии были всегда и остаются проблемами, вызывающими трения, конфликты. Самый хороший вариант, когда ты подчиняешься только закону. Однако это случается очень редко. Даже теперь в условиях рыночных взаимоотношений и капиталистической системы, у многих предприятий есть какой–то хозяин, толи это банк, толи крупная структура, то ли ещё кто–то. Как быть? Как решать?

Шаг за шагом настраивались дела объединения. Мне довольно часто приходилось уезжать из Нижнекамска. Такие отъезды участились с началом строительства автозавода. Почти ежедневно    я уезжал в Набережные Челны. И если на всех производствах имелись свои начальники, то головной завод, важнейший участок оказывался без руководства. Я искал такого человека, которому было возможным, поручить управление заводом. Мы искали оперативного руководителя.  Из наших собственных кадров самой достойной кандидатурой был, конечно, Владимир Акимов. К сожалению, к тому времени он уехал к себе в Нижний Новгород. К этому его подвинули его личные семейные отношения. Этот парень был бы совершенно естественно наилучшей кандидатурой не только на эту должность, но и вполне мог быть на сто процентов заменить меня.

В средине лета 70 года мне из Киева пришло предложение от Икрама Вайзулина. Я обрадовался этому предложению. Прежде всего, хотелось побывать у моих родных, и заодно встретится с Икрамом. Я улетел в Киев. С Вайзулиным встретились на противоположной стороне Днепра в ресторане Старая Мельница.
О нем у меня сложилось неопределенное впечатление. Но, то, что он был Татарин, правда, Крымский,  перевесило решение в его пользу. В то время в Татарии всё время говорили о значении национальных кадров. Я пригласил его на должность оперативного директора.
Однако эта кандидатура оказалась неудачной. У него были какие–то закоренелые, видно выработанные на его прежней работе взгляды, он не приживался к нашей динамичной среде. Через несколько лет он уехал в Крым, и я с ним там встречался уже в восьмидесятых годах.
В Киеве у себя дома, несколько дней я был с отцом и мамой. Они были очень рады моему приезду.
К сожалению, я почему–то всё время спорил с отцом на тему о роли партии и еще по многим политическим вопросам. Мне очень жаль, что я это делал. Это вносило какие–то разногласия в наши взаимоотношения. А ведь это были самые мои близкие и дорогие люди. И я не должен был так себя вести. Но этого не вернешь. Они всегда с большой заботой и вниманием относились не только к нам с Аней, но и к нашим друзьям. Наша близкая подруга по Нижнекамску Нина Пигалова, приезжала в Киев на какие–то курсы, и о том приёме, который оказали ей мои родители, она вспоминала всегда с большой теплотой.


Партком

Ранг нашего предприятия повысился, по существующему тогда статусу теперь нам был положен  самостоятельный партийный комитет во главе с освобожденным от работы партийным секретарём.  Ждать долго не пришлось. На эту должность прислали (рекомендовали) комсомольского работника, из какого – то района, Леонида  Мордашова.
Мы не сошлись с ним буквально с первых шагов.  Он почему–то считал себя равным, а порой и более высокого ранга руководителем объединения, чем директор.
Но дело было даже не в его самомнении, а в том, что он не хотел, да и не понимал, что ему следует делать в этой роли. Я считал, что партийный комитет должен  проводить в жизнь, так сказать в массы ту политику, которую проводит руководство. Других целей, чем нарастить мощности, обеспечивать нашей продукцией две крупнейшие в стране стройки, улучшать систему управления, внедрять передовые технологии у нас не было.
Он считал, что его роль «доглядывать» за директором от партии, выражать интересы районной и городских партийных организаций. Передавать руководящие указания от их имени. На деле все сводилось к  решению каких–то примитивных вопросов, сколачивание среди руководителей, группировок  противостоящих директору, распределению тех дефицитных материальных ценностей, ковров, автомобилей, бытовой техники, которые нам иногда выделяли, и чего невозможно было приобрести в свободной торговле.
Несколько раз я пытался советовать ему правильное направление, объяснить, что и как нам следует предпринимать в той либо иной ситуациях, но всё было тщетна. Он этого не понимал, да и не хотел заниматься такими неясными для него вопросами. Человек он был нечистоплотный, любил выпить со своими сотоварищами на дармовщинку. Стремился приблизить к себе людей имеющих какое–либо отношение к материальным ресурсам, снабженцев, транспортников, строителей.
Постепенно мы полностью отчуждались, друг от друга и только внешне выдерживали требуемую субординацию. Я приглашал  его на производственные совещания, он меня иногда на заседания парткома. Так мы и жили. Несколько раз я пытался избавиться от него. Но, очевидно недостаточно принципиально и настойчиво ставил этот вопрос перед первым секретарём горкома, и всё оставалось по–прежнему. Успехи на производстве радовали, а эта  глубокая и неприятная заноза мешала, но просто приходилось с этим мириться. Среди руководителей наших подразделений, цехов я не видел никого, кто прямо вошел в группу Мордашова и хотел  противостоять моему влиянию на коллектив.  Это успокаивало.               
Однако конфликт оказался очень серьезным,  я недооценил подлых возможностей этого человека.


Валиев и Мордашов

Мои взаимоотношения  с заведующим отделом обкома всё время были натянутыми. Особенно это чувствовалось после описанного мною раньше  совещания у первого секретаря.  В душе я Валиева терпеть не мог, но вида конечно не подавал. Внимательно выслушивал его указания, но как только уходил, всё забывал, и действовал, так как этого требовала обстановка. Валиев это чувствовал. Постепенно,  у  Мордашова и Валиева сложилась связка. Мордашов приезжал в Казань, приходил к Валиеву на приём, там что–то наговаривал обо мне и эта заговорщическая  каша,  заваривалась за моей спиной,  и когда–то должна была вскипеть.
О посещении Мордашовым Валиева мне рассказал инструктор обкома Николай Николаевич, с которым у меня были доверительные отношения.

 
Египет

В конце семидесятых бухгалтер заводского комитета профсоюза Молчанова, жена одного из моих заместителей, зашла ко мне, и предложила поехать в туристическую поездку в Египет, которая намечалась на начало декабря. В отпуске я давно не был, и хотя стоила поездка прилично, я подумал и согласился. Молчанова произнесла какие–то слова, мол, вы вначале езжайте, а мы после вашего возвращения посмотрим и возможно, какую–то часть стоимости оплатим. Этому высказыванию я не придал особого значения и поехал. Группа туристов была из разных городов Татарии, все люди молодые. Разные профессии, учителя, операторы нефтяники, профсоюзные работники.  Я в мои 39 лет,  был самым великовозрастным.  По  профессии просто инженером. Руководил группой, какой–то лощенный  комсомольско –  гебешный молодой инструктор, в обязанности которого входило присматривать за всеми, и не нарушать инструкций. Гидом молодая переводчица из Москвы. Как я понял  из разговоров  в нашей группе, все попали на эту поездку бесплатно за счет предприятия или профкома. За границу я выехал впервые. Всё было необычно и пограничный контроль и магазины  дьюти-фри, и члены экипажа самолёта, которые с опаской, что–то приобретали,  и рассматривали за прилавком этого магазина, в иностранном аэропорту. Впечатления огромные.
Мы прилетели в Каир. Этот огромный город с мелкими бесконечными лавчонками и торговцами на улицах, шикарными гостиницами и кварталами вилл богатых египтян, производил огромное впечатление. Нам выдали в валюте  небольшие деньги.
У всех было желание «обогатится» купить, что–то заграничное. Я, напротив, в плане трат вел себя свободно. Заказывал такси. Покупал «кока-кола».
С этой покупкой произошел такой курьезный случай. У уличного торговца, торговавшего бутылками из коробки с искусственным льдом, я на пальцах расспрашивал, сколько стоит. Не поняв, я положил на его коробку купюру из 10 пиастров и взял бутылочку с кока – колой.
Денежная единица Египта – египетский фунт EGP,  делится на 100 пиастров.
В ходу монеты достоинством в 5, 10, 20, 25 50 пиастров, и 1, 5, 10, 20, 50 и 100 фунтов.
Примерные цены:
чашка кофе в отеле –5 фунтов;
сэндвич - 1 фунт; бутылка кока-колы – 75 пиастров; поездка на такси в 2 км – 5 фунтов.
––No, no..mister…– лепетал, что–то продавец.
 Затем окружающие египтяне, тоже что–то произносили, улыбались, показывали на пальцах. Оказалось, что следовало заплатить один фунт и получить две бутылочки кока-кола.
Все говорили, что здесь очень дешевые кустарные изделия из стекла. Мы искали такую лавку. К нашей группе пристал незнакомый человек и, лепеча что–то на полу русском, полу английском языках, завел в стеклянную лавку. На полках были расставлены разные бокалы, графины, стеклянные гарнитуры. Мы стали прицениваться. Наш сопровождающий включился в торг,  и стал упрекать в чем–то хозяина, воздевать руки к верху и кричать:
 – О, Алла! О, Алла!
Это он торговался за нас. Мы купили какие–то сувениры. А затем, когда выходили наружу, заметили, что хозяин дал этому человеку монету в несколько  пиастров. Оказалось, что это был простой зазывала, который за привод очередной группы покупателей получал свой заработок. Местные продавцы  сразу определяли русских. Подростки или молодые парни приставали, протягивали упаковку с презервативами.
– Русс, русс, гандон!-  кричали они.
Мы жили в шикарном отеле. Группу за длинным столом в ресторане обслуживала бригада официантов, каждый подавал свою часть еды из общего подноса, в котором были разложены порции. Обслуживание было классным. Для нас представителей большой социалистической державы это было в новинку. В  этой туристической отрасли мы явно отставали. Понять такое было не очень приятно. Поездка была длинной с обширными экскурсиями по достопримечательностям и историческим местам. Мы побывали в Александрии, посетили дворец свергнутого шаха. Шла средина декабря. Пляж на средиземном море был пуст. Но для нас средняя температура выше 22 градусов вполне подходила, и мы купались в море. Затем в Луксоре  храмы, знаменитые пирамиды.
На поезде проехали через весь Египет до Асуанской плотины, построенной советскими специалистами.   
Когда я вернулся к себе в объединение, ко мне зашел председатель профкома и предложил компенсировать половину стоимости моих затрат на поездку.
Не предполагая, что в этом возможна какая–то неприятность и зная о том, что все кто был со мной  в этой поездке, не платили свои деньги, я согласился, и написал об этом заявление. Если говорить о моём материальном положении, то оно, несмотря на сравнительно высокую зарплату, было скромным. Денег фактически хватало на жизнь, а бесконечные разъезды, командировки, представительства требовали дополнительных затрат, которых не было у рядовых работников. О каких либо левых доходах и речи быть не могло! Поэтому у меня   и в мыслях не было  предположения, что за этим шагом стоит настоящая подстава, которой воспользуется Мордашов и находившийся под его влиянием председатель профкома.


Сорокалетие

Наступил Новый 1971 год. В этом году мне исполнялось сорок. Сорок лет серьезный рубеж  в жизни каждого молодого и деятельного мужчины. Ты уже не можешь причислять себя к молодым, но ты еще совсем не старый. Это рубеж. Прошло полжизни.  Что там дальше неизвестно. Но ясно, что будешь также как и прежде двигаться вперед. Созидание, только созидание!
Отметили моё сорокалетие в кафе. Пригласил всех начальников цехов, производств и служб.  Всего около сорока человек.
Сфотографировались на память. Это для меня самая ценная фотография, на которой те с кем мы осваивали производственные мощности, выполняли  планы, двигались вперед. Дружили, спорили, иногда ругались, с некоторыми разошлись.  Я смотрю на эти одухотворённые лица. Это совсем не периферия, это современные ответственные специалисты. Прошло почти сорок  лет, а они все вроде бы, как только собрались. Вот в первом ряду слева Илья Малкин главный энергетик, а над ним во втором ряду маленький Дрозд очень эффективный руководитель  производства оснастки и нестандартного оборудования. Рядом со мной справа Гелий Непогодин главный инженер, а слева Мордашов, о котором отдельный разговор.
Во втором ряду  Киселев, Тодоровский, Кричмар, Камелин. А там выше Ефимов, Карпов и все остальные отличные специалисты и замечательные люди.
К сожалению, время летит вперед, его не догонишь. Мы сделали своё  дело и теперь уже пришли другие, думаю, не хуже работают на нашем предприятии. Предприятие действует, не смотря на все трудности переходного периода.
Если говорить про людей, приехавших в то время в Нижнекамск и в Набережные Челны, я отношу их к самой передовой части общества, того времени. Это были люди, для которых было важно созидание, творчество в жизни. Новые интересные дела. Не каждый  готов сорваться с привычного насиженного места и уехать туда, где не всё ещё устроено, где трудности. Я сравниваю этих людей с американцами, съехавшимися из разных стран. Мы все были такими же эмигрантами, романтиками со свежими взглядами на жизнь, способными осваивать, и усваивать передовые прогрессивные взгляды. Я уверен, что успехи, которые нам сопутствовали, были связаны, прежде всего, с качеством тех замечательных людей, которые работали рядом со мной. Я  бы их всех назвал людьми Владимира Высоцкого. Они были за правду, за справедливость, против того однопартийного тоталитарного режима в котором жили.
Помню свою поездку в Заинск. Я приезжал знакомиться с заводом сборного железобетона, который нам передавался по приказу министра. Осмотрев этот небольшой завод, мы по приглашению зашли в коттедж начальника строительства ГРЭС.
 В то время там было некое землячество энергетиков, приехавших с Сахалина. Они вернулись на большую землю, но Сахалин запал в их души. Под аккомпанемент  гитары пели:
Ну что тебе сказать про Сахалин?
На острове нормальная погода.
Прибой мою тельняшку просолил,
И, я живу у самого восхода.
А почта с пересадками летит с материка,
До самой дальней гавани Союза,
Где я бросаю камушки с крутого бережка,
 Далекого пролива Лаперуза.
Мне позже пришлось много раз бывать на Сахалине. Там все приезжие. Местных почти нет. Но они все романтики.
 

Встречи с Начальниками Камгэсэнергостроя

Аркадий Эгенбург, Николай Максимович Иванцов, Владимир Фоменко.
По своей работе мне всё время приходилось встречаться с руководителями Камгэсэнергостроя. Я был поставщиком сборных конструкций. Мои встречи носили  характер  покупателя и продавца в условиях, когда покупатель хочет получить, как можно больше и за ту же цену, а продавец в пределах своих возможностей, но по высокой цене.
Покупателя редко интересуют  условия, действия продавца   и это нормально, так устроена жизнь. Но бывают случаи, когда покупатель, стремясь закупить, как можно больше  начинает интересоваться продавцом, и вникать в особенности его производства.
Все строители с большой буквы, те которые прошли через большие стройки, прекрасно понимали важность базы. Они также считали, что база должна входить в их состав, быть у них в подчинении.  В ряде крупнейших строительных комплексов, к которым относился Главмосстрой и Минэнерго, была принята на вооружение другая система, более прогрессивная. При этой системе база или строительная индустрия была выделена в самостоятельную отрасль. С точки зрения самого дела это было прогрессивно, позволяло концентрировать ресурсы в направлении главного удара, более быстрыми темпами развивать саму отрасль, внедрять передовые технологии.
С другой стороны,  это вызывало дополнительные проблемы управления. Когда база в руках Строительного подразделения, вопросы обеспечения стройки конструкциями, остаются внутри, о них не поднимаются требования, о них не ссылаются на высоких совещаниях.    Из четырёх начальников строительства, наиболее близкие взаимоотношения у меня сложились с Эгенбургом, Иванцовым и Фоменко. Эгенбург  и Фоменко даже несколько раз приезжали ко мне на завод, и надо сказать после посещения нашего предприятия,  относились ко мне с большим, чем прежде уважением и вниманием.
На случайно сохранившихся фотографиях запечатлены эти крупные руководители, достойные памяти. К великому  сожалению их нет в живых.   Эгенбург  первый  начальник строительства КамАЗа   прожил сложную жизнь, не обошлось без лагерей. По слухам он работал в зоне, как технический начальник на строительстве Куйбышевской ГЭС. Тогда всем строительством руководило МВД.
А заключенные и обычные рабочие, и инженеры были тем человеческим материалом, которым пользовалось это сталинское министерство. Очень энергичный, подвижный, жестикулирующий в такт производимым словам, он за словом не лез в карман. И даже фразы, произносимые  вперемешку с русскими народными выражениями, приобретали особую окраску. Однажды я застал в его кабинете двух проектировщиков, приехавших в Челны по проектированию вспомогательных объектов. Эгенбург так ярко вставлял в разговор смачные выражения, что, как мне тогда показалось, очки у этих двух московских интеллигентов двигались от, неожиданно услышанного. Он всегда называл меня по имени. А уже, когда я переехал в Москву иногда звонил и, интересовался, как дела. Затем был Батенчук, который меня не замечал, смотрел на меня взглядом проходящим где–то сверху. К Иванцову заместителю министра, я относился с большим уважением. Он занимал независимую позицию от местных партийных органов. Секретарь Челнинского горкома Беляев с поддержкой татарского обкома Табеева, принимали неимоверные  меры, чтобы поставить его на партийный учет в местную партийную организацию и добиться, таким образом, его подчинению по партийной линии. Он же, как заместитель министра состоял на партийном  учете в Москве. Их давление, в конце концов, увенчалось успехом, и за недостаточное внимание за ходом строительства соцкультбыта в городе ему    объявили партийный выговор. В этом, как и во многих других партийных действиях было очередное лукавство. Соцкультбыт был прикрытием и по делу никого не интересовал, главное состояло в том, чтобы подчинить себе этого крупного строителя того времени. Иванцов руководил строительством ряда крупных гидростанций, был начальником Гидропроекта. Министр вернул его в Москву, на его смену назначили Владислава Фоменко. Владислав Александрович Фоменко отличался жёстким и напористым характером, по возрасту, он был значительно моложе прежних руководителей. Мы были примерно одних лет.
После его посещения моего завода у нас сложились хорошие отношения. Я считал за честь выполнять все просьбы исходящие от него. Вне стройки мы несколько раз встречались в Москве, и вели приватные разговоры. Такие люди много энергии затрачивают на порученное им дело, пропускают всё через себя, как спортсмены профессионалы быстро изнашиваются. Он умер от инфаркта ещё совсем молодым.
Вспоминая этих крупнейших руководителей того времени, командовавших стотысячными коллективами, считаю, что мне повезло быть где–то рядом, наблюдать за ними и учиться у них.


Первое крупное поражение. Создание треста в Набережных челнах

 Управляющий, мой главный инженер. Развитие производственного объединения приостановлено.  Переход ведущих кадров в Набережные Челны.
В средине лета я был в отъезде. Неожиданно, получаю сообщение, о том, что в Москве принято решение создать трест Татэнергостройпром в Набережных Челнах.  Руководить этой структурой предложили Непогодину, он дал согласие и уже уехал  в  Челны заниматься организацией. Все функции по созданию Набережно – Челнинской базы стройиндустрии переходят из нашего объединения к этому тресту. Я не был готов к такому повороту. Структура Объединения, пути его развития, всё было мной  продумано, и началось претворяться в жизнь. Все решения по этому вопросу были предварительно согласованы с главком и секретарем обкома Троицким. Первые шаги, давали реальные результаты. (Пуск завода силикатного кирпича) настройка общей инфраструктуры. Всё было путём. И вот вдруг, такое решение. По какой–то причине подготовка и принятие этого решения проводились в тайне за моей спиной. Это был первый случай, когда намеченные мною действия провалились. Я получил нокдаун, серьезное сотрясение. Было ясно, что дальнейшая борьба за объединение бесполезна. В этот процесс вмешались какие–то внешние силы, и повлиять на изменение такого решения не приходится. То, что производственное объединение более прогрессивная форма управления, подтвердила сама жизнь. Прошло много лет и от вновь образованного треста не осталось и следа. А производственные объединения, созданные в тот период в разных местах,  существуют,  по сей день. Трест это бюрократическая надстройка над группой предприятий. Объединение это чисто производственная структура с большими преимуществами оперативного управления, особенно вновь строящимися предприятиями.
Позже я узнал подоплёку такому развитию событий. Инициатива исходила от секретаря Челнинского горкома Беляева. Это была чисто местная интрига, не имеющая никакого отношения к реальному делу, раздел сфер влияния, ревность к другим партийным образованиям  в других городах и наконец, престижность своего значения.
До этого разделение ответственности по подчиненности произошло и в областном комитете. Прежде отвечавший за обе зоны Нижнекамска и Н Челнов, секретарь Михаил Троицкий, был освобождён от курирования Нижнекамска,  и его влияние было сосредоточено только на строительстве автозавода в Н Челнах. Всё складывалось, одно к одному, и инициатива Беляева была поддержана на всех уровнях, включая ЦК, откуда незамедлительно поступила команда Министру и, как положено, немедленно исполнена.
Приказ о создании на базе Нижнекамского объединения не был дезавуирован, а в качестве утешительного приза нам подчинили камне перерабатывающий завод в Свердловской области в посёлке Северка.
Помимо морального ущерба, мы понесли значительные кадровые потери. Этому способствовал Главк. Начальник Главка запретил мне тормозить перевод руководящих кадров во вновь создаваемый трест. И многие выпестованные у нас, руководители служб были переведены в Набережные Челны. Примерно до 30% специалистов были переведены во вновь образованный трест.
Было обидно,  между мной и Непогодиным несколько натянулись взаимоотношения. Однако жизнь продолжалась, главная тяжесть производства конструкций для обеих огромных строек, все равно оставалась за мной.  Вес и влияние нашего объединения от этого события не уменьшились. Меня  приглашали на многочисленные Челнинские совещания. Но произошедшее, как что–то несправедливое отлегло на сердце тяжелым грузом.
Я поехал на Урал, принял в подчинение новое предприятие. Гранитный щебень нам требовался как воздух. Мы выпускали сложные конструкции с высокими прочностными марками бетона. Директор завода Авдюков, жил в Свердловске. Посёлок Северка, расположен недалеко от города, в пределах действия областной электрички.
С первых шагов мы договорились о путях дальнейшего развития. Создали собственный строительный участок, который формально вошел в строительное управление объединения.
Сам завод состоял из двух участков. Первый участок это был непосредственно карьер, где предварительно путем взрывов разрабатывался гранитный монолит. Здесь работали сложные бурильные машины. Они разбуривали шурфы с определенным, заранее рассчитанным шагом. Затем в эти шурфы закладывались динамитные шашки, и производился сам взрыв.   Второй участок это был сам дробильный завод. Здесь вначале крупные глыбы гранита, доставленные из карьера самосвалами,  поступали на первичное дробление в огромные камнедробилки.
Затем через систему транспортеров раздробленная порода поступала на следующие дробильные агрегаты, после чего материал сортировался, и промывался в специальных грохотах.
Завод расположен в живописной уральской местности. Директор Авдюков в порядке экскурсий свозил меня к великолепному озеру «Песчаное». Редко можно встретить в природе   такую чистую и прозрачную воду, когда дно просматривается на глубину пять шесть метров.
Для организации чёткой работы завода по поставке в Нижнекамск гранитного щебня, мы арендовали в уральской дороге две партии грузовых вагонов думпкаров, которые регулярно начали курсировать, и обеспечивать нас гранитным щебнем.               


Секретарь парткома Мордашов. Двоевластие

Отток ряда руководящих кадров в Набережные Челны начал сказываться на эффективности управления. Мы, как бегун на длинной дистанции все еще бежали с прежней скоростью, но уже дышали более часто, пытаясь захватить всё больше и больше воздуха. В этих условиях производство требовало больше внимания, чем прежде. Явно разрушались сложившиеся связи. Требовалось нащупать найти те возникшие болевые точки и научить работать новых людей, которые встали на место ушедших. Найти способ  управления, чтобы вылечить, и восстановить здоровое тело. Не все сразу получалось. Я нервничал, ощущал, что в цейтноте.
В это время мой секретарь парткома вместо того, чтобы практически оказывать какую–то реальную помощь, наоборот всё время отвлекал людей, причем из среды важных производственных участков на второстепенные, даже третьестепенные дела. Всё это проходило под видом выполнения важных партийных поручений, то по шефской помощи колхозам, то помощи школам, то по приёму каких–то делегаций, то по выезду людей на общественные работы. В конце концов, я вскипел. Выговорил ему, кто он есть на самом деле. Категорически потребовал хотя бы не мешать работать.
Но мои требования остались без внимания, более того он стал мешать в вопросах перестановки людей, требуемой в возникшей ситуации. Я видел, и чувствовал, что он пытается сколотить группировку из начальников цехов, которая бы выступала против меня.
Следовало предпринимать меры, чтобы нейтрализовать этого человека. Я пошел на прием к первому секретарю, объяснил, что желательно бы поменять Мордашова. Но беда состояла в том, что через него местные партийцы решали многие свои вопросы помимо меня и он их устраивал. Секретарь прямо, не отвечая на мою просьбу, фактически мне отказал. Ситуация ещё больше обострилась. Я перестал с ним встречаться, не приглашал на свои совещания. Он, однако, всегда сам приходил без приглашений, занимал важное место за столом заседаний и, как ни в чём не бывало, отсиживал их до конца. Обстановка накалилась до предела и должен был последовать взрыв. Так оно и произошло, но об этом чуть позже.
Постепенно дела на заводе начали стабилизироваться и к концу 1971 года вошли в норму.
В целях налаживания дружеских контактов между разными руководителями я предпринял два действия. К рабочей столовой срочно сделали пристройку, в которой поместили отдельный зал для комсостава завода. Я помнил ещё по Казани во время посещения авиационного завода, как здорово общались инженеры и руководители в таком зале. Обед не проходил просто так, во время обеда всё равно обсуждались разные производственные вопросы, что–то предлагалось, обдумывалось, и претворялось в жизнь.
Я организовал коллективную поездку в Тольятти. Нам следовало  ознакомиться с  работой  родственных предприятий этого города. Заказали большой автобус, и с остановками по пути следования очень хорошо провели время. Когда все вместе в необычных условиях это сближает, и вырабатывает уважение друг к другу.

По вопросам поставок конструкций на объекты строительства иногда возникали проблемы, как говорят, на пустом месте.
Это  было во время визита в Нижнекамск  заведующего отделом машиностроения Аркадием Вольским. Заведующий отделом ЦК по рангу котировался, чуть ли выше ранга союзного министра.
Совещание проводилось в актовом зале городского комитета партии. На сцене сидели высшее руководство, включая директора комбината, начальника стройки, секретаря обкома и горкома.  Всё шло вроде бы в нормальном режиме. Но вот отдельные начальники управлений вдруг начали оправдывать свои промахи отсутствием конструкций.
— А где Айзбеков? — спросил Вольский.
 Айзбеков принял наш главк после ухода Роговина на работу по эксплуатации электростанций. Ему ответили, что Айзбекова нет, но есть Уралов, директор объединения, который отвечает за эти поставки.
— Уралов, – обратился ко мне Вольский.
 – Найдите срочно Айзбекова, вы знаете его телефоны?
–  Да, - ответил я,  вышел и пошел в приемную секретаря горкома,  к телефону для того чтобы найти Айзбекова.  Был выходной,  и домашний телефон  Айзбекова в Москве не отвечал. Я обрадовался, мне было неловко перед своим начальником. Как он мог воспринять моё поведение, если я на месте не могу ответить,  и принять нужные решения?
Подобное поведение Вольского для меня было унизительным. Он как бы ни считал меня за ответственного человека, да и просто не замечал. Но там, наверху у них были свои правила. Разбираться только с людьми своего ранга. Следовало что–то предпринять.
Я вернулся. Сообщил, что Айзбекова нет дома. Затем сказал:
— Аркадий Иванович! Я гарантирую Вам, что в течение двух трёх дней встречусь со всеми, перечислил выступавших, и сниму все вопросы. Мы немедленно отгрузим всё возможное из наличия, а по отдельным сложным позициям организуем  работы в третьи смены и в ближайшие дни изготовим,  и также отгрузим эти детали. Относительно иногородних поставок  постараемся их закрыть  за счет собственных ресурсов.
Говорил всё это я очень чётко и громко, чтобы слышали все.   Смотрел Вольскому прямо в глаза.   Я знал, что у многих из присутствующих на этом совещании строителей, ссылка на отсутствие конструкций, была отработанным приёмом. На самом деле в большинстве случаев они только еще собирались приступать к монтажу этих конструкций в будущем,  и поэтому был уверен, что мы договоримся. Ну, а что касательно этого совещания, пар был выпущен. Инцидент исчерпан.
Вольский часто приезжал на строительство КамАЗа. Он здесь проводил так называемые межведомственные оперативки. Следует отдать должное, он обладал хорошей памятью, знал многих людей. Характерной особенностью его стиля ведения совещания было непрерывное выкуривание сигареты за сигаретой. На таком совещании он сидел во главе длинного стола. Перед ним на столе была пепельница и специально подготовленный для этих  целей человек, непрерывно заходил, убирал пепельницу полную окурков, и взамен ставил чистую. Мог ли подобную межведомственную оперативку проводить начальник строительства, думаю, что да, мог бы. Просто ему следовало бы увеличить полномочия.
Другое дело, что представитель ЦК такого высокого уровня мог влиять на местных партийных функционеров, но публично таких действий я не встречал. Характерно, что в новое время, когда Вольский стал председателем союза промышленников и предпринимателей, он выступил в защиту Ходорковского, несколько раз встречался с Путиным, и как мне кажется, поплатился за это, непонятно быстро уйдя из жизни.


Орден Трудового Красного Знамени

В 1971 году меня наградили Орденом Трудового Красного Знамени.
Орден вручил Председатель Верховного Совета республики.


Королёв Евгений Никифорович

Всё, что было создано в те годы  в Нижнекамске, связано с деятельностью начальника строительства его, успехами. Королёв был крупной фигурой, за которой шли большие дела.
В 1963 году 7 строительных и монтажных управлений, действующих на стройке, были преобразованы в трест «Татэнергострой» и его управляющим назначен Е.Королёв. А с 1 июля 1963 года «Татэнергострой», которым руководил Евгений Королев, начал первые подготовительные работы на строительной площадке будущей ТЭЦ и Нефтехимкомбината. И  уже в1967 год первый турбогенератор Нижнекамской ТЭЦ––1 дал промышленный ток.
Днем рождения ОАО "Нижнекамскнефтехим" стало 31 июля 1967 года. В этот день потребителям была отправлена первая продукция первенца Нефтехимкомбината – центральной газофракционирующей установки ЦГФУ. Производственный комплекс комбината  включал в себя 10 заводов основного производства выпускающих более 120 видов продукции, среди которой три вида синтетических каучуков: СКИ––3, БК––1675Н и СКЭПТ.
1966 год 22 сентября Указом Президиума Верховного Совета РСФСР рабочий поселок Нижнекамский переименован в город Нижнекамск. Полным ходом идет строительство города.
В мае заложен первый блок фундамента Нижнекамского шинного завода. 14 января 1974 года бала собрана первая автопокрышка.
1965 год. Началось строительство комплекса предприятий пищевой промышленности, торговли, хозяйственного и бытового обслуживания города.
в 1969–ом году начато строительство аэропорта Бегишево, генподрядчиком был – "Татэнергострой". Взлетные полосы построил СК––104 треста "Каздорстрой".
С 27 декабря 1971–го года аэропорт Бегишево начал принимать самолеты Ан–24, Як–40 и Ил–14. В 1971–ом была сдана в эксплуатацию часть взлетно–посадочной полосы, с доведением ее длины для аэродрома группы «В».
Этот краткий перечень свидетельствует о небывалых темпах сооружения города и промышленных предприятий, которые пережили трудные годы, работают во всю мощь и в настоящее время.
Хочу, особо остановится на взаимоотношениях с Евгением Никифоровичем Королевым. В Нижнекамске я  был, как бы нейтральной фигурой.
У меня не было зависимости от Нефтехимкомбината, я не подчинялся строителям, и это заложило те дружеские отношения с Королёвым, которые у нас сложились. Мы с Аней несколько раз приглашали его и его супругу к нам в гости. Он соглашался и приходил. Мы хорошо проводили это время.  Первый раз, когда я пригласил его, мы волновались. Как и что, подготовить. Что поставить на стол, о чём будем говорить. Но все образовалось само собой, и встреча прошла на уровне.
Он шутил, рассказывал разные истории, анекдоты.
––Кысло молоко iстымо?
- спрашивал он скороговоркой, и тут же мгновенно отвечал,
- нэ хош, нэ надо!
У них было две дочки.
– Не дай бог –– говорил он,
–– если кто–то из них забеременеет вне брака, я буду категорически против аборта, пусть рожают, и живут с нами.
В зимнее время мы вместе ходили на лыжах. Такая встреча сохранилась на фотографии на память, фотографировала Аня.

Взаимоотношения с властью. Прокурор Хорьков

Мои взаимоотношения с партийными органами были своеобразными. Я прекрасно понимал, какую роль они выполняют в государстве. Однако мне не всё было по душе.
Мне больше нравилась система, когда генеральный секретарь партии одновременно совмещал пост председателя совета министров. Такие периоды были в нашей истории. В этом случае на первый план становилась исполнительная власть, исключалось двоевластие. Но в период моей работы в Нижнекамске такой системы не было. Это вызывало неурядицы. Борьбу кланов партийных и исполнительной власти. Очень характерным был приезд в Нижнекамск председателя  совета министров А.Н. Косыгина. В период подготовки к его приезду в Нижнекамск приехал заведующий строительным отделом ЦК Дмитриев.  Мне случайно пришлось присутствовать при его разговоре с приехавшими партийными секретарями областного уровня. Он совершенно не стеснялся, формируя как бы отдельную позицию противоположную позиции Косыгина. Вот откуда  идет эта волна трений между руководителями промышленности и партийными боссами. Вот откуда этот надменный тип поведения даже такой небольшой фигуры, как мой секретарь парткома.
Партийные функционеры вмешивались в дела, принимали решения, но за результат не несли никакой ответственности. И если получалось хорошо, то победу приписывали себе, а если плохо всё валили на хозяйственных руководителей. Как, я уже говорил прежде, я для себя выработал такое поведение. Выслушивал, принимал к сведению, но исполнял так, как было удобным для меня и моего предприятия. Из всех партийных руководителей больше всего мне импонировал секретарь Михаил Троицкий. Он вёл себя свободно, был демократических взглядов, позволял себе встречаться с такими людьми, как Евтушенко, Высоцкий, курил сигареты «Мальборо».
Но я всегда  считал, что партийные чиновники это люди второго сорта не способные вести конкретные дела. Однако   власть находилась в их руках.
Относительно так называемых силовых структур за десять лет работы руководителем завода, мне почти не приходилось с ними иметь какие–то дела, кроме нескольких случаев, когда мне от них что–то было нужно конкретно.
В моём доме жил прокурор города Хорьков. Вспоминая его, мне кажется, что он внешне был очень похож на генерального прокурора России 2000 годов Устинова.
Однажды Хорьков предложил мне выехать с ним за город на моей машине, просто выпить, и закусить. Я согласился, загрузил в машину всё необходимое. Мы исполнили просьбу прокурора, всего было в достатке. Возвращаясь, Хорьков изрядно поддавший, хватал моего водителя за голову, закрывал своими широкими ладонями его газа, и, смеясь, толи в шутку, толи в серьез кричал,
 – Ренат, вперед! Езжай, езжай!
Вот такое было моё представление о местных властных структурах.


Домостроительный комбинат

После переноса функций строительства базы предприятий строительной индустрии КамАЗа от нас в Набережные Челны, у меня появились мысли о необходимости поднять уровень нашего объединения.  Для этого следовало либо организовать монтаж, выпускаемых нами конструкций, либо придумать ещё, что - ни будь в этом плане. После длительного времени изучения этого вопроса, я остановился на направлении жилищного строительства. Это направления было наиболее крупным потребителем конструкций. Жилые дома всегда нужны и будут строиться в любых условиях. Заказы будут всегда. Для решения такой задачи необходимо в составе объединения построить завод крупнопанельного домостроения и организовать два строительных подразделения, монтажное, и отделочное управления.
Внимательно изучив нашу промышленную площадку, я остановился на варианте размещения нового завода за автобазой Татэнергостроя. На этом месте при планировании территории вполне размещалось многопролётное здание основного корпуса, со складом готовой продукции. Я сразу понимал, что завладеть таким жирным куском будет много желающих, в том числе и Татэнергострой. По сложившейся специализации в нашем Министерстве  жилищным строительством занималось специальное управление Энергожилстрой. В ведении этого управления было ряд домостроительных комбинатов, которые строили небольшие посёлки–города при электро и атомных электростанциях.
Таким образом, следовало проявить большую изворотливость ума, чтобы получить согласие на включение домостроительного комбината в свой состав.
Прежде всего, требовалось сделать техноэкономическое обоснование, определить серию домов возможную к применению в Нижнекамске, определить самую передовую технологию производства деталей для завода КПД.
Какими путями пойти, чтобы осуществить эту авантюрную идею? Я решил действовать по нескольким направлениям. Первое создать предмет для обсужден6ия. Тоесть необходимо на руках иметь проект, который выложить на стол. Так, как мы всё время занимались капитальным строительством, в нашем плане были лимиты московского института Оргэнергострой, которые возможно использовать на эти цели. Так я и поступил. Слетал в Москву в институт. Здесь я нашёл сторонников. Главный инженер проекта Лившиц, заинтересовался, и стал активно со мной сотрудничать. Для того чтобы привязать этот завод к нашей площадке невидимыми связями мы решили в проекте создать общий склад сырья. Конечно, это не была стопроцентная мера, но одно из условий совместного существования двух предприятий. Я больше чем уверен, что если бы время не распорядилось по–другому, и я остался бы в объединении я продавил бы это в жизнь.
Второе выбор передовой технологии. Вместе с Лившицем мы остановились на конвейере, формующем плоские изделия для внутренних стен и перекрытий в горизонтальном положении. Обычной технологией формовки подобных изделий были кассеты, состоящие из вертикальных листов с паровыми рубашками в щели между которыми заливался бетон. Плоская технология формовки позволяла более тщательно устанавливать арматурные каркасы и закладные детали, но требовала применения специальных калибрующих устройств и шлифовально–затирочных машин. Такое нестандартное оборудование  можно было изготовить на машиностроительных заводах  Татарии.
Итак, мне предстояло убедить в необходимости строительства домостроительного комбината республиканские партийные органы и при их помощи изготовить основное технологическое оборудование.  И уже позже подключить свой главк, поставив его в обстоятельства свершившегося факта.
Я начал действовать и постепенно, осуществлять свой план. То, что я найду поддержку в Нижнекамске, я не сомневался. Так оно и  было. Мне удалось в один из приездов в Нижнекамск первого секретаря Табеева, добиться его аудиенции и фактически получить согласие на изготовление оборудования на машиностроительных заводах республики.
Дело двигалось, но, к сожалению события, произошедшие позже, приостановили этот  проект. Однако через несколько лет, здравый смысл восторжествовал и в Нижнекамске на площадке, которую я подобрал все - таки завод был построен и на его базе был создан домостроительный комбинат, который строит жилые дома и, по сей день.


Проверка работы, контролером из Комитета Партийного Контроля при ЦК КПСС

Меня пригласили в партком. Вот уже двадцать дней нас, а вернее меня, как директора проверяет инспектор Комитета партийного контроля из Москвы Владимир Иванович. Каждый день он приезжает на горкомовской «Волге» просит принести, те или иные документы, приглашает к себе разных людей, о чём–то расспрашивает. Владимир Иванович, среднего роста, блондин с аристократичными чертами лица, с интеллигентным московским говором производит приятное впечатление, принципиального благородного человека. Люди ему доверяют. В этом, очевидно его профессиональное преимущество перед другими. Когда он приехал в Нижнекамск, меня пригласили в горком, где первый секретарь его представил, сказал, что он будет проверять нашу деятельность, попросил создать для него необходимые условия и предупредить об этом все службы объединения.
Любая проверка это не очень приятно, тем более проверка такого высокого уровня. Откуда взялась эта напасть? Я конечно примерно уже понял. Мои предположения подтвердились при встрече с секретарем парткома Мордашовым. Он отводил взгляд, глаза его бегали. И хотя всем своим поведением пытался показать, что он здесь не причём, но было ясно это внешний камуфляж, а на самом деле это его работа.
Я зашел в партком. Владимир Иванович пригласил меня любезно присесть напротив себя, за столиком приставкой к письменному столу. Перед ним лежала открытая кожаная папка, и куча разных бумаг.
––Гелий Иосифович - обратился ко мне инспектор
— у меня к вам есть целый ряд вопросов, хочу выслушать ваши ответы.
––Пожалуйста, я готов.
––Скажите, пожалуйста, Гелий Иосифович, я просмотрел сводки производства за целый год.  У вас очень высокие темпы прироста к уровню прошлого года. Чем это обусловлено? Нет ли в этом приписок?
— Да нет! Это наш стиль, просто мы так работаем уже не-сколько лет.
— За счёт чего это достигается?
––Факторов много, в том числе…–– Я подробно изложил наши методы управления, увеличения выпуска на отдельных линиях, внедрение бригадного подряда и так далее.
––Что касается приписок, то это невозможно и очень просто просчитывается. Следует сложить остаток на складе на начало периода плюс выпуск, плюс остаток на конец периода и вычесть из этого количества объём отгруженной продукции. Если остаток окажется равным на начало периода, то количество отгруженной продукции должно быть примерно равно объему производства за этот период.
— Понятно, поручите, пожалуйста, подготовить для меня такую справку.
— Следующий вопрос, вы в этом году обменивались нарядами на цемент с «Татэнергостроем» По тем данным, которые я получил, вы не возвратили строителям пятьсот тонн цемента?
 Я потянулся за телефоном, чтобы уточнить.
––Не надо, уточните позже, надеюсь, что вы рассчитаетесь со строителями.
––Как вы знаете в стране напряженное состояние с обеспечением металла. Какие меры вами принимаются для минимизации отходов металла?
––Мы организовали специальный участок по стыковке обрези арматуры, всё, что выходит после стыковки пускается на армирование не ответственных конструкций. Относительно других видов металла, наши технологи делают предварительный раскрой на бумаге, и только после этого идет резка листа и профилей в заготовочном цехе.
––И какой процент отходов?
––В пределах нормативов.
–– Так, продолжал он,
 –– теперь меня интересует порядок распределения премий. Например, мотористка Ольга Семёнова, жалуется, что в цеху….––Он заглянул в свою тетрадь
 – во втором формовочном, начальник цеха начисляет большие премии к приближенным к себе работникам?
После этого вопроса, мне стало полностью ясным, кто направляет деятельность инспектора и подсказывает, что и где смотреть. Это точно мой любимый секретарь парткома. Этот случай я лично разбирал. Семенова была партийной активисткой, но по производственным делам не очень блистала в цеху. В результате состоялась стычка между начальником цеха и секретарём парткома, Мордашов поддерживал Семенову.
Я объяснил инспектору, что этот вопрос я разбирал, и справедливость восстановлена.
— По данным бухгалтерии – продолжал Владимир Иванович
— недавно вы передали совхозу «Красный ключ» шестьдесят тонн цемента. Извините, на каком основании?
Я об этом не знал. Позвонил в снабжение. Мне сообщили, что передали этот цемент по требованию парткома. Цемент считался фондовым материалом, мы не имели права этим материалом вольно распоряжаться.
––Разберусь, наведу порядок – ответил я инспектору.
––Теперь по поводу, вашей строительной деятельности. Вы ведете большое строительство, жилых домов, недавно сдали детский сад, построили пионер лагерь. Скажите в - первых, почему вы не заказываете это строительство специализированной строительной организации. Как вообще сочетается ведение разной деятельности. Ваш главный бухгалтер мне не очень чётко объяснила. И я заметил, что во многих случаях вы начинаете строить, не имея этого объекта в плане работ, и только позже, оформляете требуемые документы.
Я объяснил ему ситуацию, раскрыл наши мотивы.
— Как директора, вас понимаю, но как государственный человек  не могу.
––Ответьте, пожалуйста, Гелий Иосифович, для чего в ваших домах вы содержите несколько пустых квартир, используете их, как гостиницы. Это же прямое нарушение. Для гостиниц есть специальные организации. У вас в городе хорошая гостиница, где я сейчас нахожусь.
 Гостиницы я содержал по двум причинам. В первых это было удобно для приёма разного начальства из Москвы. Во вторых это было просто необходимо для приглашения нужных специалистов, которые в этих квартирах проживали до получения постоянного жилья.
Я объяснил. Инспектор остался не удовлетворён моим ответом.
––Следующий вопрос, - продолжил Владимир Иванович
— В прошлом году в Ульяновске на автозаводе, вы приобрели запасные части на шесть легковых автомобилей?
––Да, приобрели - ответил, я.
— С какой целью? У вас не было на балансе столько автомашин.
— Мы приобрели запасные части, и собрали из них, полноценные Уазики.
— Да, я обнаружил эту, так сказать вашу в кавычках операцию, это уже на грани «Золотого телёнка». Изготовили  и отгрузили автозаводу сборный железобетон, под который использовали ресурсы, предназначенные для других целей, и таким образом допустили первоё серьезное нарушение, а затем собрали автомобили, оформили на них номера, поставили на учёт и тем самым второе серьезнейшее нарушение! Это кто же у вас такой смельчак, принял такое решение?
— Это лично, я такой смельчак, я поручил провести эту сделку.
— Интересно, интересно, и на, что вы рассчитывали? За такие операции не гладят по головке!
— А вы, что думаете, Владимир Иванович,  лучше ездить на самосвалах или может на ишаках, прикажете!
теперь распылился, я
– Организовали объединение, до Набережных Челнов более сорока километров. Снабженцы  мотаются по всей республике в поисках нужных материалов, заработная плата из банка, у нас гравийная фабрика, причал для отгрузки  конструкций на расстоянии и другие потребности. В личную собственность  машины не ушли!
— Ещё этого не хватало –– констатировал Владимир Иванович
–– закончим по этому вопросу.
–– Вам выделяли для коллектива легковые автомобили «Жигули». В числе получивших, есть люди из Москвы, а это как понимать?
— Очень просто, у нас не было достаточно желающих, а москвичи из проектных институтов, попросили выделить им, я разрешил.
Позже, когда я уже работал в Москве, я понял, что за такие услуги обычно платят наличными, но в то время, да и теперь, у меня и помыслов не могло быть об этом.
— Понятно, –– констатировал инспектор, –– ну и последнее.
–– Вы ездили по туристической путёвке в Египет?
––Да, ездил.
––Профсоюз вашего завода, оплатил вам половину стоимости, так ведь?
––Да оплатил.
––А вы разве не понимали, что это грубое нарушение финансовой дисциплины?
––Какое нарушение, да в группе, с которой я ездил, не было ни одного человека, кто бы ездил за свой счёт.
––И в этой группе были ещё директора?
––Нет, не было.
––Вот видите, директору нельзя оплачивать такие расходы без разрешения от вышестоящего профсоюзного комитета, таковы правила и вы должны их соблюдать!
Кровь прильнула к моей голове, я понял, что не знал правил, а незнание не освобождает от ответственности. Думая, что мои заводские профсоюзники делали всё от души, я и не предполагал, что это подстава.
––Я не знал этого. Я немедленно верну эту сумму профсоюзному комитету, и справку представлю вам.
 ––Это ваше дело, как поступать. Через несколько дней я закончу свой материал, окончательно его рассмотрим у первого секретаря. Желаю вам успехов, всего доброго.
Владимир Иванович улыбнулся, протянул мне руку для пожатия, и мы на этом разошлись.
Я срочно взял аванс в счёт зарплаты, внес деньги в профсоюзную кассу. Через несколько дней в присутствии секретаря горкома я расписался о том, что ознакомлен с актом комиссии, на этом мы разошлись.
Затем пошла обычная производственная жизнь. Дела захлёстывали. За ними я уже почти забыл о прошедшей проверке. Да и перебирая те замечания, которые были указаны в акте контролёра, я не видел в этом особых серьезных нарушений, и надеялся, что возможно пронесёт.
Однако  всё было не так. Не пронесло.
Крах. Обком освободил от работы с партийным взысканием.

Шел сентябрь, еще стояла теплая погода. Раздался звонок. Звонил из обкома Николай Николаевич инструктор.
––Гелий Иосифович, на 20 сентября тебя приглашают на бюро обкома. Рассматривается твоё персональное дело по результатам комиссии партийного контроля, начало в 12 часов, вылетай сегодня вечерним рейсом не опаздывай, как говорят «Ни пуха, ни пера», к черту можешь меня не посылать!
Я прилетел вечерним рейсом. В предбаннике перед большим залом заседаний, среди многих людей, случайно увидел Мордашова, который кивнул головой. Я не ответил.
––Подонок - подумал, я.
Пригласили. Зал заседаний представлял собой большое помещение, где в конце был стол президиума. Дальше в два ряда располагались квадратные столики углами, направленными в сторону президиума, за которыми сидело по три персональных члена бюро. У входа стулья для приглашенных участников.
Мой  вопрос заслушивался вторым. Докладывал заведующий отделом строительства Искандер Валеев. Заседание вел второй секретарь, которого я не знал.
После короткого доклада, в котором излагались нарушения, отмеченные в записке комитета партийного контроля и в частности те о которых мне задавал вопросы инспектор, председательствующий спросил:
– Какие предложения отдела?
Валеев произнес.
 – Отдел предлагает директору объединения Камэнергостройпром Уралову вынести выговор с занесением в учётную карточку  и освободить от занимаемой должности,
 далее перечислялись меры по исправлению отмеченных недостатков, я слушал поверхностно, уже не вникая в суть.
– Передать все квартиры очередникам, ликвидировать ведомственные гостиницы. Навести порядок с использованием фондовых материалов,  - и ещё что–то.
––Прошу проголосовать, -   предложил председательствующий.
––Единогласно, решение принимается. Переходим к следующему вопросу.
Я встал со своего места, и, не оборачиваясь к  залу заседаний, вышел.
Из  Обкома, позвонил своему другу Григорию директору завода.
––Гриша, прошло бюро, дела мои плохие, меня нокаутировали, пока ещё не пришел в себя. Надо выехать куда – то из города, приезжай.
Мы сидим на безлюдном песчаном пляже, на берегу красивого озера. Ещё тепло.
На разложенном, на песке коврике, бутылка водки, закуска. Пить не хочется. Гриша это понимает. Ему рассказал коротко, что произошло. Он всё понимает. Что–то утешительное произносит. Я плохо слушаю. Не рассчитывал на такое решение. Оно явно несправедливое. Те незначительные нарушения тянули максимум на выговор. Постепенно  до меня доходит та пропасть, куда я свалился. Кусок жизни в десять лет. Самые благородные и лучшие порывы. Завод, созданный с нуля. Это всё равно, что вдруг потерять самых близких, любимую женщину. Для меня это было всё. В этих прошедших десяти годах состояла вся моя жизнь. Здесь я само утверждался, рос, дерзал, испытал счастье созидания, творчества и так невыносимо обидно всё это потерять. Меня всего этого лишили. Меня не лишили высокой должности, которую многие воспринимают, как возможность жить в достатке. Накапливать личные сбережения. Нет, эта сторона не моя. Кроме небольшой трехкомнатной квартиры ничего нет. Сбережений не хватит даже на поездки в поисках работы.
Я жил этим день и ночь. Это пристрастие к созиданию к творчеству отняли. Отняли кусок жизни, вырвали его из груди. Перед взором как в кино мелькают разные кадры: Вот посёлок  и грязь. Вот первооткрыватели, кто вместе со мной делал первые шаги. Вот паровозы и спасение города от замерзания. Вот  первая продукция и радость на лицах. Главный корпус пуск по пролётно. Расширение, еще два пролета. Новый цех в зоне. Керамзит. Котловская песчано–гравийная фабрика. Посёлок из щитовых домов. Стеклоплитка. Мечты, мечты, стремление ещё больше и больше. Наконец, будущий домостроительный комбинат.  В его создание вложил много мыслей и энергии. Рассчитывал, что  комбинат внесёт новую струю, позволит вывести объединение на другой уровень, другой ранг, и возместит потери, возникшие в связи с созданием треста в Челнах.
––Построят ли его? Наверное, построят.
––Ладно, Гелинька, жизнь сложна, всё бывает. Устроится. Волчий билет не получил и слава, богу! – утешил меня Гриша.
Вспомнил рассказ  одного парня из Набережных Челнов, которого исключили из партии, и он подал апелляцию в КПК, попал на приём к председателю старику Пельше. Старого председателя ввели два помощника, одели ему очки, усадили в кресло. Парню не предложили сесть, он  стоял. Пельше посмотрел на положенный для него документ, затем взглянул на этого парня.
 –– Из Татарии? - спросил он, и сам же ответил,
 ––  там сильная партийная  организация, решают всё правильно, и подвел итог  монолога.
––  Оставить в силе!
Да, могло быть и так. Мы расстались с моим другом, я улетел к себе.
Чем заняться не знал. На завод, к себе в кабинет пойти не хотел. Позвонил, попросил собрать мои бумаги, записные книжки и привезти.
––Может в Киев? На Украину, но кому там я нужен?
Связей нет. Начинать с нуля, с мастера? Возможно и так. Даже если поехать по разным местам, средств нет.
Сидел дома, ходил из угла в угол.
Через несколько дней, раздался звонок.  Я поднял трубку.
––Гелий, ты, куда пропал? – звонил Королёв.
 –– Ну-ка быстренько ко мне. Жду тебя.
Я пришел. Евгений Никифорович внимательно посмотрел на меня.
––Все понимаю, бывают всякие передряги. Пройдет. Даю тебе должность моего заместителя по жилищному строительству. Решение принимаю сам, согласовывать ни с кем не буду, согласен?
––Согласен, - не задумываясь, ответил, я.
Это была достойная должность. В моём ведении оказались два строительно–монтажных треста «Жилстрой» и «Отделстрой», ввод строительства жилых домов и объектов соцкультбыта.
Вот так проверяются настоящие люди. С мастеров начинать не пришлось.
Год я проработал у Королёва, а затем меня забрали  в Москву.