Воспоминания мемуары часть 5. Москва Минвостокстро

Прощание
На московском заводе нашего главка мне устроили прощальный вечер. Были все руководство,  включая начальника Айзбекова Лукьяна Акимовича. Заместители, директора заводов, руководители московского треста. Под хорошую закуску и выпивку, произносились тосты, пожелания, воспоминания обо всем хорошем по совместной работе. Гольдман, инженер по внедрению пластмассового направления в Энерготехпроме, привез гитару и даже сочинил песенку по поводу моих проводов. Все было очень тепло и хорошо. Я не ожидал такого.
После расставания мне несколько раз пришлось обращаться к моим бывшим друзьям по работе, и всегда были доброжелательные стремления мне помочь и разрешить проблему.

МИНВОСТОКСТРОЙ

Здание моего нового министерства располагалось на улице Большая Дмитровка, в настоящее время Большая Якиманка.  Рядом находится Президент – Отель. На противоположной стороне Французское посольство. Это фактически центр Москвы. Рядом кинотеатр Ударник, Большой каменный мост на  Москва – реке. Болотная площадь. На этом месте Министерство расположили  временно потому, что основное здание строилось на проспекте Вернадского, а это здание подлежало сносу. Не большой, площадью метров двенадцать, кабинет мне предоставили на первом этаже. В управление, которым мне предстояло командовать входило несколько отделов, фактически уже укомплектованных сотрудниками. Мой первый заместитель Валентин Березов был приглашен в Москву из Хабаровска и уже до меня принял участие в подборе специалистов. Таким образом,  я попал уже в укомплектованный коллектив. Причина,  по которой меня пригласили на эту должность так и осталась для меня не ясной. А так как все уже было сформировано,  мне пришлось встраиваться в эту новую и необычную систему.
Особенностью системы этого министерства было то, что на территориях в его состав входили территориальные главки. Эти главки выполняли все виды работ по любым направлениям народного хозяйства, включая строительство жилых домов. В принципе такая система действовала и в других строительных министерствах и была привычной для этих отраслей. Она значительно отличалась от моего бывшего министерства,  где управление и строительство велось по специализированным направлениям, либо было смешанным. Здесь действовала система прямого управления. Ну а самое главное, предприятия строительной индустрии в Минэнерго, как правило,  были выделены из состава территориальных подразделений в отдельный главк. Здесь же эти предприятия напрямую подчинялись своему территориальному управлению и только соподчинялись моему главному управлению в министерстве. Если в Минэнерго наши предприятия представляли отдельную отрасль, то здесь они формировались, как база для строительства. Безусловно,  в Минэнерго так же, как и, например, в Главмосстрое система специализации и выделения предприятий из подчинения строителям была более прогрессивной  и эффективной. Кроме этого в структуре самого министерства имелись так называемые главные управления материального характера. Это были управления, которые непосредственно выделяли на места плановые показатели, материальные ресурсы, трудовые показатели, инвестиции для капитального строительства и другие важнейшие ресурсы. Все это накладывало на мою работу своеобразные обстоятельства и создавало условия, при которых, ты как бы отвечаешь за работу отрасли, но непосредственно не располагаешь необходимыми ресурсами и для решения конкретных вопросов вынужден обращаться в другие параллельные структуры для их решения. Даже такие важнейшие направления, как внедрение прогрессивных технологий, находилось в ведении технического управления.
Очевидно с целью ликвидации этих противоречий в структуре управления начальнику Главного управления строительной индустрии, то – есть мне, придавался дополнительный титул Члена Коллегии, и назначение руководителя такого ранга производилось  председателем правительства СССР. Так мое назначение было подписано председателем Совета Министров Тихоновым (Постановление Совета Министров СССР от16.02.81г.№218.) Этот ранг на самом деле не увеличивал  мои  возможности по влиятельности в управлении, но принес значительные личные материальные льготы в иерархии государственных чиновников. Так мне полагалась персональная автомашина на определенные часы, выделялся так называемый кремлевский паек, имело место прикрепления меня и семьи к главной поликлинике четвертого управления, выделялись льготные путевки на санаторное лечение в лучших курортах этого правительственного управления.  Обо всем этом я напишу отдельно.
Как всегда главным для меня было производство. Следовало встроиться в эту систему,  и найти способ влияния на конкретные дела. Для этого, прежде всего, требовалось ознакомиться с работой на местах,  познакомиться с заместителями территориальных главков ведающих промышленностью, ознакомиться с работой предприятий и их руководителями.
В состав министерства входили Главки:  Востоксибстрой  в Иркутске, Бурятстрой в Улан Удэ, Забайкалстрой в Чите, Амурстрой в Благовещенске на Амуре, Якутстрой в Якутске, Дальстрой в Хабаровске, Приморкрайстрой во Владивостоке, Сахалинстрой в Южно – Сахалинске, Северовостокстрой в Магадане, Камчатскстрой в Петропавловске – Камчатском и специально созданный главк по строительству предприятий для оборонного комплекса,  Главспецстрой расположенный в Хабаровске.
Разница по времени между Москвой составляла от +5 часов в Иркутске до +9 часов в Петропавловске - Камчатском. Это накладывало свои особенности в организации нашей работы. В состав этих главков входили следующие 65 предприятий, которые соподчинялись мне.
С численностью работающих примерно около 40 тыс. чел.

Приморский край

Владивостокский ДСК, завод ЖБК – 1, завод ЖБК – 2, завод ЖБК – 3 Владивосток пос. Заводской, завод ЖБК – 4 г. Артем, завод ЖБК – 5 г. Уссурийск, Строй материалов пос.Угловое, Завод ЖБИ – 100 Спасск Дальний, Карьер гранитного щебня, Дальневосточный деревообрабатывающий комбинат г. Дальнереченск
Хабаровский край
ПО «Комсомольскстройиндустрия» г. Комсомольск – на – Амуре в составе 3–х заводов
Проектно – промышленное объединение крупнопанельного домостроения
Заводы железобетонных изделий №1,2 г. Хабаровск
Корфовский каменный карьер  п. Корфовский
Деревообрабатывающий комбинат №1 г. Хабаровск
Завод теплоизоляционных изделий г. Хабаровск
Амурская область
Домостроительный комбинат г. Благовещенск
Завод ЖБИ №12 г. Благовещенск
Завод ЖБИ №14 г. Благовещенск
Шимановский лесопильный деревообрабатывающий комбинат
Бурейский каменный карьер
Иркутская область
ОАО "Иркутский завод сборного железобетона"
Восточно–Сибирский завод ЖБК" г. Шелехов
Завод железобетонных изделий Усолье–Сибирском
Иркутский домостроительный комбинат
Завод деревообработки
Амурский завод ЖБК
Камчатский край
Камчатский домостроительный комбинат г. Петропавловск – Камчатский
Завод ЖБК
Комбинат Камчатскстройматериалы 3-и предприятия
Магаданская область
Магаданстройиндустрия в составе
Завод ЖБК
Завод КПД
Гранитно–каменный карьер
Завод металлоконструкций
Сахалинская область
Завод крупнопанельного домостроения
Завод ЖБК 1
Завод ЖБК 2
Предприятие нерудных материалов
Углезаводский экспериментально механический завод
Деревообрабатывающий комбинат
Читинская область
Завод КПД
Завод ЖБК 1
Завод ЖБК 2
Читинский Деревообрабатывающий комбинат
Завод керамзитового гравия

Бурятия
ПО Бурят железобетон в составе 3–х предприятий
Завод деревообработки
Завод Крупнопанельного домостроения
Якутия
Завод Крупнопанельного домостроения г. Якутск
Бестяхский Завод ЖБК (зона)
Покровский завод строительных материалов
Завод керамзитового гравия
Деревообрабатывающий завод
Специализированный главк Дальспецстрой
Пять вновь построенных заводов КПД г.г. Чита, Комсомольск на Амуре,
Советская  Гавань, Партизанск, Находка.

Необычные расстояния и огромные немыслимые прежде территории. Попав в эту структуру, я впервые ощутил всю огромную масштабность нашей страны. Одно дело, когда смотришь на карту и видишь этот огромный размер красного (тогда) цвета. Другое дело, когда приходится почти ежемесячно летать в эти дальние места,  пересекая много раз часовые пояса. Почти за десять лет работы в этом министерстве мне пришлось минимум раз 80––100 летать на эти огромные расстояния. Первую поездку на Дальний Восток, буквально через несколько дней после начала моей работы,  пришлось совершить вместе с министром Сергеем Башиловым.
Краткие сведения:
С 1967 года — заместитель начальника, начальник территориального Главного управления по строительству «Главсредуралстрой» Министерства строительства предприятий тяжёлой индустрии СССР (г. Свердловск).
С 1976 года — начальник отдела строительства и строительной индустрии Госплана СССР.
В 1979 году ему поручается организация Министерства строительства СССР в районах Дальнего Востока и Забайкалья, которое он возглавлял до назначения в 1983 году председателем Государственного комитета СССР по делам строительства.

Башилов был своеобразным человеком. Он был продуктом советской системы управления, для которой характерным была полная авторитарность, отсутствие признаков выслушивания чужого мнения. Небольшого роста, плотный с бельмом на левом глазу, он по манерам поведения смахивал на барина. Подобострастные высказывания и лесть приветствовались. До министерства он прошел большую школу непосредственного руководства стройками и высшего чиновника системы управления (Госплан)

Наша министерская довольно многочисленная делегация во главе с министром и в составе почти всех начальников главков из Москвы до Читы вылетела рейсовым самолетом аэрофлота, а далее уже на собственном самолете приписанным Главспецстрою по маршруту Чита, Благовещенск, , Комсомольск на Амуре, Советская Гавань, Партизанск, Хабаровск. Главная задача строительство оборонных объектов, которые осуществлял наш специальный главк. Этот главк в основном состоял из военных специалистов, кадровых офицеров и в качестве рабочей силы призывников солдат. Во главе этого главка был генерал Леонид Чуйко со звездой героя социалистического труда. Вообще по своему внешнему образу и поведению смахивал на регионального авторитета в генеральской форме. По разговорам звезду героя он получил за строительство ракетных шахт еще, будучи в чине капитана. Применял методы, при которых строители работали под дулом автоматчиков и не могли подняться из шахты до окончания выполнения работы. Я сам был свидетелем его хамского отношения к своим подчиненным. Однажды я сидел у него в кабинете в Хабаровске, к нему зашел с докладом пожилой полковник – тыловик с документами. Чуйко просмотрел несколько  из пачки и затем, возмутившись,  швырнул эти бумаги в лицо пожилому полковнику, который  затем, ползая на коленях,  собирал их с пола. Это была страшно унизительная сцена, запомнившаяся мне надолго.
С 70 года он возглавлял строительный сектор Дальневосточного военного округа.
Строились объекты связи, укрытия для военной техники и, в первую очередь, жилье. Количество занятых людей на стройках доходило до 70 тысяч человек.  Масштабы строительства были большими. С этой должности его и перевели в Главспецстрой,  прибавив  очередную генеральскую звезду. Начальником он был крутым, подчиненные его боялись. Исполняли его указания бегом. План всегда выполняли, в том числе и за счет приписок. От него зависело многое, вплоть до присвоения очередного воинского звания.
 Схема работы нашей делегации примерно была одинаковой. Останавливались в служебной гостинице, которые уже были построены во всех городах, где намечалось сооружать оборонные объекты. Затем во главе с Министром осмотр объектов, заслушивание докладов начальников строек и принятие тех либо иных решений. Одним из вопросов, который мне пришлось разрешить, был поставка конструкций с предприятий местных главков, так как у военного главка своей базы еще не было. Как правило, к таким поставкам наши местные начальники относились, как к вопросам второстепенным и выполнение этих поставок шло крайне плохо. Министр сразу же все эти проблемы перенес на меня. Разрубить этот узел  было сложно. По опыту Минэнерго я организовал ежеквартально выход приказа министра, в котором определялись необходимые позиции и сроки. Для согласования этих приказов пришлось специально выезжать на места и проводить работу с предприятиями и руководством территориальных главков. Во время осмотра строящейся базы и будущих предприятий министр всегда посещал военные городки и внимательно осматривал казармы солдат.
Приземлились в аэропорту Игнатьево - Благовещенск. Он расположен в 18 километрах от города.  И сразу направились на объект будущей оборонной стройки. В районе города Зея, поселок Светлый - 2. Объект еще не начинали. Возводился военный городок, где уже действовала первая казарма для военных строителей. При входе на территорию встречал начальник строительства этого района подполковник средних лет.
–– Товарищ министр - рапортовал он,
 – строительство объектов предприятия ведет управление строительства сто восемь. На объектах работает рабочих столько – то из них военных строителей столько – то. Начальник управления подполковник Морозов. Затем пригласил к установленному по ходу осмотра стенду, на котором были вычерчены объекты строительства. После доклада направились к военному городку, где уже были задействованы несколько барачных казарм.
Зашли в первый барак. В средней части, где располагалось общее помещение, стояли навытяжку офицер и прапорщик с красной повязкой на рукаве кителя. Осмотрели жилые помещения, оборудованные двухъярусными кроватями. Затем министр вместо того чтобы направиться к выходу из городка направился к другому казарменному бараку, который не предусматривался программой посещения. В этой казарме было очень слабое освещение, стоял полумрак.
–– В чем дело?- поинтересовался министр.
Ему доложили:
 –– Нет лампочек
––  Как же так? Почему? – вопрос относился к заместителю Главснаба Григорию Куевде, который был в нашей команде.
–– Сергей Васильевич, - отвечал Григорий, – лампочки завтра будут, это случайность!
И затем Куевда, несмотря на значительную разницу по времени, звонил своим подчиненным в Иркутск, Благовещенск, Москву на домашние телефоны и требовал немедленно, любым рейсом переправить лампочки. Надо отдать должное на следующий день уже в самолете, он доложил министру, что лампочки доставлены и вопрос решен.
Вообще Григорий был очень изворотливым человеком. Он умел выполнить, а затем ни без лести и большого уважения к начальству доложить. Уже в перестроечное время сумел войти в доверие к руководству КПРФ Зюганову,  и в результате стал  депутатом  государственной думы целых два созыва. Прежде он так же, как и я работал в Минэнерго. Жил он в Москве рядом с моим домом на улице Уссурийской. Мы были дружны семьями и,  несколько раз были друг у друга в гостях.
КПРФ Зюганову, он в первые годы многопартийной системы предоставлял свое помещение, которое построил на территории московского завода жби, для сборов и заседаний.

Благовещенск

Благовещенск очень интересный город своим расположением на берегу Амура. На противоположном берегу находится китайский город Хай – Хэ. В то время китайский город просматривался небольшими строениями, но набережная была отменная с белыми шарами фонарей. Теперь за прошедшие годы этот город из стекла и стали стал крупным региональным центром Китая с большой численностью населения.
В ту пору в другой поездке я, как обычно проживал в городской гостинице Благовещенска. Гостиничный телевизор – огромная бандура, при желании можно было настроить на прием китайского сигнала. Просматривая китайские передачи,  уже тогда поражало большое количество рекламы по разнообразным товарам. Свое бурное развитие Китай начал как раз в те времена, став затем фактически второй державой после США.
Из Благовещенска перелетаем в Комсомольск – на – Амуре.

Комсомольск – на – Амуре

Это легендарный город, воспетый в песнях и рассказах,  форпост оборонной промышленности на Дальнем Востоке.
Здесь Главспецстрою поручено вести реконструкцию заводов авиационного, кораблестроительного, боеприпасов. Для меня этот город известен еще рассказами Евгения Королева, моего коллеги из Нижнекамска, который начинал здесь свою карьеру в качестве крупного военного чина, то – ли  генерала, то – ли полковника. Все объекты строились «комсомольцами», а на самом деле зека из многочисленных лагерей.
Впоследствии  мне пришлось побывать в зоне зека на нашем предприятии. Это было удивительное мероприятие. Хозяева завода КПД,  полностью расположенного в зоне, , организовали эту встречу прямо на территории зоны. Мне впервые пришлось увидеть и понять, что законы жесткого режима действуют только для  рабов, для командиров другие законы.  В зону свободно завозили спиртное. Поздним вечером после встречи мы свободно проезжали через контрольные посты. Здесь мне рассказали страшную историю о том, как пропадали люди,  сжигаемые заживо во вращающейся  пятидесятиметровой печи для вспучивания керамзита.
Ночуем в городской гостинице, и затем осмотр объектов, посещение этих оборонных предприятий.               
Мощнейшее предприятие Амурский судостроительный завод. Его продукция от военных кораблей разного назначения до атомных подводных крейсеров, оснащенных ракетами с боеголовками. Завод впечатляет своими огромными цехами.
Всего за историю завода было
построено  270 судов и кораблей,
в том числе:
Атомных подводных лодок –– 56 ед.
Дизельных подводных лодок –– 41 ед.
Боевых надводных кораблей –– 36 ед.
Гражданских судов, различного
класса и назначения –– 137 ед.
Авиационный завод еще более интересное огромное предприятие.
Наш хабаровский главк Дальстрой один из крупнейших в министерстве построил и запустил мини металлургический завод в Комсомольске на Амуре, который станет важнейшим поставщиком стали на Дальнем Востоке. Курировал строительство в министерстве Запорожец М.И. Это город труженик. С этим городом у меня осталось много хороших воспоминаний.   Здесь по моей линии было несколько крупных предприятий стройиндустрии. В этой поездке мы посещаем только строительство нового завода крупно - панельного домостроения. Пока возводится только каркас главного корпуса и объекты инфраструктуры. Позже на этот завод по моей рекомендации приехал Виктор Иванович Машьянов. Прежде он работал в Тольятти главным инженером одного из наших минэнерговских заводов. Все это происходило более 30 лет тому, не знаю, как сложилась судьба Виктора Ивановича, но участок достался ему тяжелый, особенно в первое время, когда всем руководил генерал Чуйко. Затем генерал будет повышен в должности и переберется в Москву заместителем министра, курирующим это направление.
Далее путь нашей делегации лежит в город Эльбан. Здесь сооружается завод, новых боеприпасов. После осмотра строительной площадки возвращаемся в Комсомольск – на Амуре и затем перелетаем в Советскую Гавань. В настоящее время Советская Гавань - морской рыбный и торговый порт, который обладает высоким потенциалом для ремонта и переоснастки морских судов, имеющий достаточно развитый транспортный узел: железнодорожная ветка имеет выход на БАМ, автодорога связывает город с краевым центром, аэропорт имеет возможность принимать самолеты любого класса. Порт Советская Гавань расположен на берегу залива Советская Гавань –– одного из самых больших и глубоководных заливов российского побережья Японского моря и насчитывает 17 причалов и причальных сооружений. Глубина фарватера залива достигает 30 метров, общая протяженность причалов – 2 598 м (в том числе 475 м с глубинами свыше 9,5 м), максимальная длина причального кордона – 650 м, максимальная глубина у причалов–10,5 м.
Из Совгавани перелетаем в Приморский край в город Партизанск. Здесь также на значительной территории сооружается новая база для военного главка. Опять та же процедура. Приезжаем на площадку при входе хорошо организованные наглядные стенды сооружаемых объектов, доклад начальника, казармы, «лампочки» все повторяется.
 
Партизанск

Сам Партизанск расположенный  среди сопок, покрытых вечной  зеленью приморской тайги и весь этот природный угол произвел неотвратимые впечатления.. Партизанск - город в Приморском крае России. Расположен в долине реки Партизанской, в 154 км от Владивостока
К 1980––м годам Партизанск сложился как многоотраслевой индустриальный город, главное место в котором занимала угольная промышленность. Вокруг города растут лиственные и смешанные леса, в которых произрастают монгольский дуб.
Приморский край огромная территория со сравнительно терпимым климатом. Здесь есть места, где вполне возможно приличное сельское хозяйство и нормальная достойная жизнь. На этот раз мы не охватываем целый ряд площадок оборонного строительства в г. Арсентьеве, где выпускают знаменитые вертолеты – вертушки, Большой Камень база ремонта подводных лодок, да и сам Владивосток. Это произойдет позже и много,  много раз. Каждый раз,  вспоминая эти места, превосходящие  по своей территории  многие  государства, думаешь о тех потерянных возможностях российского государства, которое могло бы поселить в этих местах десятки миллионов своих сограждан если бы их не уничтожали из – за дурости и преступности своих правителей.  Да и  специальных льготных условий стимулирующих развитие так никто не придумал и не создал.

Хабаровск

Возвращаемся в Хабаровск центр тоже огромного по своей территории и мощи Хабаровского края. Хабаровск великолепный город с населением около 600 тысяч человек. Город расположен на берегу Амура, имеет очень дальнюю и интересную историю.
Удивительное дело, во всех дальневосточных городских центрах сохранились здания с еще великолепной дореволюционной архитектурой. Смотришь на эти здания и любуешься. Строили их самые активные люди того времени купцы и промышленники, приехавшие осваивать новые территории. И строили их нигде – то вдали, как в наше время сооружали дачные поселки для начальства в закрытых местах за высоким забором, а в самом центре городов. Это и в Улан Удэ и в Хабаровске и во Владивостоке и в Чите.
Хабаровск! Как я полюбил этот город. Сколько раз приходилось здесь бывать. Остановлюсь на некоторых воспоминаниях. Наш основной территориальный и военный Главки расположены на одной из центральных улиц. В здании широкий красивый вход по центральной лестнице. В этом же здании на верхних этажах с отдельного входа была ведомственная гостиница с большим буфетом, где можно было заказать и горячую пищу. Но, как правило, лучше было останавливаться в гостинице интурист. Это современное красивое здание.

Помню, как в одну из поездок я только расположился и организовал прямо в номере встречу с моим коллегой  начальником Главстроймеханизации Алексеем, как раздался звонок Наума Белоцерковского начальника  Главдальстроя.
–– Передаю трубку министру  Сергею Васильевичу.
––Гелий Иосифович, я вам поручал подготовить справку о состоянии комплектации строительства жилых домов для Дальневосточного военного округа, завтра встречаемся с командующим, когда доложите,  –– спросил министр.
Министр мне ничего не поручал, он и сам это знал. Справки у меня никакой не было. Я вообще впервые услышал об этом вопросе в этот момент. Как поступить? Сказать, что мне ничего не поручалось или сделать вид, что я в курсе. Я выбрал второй вариант.
–– Да, Сергей Васильевич –– ответил я – буду готов вам доложить в течение часа.
––Хорошо, - ответил министр, – приезжайте в дом приемов, Наум пришлет за вами машину.
Теперь наступил момент, когда следовало что– то предпринять, чтобы выкрутиться из этой глупой ситуации.
Благо в Хабаровске был вечер, а в Москве еще средина дня, я стал звонить своему заместителю Валентину Березову.  Он также ничего не знал. Стал наводить справки здесь  у местных руководителей стройиндустрии. Дело шло очень туго. А время летело очень быстро. Прошел этот обещанный мною час, а справки у меня все еще не было.
Позвонили, что машина меня ждет. С большим трудом, еще через час какую – то  не полную информацию я собрал, спустился и меня повезли в дом приемов.
На одной из улиц  въехали на территорию через ворота, внутри располагался  большой одноэтажный дом, меня проводили внутрь. Там шел ужин. Почивали нашу делегацию во главе с министром. Не дожидаясь моего прибытия, заместитель министра Валерий Алферов, тоже что – то выяснял. Я зашел в большой зал, где за столом принимали министра. Он уже достаточно принял на грудь. Об этом его выдавало пунцовое лицо.
–– Вы готовы – спросил он.
–– Да, Сергей Васильевич – ответил, я
––Тогда садитесь, ужинайте.
Мне поставили тарелку, в бокал налили водку. Но ни еда,  ни водка не лезли в глотку.
Когда министр встал из-за   стола и пошел пройтись по двору этой усадьбы, у него была такая черта – ходить. Мы с Алферовым вышли в соседнюю комнату и еще раз, созваниваясь по разным инстанциям,  наконец, то, что – то выяснили. Речь шла о трех жилых крупно – панельных домах, которые строил округ для офицеров. На два действительно были заказы, один было просто пожелание округа. Я нашел по телефону Эдуарда Блашкуна, заместителя начальника Главдальстроя по стройиндустрии.
–– Эдуард Петрович, сложилась критическая ситуация, -и рассказал ему о возникших проблемах.
–– Прошу тебя найти возможность решить этот вопрос, со своей стороны буду в долгу.
Блашкун договорился о предварительной встрече с заместителем командующего. На следующий день состоялась встреча с генералом Третьяком. Ранг командующего округом был довольно высоким. К определенному времени мы приехали в здание округа. В ожидании я успел переговорить с генералом замом по строительству, и мы договорились, что я решу все вопросы комплектации этих домов. И когда на совещании дошла очередь до этого вопроса,  заместитель командующего доложил, что обо всем договорились. Затем уже после мне пришлось много попотеть, чтобы выполнить эту договоренность. Дома укомплектовали, пришлось организовать поставки с других территорий. Памятуя об этом в следующий мой приезд в знак благодарности этот генерал, пригласил меня на вечернюю встречу в загородном особняке,  в закрытой зоне.
Подъехали к воротам.
–– Эй, воин, - с каким – то надрывом вскрикнул генерал, – открывай!
Заехали вовнутрь этой территории. Брусчатый домик стоял на крутом берегу Амура. Внутри было уютно, согревал камин. Встреча прошла тепло. В то время я еще с большим почтением относился к генеральским лампасам и на эту тему с уважением  говорил генералу.
–– Да какой я генерал, – отвечал он, – Я такой же начальник строительства,  как и все вы.
Предприятия стройиндустрии в Хабаровске создавались постепенно, по мере возрастающей потребности объемов строительства. За время работы я часто бывал на всех этих заводах, хорошо знал директоров. Уже в то далекое время ребята стремились помимо реконструкции и расширения производственных цехов, создавать нормальный быт. На заводе жби, директор реконструировал один из старых пустующих цехов, организовав в нем плавательный бассейн. Бассейн посещали рабочие с большим наслаждением, приезжая купаться семьями с женами и детьми. Это, казалось бы, незначительное мероприятие сближало коллектив, превращало работу в близкую родную. Вот тогда то и начинало формироваться настоящее гражданское общество.   
  Наум  Белоцерковский  был видной фигурой края, входил в бюро обкома с ним считались и на местном и на союзном уровне. Его избрали на один из последних съездов КПСС. Случилось так, что в перерыве заседаний он приехал к министру, который в это время вызвал меня.
–– Ну как там, на съезде – с благоговением спросил я у Белоцерковского.
Мой вопрос повис в воздухе и ответа я не получил.   Тогда еще, я  очень почтительно относился к государству и его органам управления. А съезд партии был высшим в этой иерархии.
В Хабаровске, наш военный главк,  построил для себя большое административное здание. Вход был только по пропускам. На руководящие технические должности взяли ряд инженеров из гражданского главка, присвоив им сразу полковничьи звания. Это давало дополнительные льготы по заработной плате и будущей пенсии. Заместитель по стройиндустрии был штатским. Предстояло построить и пустить в эксплуатацию целый ряд заводов, оснащенных современным оборудованием. Вместе с заместителем по стройиндустрии Николаем Павловым мы много занимались текущими и перспективными вопросами развития отрасли.
Летом в Хабаровске стоит сорокаградусная жара и в эту дикую жару вечерами в помещения влетают рои огромных комаров. От них нет спаса. С одной стороны в помещении жарко и душно. Просто необходимо открывать окна. Но когда открываешь окно,  влетает огромное количество насекомых. Помню, как я научился спать, спасаясь от комаров. Я на пол клал матрас, ложился и в ноги ставил вентилятор. От струи воздуха, которой хватало на весь мой рост, комары сдувались и позволяли спокойно уснуть.
Как я уже отмечал, я попал в уже укомплектованный коллектив со сформированными задачами. В главке было несколько отделов. Сборного железобетона, деревообработки, других материалов. Особой свободы творчества и функций, позволяющих осуществлять какие либо замыслы, не было. Инвестиции, т.е, развитие, сосредотачивалось в руках главка капитального строительства, который подчинялся другому не моему заместителю министра, проектирование новых технологий входило в функции технического отдела, планирование и все производственные показатели выдавались главным плановым управлением, транспорт и механизмы проходили через строй-механизацию и управление транспорта. Таким образом, я фактически не обладал ресурсами, все они проходили через другие структуры.
Зато с меня спрашивали за все, за выполнение планов, своевременное укомплектование строящихся объектов сборным железобетоном, изделиями деревообработки и другими материалами, развитие, техническую политику.         
В этих реальных условиях требовалось так построить свою работу, чтобы все эти ресурсы все – таки проходили через мои руки. Это было сложно и трудно. И все же с большим трудом и упорством,  последовательно удалось ввести систему, при которой все распределяемые ресурсы, включая проектные  дела,  начали проходить через мои отделы и мои руки. Я настырно обучал этому своих подчиненных. Постепенно у нашего главка появился авторитет, при котором без нашего согласия по вопросам предприятий более не принимались никакие решения.
Сложно складывались взаимоотношения с начальником главного технического управления Кухаревым. Он прежде работал в Подмосковье начальником домостроительного комбината и был как бы сам с усами. Все знал и как он считал, понимал по стройиндустрии. Помню как – то министр поручил мне выработать позицию по расширению производства сборных домов совместно с техническим управлением. Министр прямо поручил мне это решить вместе с Кухаревым. Я пригласил его в свой кабинет. Он пришел сел рядом. Затем все время сидел,  отвернувшись в сторону, делая вид, что он формально выполняет поручение Министра, а меня не признает. На самом деле мой опыт работы в этой области был намного более обширным. Было неприятно. Я вытерпел. Дальше с этим человеком отношения были формальные. У нас были разные взгляды на жизнь. По сегодняшним временам он больше подходил к партии власти, а я к оппозиции.  С другими начальниками мои взаимоотношения сложились нормально.
Особая статья ранг заместителей Министра. Моим непосредственным шефом был заместитель министра Валерий Алферов,  ему подчинялись,  транспорт механизация снабжение и стройиндустрия. У него был участок,  в котором сосредотачивались все основные ресурсы министерства,  и это придавало ему большую значимость. Надо прямо сказать, что человек он был демократичный, простой в общении. С ним было легко. Благодаря   его вниманию удалось внедрить в жизнь целый ряд новых производств на основе зарубежного оборудования и технологий о чем можно гордиться,  и сегодня. Как я уже отмечал, мне приходилось по делам работы промышленности общаться со всеми подразделениями министерства с курирующими заместителями и начальниками управлений. Пожалуй, наиболее сложным в общении был замминистра Забелин А.Н. в ведении, которого были все плановые дела и собственное капитальное строительство. Он жестко держал в своих руках эти направления деятельности. Но у меня сложились отличные взаимоотношения с начальниками главков  плановым Лычкиным Юрием Степановичем, Юрой Коротковым, а затем Николаем Лазаренко, ведающим капитальным строительством с которыми мы решали многие проблемы работы и развития предприятий.
 (Бабенко Александр Александрович 1983 г. -1989 г. Министр строительства в районах Дальнего Востока и Забайкалья СССР до этого заместитель Министра, первый заместитель Министра строительства предприятий тяжелой индустрии СССР, а в  1989 г. 1990 г. –– заместитель Председателя Совмина РСФСР)      
 Следует сказать, что с Александром Александровичем у меня складывались очень хорошие деловые взаимоотношения.  Он ни разу не отказал мне в приеме, всегда внимательно выслушивал и решал поставленные мной перед ним вопросы. Обращался ко мне по имени.  В различных поездках определял в свой близкий круг.   
Вспоминаю один трагический случай, произошедший на одной из коллегий в бытность министра Александра Бабенко. Докладывал вызванный с Камчатки заместитель Камчатстроя хороший парень Николай (условно). Он был сердечником и перед заседанием очень волновался и переживал. Все шло как обычно. Объявили повестку дня. Николай зашел на трибуну произнес как – то не так первые вступительные слова. Министр сделал ему жесткое замечание. И тут парень, ему было лет сорок, поплыл,  стал заикаться, тяжело дышать и вдруг как обрубленное дерево свалился вправо и упал прямо возле трибуны.  Министр вскочил, приказал вызвать скорую. Мгновенно пронеслась мысль, следует предпринять какие – то меры, спасать человека. Опыт был только из фильмов. Специального обучения, к сожалению, не было. Я вскочил, подбежал к Николаю. Затем расположился над ним, начал сдавливать руками в районе сердца его грудь и затем, приложившись к губам вдыхать в него воздух.
Однако мои действия не оказали должного оздоровления. Парень лежал неподвижно. Наконец, прошло значительное время, прибыли врачи скорой с дефибриллятором, но уже было поздно. Человек умер. В этом эпизоде меня поразило поведение моих коллег. Все, присутствующие на коллегии, во время моих попыток, что – то предпринять, то ли от страха, то ли от безразличия к трагедии, не делали ни каких шагов, да и,  не пытались дать мне какие – то советы. Было очень больно, человек ушел не получив своевременную помощь.
С большой благодарностью, вспоминаю заместителя министра Музыкантова Евгения Степановича. В моей двухкомнатной квартире мы жили большой семьей из 6-ти человек. Евгений Степанович с пониманием отнесся к этой проблеме и способствовал выделению для меня квартиры, которая позволила отселить моих детей с внуками.
Моя работа состояла в организации деятельности подчиненных мне отделов. Нам следовало обо всем знать. Понимать где  и какие проблемы есть на местах,  непосредственно на производстве. Требовалось непрерывно вести переговоры выяснять собирать информацию. Сложность состояла в том, что между Москвой и регионами имела место большая разница во времени. Со средины 80-х  я начал проводить еженедельные селекторные совещания одновременно со всеми территориями. Для этого в помещении Минсвязи в районе Шаболовки нам включали эту селекторную связь,  и последовательно от наиболее отдаленных по времени мест мы двигались на запад. Такая форма с одной стороны создавала определенную дисциплину, с другой поднимала наш министерский авторитет.
На местах, слушая обстановку в других главках, создавалась общая солидарность по нашим производственным делам. Для моих соподчиненных местных руководителей я стал определенным авторитетом, с которым советовались, к которому обращались. Помимо моей непосредственной работы в нашем министерстве, так же, как и в других, существовала система заседания коллегии. В большом специальном зале  к столу председателя примыкал длинный стол, за которым сидели заместители министра и члены коллегии. Остальные начальники управлений и служб располагались на креслах в общем зале, как в кинотеатре. Обычно кто – то докладывал по повестке дня, это могли быть руководители с мест, специально вызванные в Москву, затем шло обсуждение, на котором членам коллегии необходимо было высказывать свою позицию. Такая форма управления существует,  и по сей день. Это можно наблюдать по телевизору, когда транслируют заседания правительства. Форма эта, как мне представляется устаревшая, нудная и не эффективная.

Центр и регионы

Всю историю существования нашего и других государств очень актуальным является вопрос соотношения властных полномочий центра и местного самоуправления. В тоталитарном государстве, в котором мы существовали и работали, безусловно,  все перетягивало в сторону центра. Хотя я сам, прежде работая на отдельном предприятии, давно понял, что центр необходим только для некоторых определенных действий. Это, прежде всего распространение научно - технического прогресса, это инвестиции и развитие. Отдельному предприятию сложно иметь такую накопительную часть своего бизнеса, которая позволила бы осуществлять инвестиции. В тоже время четкие правила игры и именно экономические правила, которые позволили бы в своих пределах вести хозяйство, как отдельному предприятию, так и городу и региону. Привели бы к более справедливому распределению людских ресурсов, а главное способствовали развитию местной инициативы,  которая приводит к развитию и эффективному ведению хозяйства. Неприятно смотреть сегодня на огромный раздутый государственный аппарат,  где сидят откормленные люди не способные к самостоятельному развитию и умеющие только распиливать, а иначе говоря,  грабить государственный бюджет.
Я уже, где то отмечал, что чем больше рабочих мест, тем лучше занятость, тем меньше бездельников алкоголиков и бомжей и,  следовательно,  больше достанется из бюджета на здравоохранение образование и другие государственные нужды. Но, к сожалению,  эта истина очень тяжела в исполнении. И руководить распределением значительно проще, чем руководить развитием и созиданием.
В наше время, при социализме, конечно роль центрального управления была огромна и просто необходима.

Внешнеэкономические проекты

Одно из направлений, в котором мне пришлось принимать непосредственное участие это работа по внедрению в нашей отрасли передовых, на тот период, зарубежных технологий. В этом плане следует отдать должное заместителю министра Валерию Алферову, который меня поддерживал и способствовал этому. Само по себе занятие с иностранными фирмами было очень привлекательно и интересно. Наши познания, в том числе и мои, были зашторены. Я не представлял себе западного мира и западного образа жизни. Я знал, что многие люди стремятся иметь дело с заграницей, на этом многие строили свое материальное благополучие. Об этом можно было судить по комиссионным магазинам, куда иногда я заходил посмотреть и полюбоваться иностранной электроникой. Я с большим энтузиазмом  воспринял это направление и окунулся в конкретную работу. Первой идеей, которую мы решили предварить в жизнь, было пожелание во вновь возводимом жилье внедрить современные материалы для сооружения так называемой встроенной мебели. Хотелось, чтобы встроенная мебель была на уровне обычной красиво отделанной мебели. Для изготовления красивой встроенной мебели требовался плиточный ламинированный материал. Первым моим исполнителем  в этой области стал мой начальник отдела деревообработки Данат. Алферов одобрил эту идею и через отдел внешнеэкономических связей мы начали нащупывать почву и подбирать потенциальных партнеров среди иностранных фирм для внедрения этого проекта. Подготовили техническое задание, где сформулировали,  чего мы желаем и,  через планирующие органы и подразделение минвнешторга  машиноимпорт приступили к поиску технологий.
 
        Технология производства ДСП
 Производство древесно–стружечных плит состоит из нескольких этапов:
получение стружки; ее просушка и сортировка;
соединение и перемешивание древесной стружки с клеем;
получение ковра, горячее прессование с последующим охлаждением плит;
шлифовка, крой и упаковка.
Ламинирование ДСП – это покрытие древесностружечной плиты особой отделочной пленкой, которая представляет собой пропитанную смолами бумагу. За счет химических реакций с участием содержащихся в пленке смол происходит её крепление к поверхности плиты.
Наиболее вероятными поставщиками, на которых нам указали, были японцы. В то время почему – то была выделена квота в валюте именно на взаиморасчеты с  Японией.  Пошла череда переговоров. Главными переговорщиками с нашей стороны были представители машиноимпорта, которые отвечали за финансовую сторону. В нашу задачу входило согласовывать и решать технологическую часть. Переговоры проходили в международном торговом центре.
Прежде мне не приходилось здесь бывать. Поражала воображение внутренняя часть с многочисленными торговыми магазинчиками и разными ресторанчиками, в которых удалось побывать по приглашению японской стороны. Помню, как мы расселись перед широким, наполовину состоявшим  из плиты толстой нержавеющей стали, столом. Повар в большом высоком белоснежном колпаке прямо перед нами готовил блюда из сырого мяса или рыбы, и затем сталкивал в нашу сторону, перекладывая эту пищу в большие тарелки. Общаясь с иностранцами, удивляла высокая степень подготовленности японских молодых менеджеров. Они печатали десятью пальцами на английском, чужом для них языке. Все делали сами. Секретарей, как принято у нас, у них, не было. В переговорах принимала участие пожилая японка, родом из Шанхая, которая в совершенстве знала русский. Возраст ее был где – то около семидесяти лет, но выглядела она прекрасно.
Я впервые начал принимать участие в переговорах с иностранными фирмами. Конечно, ведущим переговорщиком, отвечающим, за финансовую строну контракта, был работник внешторга. Фирмы были разные, но расположены в этом здании на разных этажах. Наступил момент, когда потребовалось принимать окончательное решение. Торговля шла вокруг круглой суммы в несколько миллионов долларов. В конце концов, одна из фирм приблизилась к требуемой цифре. Прежде чем принять окончательное решение Японцы попросили нашу делегацию выйти в соседнюю комнату. Оставшись одни, они долго совещались. Наконец пригласили нас и объявили, что они согласны,  с цифрой Внешторга. Так состоялся этот первый контракт. Мне очень хотелось побывать в Японии, но в эту престижную страну направляли разных работников нашего министерства. В одну из делегаций попал мой начальник отдела по деревопереработке. А жаль. После подписания контракта наступила практическая часть. Проектные работы выполнял наш проектный институт во Владивостоке. Периодически мне приходилось принимать участие в переговорах по конкретной технологии.
У Японской фирмы уже в тот период была широкая международная кооперация. К сожалению, по истечении с тех пор более тридцати лет мы только в этом 2012 году вступили в ВТО. Одним из технологов проекта поставки оборудования был канадец, который специально прилетел во Владивосток и вел конкретные переговоры с фирмами изготовителями оборудования, что меня очень удивляло.
В Дальнеречинске, где был расположен деревообрабатывающий комбинат, построили в специально отведенном месте небольшую гостиницу в два этажа. Она предназначалась для проживания японских специалистов наладчиков оборудования и помещений для ведения переговоров. Не обошлось и без внимания наших спецслужб. Владивосток в то время был еще закрытым городом, да и Дальнереченск был расположен недалеко от китайской границы в тех местах,  где проходили знаменитые события на острове Доманском. На этой пограничной заставе мне посчастливилось  побывать и даже подниматься на сторожевые пограничные вышки. Средних лет гебешник в черном кожаном пальто что–то мне объяснял о бдительности,  о возможных происках капиталистических шпионов. Я слушал, кивал в знак согласия, однако эта информация, как говорят – в одно ухо входила, а из другого выходила.               
Предприятие построили, запустили, но первые годы оно работало нестабильно. Главной причиной было отсутствие специалистов. Казалось, мы предприняли все требуемые шаги. Группу наших работников направляли на обучение на аналогичные предприятия в Японию. Однако когда дело дошло до непосредственной работы, оказалось, что из этой группы так называемых специалистов уже никого не осталось. Как всегда вместо требуемых людей в эту группу попали «блатные» ничего общего не имеющие с будущей работой, но зато тщательно отобранные местными спецслужбами. Командировка за рубеж тем более в Японию в то время было очень престижным в жизни каждого. Выдавались командировочные, можно было приобрести вещи или технику,  о которой в СССР можно было только мечтать. И естественно в такую делегацию включали кто угодно, только не тех, кому предстояло в будущем осваивать эту технологию.
 Я, проявив очень большой интерес к внешнеэкономическим проектам, вступил как бы на чужую территорию. Этой площадкой пользовалась привилегированная группа людей, привыкшая ездить в заграничные командировки, привозить разные заграничные «шмотки», хорошо жить.
Мне человеку с производства, без каких – либо связей здесь все было ново и интересно. В офисах принимающих фирм подавали чай и кофе, все было красиво обставлено. После каждой встречи нашим участникам дарили пластмассовый пакет с рекламными проспектами, и между этими бумажками обязательно вставлялась либо бутылка виски или коньяка либо какой-нибудь бытовой предмет вроде таймера или фена для сушки волос. На фирмах работали наши симпатичные молодые женщины, очевидно также устроившиеся в них через связи, а не просто по прямому найму.
 В каждую поездку на эти объекты меня обязательно сопровождал работник из машиноимпорта, который в чем я совершенно не сомневаюсь, одновременно был или сотрудником или агентом спецслужб. Это раздражало, и помню я иной раз специально заводил провокационные разговоры,  и задавал не простые вопросы, думая ну и пусть докладывает, это его проблемы. Но на самом деле эти проблемы были и мои и в будущем у меня сложились сложные взаимоотношения с так называемым помощником министра полковником Стрелецким.
Мой шеф заместитель министра Валерий Алферов проявлял большой интерес к иностранным технологиям, и умело вместе со мной добывал валютное финансирование на эти цели. В итоге за время моей работы нам удалось закупить и запустить более десяти крупных различных производств с использованием зарубежной технологии. Наконец свершилась и моя первая зарубежная командировка. Для Приморского края мы решили создать производственный объект по выпуску разных бетонных изделий для дорожного строительства и сухих бетонных смесей. Во внешторге заранее в Москве уже был подготовлен контракт, на который претендовали несколько финских фирм. Контракт был заранее составлен для подписания с одной из них. Я как технический специалист входил в состав делегации для окончательного подтверждения пригодности данной технологии. Для меня все это было очень интересно, и я на самом деле собирался подробно разобраться и принять правильное решение  вне зависимости от того, что предусматривалось подготовленным контрактом. Предстояло ознакомиться с технологиями разных фирм.
Вместе со специалистами вначале одной затем и другой фирмы мы ездили по конкретным производственным объектам для ознакомления с технологией производства. Прежде всего, меня поразило очень скромные небольшие производственные цехи, где производилась та, или другая продукция. После больших цехов, оборудованных мостовыми кранами к которым я привык в союзе,  эти небольшие  участки были весьма скромными и незначительными. Часть производственных участков, располагалась на открытом воздухе. После посещения фирмы Куммила, которая была главным претендентом на заключение контракта, нас принимала и другая известная фирма Партек. С Алексеем представителем отдела технологии бетона этой фирмы я был знаком на встречах в Москве. Он приезжал к нам в министерство, я посещал стенды этой фирмы на выставках. Он был финном русского происхождения, его отец русский из Карелии в период, когда уточнялась граница, оказался на финской территории, затем женился на его будущей матери коренной финке.
Надо сказать, что «Кумилла» организовала очень обширную программу для всей нашей делегации. Мы посещали старинные замки, совершали экскурсии в разные места. С нами все время был сотрудник этой фирмы русский в прошлом киевлянин, вместе со своей женой переводчицей. Мы ездили по стране кавалькадой из нескольких легковых автомобилей японских марок. Каждый работник сам был за рулем на своей личной машине и это для меня, было необычно. По пути мы заезжали на обед, в какой– либо придорожный ресторан. Все было организовано на высшем уровне. В один из предпоследних дней хозяин фирмы «Кумилла» устроил прием, на котором присутствовал главный  от Машиноимпорта его генеральный директор. Встреча и непосредственные переговоры происходили в зале ресторана гостиницы Шелтон в Хельсинки. Однако окончательно решение не приняли из – за цены. Хозяин фирмы «Куммила» затем после переговоров заявил, что его затраты на эту тему уже превысили все возможные пределы и опустится ниже он не сможет. Решение откладывали на следующий день.
Когда я вернулся в гостиницу через некоторое время приехал бывший киевлянин и начал меня уговаривать дать свое согласие на контракт с «Куммила» считая, что у машиноимпорта  просто нет другого выхода, так как контракт подготовлен с этой фирмой и уже технически, что – то изменить невозможно. Что касается работника машиноимпорта, который готовил этот контракт, то с ним они обо всем договорились.
–– Я подумаю – ответил я – но пока ничего не обещаю.               
Дело в том, что после осмысления всех просмотренных объектов у меня складывалось впечатление, что инженерная подготовка и состояние развития у конкурента «Куммила» фирмы «Партек» более предпочтительны. Эта фирма и прежде славилась своими достижениями в области строительной индустрии и об этом свидетельствовали те объекты, которые мы посетили. В итоге я принял решение, этот контракт подписывать с «Партек» если их устроит предлагаемая цена.
Из гостиницы я связался с Алексеем - менеджером «Партек», уже завершалась вторая половина дня. Я высказал ему свои соображения и попросил оперативно договориться с руководством, дабы получить согласие на приемлемую для нас цену, и срочно приехать за мной. Через несколько минут Алексей перезвонил и сообщил, что руководство дало добро. И он едет ко мне. Времени фактически не оставалось, подготовленного контракта с «Партек» не было. Обычно на оформление такого контракта сотрудники машиноимпорта тратили минимум неделю. Как поступить? Если я дом согласие на «Партек», то подписание этого контракта придется перенести на неопределенное время, либо в Москве, либо ждать следующего приезда в Финляндию. Мне этого не хотелось. Откладывать такие решения было не в моем стиле. Какой выход?  И я его нашел. У меня был экземпляр готового контракта с фирмой «Кумилла» Когда приехал Алексей, я попросил его задержать на фирме своих сотрудников.
– Будем составлять контракт, к утру он должен быть готов – сказал я.
Алексей удивленно посмотрел на меня, как бы спрашивая
– Можно ли это сделать за один вечер?
 – Поехали!
Когда мы приехали в офис, я достал подготовленный контракт и сказал.
–– Вот готовый контракт, скопируйте все страницы и затем замените везде названия фирмы и уточните технические характеристики.
В то время еще не было офисной компьютерной техники, но другие технические средства для оформления на фирме были в достаточном количестве. После ксерокопирования всех страниц за дело взялась одна из инженеров фирмы, которая на места где следовало изменять текст, наклеивала специальную ленту, на которую затем на пишущей машинке вставлялся требуемый текст. После трех четырех часов упорной работы у нас на руках был готовый контракт, в двух экземплярах. Везде где требовалось, я проставил свои визы. Договорились, что завтра они организуют встречу с генеральным директором и пригласят его для подписания контракта. Прием был организован, в  старинном особняке. После званого обеда состоялось подписание. Это был один из тех случаев, когда я в лице наших надзирающих спецслужб, приобрел, как мне кажется, сомнительный авторитет.
Как же контракт был подготовлен заранее с  одной фирмой, а тут приехал Уралов и все перевернул в другую сторону, очевидно у него здесь есть свой личный интерес?
Теперь уже после подписания контракта, более тесно общаясь с новой фирмой,  для себя я сделал целый ряд открытий, которые прежде не укладывались в моем сознании. Оказалось, что «Партек» это акционерное общество. Главным владельцем акций является столичный университет. Генеральный директор избирается акционерами на срок в пять лет. В этом году как раз наступает срок окончания работы этого генерального директора. В состав этого крупного акционерного общества входит целый ряд самостоятельных компаний по производству различных строительных материалов и конструкций.
Позже Алексей пригласил меня к себе в гости. По пути мы заехали в большой супермаркет. Обилие различных продуктов и вся система обслуживания покупателей меня просто поразила.
Сегодня, когда для Москвы это уже давно пройденный этап, эти воспоминания наводят на грустные мысли о той отсталости, в которой находилась наша страна в то время. Думаю, что и сегодня мы не преодолели эту отсталость в других важных направлениях. Он купил свежую красную норвежскую рыбу и еще разные закуски. Меня принимал на своей загородной даче, где летом жил вместе со своей женой и дочкой. Этот небольшой двухэтажный домик приобрел на деньги, заработанные в зарубежной командировке. Большая не огороженная территория участка была зеленой лужайкой и несколькими крупными деревьями. Во дворе была вторая постройка, где располагалась баня с предбанником оборудованным баром, гаражом на одну автомашину, туалетом и мастерской для всяких поделок. На территории этого загородного дома была установлена волейбольная сетка, и организовано место для приготовления шашлыков и жареной рыбы. Обязательным условием приема была финская баня. После парной перешли в бар, где Алексей угощал разными крепкими напитками. После бани на мангале приготовили красную рыбу. Все было очень хорошо.
После подписания контракта, мы задержались еще на один день. В этот день состоялась встреча опять с домашним приемом уже у начальника Алексея. Его загородный дом был уже богаче, двухэтажный, построенный на склоне так, что с верхнего этажа можно было выйти на площадку горы. Тогда такой дом вызывал восхищение. По нынешним временам под Москвой таких домов, да и более шикарных многие тысячи. По всем этим встречам я ездил, без какого либо сопровождения и чувствовал себя совершенно свободным. Я понимал, что очевидно допускаю нарушение, инструкций о поведении за границей, но по этому поводу не особенно переживал.

Фирма Фексима

Следующая поездка в Финляндию была связана с фирмой Фексима, специализирующейся на торговле с Советским Союзом. Это Акционерное общество имело оборот в пределах 100 миллионов долларов, располагалась в Хельсинки, и имело представительство в Москве, Берлине и в Стокгольме. Еще до поездки вместе с моими сотрудниками и специалистами  отдела внешней торговли нашего министерства мы стали часто встречаться с представителями Фексима. Посещали стенды на различных международных выставках, а затем эти встречи начали повторяться в их офисе, расположенном на   Садово - Самотечной улице перед эстакадой (Садовое кольцо) перед Большим Каретным, на противоположной стороне находится кукольный театр Образцова в центре Москвы.
           Руководил «Фексима Инжиниринг» подразделением основной фирмы, занимающейся поставками комплектных предприятий некто Валде Мяяття, а  генеральным директором всей  фирмы был Йоуко Нордлунд. Часто после переговоров или встреч на выставках они приглашали в свою сауну, которая была устроена прямо в подвале под их офисом. На удивление, занимая небольшую площадь, они ухитрились на этой скромной территории разместить несколько рабочих помещений и даже освоили подвал, организовав там  сауну.
Для финнов это все. Они просто не представляют, как можно пригласить кого – то в гости, не закончив это сауной. И, за несколько лет общения с различными финскими фирмами, мне неоднократно пришлось побывать на приемах с саунами.
Обычно после сауны накрывался скромный стол, и продолжалось угощение.  Наши строительные подразделения, располагались на территориях богатых лесом. Однако предприятия по переработке и выпуску столярных изделий были крайне отсталыми, работали на допотопном оборудовании.   Вместе с Фексимой мы решили в Приморском крае построить предприятие по выпуску современных оконных и дверных блоков,  используя опыт финских фирм и применив современное деревообрабатывающее оборудование. Для ознакомления и изучения  технологий производства была организована группа наших специалистов , которая под моим руководством   выехала в Финляндию. От дальневосточного главка в состав этой делегации вошли заместитель начальника главка Ефимиков  Леонид Иосифович и главный технолог дальнеречинского  ДОКа .    Эта поездка была продолжительной.
 В  Финляндии 1987–1991 в среднем вырубалось 44 млн. куб.м леса в год, а в 1997 – 53 млн. куб. м. Из других скандинавских стран только Швеция имеет сходный показатель. Обработка древесины хвойных пород сосредоточена на побережье северной части Ботнического залива и в районе Финского залива, куда поступает сырье из Озерного края. Главный центр лесопиления – город Кеми на берегу Ботнического залива. Деревообрабатывающая промышленность Финляндии зародилась в самом начале 20 в. Более 20 фанерных заводов сконцентрированы на востоке Озерного края, в районе распространения крупных массивов березовых лесов.
Мы совершили целый круиз по Финляндии,  из Хельсинки вылетели самолетом в Оулу. А затем микроавтобусом на север Куусамо и далее на юг через всю территорию  периодически посещая разные предприятия. На севере переночевали на северной базе фирмы. В этом небольшом, как у нас говорят, дачном поселке, стояли рубленые деревянные дома, причем комли бревен не обрабатывались, и торчали в разные стороны взъерошенными пауками. К каждому дому была асфальтированная дорога. Все дома оборудованы водопроводом с горячей и холодной водой, канализацией, электричеством. Наш дом, в котором мы остановились на ночь, имел  в центре большой холл с потолком на два этажа и камин. Стены из бревен издавали приятный запах хвойной древесины. Тут же в соседних комнатах была великолепно оборудованная кухня вплоть до посудомоечной машины и естественно сауна.
Женщины финской стороны, загрузившись по пути в поселковом супермаркете расфасованными для таких случаев продуктами, быстро приготовили вкусную еду. Для них это был традиционный для приемов маршрут. В книге посетителей были отзывы многих высокопоставленных личностей из СССР. Из крупных городов кроме Хельсинки посетили  Эспоо, Тампере. Что меня поразило это абсолютная идентичность по уровню жизни небольших мелких городков и столицы. Везде одинаковые супермаркеты. А если это небольшой магазин, то по уровню выставленных товаров он нисколько не уступал столичному.
Уже в то время у них работала мобильная связь. Я с большим восторгом из микроавтобуса позвонил в Москву и разговаривал с женой. Для меня это было просто невероятно. Производственные предприятия, которые мы посещали,  были частные. Так на одном из лесопильных заводов хозяином была женщина, получившая его по наследству. Уровень переработки леса поражал своей технологичностью с управлением процессами при помощи компьютера. Производство фактически было безотходным. Все до последнего грамма, включая кору, шло на переработку. А в туалете на втором этаже висел рулон с туалетной бумагой! Это на том этаже,  где у нас в СССР самое грязное производство и где, как правило, работали заключенные.
Закончился этот приезд приемом в центральном офисе Хельсинки с сауной. В многоэтажном административном  здании Нордлунд приобрел целый этаж, где расположил свой офис. У каждого сотрудника был ключ от кнопки лифта, повернув которую ключом можно было попасть на этот этаж. В итоге выработали схему технологии будущего предприятия. В эту поездку договорились об обратном визите Нордлунда во Владивосток и эта поездка впоследствии состоялась.
Учитывая, что Фексима около 30 лет торгует с СССР надо было быть таким наивным, как я, чтобы не понимать ее связи, в том числе и с нашим КГБ. Позже стало ясно, что они финансировали компартию Финляндии. Когда СССР прекратил свое существование, Норлунд быстренько прибрал к рукам всю недвижимость этой фирмы. Эта недвижимость была многообразной. Недалеко от Хельсинки был загородный дом приемов с отдельно стоящим закрытым плавательным бассейном,  о такой резиденции можно было только мечтать.
В конце 80–х годов, началась горбачевская перестройка, и стало модным создавать с различными иностранными фирмами совместные предприятия. Идею о создании совместного предприятия с Фексима я при встрече высказал Норлунду, он согласился. Эту идею поддержали руководство министерства, мой шеф Валерий Алферов и мы совместно начали подготовку к этому проекту. Честно говоря, я в душе хотел бы лично возглавить такое подразделение, но этого, к сожалению не получилось. Неожиданно объявили о торжественном подписании ряда контрактов с разными советскими министерствами,  и идея создания совместного предприятия пришлась кстати. Поступила команда срочно выехать в Хельсинки. Со стороны Фексима с нами работал Салем Банифа финн африканского происхождения. Он прекрасно говорил по-русски, владел английским и естественно финским языками,  очень шустрый,  быстрый на сообразительность и исполнение различных решений. Достаточно сказать, что когда потребовалось оперативно вылететь в Хельсинки для подписания договора о создании совместного предприятия, он визы и все необходимые документы оформил в финском посольстве за несколько часов,  и в тот же день мы вылетели в Хельсинки.
На торжественном заседании в доме дипломатических приемов Финляндии был подписан этот договор в присутствии дипломатов, что запечатлено на фото. В это время на горизонте нашей внешнеэкономической деятельности появился Мощицкий  Виталий Львович. Прежде заместитель начальника Главякутскстрой, он активно решил переехать в Москву и последовательно удобрял для этого почву. Заводил полезные знакомства. Вокруг сложился круг разных работников нашего министерства, которые способствовали ему в этом направлении. И так получилось, что подписав договор о создании совместного предприятия, генеральным директором стал не я, а Виталий Мощицкий. Затем уже в постсоветское время он по крупному внедрился в начале, в лесной, а затем и в нефтяной бизнес и вырос до  мульти  миллионера. Помимо собственных незаурядных способностей и трудолюбия в этом ему значительно помогал Павел Павлович Бородин бывший председатель горисполкома г. Якутска, а затем в Москве управляющий делами президента Бориса Ельцина.

Предательство Фексима

Случилось так, что мои независимые действия на внешне экономическом фронте кое кому сильно не нравились. Однажды при посещении на одной из выставок стенда Фексима. Ко мне обратился работник фирмы,  с просьбой помочь перевезти их инвентарь  в офис фирмы на Садово Кудринской.
 Просьба, на мой взгляд, была элементарной и, воспользовавшись, тем , что мой заместитель Евгений Звездин  ездил на своей машине, я попросил его выполнить эту транспортировку. Ящики мы перевезли,  и я забыл об этом случае.Однако через некоторое время Звездина вызвал помощник министра, а на самом деле полковник Стрелецкий, и потребовал дать письменное объяснение на каком основании и по чьей команде он выполнил это поручение и почему не доложил об этом в соответствующие органы. Такое объяснение он написал прямо в кабинете полковника, сильно  «труханул»  прибежал ко мне советоваться, как быть.
Затем последовала и моя очередь. Я пояснил, что это простая просьба и в этом я не вижу никакого криминала. О правилах,  которые я обязан был выполнять, я не знал. Правда в нашей стране незнание тех либо других правил не освобождает от ответственности. В итоге всех разбирательств я понял, что это была  элементарная подстава–разводка, кем – то в том числе и самой фирмой организованная.

Привилегии моей должности

Моя должность начальника Главка и члена коллегии позволила иметь привилегии, говорящие  о том, что я попал в так называемую элиту того времени. При нашей скромной жизни эти привилегии позволили  безбедно прожить этот отрезок нашей жизни. В чем это выражалось.
Прежде всего, это так называемый кремлевский паек. Мне за небольшую сумму выдавали книжку, состоящую из отрывных талонов на каждый рабочий день. Каждый талон имел обед и ужин. По этим отрывным талонам можно было периодически отовариваться в трех пунктах, где еще со времен начала революции были так называемые столовые. В этих столовых можно было и поесть. Но главное это были лучшие кремлевские продукты, которые в обычной торговле не продавались. Достаточно сказать, что этого пайка хватало на то, чтобы прокормить на месяц семью из четырех взрослых и двух внуков. Кроме пайка я и моя жены были прикреплены к первой кремлевской поликлинике, расположенной на Арбате в переулке Сивцев Вражек и к Кунцевской кремлевской больнице. Мы ежегодно также за сравнительно не большую стоимость имели право отдыхать в лучших санаториях четвертого главного управления. За годы работы мы отдыхали в санаториях Сочи, Крыма, Кисловодска, Подмосковья. Несколько раз брали с собой внуков. За мной была закреплена персональная автомашина. И наконец, мне выделили трех комнатную квартиру,  где сегодня проживают наши дети. Что можно сказать о тех чувствах, которые я испытывал, пользуясь этими привилегиями. С одной стороны я был горд тем, что попал рангом в элиту и иногда спокойно мог пользоваться так называемой вертушкой, прямым телефоном звонок по которому позволял на 50 процентов решить положительно твой вопрос. С другой стороны бывая в среде всех этих так называемых причастных к элите, я не ощущал себя равным среди прочих. Все – таки основную массу этих людей представляли работники из партийных и других правительственных учреждений, которые уже привыкли к этому положению и считали себя достойными представителями власти.  Конечно,  если бы тогда сделали бы так называемую монетизацию льгот,  было бы более справедливо. Надо сказать, что наличие таких льгот и сравнительно высокая оплата моей должности не позволили нам стать очень обеспеченными людьми. Например, иметь личную дачу и автомашину. Очевидно, требовались еще другие способы, способствующие все это иметь, используя свое служебное положение. Этого делать я не умел.
Работа в Министерстве, внутренние взаимоотношения

Время шло, и я продолжал трудиться на этой должности. Внутри министерства я вроде бы приобрел достаточный авторитет и пользовался уважением. В 1989 году министром назначили Назарова. Это был чистейший аппаратчик из Госстроя. Никчемный и безвольный человек с большими амбициями не соответствующими его личности. Взаимоотношения с ним как – то не сложились. После объяснений со Стрелецким он вызывал меня и что – то выговаривал. Если о прежних двух министрах есть, что вспомнить, было много ярких моментов, то об этом деятеле никаких воспоминаний.
Все же есть большая разница между людьми, имеющими в своей биографии деятельность по управлению реальным производством и теми,  кто был и есть чистейшим чиновничьим производным. К своей отрасли я всегда относился ревниво. Производство различных строительных материалов все же есть самостоятельная отрасль, и она должна функционировать в не зависимости от строителей,  в этом я глубоко убежден. Первым и основным примером такого существования был в те времена Главмостройиндустрия. Предприятия этого главка добились значительных результатов по сравнению с другими подобными работающими в Союзе. Вторым подобным был Главэнергостройпром, из которого я вырос и четко представлял, что это такое.
Конечно, сочетание этих двух отраслей необходимо, потому – что вторая представляет собой рынок сбыта для первой. До сих пор идет спор, что первично производство или «торговля» или рынок потребления. Я сторонник производства, т.к. производители вынуждены сами искать для себя рынки, чтобы не остановить производство.
Находясь в составе строительного министерства, приходилось приспосабливаться и докладывать, то,  что в данный момент интересует руководство. А руководство интересует ход строительно-монтажных работ и ввод объектов в эксплуатацию. Поэтому по важнейшим стройкам пришлось завести учет и всегда иметь под рукой материал, который позволил бы быстро отчитаться и доложить о состоянии поставок конструкций на тот или другой важный объект. К этой работе пришлось приучать работников моих отделов. Помимо внутренних задач меня часто  направляли на различные совещания в правительство и в ЦК. Несколько раз побывал в кремле в знаменитом круглом зале. Это зал на куполе, которого развивался государственный флаг. Вход в кремль происходил с оформлением пропуска в бюро пропусков, расположенного рядом с входом через ворота в Спасской башне. Самыми непонятными были совещания  на комиссиях Верховного совета (парламента того времени) Это были совещания фактически не о чем и отличались тем что их главной задачей являлось проставить галочку о выполнении мероприятия. У меня отсутствовали специальные знания в области управления. У меня не было высококлассного образования. Зато у меня был огромный порыв, и мотивация сделать то к чему я стремился,  к созиданию!

Иркутск

Поездки на места оставили большие воспоминания. Хочу остановиться на Иркутске. В этом городе и области сложился коллектив очень способных и отличных руководителей, о которых хочется вспоминать с большой теплотой. Иркутск – старинный русский город, расположенный у Байкала. Первый раз я прилетел сюда зимой. Было по сибирски морозно. Здание нашего территориального главка располагалось в старинном особняке, и вообще здесь было разнообразие старинных в сочетании с  современными постройками. Новые жилые дома были своеобразной архитектуры из красного кирпича значительно отличающиеся от типовых безликих коробок. Встречал меня Алексей Никитич Чеховской заместитель по строительной индустрии. Он всегда организовывал поездки по предприятиям, способствовал организации совещаний, на которых я желал рассмотреть те либо иные вопросы. Из заводов, которые сохранились в памяти это Иркутский домостроительный комбинат директор  Резвин Александр Евгеньевич и Усольский завод железобетонных изделий, входящий в производственное объединение Железобетон», где генеральным директором был Виктор Вашкялис выходец из репрессированных латышей сосланных при Сталине в Сибирь. На домостроительном комбинате наряду с развитой передовой технологией директор Александр Резвин уделял большое внимание порядку и современным бытовым условиям. На заводе один из производственных участков был переоборудован в вечерний бар. Это было настолько необычно, что приобрело большую известность среди горожан. В бар,  оборудованный барной стойкой, высокими сидениями,   с удовольствием оставались рабочие с прошедшей смены, парни приглашали девушек. Здесь была высокая культура, тихо играла современная джазовая музыка, излучалась подсветка неяркими разноцветными огнями.
Здесь готовили очень приятные безалкогольные коктейли. Бармен был стильно одет. Приходить следовало только опрятно одетыми. Такая необычная услуга, которая обходилась предприятию совсем в небольшие деньги была из ряда вон выходящая. Здесь  рабочие чувствовали себя не каким – то рабочим быдлом, а человеком, которому доступны прелести современной цивилизации.
А еще на территории был сооружен медицинский комплекс, где без оплаты представлялись медицинские услуги, включая стоматологические.   В этом комплексе была также великолепная сауна, которую мы естественно после рабочего дня посетили. Начальником домостроения был Шустиков Александр Сергеевич. В Иркутске с большим опережением графиков сооружались крупнопанельные дома разной этажности. Эти дома отличались высокой степенью готовности и хорошим качеством внутренней отделки. Эти люди были передовики управления по тому времени. Изюминкой приезда в Иркутск было посещение иркутского ликерно – водочного завода. Директор завода ходил в приятелях Чеховского. А водка из-за качества байкальской воды славилась везде и в больших объемах отправлялась на экспорт. Этот завод я посетил несколько раз. Принимал директор у себя в кабинете, где накрывался скромный стол. Он проводил презентацию своей продукции, предлагая отведать тот либо другой сорт водки или настойки. Помогала ему секретарша. Меня удивляло как этот человек, очевидно делая такие презентации не только для нас, ухитрялся мало пить и быть все время трезвым. Экскурсия по производству была интересной и позволила ознакомиться с технологией этого очень популярного в России продукта. С Алексеем Чеховским  мы естественно несколько раз посещали Байкал. А особенно такое посещение запомнилось тогда, когда я приезжал в Иркутск вместе с президентом крупной итальянской машиностроительной фирмы. Этот пожилой хозяин капиталист машиностроитель отличался высокими знаниями технологии деревообработки и делал замечания рабочим на местном предприятии, предлагая увеличить скорость сверления и подобрать иной обрабатывающий инструмент. По нашим понятиям того времени, хозяин капиталист  не обязательно должен быть квалифицированным специалистом. Он был в восторге от Байкала, а когда мы   возвращались, и нам на обратном пути встретилась большая свадебная компания,  стал поздравлять молодоженов, что – то быстро говоря на итальянском, поднимая руки вверх, как бы обращаясь к богу. Все были очень довольны. Молодожены открыли несколько бутылок шампанского,  угощая этого заморского человека и всех окружающих. Посещая,  Байкал я поражался  этому великолепному творению природы. На озеро – море мы выезжали на прогулочном катере, пересекая и доплывая до противоположного берега. На противоположном берегу уже другая территория Бурятия.

 Улан Удэ

Здесь уже другой территориальный главк. Новые предприятия, новая структура. Запомнился очень начальник этого главка с теплым именем Слава, Слава Михайлович Антонов. Такой породистый представитель русской аристократии. Здесь наши объемы работ были значительно ниже иркутских. Но люди как всегда и везде были очень хорошие. В Улан Удэ мы построили новый крупный домостроительный комбинат. С его Начальником Вадим Архиповичем Жигимонтом у меня сложились очень тесные деловые и дружественные отношения. Высокий стройный с прямыми открытыми чертами лица он всегда четко понимал, что и как следует делать. Освоение этого сложного предприятия шло успешно. При освоении появлялись те либо другие технологические проблемы и мне приятно, что несколько раз я давал ему необходимую информацию, которая помогла  в этот период. Позже уже в 90–Х годах Вадим помог мне в условиях бизнеса и рынка приобрести авансом два компьютера. И в том же году я полностью с ним рассчитался.   
Главная площадь города со знаменитой огромной гранитной головой вождя революции стоит и сегодня. Запомнились размещение нашей делегации, когда я приезжал вместе с министрами, в элитном правительственном поселке, где были госдачи главных чиновников республики.
В этом удаленном месте, где заканчивалась равнина, и начинались горы, они нашли отличное место и создали для себя любимых комфортные условия жизни.  Своеобразие местной религии. Это Иволгинский дацан «Хамбын Сумэ» – крупный буддийский монастырский комплекс, центр буддизма России, расположен в степных просторах у подножья хребта Хамар–Дабан в 30 километрах от Улан–Удэ. В Бурятии вместе с фирмой Фексима мы построили и запустили завод по выпуску бетонных  камней и бордюров для дорожного строительства.

Дальше на Восток, Забайкалье, Чита

Эти места также как и все восточные земли,  завоеванные   нашими предками для России очень интересны. Это места где жили декабристы, которые вместе со своими женами внесли огромный вклад в культурное развитие этого региона. Это было заметно и в наше время. Когда едешь на автомобиле из Улан Удэ вдоль реки Хилок попадались очень интересные поселения, где жили декабристы в ссылке. Здесь в некоторых местах,  какой – то микроклимат, значительно отличающий их от других. И очень красиво. Читу я вспоминаю месторождением цеолитов, которые нас заинтересовали с позиции применения этих минералов вместе с цементами. Этот проект был в значительной степени проработан, однако осуществить его не пришлось.
Ну а второе событие было настолько необычным, что забыть и понять его я не смог и до сих пор. В Чите мы останавливались в центральной гостинице, расположенной в центре города. И вот как то, когда после рабочего дня я уже приехал в свой номер, раздался звонок. Звонили из местного КГБ. Звонивший просил зайти к ним в управление и,  встретится с каким – то из следователей фамилию, которого я не запомнил. Этот звонок встревожил. И в те времена мы понимали, что это за орган и, что лучше бы с ним не иметь никаких контактов. Я был в делегации вместе с министром, моим непосредственным начальником. Казалось бы, эта просьба должна бы поступить через министра, а не мне напрямую. Как поступить? Я перебирал разные варианты, и, в конце концов, решил:
–– Никуда я не пойду.
Через день мы улетаем, а дальше, если очень потребуется пусть разбираются со мной в Москве. И правильно решил. Позже никто не звонил и не напоминал об этом инциденте.      

Камчатка. Грандиозный проект
               
Одним из наиболее впечатляющих поездок на Дальний Восток были посещения Камчатки. Наряду с производственными делами как обычно камчатские ребята, которые любили и гордились своим краем, всегда устраивали выезды на природу. Посмотреть действительно было много чего. Вулканы, гейзеры, нерестилища лососевых рыб, терминальные озера с горячей и радоновой  водой, дикие места с бурыми медведями.  В одной из таких поездок родилась идея крупного проекта,   который долго преследовал меня и не давал покоя, увлекая своей грандиозностью и  необычностью. Но начну с  полетом на вертолете в места крупного хода лосося, где работали бригады заготовителей красной икры и затоваривания   рыбы в бочки для длительного хранения. Первым пилотом на вертолете был летчик в звании полковника. Очевидно, это был командир этого вертолетного отряда пограничных войск. На берегу океана, где мы приземлились, был кусок равнинной части с небольшой бухтой, которая соединялась с морем несколькими узкими протоками. Был самый период, когда лосось шел массово на нерест, вернувшись в места, где он когда – то народился на свет. Вот эти протоки перегораживались сетками. Рыба, грубо говоря «перла» стремясь любыми путями преодолеть это препятствие. Отдельным особям и в достаточно большом количестве это удавалось, крупные сильные рыбины выпрыгивали из воды и перелетали  сверху сетки, продолжая свой путь к нерестилищам, расположенным где – то вверху горных речек впадающих в эту бухту.
Ну, а заготовители «рыбаки» на надувных резиновых лодках двигались вдоль сетчатых заграждений и большими сачками просто вычерпывали рыб из воды, перебрасывая их в свои лодки. Не знаю,  насколько такая ловля была законной, да и вообще какие законы могут быть в нашей стране, способствующие нормальному ведению промысла, вместо хищнического уничтожения этого вида рыбы.  Вообще бывая заграницей в различных приморских городах, самым примечательным зрелищем были рыбные базары. Обычно на большой площади перед морской набережной, такие базары начинают функционировать с 4–х утра и где – то к 10–и заканчиваются. Приезжают поливальные машины, промывают всю территорию, и жизнь нормальная продолжается. Это я видел в Александрии, это я видел даже в Финляндии на площади прямо против президентского дворца. Рыбу разных сортов раскладывают на больших тентах. Покупатель может ходить между рядов смотреть, выбирать покупать партии. Все устроено так, чтобы люди через рестораны или торговлю могли покупать и кушать свежую рыбу. К великому сожалению этого я не видел ни в одном российском дальневосточном портовом городе. Не было этого  ни во Владивостоке, ни Петропавловске Камчатском, ни на Сахалине, ни в Совгавани, ни в Магадане. Хотя все эти приморские города славятся большим рыбным промыслом и добывают в морях и в океане сотни тысяч тонн разной рыбы. Надо же так устроить жизнь и создать такие идиотские законы, по которым выгоднее эту самую рыбу продать японцам или китайцам, перегрузив ее прямо в море с корабля на корабль. Не говоря ни о каком либо частном промысле, который мог бы обеспечивать свежими морепродуктами хотя бы население своих городов. Не думаю, что за 20 –30 лет с тех пор, что - либо изменилось в лучшую сторону. Очевидно, законы стали еще более одиозными и совершенно не способствуют решению продовольственной задачи, а настроены насовсем, что – то иное.
Но вернемся к моим впечатлениям. Тогда на берегу работала и там же жила, в землянках целая артель, которая потрошила рыбу, заготавливала красную икру, а потрошеную рыбу затаривала в бочки, предварительно просыпая ее крупной солью. Как я понял, рыба шла на пропитание солдат этой воинской части, командиром который был полковник пилотирующий вертолет. Здесь я впервые наелся столько красной икры, что оскомина у меня сохранилась на всю оставшуюся жизнь. И я могу, есть не всякую красную. Икру заготавливали по своеобразной технологии. На склоне были поэтажно расположены ряд мягких сит через которые икра протиралась, падала в ряд ниже расположенных и, в конце концов, получалась чистая без жил и прожилков, которую затем засаливали и фасовали. По программе мы должны были переночевать на этом месте, но погодные условия менялись и командир предложил закругляться и уже сегодня, а не завтра, как это было запланировано, слетать на юго–восточную часть полуострова, что предполагало конечную часть нашего путешествия. Мне требовалось  посмотреть огромные запасы вулканической пемзы, которые образовались здесь при давних природных катаклизмах. Еще  в Москве появилась идея использовать легкие природные заполнители, вместо тяжелых,  гравия и щебня.  Мы обсудили ее  с моим шефом заместителем министра Алферовым. Надо сказать, что мы оба были авантюристического склада люди и были склонны к крупным проектам, расположенным на грани возможного. Замена заполнителей на более легкие сулила сама по себе снижение веса сооружаемых зданий в два раза и следовательно сокращение стоимости и самих конструкций и затрат по транспортировке и многое другое.  Через примерно час мы прилетели к месту. Я попросил полковника вначале сделать обзорный облет этого места, а затем приземлится и осмотреться на местности.
Южная Камчатка. Гигантское шлаковое поле под вулканом Ксудач. Река Теплая прорезает борт кальдеры Ксудач. Вулкан Ксудач в последний раз извергался 29 марта 1907 года. То давнее извержение Ксудача в буквальном смысле потрясло половину мира. Атмосферные возмущения наблюдались в Европе, а пеплопады протянулись до материкового побережья Охотского моря на западе и до острова Карагинского на севере. Позже ученые подсчитали, что Ксудач выбросил из своих недр небывалое количество пирокластического материала - более 2 тысяч кубических километров, что примерно равняется грандиозному знаменитому извержению Кракатау.
Ксудач совсем снес свой вулканический конус, на месте которого ныне находится кратер, заполненный водой озера Штюбеля. Количество материала гигантское. Но как его вывозить? Береговая полоса у восточного берега полуострова была равнинной на несколько сот метров и глубина океана достаточная для причаливания судов. Осмотрев местность и сделав возможные предположения, было составлено предварительное задание на исследование и подготовку предпроектного предложения. Доставку материала к месту погрузки предполагалось осуществлять  подвесной канатной дорогой специальными грузовыми тележками, разгружающимися прямо в трюмы,  а у берега создать свайные причалы, у которых бы швартовались грузовые насыпные корабли. Проект был подготовлен, привлечены организации Морфлота, но, к сожалению не осуществлен. Когда мы улетали, здесь вживую довелось увидеть бурых камчатских медведей. Примечательной фигурой на Камчатке был директор Домостроительного комбината Толя Таранец. Он был лидером во всех вопросах и в руководстве крупным предприятием по выпуску и вводу в эксплуатацию жилых домов и в быту известный своими похождениями разными историями.
Сложность этого предприятия заключалась в том, что выпускались детали и строились дома высокой степени сейсмичности. Землетрясения на Камчатке дело обычное.     Надо сказать, что даже при крупных землетрясениях, более шести баллов,  эти дома надежно переносили возникающие нагрузки. Мне привелось принимать непосредственное участие в разработке планов и технологических схем развития этого предприятия. Таранец уделял большое внимание социальному развитию своих коллективов. Занимался спортом. К великому сожалению трагически умер после игры в волейбол прямо в спортзале комбината.

Посещение Командорских островов

Это была специальная поездка вместе с министром Бабенко, которую нам организовал секретарь камчатского обкома. В это уникальное место, открытое Берингом я вряд ли когда ни––будь, попал. Здесь памятник нашему великому первооткрывателю. С одной стороны совершенно необычная природа, с другой нищета и примитивность местной власти и жилищ.  Мощь и сила приливов океана, восторг от лежбищ морских слонов и тюленей, дикое количество белых      грибов.  Возвращались уже ночью. Из окна иллюминатора  было видно, как из бокового жерла действующего вулкана алым потоком выливается магма.               

Магадан

Это историческое место в нашей сталинской стране всегда вызывало   чувство холодного страха. Сколько историй до этого пришлось выслушать, сколько стихов прочитать, сколько песен прослушать. Первый раз вместе с начальником Главка Тэном мне довелось на небольшом вертолете облететь все так называемое золотое кольцо.  «Золотое кольцо Колымы» – так называют центральную Колымскую и Тенькинскую трассы, словно кольцом охватывающие территорию, где добывается благородный металл. Из Магадана мы летели Маймган, Ягодное, Синегорье, Сасуман. Небольшие мало обустроенные поселки на местах бывших лагерных зон золотодобытчиков. Северные труднодоступные места.   Невысокие горные хребты с ледниками, прибрежные территории заняты относительно небольшими сопками. Климат изменяется от резко континентального до арктического. На морских побережьях, средняя температура января меняется в зависимости от территории от –18° до – 42° C.
История будущей Магаданской области по существу началась в 1920–х годах  с прибытием на Колыму научных геологоразведочных экспедиций, занимавшихся разведкой золотоносных россыпей.  В начале 1930–х при НКВД был создан трест «Дальстрой», который занимался строительством дорог и разработкой месторождений полезных ископаемых. В 1930–х годах вокруг золотодобывающих приисков появились первые посёлки. В то время на Колыме был создан знаменитый ГУЛАГ, использовавший бесплатный труд заключённых, занятых на самых тяжелых работах. Фактически вся трасса построена на костях зека. Как везде люди, особенно руководители  предприятий, были отличные. Прекрасно помню директора карьерного хозяйства Валентина  Цветкова, который впоследствии, стал губернатором Магаданской области и был застрелен бандитами в Москве на Новом Арбате. Природа здесь своеобразная и имеет свои неповторимые северные прелести. Море с приливами и отливами. По производственным делам посещал секретаря обкома молодую женщину и о чем – то хлопотал по поводу наших предприятий.

Сахалин

Начну эти воспоминания с песни, которую я уже прежде цитировал.
 
Ну что тебе сказать про Сахалин?/На острове нормальная погода./Прибой мою тельняшку просолил,/И я живу у самого восхода.

Эта подведомственная нам территория также относится к числу романтичных и одновременно далеких и сложных мест. Не знаю, как в настоящее время, но тогда на каждом шагу встречались здания, энергетические установки и другие разные объекты японского происхождения. Многие из них особенно губернаторский дом    служили памятниками своеобразной японской архитектуры. Следует отметить, что строительная база, доставшаяся нам в наследство от прежних хозяев, была достаточно слабая. Предприятия  находились  в крайне отсталом состоянии, и пришлось много поработать над их новым становлением, приведением в порядок проведением реконструкции. Заместителем по индустрии был молодой грузин Костя Кунцарошвилли. Мы много ездили в разные подразделения, вместе корпели над планами дальнейшего развития отрасли, и вроде бы, что– то  получалось. На Сахалин из Москвы было летать долго и далеко. Запомнился полет еще на древнем турбовинтовом ТУ114–М. После промежуточной посадки в Хабаровске на борту осталось немного пассажиров,  и до посадки я провел в долгой беседе с девушками бортпроводницами. Все они были блондинки молодые жизнерадостные. Принесли из своего отсека выпивку закуску, переместились на кресла в хвостовую часть. Время провели отлично, несмотря на трудности двенадцатичасового перелета. А, затем я их еще раз встретил в гостинице Южно-Сахалинска.
В один из выходных дней Костя пригласил проехаться познакомиться с островом,  посмотреть восточный берег, съездить в горные места и посетить нерестилища лососевых  рыб. Парень он был заводной, сам рулил на вездеходе «Нива». Надо отдать должное и его умению и проходимости этого отечественного вездехода. Мы преодолевали удивительно сложные и непроходимые места. На одной из горных речек попробовали удить спиннингом шуструю рыбу питающуюся икрой лососевых. На крючок  насаживалась несколько красных икринок, завернутых в нейлон из женских чулок, и эта наживка забрасывалась в самое бурное течение реки. На удивление поймали несколько штук хищных рыбок гольцов.

Владивосток

Из всех дальневосточных воспоминаний еще раз хочу остановиться на Владивостоке.
Владик, так с любовью его называли многие люди. Это жемчужина Дальнего Востока. В свое время правительство уделяло значительное внимание этому региону.
И надо сказать, что в инженерном плане и в плане мощности строительных подразделений это был наиболее передовой главк.
Справка: Владимир Васильевич Нескоблинов - заслуженный строитель РСФСР, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, награжден медалями "За трудовую доблесть", золотой и серебряной медалями ВДНХ. С 1957 года работал в тресте "Дальшахтострой" (Артем), в 1960––м принимал непосредственное участие в создании базы стройиндустрии для Владивостока. С (позже Главного управления по строительству в Приморском крае), с 1988 по 1997 гг. – его начальник.
Ныне председатель "Союза заслуженных работников всех отраслей Владивостока"  при городском совете ветеранов.               
Как говорили,  Владивосток хотели превратить в российский Сан–Франциско.
К сожалению этого не получилось, а жаль. Мой коллега заместитель начальника по стройиндустрии Нескоблинов Владимир Васильевич замечательный инженер впоследствии был выдвинут в начальники Главка. Здесь у меня остались настоящие друзья,  с которыми я долго общался уже в период, когда я ушел из министерства. Во Владивостоке были и самые передовые предприятия строительной индустрии. Жогло Борис Семенович директор самого крупного и самого передового в нашей отрасли завода ЖБИ. Он был очень сильным директором, прежде всего по своим производственным успехам, но и как образ мощного большого человека. Борис имел обыкновение после рассмотрения производственных дел выезжать куда – ни будь  «на природу»
Все было очень просто: несколько машин, на которых мы выезжали, останавливались. Прямо на капоте первой машины, к чему были обучены водители, быстро накрывался импровизированный стол. Выставлялась выпивка, закуска. Это   было очень удобно и пристойно.
Никаких посторонних глаз и разговоров, что, мол, видели начальство в ресторане, и в тоже время свободно и комфортно. Продолжались прежде затронутые производственные темы, обсуждались разные вопросы и более глобального плана. Уже в последние годы моей работы Жогло собирал для меня коллектив ИТР, с которым я проводил информационные совещания на животрепещущие темы нашей отрасли.
На заводе перед въездом на территорию предприятия  была организована выставка наиболее интересных образцов выпускаемой заводом продукции. Качество вполне тянуло  на общегосударственный уровень. Отношения полного взаимного понимания у меня также сложились с директором завода домостроения Нечаевым Леонард Порфирьевичем.
На этом заводе  был построен отдельный медицинский корпус со многими процедурными кабинетами, сауной и небольшим плавательным бассейном. Завод был передовиком в области высокой производительности труда. Удивительно, что в настоящее время об этом важнейшем показателе, характеризующим работу предприятия, вообще перестали упоминать. В наше же время, несмотря на отсутствие  вычислительной техники современных технологических приемов, и особенно различного инструмента,  этой теме уделялось значительное внимание.         
После совместного посещения Финляндии вместе с заместителем местного главка Ефимиковым Леонидом Иосифовичем, он организовал встречный прием финской делегации во Владивостоке.
Несколько слов о Леониде. Родился он и рос в Забайкалье в семье рабочего. Учился в Петровск––Забайкальском педучилище. Затем служил на Тихоокеанском флоте и остался в Приморье. В 1963 году закончил ДПИ по специальности инженер–строитель. Писал стихи. Был большим противником всяких перемен и особым радетелем КПСС.     Публиковаться он начал в 70–е годы. Первая книга стихотворений “На кромке России”
Вот одно из его стихотворений:   
Шел осел в родной колхоз,
Еле он волок свой хвост —
Так ему хотелось есть...
«Пообедаю я здесь!»
Посмотрел направо — стог,
Посмотрел налево — стог.
Накормить любой бы смог,
Да к какому же идти —
Два ведь стога на пути!
Тот хорош и тот хорош,
А к которому пойдешь?
То направо, то налево
Вертит умной головой,
В голове аж помутнело...
Поперхнулся вдруг слюной
И упал среди дороги,
Протянул несчастный ноги,
Хоть спастись бы верно мог,
Если б с голоду не сдох.
Тут мораль для размышленья:
Принимай смелей решенья!

Близко судьба нас связала дважды. Первый раз во времена горбачевской перестройки и во второй раз в 90–х когда я уже не работал в министерстве. Приезд финнов состоялся зимой в декабре. Помимо знакомства с предприятиями специально для них Леонид организовал рыбалку на корюшку. Приготовил зимнюю одежду, снасти. Подробностей я не помню. Но помню,  как под волнами залива Петра Великого гнулся и трещал лед. Была полная возможность вместе с льдиной оторваться от общего массива и уплыть в море. Финны и особенно господин Норлунд ,генеральный директор «Фексима» были в восторге.

Последние годы в Минвостокстрое

Время летело. Похоронили Брежнева, Андропова, Черненко. Прошла эпоха пышных похорон. С 1985 года началась горбачевская перестройка. Последующие пять лет это время бурных событий, которые в корне изменили нашу жизнь, наше самосознание, наше представление о том, что делать и как жить. Это время великих событий, которое пришлось пережить. И если прежде я как – то не одобрял деятельность Горбачева, то сегодня, оглядываясь назад, считаю его выдающимся деятелем конца прошлого века. В эти годы были приняты и задействованы целый ряд законов, приближающих страну к рынку в том числе. Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности», Постановление № 48, разрешившее создание совместных предприятий с участием советских организаций и фирм капиталистических и развивающихся стран. «О переводе предприятий и организаций отраслей народного хозяйства на полный хозрасчёт и самофинансирование. Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)», перераспределивший полномочия между министерствами и предприятиями в пользу последних. Продукция, произведённая после выполнения госзаказа, могла реализовываться производителем по свободным ценам.
В феврале 1987 Совет Министров СССР издал постановление «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления» 26 мая 1988 г. был принят Закон СССР «О кооперации в СССР», разрешивший кооперативам заниматься любыми не запрещёнными законом видами деятельности, в том числе торговлей. Правительство изначально ориентировалось на осуществление радикальных экономических реформ и принципиально другие методы управления. В связи с этим существенно изменилась структура Правительства, и значительно сократилось число отраслевых министерств: с 52 до 32. Однако предоставление трудовым коллективам государственных предприятий, права выбора директоров и предоставление предприятиям полномочий регулировать заработную плату. Привело к зависимости директоров от решений трудовых коллективов и повышению зарплаты, не обеспеченной наличием на потребительском рынке соответствующего объёма товаров. Это все нормально воспринималось и на предприятиях внедрялось в жизнь.
Два слова о «Красных директорах» Мне в моей жизни, будучи директором и в последующем начальником промышленного главка в министерстве, пришлось общаться с очень многими директорами, в том числе и руководителями крупных предприятий. В основной своей массе это были отчаянные люди, для которых дело было, прежде всего.  Они делали вид, что кланяются обкомам и райкомам, преданы коммунистической идее. На самом деле они терпеть не могли своих секретарей парткомов. Они, пили водку, трахали,  своих и чужих секретарш, устраивали приемы и встречи с нужными людьми и в своей карьере часто дорастали до уровня очень крупных и серьезных руководителей. Но они не были предателями, были защитниками своих команд и людей. Всегда были настроены на результат и многого добивались.  Скажу лишь одно: если бы этим людям и их последователям досталась власть, Россия бы уже, встала на путь модернизации и не потеряла статус великой державы. Появились первые очень интересные примеры реальных дел. Это, прежде всего бригадный подряд, это организация целого крупного медицинского учреждения МТК микрохирургии глаза на работу всего коллектива в зависимости от результатов конечной  деятельности. Но наряду с этими положительными примерами полным ходом шла разработка иных форм управления, которые, на мой взгляд, были ошибочными. Идея создания финансово–промышленных объединений, возникшая в тот период затем была окончательно внедрена и легла в основу ныне существующей банковской системы. Вместо того чтобы сделать наоборот т.е. создавать промышленно–финансовые объединения. Это вечный спор, что главнее производство или торговля и финансы. Жизнь все-таки доказала, что в конечном итоге побеждали и преуспевали те государства и компании где наиболее мощно и конкурентно развито производство.  Финансы, на мой взгляд,  должны быть вторичными и обслуживать производство. И если бы не разогнали отраслевые министерства, а превратили бы их в крупнейшие производственно–финансовые объединения,  не было бы такого дикого разрушения промышленности, ликвидации целого ряда предприятий. В условиях хозрасчета они смогли бы перестроиться найти заказы и сбыт на свою продукцию.
Я с большим воодушевлением принял перестройку, переход на новые подходы к управлению и активно занимался внедрением хозрасчета в жизнь. Моим главным помощником в этих делах стал Евгений Звездин, которого я сделал своим заместителем, поручив ему заниматься планированием и производством товаров народного потребления. Наряду с упорной работой на предприятиях трудились столичные чиновники, разрабатывая новые структуры управления и методы планирования. Подобные творения частенько присылали нам на рецензию. Помню, как Звездин принес из Госстроя целую стопку бумаг высотой сантиметров 30––40. Разобрав эту макулатуру,  я сделал выписку на одну страничку, на которую мы и написали свои соображения.
Постепенно роль нашего министерства снижалась. Местные руководители всеми силами стремились одеяло перетянуть на себя и максимально подмять под свое влияние наши территориальные главки. Это происходило ежедневно. В наших руках пока оставались материальные ресурсы. И те управления,  через которые проходили эти ресурсы, уже после фактического прекращения деятельности нашего министерства,  оказались в выигрыше. Работать становилось менее интересно, и я стал задумываться, как бы организовать самостоятельную независимую фирму и завершить свою работу на этом поприще. В это время у меня сложились дружественные отношения с новым заместителем Главсахалинстроя Виктором Лопатиным. Вместе с ним мы создали совместное предприятие  Научно–инженерный производственно–коммерческий центр “АНИВА”, зарегистрированный в Москве по адресу нашего министерства. Название Анива взяли из наименования залива на Сахалине. Я предполагал, что при помощи этой фирмы смогу раскрутить собственную деятельность в разных сферах производства.  Желание что–то самостоятельно совершить одолевало меня. Я был наивно убежден, что с моими способностями организовать производственную деятельность у меня все получится.
К концу 1990 года, через несколько месяцев мне исполнялось 60 лет,  я попросил заместителя министра по кадрам Музыкантова Евгения Степановича оформить мне пенсию. Советский Союз еще существовал и мне утвердили, как члену коллегии, пенсию союзного значения, которая была выше обычной и предоставляла еще некоторые льготы. Так передо мной открылись ворота в новый мир бизнеса, в котором, как мне представлялось,  я обязательно должен преуспеть.