Лавкрафт усмехнулся

"Эта чертова дорога когда-нибудь кончится?! Почему по карте все так понятно, направо, налево и в Сюмсях, а на деле, я уже шестой час качусь и все без толку: деревья, трава, вороны. Где дома? Где люди вообще? Уже темнеет, а я до сих пор пылюсь в машине. Без мамы больше никогда не поеду, агх, сейчас расплачусь, сверну вон в то болото и пока."-честно говоря, возможно так и следовало сделать, учитывая все произошедшее.
Я крайне редко остаюсь один на один с травмоопасным, самодвижущимся транспортом, потому как насмотрелась видео с грузовиками и легковушками, поездами и легковушками, людьми и легковушками, и неизменными заблюренными человеческими конечностями, но в тот день моя мать, как ехидный и саркастичный родитель без капли сочувствия сообщила мне, что в моем возрасте стыдно, имея права, просить маму подвезти в универ. Вообщем-то закрутилось, завертелось и вот я дрожащими руками вцепилась в руль маминой Тойоты, решив преподнести себя, в качестве подарка, бабушке, что в Сюмсях. Это очень опрометчивое решение, особенно учитывая, что ведет обычно мама, пока я сплю, высунув пятки в окно.
"Где знаки? Почему на дороге нет дорожных знаков? Где все? Где я? Почему даже пейзажи не меняются? Я что в долбанном шоу Трумана?!"-пока я говорила сама с собой испарялся бензин, а заодно и мое терпение. Но через секунду оно преобразовалось в леденящий ужас, страх и жуткое потоотделение, потому как прямо посередине дороги, хочу добавить, неосвещенной, ночной, черт ее дери, дороги, стоял, расставив широко ноги и подняв руки, мужичок, по-видимому, самоубийца. Мои невероятные рефлексы человека, который до содрогания в желудке и желудочке боится щекотки, сработали молниеносно. Резкий поворот налево, тяжелая одышка, потемнение в глазах, везение-капот оказался точно между березой и сосной, еще одно везение-мужичок, абсолютно целый, заглядывает ко мне в салон.
-Что это было? У вас все в порядке? Я не задела вас? Если хотите умереть, есть куда более простые варианты, в которых не будут замешаны ни в чем ни повинные студенты с и без того не шоколадной жизнью!
-Ха-ха. Да-да. Прости, прости. Нам помощь твоя нужна, другого не надо, идем, идем. Очень помощь нужна, ты поможешь, мы поможем и славно будет.-он шмыгнул кривым носом, поморщил высокий лоб и дернул впалой щекой, делая вид, что улыбнулся. Я приподняла верхнюю губу, еще более неестественно пародируя его уродливую улыбку:"Похоже я чуть не сбила аутиста".
-Идем, твоя помощь нам нужна, а мы горючее тебе.-он отошел от двери и большими, неустойчивыми шагами направился в лес, постоянно оглядываясь и махая руками.
Я вышла из машины и остановилась, недоумевая:-Какая помощь? Кому? Я не думаю, что смогу, может лучше позвонить...-Он не слушал меня, бормоча что-то себе под нос. Конечно, я помнила, что первым пунктом маминых лекций по безопасности всегда были ситуации практически идентичные данной, но другие варианты меня не устраивали: ночевать в машине страшно, искать других людей бесполезно, быть съеденной волками неприятно, поэтому я поспешила вслед за странным мужичком, который, к слову, был в желетке из птичьих перьев. Сейчас-то я понимаю, что любой выбор, кроме этого, был бы правильным.
Шли не долго, но из-за многочисленных препятствий, прогулка казалась тур-походом. Я недовольно осматривала поцарапанные руки после того, как мы протиснулись через огромные колючие кусты, когда мужичок-самоубийца тихо кашлянул в паре сантиметров от моего правого плеча:
-Пришли.
Подняв голову, я увидела песчаную улочку по обе стороны которой стояли, а если точнее, почти или абсолютно полностью, лежали маленькие деревянные домики. Грязные, прогнившие, разваливающиеся, они были больше похожи на лесную свалку, чем на жилища людей. Нет ни грядок, ни заборов, окна узкие и без стекол, вокруг только лесная чаща, непроходимая, и казалось бы, не терпящая человеческого присутствия. Но вот они передо мной, четыре двуногих представителя здешней фауны: грозное лицо старика, 90 процентов которого скрыто за седой бородой, усами и широченными бровями, находилось в двух метрах от меня, но давление оказываемое его пристальным, подозрительным и совершенно недоброжелательным взглядом было бы сложно вынести, даже отойди я на сотню шагов назад. Рядом со стариком, превосходя его по массе и объему раза в два, стоял, скрестив руки на груди, высокий мужчина. Внешность, звериный оскал и насмешливая морщинка у краешка глаза говорили о том, что он считает себя вожаком в этом прайде. Но, судя по всему, один он в этом убежден, ведь единственная, кто поприветствовала меня и попыталась начать разговор была невысокая женщина в платье из сосновых иголок с колтунами вместо волос и с обрубками вместо четырех пальцев левой руки. Она все время вытягивала шею вперед и расширяла ноздри, словно принюхиваясь:
-Приветствую тебя, девушка-студент, мы ждали твоего визита и очень рады ему,-ее голос звучал, как сминаемая бумага, тихо и шершаво: Мы еще никому не позволяли себя обнаружить, но по-другому мы поступить не могли.
-Да, потому что нам нужна помощь.-чуть не убитый мной мужичок умоляюще смотрел мне в лицо своими дерганными глазами.
-Я пока что ничего не понимаю.-необъяснимая, а может и вполне себе объяснимая тревога нахлынула на меня.
-Идем за мной,- она, хромая, направилась к одной из лежачих лачуг, решив, что в обществе странной женщины все же лучше, чем среди троих странных мужчин,я поспешила следом: -Наша община живет здесь уже бог знает сколько лет, но мы не земледельцы, не скотоводы, не рыболовы, мы избранники судьбы.
Она открыла покосившуюся дверь; оказалось, что избушка на самом деле землянка. Она освещалась факелом, воткнутым в щель между бревнами, благодаря этому чрезвычайно небезопасному, но все-таки действенному способу осветить помещение, я увидела палочки связанные в причудливые конструкции и подвешенные к потолку справа от двери, а слева кучу трухи и сидящую на ней скрюченную старуху, состоящую из морщин и желчи. Она ни на секунду не прекращала чавкать пустым черным ртом, шебурча проклятия и оскорбления предназначенные мне, хромой женщине и всему остальному, что приходило в ее больной ум:
-Ходят, крысы поганые ногами кривыми, чтоб вам спину надломить, бошки порасшибать...-Она говорила куда как менее отчетливо, потому данный текст может быть неточен, но смысл слов был понятен по одному только жуткому взгляду. Ну а прямо напротив нас с хромой женщиной, в противоположной стене была узкая дверца без ручки, к которой мы подошли вплотную.
-За этой дверью Выбор.-она широко открыла глаза и нежно провела рукой по перепачканной древесине:-ты каждый день живешь и надеешься, что завтра все изменится, ты будешь счастлива и безмятежна, уверена в будущем, твоя жизнь череда случайностей, встреча с нами для тебя тоже случайность, но не для нас, ты здесь, потому что это наш выбор. За этой дверью решается будущее нашей общины, которое никто и ничто не в силах изменить. Мы выбираем из трех предложенных вариантов тот, что кажется нам выгоднее и разумнее. Вот и в прошлый раз; крушение самолета прямо над нашей деревней, уничтожившее все, вышедшая из берегов река неподалеку, разрушившая все или ты. Мы могли бы быть мертвы, если бы не выбор...
Ее тяжелое зловонное дыхание душило меня, мрачный безумный огонь в глазах заставлял тело дрожать:
-А теперь иди и сделай правильный выбор,-она толкнула дверь рукой и впихнула меня внутрь:-Не смотри под ноги, а то пропадешь.
Дверь захлопнулась. Я стояла, а все во мне штормовало, разрывалось, бушевало, пытаясь очутиться где угодно только не здесь. Страх не просто сковал, парализовал, он уничтожил меня, взял надо мной верх, за секунду из человека я стала сосудом для концентрированного ужаса. Вокруг было не просто темно, не так как на ночной дороге, комнате без окон и дверей, не так как даже в гробу, я не видела пальцев, поднося их к самым зрачкам. В такой темноте ты растворяешься, исчезаешь. Черный туман неизвестности, я принадлежу ему, и он хочет, чтобы я сделала выбор. Но он дает мне лишь один вариант-смерть.
На этом моменте я проснулась и навряд ли смогу когда-нибудь заснуть снова.