Мгновение здесь - Вечность там. Отрывок из романа

       Предисловие:    В романе есть всё: разнородность бесконечно сложной и не предсказуемой жизни героя. Мистика, любовь, и встречи из идеального(не видимого) мира.  18+ .    Новое начинание.                .                .                .                -1-                .                .                Новый  год. Вот декабрь шагает по нашему небольшому городку. Морозы иногда доходят до 40 градусов Цельсия, но в основном держатся в пределах  20 – 25.  Да и снег частенько напоминает о себе: снежные сугробы стали больше. Сегодня тоже идёт редкий снег, крупными снежинками, продолжая увеличивать снежное покрывало. На всех выступающих предметах, домах, образовались снежные покрытия. На заборах, на каждом колышке - снежная шапка, а на перекладинах образовалась снежная стена. С крыш домов свисают снежные козырьки разных форм и размеров. До нового года осталось совсем немного, чувствуется у всех и во всём приподнятое настроение. В школе тоже готовятся к новому году: к праздничному концерту готовят разнообразные номера – музыкальные, танцевальные, а также с физическими опытами. Я, иду из школы после занятий один без Вовки: остался готовиться к выступлению с новой песней. Нам задали дополнительно несколько задач по математике. В субботу будет  итоговая контрольная работа, нужно подготовиться. Пообедав, я приступил к выполнению домашнего задания и решению дополнительных задач. Последняя задача: из двух городов выехали два поезда, одновременно навстречу друг другу; через какой промежуток времени и где они встрется?  Задача не решалась. Отложив задачник в сторону, задумался над решением и посмотрел в окно, но решение не приходило на ум. Декабрьские дни  коротки, оконные стёкла  были разрисованы  морозными узорами,  и сквозь них виднелась тёмно-синяя ночь.                – «Вовка наверняка и не будет их решать», – подумал я. Он себя не утруждал такими нагрузками, а в основном перед уроком списывал у соседки по парте.               Вдруг у меня появилась мысль: Вероника обещала помочь в решении задач. 
– «А, что, она приглашала в четверг вечером приходить», – подумал я,  правда в какой четверг?    Схожу к ней,  думаю,  она справится с этой задачей,  сегодня как раз  четверг.  На кухне, отец читал вслух из книги  интересный эпизод. Мать смеялась,   одновременно занимаясь приготовлением ужина.                – Ма-а, пойду к Вовке, узнаю,  как он решил задачу, – сказал я (всё равно она её не знает).    Оделся,  взял тетрадь-черновик  и карандаш, вышел из дома.   На улице   продолжал идти снег мелкими снежинками. Тёмно-синее небо переходило в черноту, кое-где мерцали звёзды. Вдруг тёмно-синяя чернота небосвода озарилась разноцветным сполохом. Я остановился и поднял взгляд в направление переливающегося полотнища полярного сияния. Перед моим взором перемещалась небольшими зигзагами вертикальная цветная стенка: она плавно меняла цвет, зеленоватый низ её, переходил                вверх в фиолетово – розовый цвет. Это длилось минут шесть и также  внезапно прекратилось.  – «Какая красота!» – подумал я, и радостный зашагал ускоренным шагом.     В коридоре четвёртого барака было довольно светло. Третья дверь была утеплена снаружи, на ней была прибита цифра 3. Постоял некоторое время у двери, затем решительно постучал кулаком и услышал – иду, иду.   Дверь открылась, и  я увидел Веронику.  На её лице  появилось удивление, но вспомнив, зеленоватые глаза засветились радостно-озорным огоньком.  – А-а, юноша, заходи, раздевайся и проходи к столу или садись на диван. Она показала рукой на вешалку, подошла к двери и закрыла её на ключ. Вероника была в шёлковом халате красного цвета с большими цветами, перетянутым пояском. При ходьбе полы халата раздвигались,  обнажая голые ноги выше колен. Я, увидев голое тело,  смутился и растерялся.   Перехватив мой взгляд,  она улыбнулась.   – Ну, ну, расслабься дорогой друг, – сказала Вероника, игривым голоском. Обняв за плечи, повернула к вешалке: раздевайся и пиджак снимай, у меня в комнате тепло. Она вспомнила прошлый эпизод в комнате  Людмилы, и глаза Николая, смотревшие на неё с любопытством. У неё  в голове  подал голос чертёнок, и сразу появилась весёлая мысль – немного поиграть с ним.  – «Да он  смущается»,   – подумала она, – и это ещё сильнее раззадорило её в своём желании. Вероника решила использовать свою энергию на достижение задуманной цели. Раздеваясь,  я осмотрел комнату. Вроде бы комнаты в бараках однотипные, но эта выглядела уютно.  Слева у окна стояла красиво убранная кровать, накрытая цветным покрывалом и стопкой подушек. Над кроватью на стене висел гобеленовый коврик, и на нём за красную ленту  подвешена гитара. Напротив окна стоял стол и два стула, а за ними диван с двумя подушками. Закрывая дверь, Вероника выключила верхний свет и только настольная лампа, стоящая на столе, освещала ярко его, а вся комната была в полумраке.  На стене, между столом и диваном, висело большое зеркало. – Ну, вот и прекрасно! – сказала она, – проходи к столу и садись на стул. Её голос был нежный, бархатный, гипнотизирующий.  На шее красовались янтарные бусы, камешки внушительных размеров, играли еле заметными разными цветами: словно там цвет что-то заставляло  перемещаться, как мне показалось.  – Я только что на улице видел северное сияние, и в твоих бусах цвет тоже перемещается или мне показалось? Вероника провела рукой по бусам, и они чуть-чуть ещё ярче заиграли. –  Может быть, может быть, – таинственно произнесла она.     Вероника потянулась, провела руками по талии и бёдрам, взяла меня рукой за плечо и проводила к столу.  Я сел на дальний стул, положил на стол тетрадь и карандаш.  – А я, вспоминала тебя, и даже приснился сон, – наклонившись, сказала она прямо мне в ухо. Она придвинула ближе к себе отодвинутый стул и поставила на него ногу.  – Будем решать  задачи?           – прошептала она негромко.   Моё ухо защекотало от прикосновения её губ.  Я наклонил голову, как бы отодвигаясь,  и увидел оголённую ногу, халат съехал с ноги почти до пояса.  Обнажённая нога Вероники заворожила мой взгляд, она увидела мои  глаза смотревшие на ногу.           – О-о,  я вижу, тебя заинтересовала моя ножка? – спросила она тихим,  ласковым голосом. Её такой тон голоса заставлял меня вслушиваться только в него, забывая обо всём. Вероника взяла мою руку, положила себе на ногу выше колена и медленно подвинула ближе к паху. Нежная кожа поразила своей гладкостью, а заметная дрожь  её тела передалась мне.  Она   поняла, это конец игре и уже не могла совладать со своими желаниями и только в голове у неё: ещё, ещё, хочу ещё…                – Решение, задач, пока отложим,   – сказала она тихим дрожащим голосом и посмотрела у меня между ног.    – Вижу, тебе тоже, не до решения задач, встань и повернись ко мне. Вероника опустила ногу и встала,  полы халата разошлись в стороны, оголяя голое тело,  мои губы оказалось чуть выше  её грудей. Всему увиденному и услышанному мой разум уже не мог противостоять и выполнял все её указания. Она притянула  руками мою голову к себе и я упёрся губами в нежную грудь.              – Поцелуй её, –  я слышал только её голос, – проведи руками по телу. Николай  нерешительно потянулся губами к её груди и поцеловал её так робко, с такой нежностью, что у неё затрепетало сердце. Она будто впервые, в дни своей юности, вспомнила первую любовь, и,  эта невинность до глубины души тронула её. Её руки расстегнули мне брюки и спустили до колен.  Вероника чуть- чуть отодвинула  меня от себя и посмотрела вниз. – Да-а, мой мальчик уже готов, – беззвучно засмеялась, повернулась и встала коленями на диван, подложив под себя подушку. В такой позе халат сполз с её спины полностью,  оставшись на руках и плечах.  – Подойди ближе ко мне между ног, – прошептала дрожащим голосом Вероника. Выполнив команду, упёрся в неё. – Ну, ты что же стоишь, положи руки на спину, действуй!         – Не знаю, что делать? – сказал я тихим голосом. – Сейчас я тебе помогу, где мой мальчик? Её рука коснулась и провела по нему, она оказалась скользкая в смазке. – Подходи вплотную ко мне, – сказала она. Я почувствовал,  что куда-то плотно вошел. – Теперь начинай плавно двигаться, – радостно сказала она. От этих движений у меня участилось сердцебиение, и колени затряслись. Вероника тоже начала двигаться и я услышал тихое – м-м, ещё, быстрее…   Внутреннее напряжение нарастало, щёки мои горели, сознание помутились, произошло непонятное: из меня что-то вытекло.  Вскоре напряжение в моём теле ослабло, я немного отодвинулся от неё, наклонился, поднял брюки и застегнул их на талии. Чувствуя себя неловко, отошел немного в сторону с опущенными глазами, стоял и думал,  что теперь будет?  Вероника перевернулась и встала. В моей голове мысли метались: что это было? И это женское тело: увиденное так близко впервые, приятная нежность гладкой  кожи …   Вероника подошла ко мне, пальцами подняла подбородок вверх, полы халата свободно колыхались и перед моими глазами предстало её тело.  – Кола, Коля,  Николай не сиди дома,  а гуляй, – пропела она радостным бархатным голоском.  – Ну, ты что? Посмотри на меня, –   обняв, прижала к себе. Её глаза излучали нежность,  голос ласкал меня и я успокоился.           – Успокойся, всё прошло исключительно, поцелуй меня.  Мои губы скользили по телу, а ароматный запах её снова заставили сердце работать ускоренно.  – Я поняла, это у тебя  первый жизненный опыт, но и я тоже впервые испытала так, – сказала она. –   Произошло как во сне, – произнесла Вероника, – результат эксперимента превзошёл мои ожидания. Ты растёшь,  твоё тело перерождается, становится способным совершать разные духовные и физические  дела. Вот и сейчас ты открыл новую страничку в своей жизни, а сколько их ещё будет…    – Пусть будет, ЭТО, нашим маленьким секретом, – улыбаясь,  произнесла   она, и  поцеловала в щеку.               – Скажи, что ты ещё ко мне заглянешь в гости?  Я, тихим голосом – хорошо  постараюсь.  – Вот и отлично, моя дверь для тебя открыта, в следующий раз любую задачу   обязательно решим,              –  и  повернув, подтолкнула меня к вешалке.  Закрывая за мной дверь, Вероника произнесла – до встречи юноша, и с её губ слетела прощальная улыбка.  В темноте, на улице продолжал идти мелкий снежок, я оглянулся,  не увидев ни кого,  побежал по дороге и перешёл на шаг только у столба с уличным фонарём. Рукой обтёр лицо от растаявших  снежинок, и  шёл не спеша,   не замечая ни чего вокруг.   Дома выпил два стакана компота с хлебом, ушел в комнату. Все мои мысли были сосредоточены на случившемся,   и это отвлекало от всего.  Я разделся, взял голубой камешек  и лёг в пастель. Сон не приходил, от перенапряжения  продолжал ворочаться, не находя удобное положение тела. Вспомнилось прощание с Вероникой: её успокаивающий бархатный голос,  фигуристое тело и прощальная улыбка. Все-таки, веки закрылись, сон овладел мной. Вдруг я осознал, что стою в полумраке на площади, которая частенько мне снилась. Вероника стояла рядом в своём распахнутом халате: её кончики грудей заворожили мой взгляд и пальцы рук коснулись их , она весело засмеялась.  Во мне появилась такая радость, такая легкость,  что я оторвался от земли и полетел. Вероника, махая мне рукой,   уменьшалась в размерах, пока не исчезла,  и темнота  поглотила моё сознание.          Проводив Николая, Вероника закрыла за ним дверь. Она была спокойна, а душа порхала как бабочка. Тело получила такой толчок, что  радость  выпирала из  неё.                – «Результат этой игры, перешедший в необузданную страсть, превзошёл все мои ожидания», – подумала она, – это было что-то неординарное. Она подошла к шкафчику, достала бутылку вина и выпила рюмочку. Затем подошла к кровати, разобрала её и легла,  укрывшись одеялом.  – Ах, Боже мой, Боже мой! Как было прекрасно… .   Это был первый вечер, когда она  уснула спокойным сном без сновидений.  Вероника проснулась от стука в коридоре. Сознание постепенно вернулось к ней, она вспомнила вчерашний вечер и улыбка появилась на её лице.  С удовольствием потянулась, одеяло сползло на половину с неё, обнажив голое тело.  Она провела руками по грудям, животу, почувствовала нежность своей кожи и прохладу комнатного воздуха остывшего за ночь.  Её взгляд упёрся в абажур на потолке, натянула на себя одеяло, повернулась на бок, свернувшись клубочком как кошка.   – Полежу ещё с полчасика,                – подумала Вероника, – и с улыбкой на губах задремала.                .                Новогодняя  ёлка.     .    .      .     ….                .    Проснувшись утром, в сознании всплыло вчерашнее,  вечернее событие: это произошло в первые, но воздействие на организм и на сознание произвело сильное впечатление.  Со слов Вероники, такое в жизни будет повторяться как естественное, и это, конечно, будет иной уровень взросления. Уже идя по дороге в школу, подумал: перебирая подробности, искал смысл этого эпизода и пока не находил ответа.     – Ладно, надо не думать об этом, – подумал я,  – как сказала Вероника: « пусть будет, ЭТО,  нашим маленьким секретом», и,  успокоившись окончательно, довольный зашагал ускоренным шагом. .                В воскресенье, с утра, мой брат Владимир уехал на лыжах в лес за елкой. Когда я пришел в обед с прогулки домой, то почувствовал приятный запах свежей    хвои.  Ёлка была ровненькая, пушистая, от самого верха и  внизу распустила  свои широкие лапы. Сделали крестовину из досок и гвоздями прибили её к полу,  после в неё установили и закрепили елку вертикально. Ёлочные игрушки тоже брат купил в Ухте, там больше магазинов. Ёлочные игрушки были разнообразные – стеклянные шарики и зверушки, бусы разноцветные, а также из прессованной бумаги цветные дед мороз и снегурочка, бумажные флажки, фигурки животных и макеты яблок, моркови, мандарин. Также мы приготовили настоящие конфеты, орехи привязывали к ним нитки и вешали на ёлку. Ёлка получилась нарядная и красивая.                Предновогодний школьный день подходил к концу. Каждый класс готовил стенгазету к новому году. Было устроено соревнование – за лучшую стенгазету и каждый старался оформить её как можно лучше и красивее. Итоговую контрольную по математике я выполнил на хорошо, дополнительные задачи,  которые решал, помогли. Сегодня наряжали новогоднюю ёлку, на втором этаже школы. Ёлку, старшеклассники выбирали в лесу сами с учителем по физкультуре. Её срубили и привезли из леса на двух больших санках. Ёлка получилась красивая и нарядная, игрушки были разные: бумажные, стеклянные и самодельные. Общий концерт начался с двух часов для  младших классов. Затем продолжался ещё  и закончился вечер со старшеклассниками.  Вовка спел очень хорошо, пел он с душой –  всем понравилось. Девочки выступали с новым танцем – китайский танец с веерами. Стихи также читали красиво с выражением. Физические опыты не остались без внимания, смотрели и смеялись с удовольствием. Концерт закончился танцами под   радиолу,  через установку усилителя школьного радиоузла. Было много хлопушек – конфитюр и цветных ленточек – серпантин. Все остались довольные школьным вечером.               

                Два дня новогодних каникул прошли, а я всё ни как не отосплюсь. Лежу, нежусь в кровати и слушаю сквозь дремоту звон посуды на кухне – это мама моет кастрюли. Затем она  зашла  в комнату и сказала:  – вставай, хватит валяться, достань из погреба полведра картошки и сходи за хлебом. Погреб у нас находится под полом на кухне, а люк-крышка располагается рядом вплотную к входной двери. Весной подвал заполняется подпочвенной водой до самой крышки,  и мы эту воду брали для мытья полов.  В начале июня воду из подвала откачиваем ведрами и сушим неделю. – Ну  что же надо вставать, – подумал я. Быстро встал, оделся, достал из подвала картошки, умылся и перекусил.      – Вот деньги и сумка, купишь по булке белого и чёрного хлеба, и батон, – сказала мать, – и не задерживайся.   Вышел во двор и увидел Барса, грызшего кость около своей будки. Барс  поднял голову, на секунду замер, затем вскочил и кинулся ко мне, встал  передними лапами мне на плечи и начал облизывать лицо. Радость выпирала из него, но я все-таки  схватил его за голову руками  и отодвинул от себя, но он упирался.    –  Всё, хватит Барс, хватит, – сказал я, – умница, хорошая собака, и погладил рукой по спине.  – Ты что, со вчерашнего дня успел соскучиться? – Ладно,  гуляй к себе в будку, мне нужно идти за хлебом. На его спине лежали снежинки и моя рука стала мокрой. Успокоившись,  Барс развернулся и пошел к будке.  – А,  погода какая хорошая: ветра нет и морозец не больше 15 градусов, – подумал я. Сегодня идём всей школой на концерт художественной самодеятельности. Продовольственный магазин, железнодорожный вокзал и базар располагаются рядом, только магазин расположен на бугре, а базар внизу у железнодорожных путей и между ними проходит дорога. На базаре колхозники и частники продавали картофель, солёные грибы и капусту в бочонках, лесные ягоды и разную мелочь. Выходя из магазина с купленным хлебом, увидел на дороге у базара оленей, запряжённых в нарты,  решил подойти. Пара оленей в упряжке стояли спокойно, на нартах лежал мешок картошки под оленьими шкурами и шест для управления оленями. Со стороны базара тоже  к нартам подошли трое ребят, они оглянулись по сторонам, затем быстро сели на нарты, закричали на оленей и стали тыкать шестом оленям в зад. Олени пошли, затем побежали, перебежали небольшую площадь перед вокзалом и остановились. Они встали как вкопанные, на  крик ребят не обращали внимания. Ребята в панике спрыгнули с нарт и убежали  в переулок за дом. Я не стал дожидаться конца случившегося, развернулся и зашагал  домой.  У домика, где мы берём воду,  встретил Вовку,  он пришел за водой.  – Привет Николай, куда ходил?  – Ходил за хлебом и у базара  видел,  как мальчишки  угнали оленей, – сказал я. Олени через площадь перебежали и встали, мальчишки испугались, бросили оленей и убежали.  –  Я с Мишкой и Генкой тоже также один раз прокатился, – сказал Вовка, –   олени дальше площади и у нас не пошли, наверно  знают,  что дальше ехать нельзя.  – Я к тебе подойду к часу дня и вместе пойдём на концерт художественной самодеятельности, – сказал я, –  Наташу пригласи, вместе пойдём.  В час дня я подходил к бараку и увидел Вовку с Генкой и Наташу с Галей. – Привет!  Все собрались  или ещё кого ждём? – спросил я. – Тебя ждём, – сказал Вовка, – теперь можно идти. По дороге уже шли школьники небольшими группами, с разговорами дошли быстро, как нам показалось.  У Дворца культуры стояла большая, наряженная ёлка, а по бокам стояли дед мороз и снегурочка, сделанные из снега и покрашенные красками. Здесь уже было много школьников из разных классов, бегали вокруг елки, кричали, смеялись. Классные руководители начали собирать школьников своих классов,  готовились заходить в здание. Первыми  пошли  зал младшие классы. Наш класс занял седьмой ряд.   Шум от разговоров начал утихать, на сцену из-за портьер вышла  женщина и объявила: – Ребята! Ребята, успокоились. Мы начинаем наш концерт, постарайтесь вести себя скромнее и поддержите наших артистов. Это ваши школьные друзья и вместе с ними будут выступать взрослые, так что приветствуем артистов аплодисментами, и ушла. В зале потух свет, а сцена осветилась прожекторами разных цветов. Из-за портьер вышел конферансье и объявил: – Китайский танец с зонтиками. Портьеры раздвинулись и в центре сцены  мы увидели большой зонт, лежащий на полу. Затем этот зонт плавно распался на восемь зонтов – это были девочки с зонтами в национальных костюмах. Плавный танец под чарующую музыку с цветной подсветкой, на большой сцене – смотрелось как одно целое, завораживающе. Танец закончился, но всё ещё стояла тишина, и затем последовали бурные аплодисменты. Потом исполняли произведения на пианино и скрипке, читали стихи,  и было небольшое театральное представление. Концерт закончился выступлением спортсменов - акробатов. Полуторачасовой концерт закончился быстро, как нам показалось:  все выступления были интересными. По дороге домой бурно обсуждали  все выступления;  Наташе особенно понравился танец с зонтиками девочек, а Гале понравился акробатический номер и особенно  стройные мальчики… .  .                .                Вечер подходил к ночи и я лёжа на диване слушал радиоприёмник    «VEF» , привезённый из Латвии. Вытянувшись под одеялом, лёжа на спине, размышлял о завтрашнем  дне. Завтра с обеда: я, Вовка и Генка решили сходить на каток к Дворцу культуры. Также мать сказала, что с утра едет на поезде в Троицко - Печорск  за продуктами: там снабжение лучше  для нефтяников и к вечеру вернётся. Глаза всё сильнее слипались, звук от радио стал тише,  как бы удаляясь, сознание померкло,   и  я уснул.    Проснувшись, открыл глаза, за окном на улице было  светло: значит уже десять часов утра  и пора вставать. Тишина в комнате поразила меня.  Вынул руки из одеяла, потянулся и встал. На теплой печи стоял приготовленный завтрак. Перекусил пшённой кашей и запил чаем, оделся и вышел во двор. День  был безветренный и мороз не больше двадцати градусов Цельсия. Ночью шёл небольшой снег.  Из собачьей будки высунулась голова Барса, он вылез из неё,  подошел ко мне, виляя хвостом. Я погладил его по голове и пошел за лопатой в коридор. Надо убрать снег от собачьей будки,  почистить проходы к калитке и к уличному туалету. От  ежедневной уборки снега в огороде образовались снежные горки. Работал с приподнятым настроением, разогрелся,  и к концу уборки стало даже жарко. Закончил уборку и с чувством выполненного долга, вернулся домой. Только выпел стакан чая,  как во дворе залаял Барс. Посмотрел в окно, во дворе увидел Вовку и Генку, и махнул им рукой: заходите в дом.       – Привет, пошли кататься, – сказал Вовка,– Миша,     Витя и Ванька  уже ушли, а мы зашли за тобой.  – А где коньки, или  вы уже передумали? – спросил я.   – Мы решили просто покататься на ледяных горках, коньки не нужны, – сказал Вовка, – нужно найти листы фанеры. В холодном коридоре, рядом с заготовленными дровами, нашли три куска фанеры и с ними пошли на каток.  Каток делали на пустыре у перекрёстка дорог, а за ним недалеко  находился Дворец культуры. Рядом с катком строят две деревянные горки: одна для детей, другая, высокая для взрослых. Обе горки оборудованы лестницами, перилами и ограждениями, скаты и от них дорожки политы водой. На высокой горке катались ребята  и там были Миша и Витя.          – Вон Марина с девочками катается на катке, – сказал я, – а мы будем  с большой горки кататься вместе с ребятами. Марина увидела нас и помахала нам рукой. – Увидела, подойдём, – предложил я, – поговорим с ней.   – Николай, да она    тебе симпатизирует, – сказал Вовка. – Давно катаетесь? – спросил Вовка.    – Около получаса, – сказала Марина, – а вы что не на коньках?     – Мы решили кататься на большой горке, – сказал я, – коньки не нужны, а листы фанеры принесли. – Что сегодня идёт в кино, не знаешь?– спросила Марина, – смотря мне в глаза.        – Мой брат говорил, что вчера шла мелодрама.    – Интересно, не хочешь сходить посмотреть?  Я понял: навязывается в кино.     –  Такие фильмы не люблю,– сказал я, – в следующий раз, когда будет другое кино.  Катайтесь, а то замерзните, и мы пошли кататься с большой горки. Поднявшись по лестнице на площадку: горка казалась очень высокая и крутой скат даже страшил;  но ребята, которые уже катались, быстро садились на фанерный лист и скатывались вниз, далеко уезжая по ледовой дорожке.  Мы тоже последовали за ними : спуск получился быстрый, как бы проваливаешься в яму , но дальше едешь по ледовой дорожке и успокаиваешься. Накатавшись, довольные, мы пошли домой. Начал усиливаться мороз и ветер начал гнать позёмку.          – Марина симпатичная девочка, Николай,  придётся тебе идти с ней в     кино,  – сказал Вовка. Я промолчал, ни чего не ответив, а про себя подумал: наверно придётся.  На развилке дорог у бараков, попрощались и разошлись. Пройдя метров десять, услышал крик Вовки:  приходи вечером.   Дома ни кого не было, но печь была горячая: значит на обед приходил отец. Достаточно проголодавшись, сразу налил себе супа с мясом и поел с наслаждением. В доме было тепло и ещё горячий суп сделали своё дело. Я весь разомлел и прилёг на диван.  На столе увидел  читаемую мной книгу  А. С. Пушкина и решил продолжить читать рассказ  «Метель».  Остановился где: Марья Гавриловна глубоко переживает назначенное в тайне  венчание, но  сильная метель и случай изменил её планы. Рассказ читался легко с интересом так, что когда посмотрел в окно,  на улице были уже сумерки.  Висевшие на стене большие часы с маятником, показывали пять часов вечера.  Отец был ещё на работе, а мать приедет  в шесть часов. Вовка приглашал приходить вечером,– подумал я, – надо идти.   Улица встретила недружелюбно, даже агрессивно. Мороз усилился, встречный ветер бросал в лицо колючие снежинки. Под уличными фонарями хорошо было видно поземку. По дороге, мне на встречу, шли одинокие прохожие с поднятыми воротниками подгоняемые ветром. Я иду наклонив голову вниз, чтобы твёрдые снежинки  не попадали в глаза.  Мороз начал покалывать щёки  и  ветер выдувать тепло. –  В такую погоду на улице делать нечего, придётся дома себя развлекать, – решил я.  Дорога до барака показалась мне даже длиннее, чем всегда. Войдя в коридор барака, отряхнул валенки от снега и потёр щёки ладошкой. Не прошло и минуты, в конце коридора открылась дверь и из комнаты вышла Галя.   – Привет, вот у тебя лицо,..  красное. – На улице холодно? – Холодно и метель метёт, выйдешь из барака, на себе почувствуешь, – ответил я. – А ты была у Наташи?  – Да, мы немного позанимались по математике и потом просто разговаривали. Разомлевшее от теплой комнаты лицо озарила улыбка.  Галя уже настроилась пересказывать часть их разговора, но я её прервал. – Ты вот была в тёплой комнате, а я на морозе с ветром и промёрз; пойду к Вовке погреюсь, а ты пойди,  помёрзни.  Она немного опешила, глаза расширились, но сообразила и засмеялась. – Ну ладно, дома мама ждёт, пока. Она махнула рукой, повернулась и пошла к выходу из барака.  Я подошёл к двери, услышал музыку за дверью и постучал в неё.  – Входи, – услышал голос тёти Маши, открыл дверь и вошел. Тётя Маша что-то готовила на плите печи. От печки шёл приятный запах наваристого борща.  Колька - свист лежал на кровати слева от стола, на животе у него лежал кот и он его гладил рукой. Вовка сидел на стуле справа от стола у радиолы и слушал пластинки. Мать  посмотрела на меня: по тебе видать погода на улице морозная и ветреная. Вовка махнул мне рукой – проходи. Я снял валенки, оставил у порога, а шапку, пальто положил на сундук и прошёл  к нему. Звучала любимая Вовкина музыка про  Чёрное море. В комнате было тепло, я быстро согрелся и предложил Вовке сходить к Генке поиграть в шашки. Он согласился и махнул мне головой в знак одобрения. – Ма-а, мы пойдём к Генке играть в шашки, – сказал Вовка, одели валенки и вышли в коридор. В коридоре я сказал Вовке, что недавно видел Галю.  Она была в гостях у Наташи, где они вдвоём решали задачи по математике и потом разговаривали.  Вовка резко остановился у Генкиной двери, задумался.      – Точно и мы пойдём к Наташе в шашки играть, – сказал Вовка, развернулся и пошел назад. – А у неё есть шашки? – спросил я, следуя за ним. – Сейчас узнаем – сказал он. Подошли к двери и постучались.  – Кто там? – Произнесла  Наташа за дверью.  – Это я, Вовка, – услышали скрежет ключа в замке и дверь открылась. Она пропустила нас  в комнату и закрыла за нами дверь. Наташа посмотрела на нас внимательным взглядом.  Байковый халатик плавно облегал её тело,  не прикрывая коленок, был застёгнут на три пуговки.  Наступило короткое молчание.  И тут Вовка сказал: Пришли к тебе поиграть в шашки, ты не возражаешь?  Её взгляд изменился, она улыбнулась и сказала: Не возражаю.    – Давно не играла в шашки, проходите к столу.  Мы сняли валенки и прошли к столу. Наташа достала из тумбочки шахматную доску и шашки.  – У меня недавно была Галя, мы с ней занимались решением задач по математике, а потом просто  разговаривали.  – Я её встретил в коридоре, когда она шла домой,– сказал я.  – Давайте начнём играть в игру  уголки, – предложил я.  –  Вовка садись, начинайте играть. Наташа играла хорошо, ходы шашкой по доске у неё получались длинные, и, сравнительно легко обыграла его: первая собрала уголок. – Ещё раз сыграем, – сказал Вовка, – для подтверждения. Вторая игра шла на равных и только в самом конце игры  она сумела опередить его. – Всё вставай, – сказал я, – дай мне сыграть. В начале игры Наташа тоже обошла меня, но во второй половине, сосредоточившись, я одержал  победу. Немного нахмурившись, она  встала  со стула и вышла из-за стола к Вовке, освободив место для игры. Вовка посмотрел на неё и  сказал:  не расстраивайся,  всё равно ты играешь лучше нас. Она сразу повеселела.     – Наташа! Помнишь, ты видела у меня, а я у тебя не видел: покажи нам.     – Николай иди ко мне, – сказал он. Я встал и подошёл к нему. Наташа стояла напротив нас; она опустила голову, подумала и произнесла:  а я у него не видела и показала головой. Вовка сразу оживился и в таком возбуждённом состоянии сказал: так это мы сейчас исправим. Он повернулся ко мне, очень ловко расстегнул брюки на мне и вместе с трусами быстро   опустил вниз  до колен. Такую же  процедуру он сделал у себя, но гораздо быстрее. От неожиданности я оцепенел и не мог произнести ни слова, ни сделать движения.  Краска залила моё лицо, я готов был провалиться сквозь землю.  Вовка же спокойно сказал: вот теперь ты видишь всё. Наташа с глубочайшим интересом впервые осматривала тело мальчика. Она  перевела взгляд с Вовки на меня, и  произнесла: а у него почему-то другой. – Это внешне кажется что другой,   – сказал Вовка,   – сейчас это устраним.  Вовка взял её руки своими руками и  произнёс: обхвати пальцами и сожми  кулак. Наташа смущённая, как под гипнозом, выполняла его приказы. – Вот, пожалуйте, смотри, – сказал он,   – придвинул её руку к моему животу. Так он сделал несколько движений.   – Видишь, очень просто, стали одинаковые, – произнёс Вовка, – улыбнулся и отпустил её руки. От прикосновения её пальцев к моему телу и движения руки, у меня учащённо забилось сердце и поднялось кровяное давление.  Я увидел на её лице двоякое состояние: стеснение и удивление. Глаза её округлились: – Ой, ой, да он увеличивается и стал твёрдым, – произнесла Наташа тихим голосом,  – убрала руки и отступила. Мне стало не по себе находиться в таком виде, и, я быстро водрузил свои брюки и трусы назад.  –  Вот теперь ты всё видела и трогала у нас, – сказал Вовка, – теперь твоя очередь показать. Наташа чуть помедлила, на лице появилась небольшая бледная застенчивость, как мне показалось, затем сменилось на эмоциональное возбуждение,  и появился даже румянец. Она расстегнула  пуговицы на халатике,   полы халатика раздвинулись,  обнажив голое тело и трусики. Мой быстрый любопытный взгляд охватил её от блестящих  тёмно-серых волос, задержавшись на груди и животике, опустился по ногам до тапочек, затем быстро вернулся к лицу.  Наташа почувствовала себя снова несколько неуютно, появилось напряжённость в  теле, но увидев бескорыстный любопытно-ласковый взгляд Николая, напряженность исчезла с лица, появилась беззаботная улыбка. Она наклонилась и опустила вниз трусики и руками развела в стороны полы халатика.    Увидев на её лице спокойную улыбку, моё внутреннее волнение тоже ушло. Первое знакомство с телом девчонки привело меня в откровенное восхищение.  Грудь была точно похожа на два конуса, как точная копия конусного бокала, только без ножки. Нежное белое тело плавно  переходило ниже талии в ноги,  между ними был треугольник с прорезью. Я провёл рукой по телу: оно было плотное, а кожа нежная. Мои пальцы коснулись груди, опустились по животику и коснулись прорези между ног: все было гладкое. Вовка  же повёл себя более раскрепощённо: поцеловал грудь и пальцем поводил в прорези.  От Вовкиных действий Наташа вздрогнула, отстранилась от него и отпустила полы халата. Часы,  висевшие на стене, произвели звон: стрелки показывали  восемь часов вечера. Наташа водрузила трусики на своё место  и застегнула халат.  – Надо  подложить в печку дров, – сказало она, – скоро придёт  мама с работы:  ужин, к её приходу,  будет горячий. – Мы тоже пойдём к Генке,     – сказал Вовка, – у него ещё поиграем в шашки. Наташа открыла дверь и пропустила нас в коридор. Я повернулся  к ней и сказал: До свиданья Наташа. Она  улыбнулась и закрыла дверь. В коридоре я Вовке сказал: что произошло в комнате,  ни кому рассказывать нельзя, а то она будет стесняться,  да и мы тоже.   – Конечно,.. а собственно ни чего  и не было, – сказал он, – просто играли в шашки и засмеялся. – Я, тоже пойду  домой, уже поздно и на улице мороз с ветром. Завтра первое занятие после каникул, надо собрать к занятиям учебники.  Оделся у Вовки, вышел из барака и под завывание ветра быстрым шагом зашагал домой. Мои мысли метались и всё время сосредотачивались на увиденном Наташином теле.  Подгоняемый ветром к дому подошел быстро, как мне показалось.  Барс   даже не вылез из будки: торчал только нос из отверстия. Холодно собачке,   – подумал я, – вот  и не хочет вылезать на ветер. На кухне были мать и отец, от плиты шел сильный запах жареной рыбы. Отец сидел за столом и держал книгу рукой; он был сильно выпивший и требовал от матери жареной рыбы. Я разделся и прошел в комнату. Не прошло и десяти минут:  мать пригласила  меня кушать рыбу. Рыба была средних размеров  не более 25 сантиметров. Отец взял рыбину с тарелки за хвост и голову и сказал: смотри, как едят рыбу астраханцы – моментально обглодал рыбину, остался хвост, скелет и голова. Конечно у меня такого опыта не было и я управился с рыбиной небыстро. Выпил стакан чая с печеньем и ушёл в комнату. Взял в столе голубой камешек и прилёг на койку. Рука почувствовала слабое тепло и, как показалось еле заметную вибрацию.    Надо собрать книги  и тетради в портфель, – подумал я, – завтра начало занятий в школе. Поднялся, положил камешек на стол, собрал в портфель всё,  что необходимо к занятиям и решил продолжить читать А.С. Пушкина «Барышня-крестьянка». Я остановился читать на странице,  где встретились в лесу Алексей и Акулина (переодетая барышня Лиза в крестьянку-Акулина).   Деревенская барышня Лиза росла в деревне в имении отца. Уединение и свобода, чтение книг, рано в них развили чувства и страсти, неизвестные рассеянным городским красавицам. При встрече с молодым барином, её  сердце сильно билось, само не зная почему; но боязнь, сопровождающая молодые её проказы, составляет и главную их прелесть. Рассказ читался с интересом, очередная встреча Алексея и Акулины переросла в любовь. Но вчитываясь в содержание рассказа, при очередной  встрече Акулины, у меня в сознании всплывал образ Наташи. Я представлял в сознании  её и чтение прекращалось, прерываясь фантазиями и полётами мысли. Тёплая комната, постель и ужин начали  действовать на меня: появилась приятно - расслабляющая                сонливость.  Снова в мозгу всплыла  мысль: То, что произошло вечером в комнате у Наташи - это случайность, и  случайность, произошла под эмоциональным возбуждением. Я протянул руку,  положил книгу на стол, и взял голубоватой глазури камешек, лежавший рядом с книгой. Каждый раз его голубизна завораживала и притягивала меня. Вот и сейчас мой взгляд начал проникать  внутрь этой переливающейся голубизны.  Вместе с этим взглядом я терялся в этой голубизне своим сознанием. Вокруг меня всё исчезло.  Мои веки  стали тяжёлыми и опустились,  закрыв глаза, но темноты не наступило. Было ощущение пространства с ярким, равномерным освещением, причём свет шел отовсюду. Немного успокоившись, я ощутил себя в комнате. Мой взгляд начал перемещаться по стене и увидел висевшие часы – маятник мерно отсчитывал секунды. Да это же часы в комнате Наташи, и мои глаза увидели обнажённую Наташу, стоявшую у стола.     Она стояла вплотную ко мне, на её лице была спокойная улыбка. Я опускаю свой взгляд по её телу вниз и понимаю,  что стою передней тоже голый. Наташа берёт мою руку и кладёт ладонью на свою грудь, другой же рукой трогает у меня внизу. Я почувствовал своё сердцебиение. Моя рука опускается с конусообразной груди вниз, ощущая бархатную кожу, и, палец ладошки попадает во влажную прорезь  между её ног. Сердцебиение усиливается, я даже чувствую пульсацию в голове. В   это время часы начали свой звон, отсчитывая часы: один, два, три. Сразу свет стал тускнеть и пространство стало заполняться клубящейся темнотой. Последний седьмой звон был уже почти неразличим, сознание моё отключилось, но тут же  почувствовал сотрясение тела. Я неосознанно приподнял голову над подушкой и увидел перед собой стоявшую мать.      – Бужу тебя и трясу уже минуты две,  –  услышал голос матери, – вставай, уже семь часов, собирайся в школу.  – Сейчас встаю – сказал я, – опустил голову на подушку, ощутил сырые скользкие   пальцы и   мокрое, скользкое пятно на трусах.    Встал, быстро управился с завтраком, оделся и вышел на улицу.