4. Смертельная обида Вальдемара

Барби не  была простой воронихой.

Во-первых, она была молода и божественно красива: эти чёрные с металлическим отливом перья, особенно длинные и густые на голове и шее, этот огромный клюв… В общем – посмотришь и глаз не отведёшь.

Во-вторых, она была необычайно умна. Ворон – вообще птица умная. Но Барби – это что-то из ряда вон. Сколько она знала историй, занимательных и поучительных, как смело и нестандартно умела рассуждать о жизни! И вот…

Ещё утром Вальдемар в стотысячный раз признавался ей в любви, а она так благосклонно слушала его пламенные речи, кивала своей красивой головой и подспудно строила планы: где они в этом году соорудят себе гнездо, сколько у них будет деток…

И тут, именно в этот счастливый момент, черт принёс королевского слугу, который сообщил, что их величество-де срочно требует к себе своего говорящего ворона. Пришлось лететь. Ничего не поделаешь – служба.

Сейчас уже Вальдемар, как ни старался, не мог вспомнить толком - за каким таким делом понадобился он столь срочно суровому государю, помнил только, что был это сущий пустяк, не стоящий внимания. Он пробыл в королевских покоях не более часа. А когда вернулся…

Окровавленное тело Барби, нелепо распластав крылья, лежало под старым тополем, холодное, неподвижное…

- Кто это сделал? – завопил Вальдемар, голосом полным гнева, горя и отчаянья. – Я спрашиваю: кто посмел?

- Ну, допустим, я, - лениво отозвался Каньтюк, родной дядя короля.- И что с того?

Они давно ненавидели друг друга – Каньтюк и Вальдемар. Каньтюк был злобным, обиженным на жизнь. Ещё бы: кому-то королевский трон и природная суровая мужская красота, а ему – жалкая должность королевского советника, розовая лысина, нос картошкой, да ещё и геморрой в придачу.

Вальдемар однажды имел неосторожность сказать их светлости что-то нелицеприятное. С этого и началась вражда. Теперь каждый не упускал возможности напакостить другому. И вот…

- За что ты её? – с тихой ненавистью спросил ворон. – Разве она сделала тебе что-нибудь плохое?

- А пусть не прыгает тут. Ишь, распрыгалась, радостная такая. Теперь уж, небось, не порадуется, не попрыгает! – весело объяснил Каньтюк, и осклабился.

- Я ненавижу тебя! – прошипел Вальдемар. – Я проклинаю тебя! Я тебе отомщу! Я… Я пожалуюсь королю и потребую наказать тебя!

- Желаю удачи!

Каньтюк, отвернулся и пошёл прочь, бормоча себе под нос что-то типа: «Щас, король ради какого-то ворона и его облезлой вороны возьмёт и отрубит голову своему родному дяде!»

Да, действительно, их величество Аркабас и не почесался в ответ на нижайшую просьбу своего крылатого помощника наказать злодея. Буркнул только:

- Это не единственная ворониха в королевстве, найдёшь себе другую!

- Но… - начал, было, Вальдемар, намереваясь объяснить, как дорога была ему Барби.

- Никаких «но», – отмахнулся их величество. - Отстань от меня, без тебя забот хватает.

- Ах так! – злобно каркнул ворон. – Ты ещё пожалеешь об этом, клянусь Преисподней!

- Ой, как страшно! – усмехнулся король.

И разговор на этом закончился.

Вальдемар вылетел в окно, уселся на самую высокую ветку тополя, и стал придумывать страшную месть. Думал он довольно долго. И, наконец, в голову ему пришла замечательная мысль.

- Я знаю, что я сделаю, – свирепо, самому себе под нос забормотал ворон. – Берегись, вероломный предатель! Я разрушу все твои подлые планы. Я полечу в Китеж, найду там царицу Солнцелику и всё-всё ей расскажу. И про то, как ты подло обманул её с помощью злых чар. И про то, что при содействии своего будущего, пока ещё не рождённого, сына ты намереваешься подчинить себе Беловодье. В общем – про всё, что сам знаю, а знаю я не так уж мало. И хотя я сам причастен, так уж получилось, к этому обману, но… В общем, я буду умолять царицу простить меня. А если она не простит, ну что ж… В любом случае царица Беловодья, узнав о коварстве Железного короля, сделает так, чтоб его сын - не родился на свет. А значит все твои уловки и хитрости, подлец и обманщик, пойдут прахом!

Довольный своей сообразительностью, ворон взмахнул крыльями и полетел на восток.