Глава 27. Всякому слову свое время

На день рождения к Раисе Никифоровне собралось не так много людей, но все близкие. Стол накрыли, как обычно в хорошую летнюю пору, в саду. Настя, Вера и Тамара Ива-новна не позволили Раисе Никифоровне хлопотать, и всю подготовку взяли на себя. В это время гости гуляли по саду, любовались цветами и прочей гордостью хозяев и беседова-ли.

Когда все было готово, Раиса Никифоровна пригласила к столу, лично рассаживая гостей, как она любила выражать-ся, по чину. Во главе стола, под раскидистой яблоней, села она сама, справа от себя посадила отца Сергия, рядом с ним Степана Алексеевича и далее матушку и Настю. Рядом с Настей, на противоположном торце стола, она посадила Ивана. Слева от Раисы Никифоровны сидели по порядку Тамара Ивановна, Лидия Петровна — старая подруга, Петр Терентьевич и Вероника.

— Посмотрите, гости дорогие, какая прелесть! — вос-кликнула Раиса Никифоровна, глядя сквозь ветви яблони на темно-голубое вечернее небо, на котором сиял тонкий, толь-ко нарождающийся месяц.

Воздух был таким отрадным, теплым и оживляющим од-новременно, каким он бывает только погожими летними вечерами. Вокруг было тихо, только легкий-легкий ветерок едва пошевеливал листья. Приятно пахло травой и цветами. Все располагало к радости, миролюбию, спокойствию и приятному общению. Далеко за рекой кто-то затянул звон-кую песню.

— Как дивно природа питает душу,— произнес отец Сергий.

Все сидящие за столом, каждый по-своему, выразили со-гласие, и образовалась некая душевная волна, от которой стало еще лучше.

— Отец, скажи молитву, и начнем,— в тон этой волне сказала Раиса Никифоровна.

Сергий встал, поцеловал крест, висевший на груди, и, пе-рекрестившись, начал.
— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Аминь. Очи всех на Тебя, Господи, уповают, и Ты даешь им пищу во благовременьи, и отверзаеши Ты щедрую руку Твою, и ис-полняеши всякое насущное благоволение. Аминь.

При первых же словах молитвы большинство сидящих за столом встало. Остальные последовали их примеру. И пере-крестились все, кто по вере, а кто, чтобы не быть белой во-роной.

— Позволь мне, раз уж начал, поздравить тебя, дорогая Раиса Никифоровна с днем рождения! — Отец Сергий под-нял бокал вина.— Крепкой веры тебе, здоровья духовного и телесного! Дай Бог тебе и близким твоим Господнего благо-словения!

Все чокнулись, сопровождая тост, как водится, душев-ными словами, производимыми тихими сердечными движе-ниями. Сели, закусили, и полилась, прерываемая шутками и веселым смехом, тихая доброжелательная беседа, характер-ная для русских семейных застолий.

— Батюшка, отец Сергий, во всяком деле должен быть главный, возьмись, руководи столом, будь так добр!

— Раиса Никифоровна, дорогая, ты сегодня самая глав-ная у нас! Ну, да ладно, так и быть, знаю, не любишь слово-блудия,— отвечал ей Сергий.

— Слово близкому другу виновницы сегодняшнего тор-жества уважаемому Степану Алексеевичу! — произнес он, приступив к порученным обязанностям.

— Дорогая моя, Раиса Никифоровна! Ты по-прежнему любишь собирать людей вокруг себя, хочешь, чтобы всем было хорошо. И хоть ты сейчас не служишь, но, как всегда, полна энергии, а жизнь твоя полна дел. Мы все видим, в ка-ком отменном состоянии дом, сад и все хозяйство, и знаем, что в этом большую роль играют твои руки и твоя душа. Так соседи? — повернулся он, спрашивая, к Петру Терентьевичу с Тамарой Ивановной.

— Да, все так и есть! — хором ответили они.

— Раиса Никифоровна! — продолжил Степан Алексее-вич.— Ты в прошлом руководитель крупной организации, и люди уважали и любили тебя. Это не случайно, это, кроме всего прочего,— еще и благодаря большому сердцу. Люди не забыли, как ты часто вступалась за них и помогала им. Да и начальство тебя всегда ценило и уважало.
Город знает и помнит все это! Подтверждением сему служит сегодняшняя бесконечная вереница посетителей-поздравителей, каждому из которых нашлось твое доброе слово и угощение. Сейчас же ты собрала самых близких, и, думаю, каждый сам скажет о своей любви и уважении! Я же от себя говорю, что очень люблю тебя, дорогой мой человек и друг! Желаю крепкого здоровья, счастья и благополучия во всем! Мы также знаем, как ты любишь кормить людей и как вкусно готовишь. Вот и этот стол, хоть и не блещет деликатесами, но накрыт с любовью, с душой, вложенной в эти блюда. И нам уже не терпится отведать всего. Поэтому кончаю. Долгих лет здоровой жизни, уважаемая и любимая, Раиса Никифоровна!

— Долгих лет! Долгих лет! — раздалось со всех концов стола.

Все поднялись и протянули свои бокалы к виновнице праздника, потом стали, как водится, чокаться друг с дру-гом. И пошел пир горой, звон бокалов сменил стук вилок, ножей и тарелок, говор, шутки и смех.

— Мастер ты говорить, Степан Алексеевич,— сказала Раиса Никифоровна, и голос ее слегка задрожал.— Смотри, сколько всего сказал… Благодарю вас всех, что помните старуху, за добрую память!..

— А какой же она, память, будет еще, если человек доб-рый? — спросил отец Сергий.

— Добрая жизнь и память добрую о себе оставляет.

— Это потому, что человек верит в Бога? — не удержал-ся Бескрайнов.

— Внучок мой, Иван,— представила его Раиса Никифо-ровна.

— Вас, молодой человек, видимо достали поучения ба-бушки и Степана Алексеевича?

— Вы знаете, мне хотелось бы разобраться. С одной сто-роны, я чувствую и где-то логически понимаю, что в жизни есть сила, влияющая на человека через обстоятельства, через других людей и через его внутренние состояния. А с другой стороны, я не могу себе представить, что это за сила и почему я, свободный человек, должен ей подчиняться?

— Сколько можно разбираться? Уж четвертый десяток идет, жизнь — пустая бочка, а все туда же, разобраться не можешь!..— не выдержала, но все же с доброй улыбкой ска-зала бабушка.

— Иван, у тебя сейчас уникальный случай…— начал, было, Степан Алексеевич, но отец Сергий мягко перебил его.

— Вот что, дорогие мои, всякому слову свое время. Вы, я смотрю, горячо желаете обратить Ивана в свою веру. А хо-чет ли он этого? И я еще не знаю, чего он хочет вообще?..— спокойно произнес он.— Поэтому давайте отдадим праздни-ку праздниково, а Богу Богово!

Бескрайнов, до этого довольно равнодушно наблюдав-ший за отцом Сергием, впервые с интересом взглянул на него.

© Шафран Яков Наумович, 2020