5. В граде Китеже

Царский терем своим высоким и длинным деревянным крыльцом выходит в сад. Уже созревают яблоки. Большие тяжеловесные сливы оттягивают ветки. В тенистой аллее пахнет резедой, полынью и ещё чем-то, неуловимо знакомым и родным с детства.
На резной деревянной скамье сидят двое. Две красавицы. Сидят, плетут себе венки из ромашек и колокольчиков.

Одна из них – Солнцелика Тишайшая, царица Беловодья, стройная, чернобровая и темноволосая женщина лет тридцати, строгая, задумчивая, немного даже печальная. Чуть-чуть, самую малость.

Другая – Раола, или просто Ола, её младшая сестра, а по совместительству - ближайшая подруга. На вид ей не больше двадцати. Она в отличие от старшей сестры – светловолоса, круглолица, невысока ростом, зато пышнотела, и, судя по выражению лица – жизнерадостна и простодушна.

- Ола, послушай что я тебе скажу… - Солнцелика вымолвила это, слегка зардевшись. Глаза её при этом тихо засветились счастьем. – Кажется, я беременна.

- Что ты сказала? – радостно встрепенулась Ола. – Повтори!

- Мне кажется - у меня будет ребёнок. 

- Ой, - взвизгнула младшая сестра. – А Ладолель уже знает?

- Нет.

- Почему?

- А если мне это лишь показалось? Ведь столько лет у нас не было детей. И вдруг… В общем, я боюсь сглазить. И ты, ради всего святого, тоже - молчи!

- Хорошо, - немного разочарованно дёрнула плечиком Раола. – Но когда же ты собираешься обрадовать своего мужа?

- Не знаю. Но уж точно, когда не будет никаких сомнений.

- Как знаешь… А кого ты больше хочешь – сына или дочку?

- Не знаю. Я буду рада хоть мальчику, хоть девочке. Ладолель, разумеется, предпочёл бы сына, наследника. А я очень бы не прочь, чтобы родилась дочка. Дочь всегда ближе к матери.

- Это точно, - одобрила Ола.

Они замолчали, занялись венками.

Вдруг в вершине яблони, под которой они сидели, что-то зашелестело. Потом оттуда вниз, на нижнюю ветку опустился большой чёрный ворон и сказал:

- Царица, прости, у меня для тебя плохие новости. Очень плохие. Так что не вели казнить, вели слово молвить…

И Вальдемар рассказал всё, что знал сам, не скрыв при этом (надо отдать ему должное!) и своей весьма неприглядной роли во всём этом деле.

Это был гром среди ясного неба. Солнцелика закрыла лицо руками и разрыдалась. Сестра пыталась её успокоить, хотя понимала – какое уж тут успокоение может быть!

И главное – что теперь делать?

Решать нужно было как можно быстрее. И тогда Раола, отличавшаяся от старшей сестры житейским умом и рассудительностью, сказала:

- Вот что моя царица. Я скажу тебе только одно – кроме нашей бабушки нам никто не сможет помочь. Давай-ка мы с тобой отправимся к ней в гости. Я надеюсь, она всё ещё пасёт в Зелёном Предгорье своих любимых овечек?

- Да, да, - поспешно закивала Солнцелика. – Непременно… Другого выхода нет… Нужно только придумать, что я скажу мужу, как объясню причину своего внезапного отъезда.

- А нечего тут и объяснять. Или ты не можешь соскучиться по своей родной бабушке, а заодно и по местам, где прошло твоё детство?

- Могу, - опять послушно кивнула царица.

- Ну вот. Тем более, насколько мне известно, сам Ладолель буквально на днях отправляется к друидам.

- А ведь и правда, он что-то такое говорил мне. Их величество сам родом оттуда, ты же знаешь. Я хотела, было, напроситься поехать вместе с ним. Но теперь я попрошу у него разрешения погостить это время у бабушки.

- Вот, это правильно.

Они обе поднялись со скамьи и, забыв, разумеется, про недоплетённые венки, пошли по направлению к дворцовому крыльцу.

- Стоп, ваше величество! – Ола вдруг остановилась, схватив сестру за руку. – Ты погляди на своё лицо: глаза заплаканные, щёки горят нездоровым румянцем, губы дрожат. Твой благоверный спросит: «Что с тобой, дорогая жёнушка?» И что мы ему ответим?

- Не знаю… - потупилась Солнцелика.

- Ладно, пошли в мои покои, там полежишь, успокоишься. Я тебе мяты заварю. Если царь спросит – скажу, мол, голова у тебя разболелась от жары. Ну, или сон тебе плохой приснился. Ну, будто наша бабушка больна. Вот, кстати, и повод будет старушку навестить. В общем, я что-нибудь придумаю…
Царица опять послушно закивала, и они пошли дальше.

***

- Так что ты хотела мне рассказать, внученька, - бабушка не спеша отхлебнула травяной чай из глиняной кружки, крякнула, с удовольствием прищурилась.

- Бабуля, у меня беда, - тихо, опустив взгляд в стол, промолвила Солнцелика.

- Беда? – насторожилась старуха. - Что за беда?

- Я… я изменила своему мужу…

- Ах ты, потаскуха! – Бабушка всплеснула руками так, что чуть не опрокинула кипяток на себя. – Да как же тебя угораздило-то?

- Я… я не виновата.

И, со слезами на глазах, она рассказала бабушке то, как Железный король обманом и коварством проник в её шалаш…

- Ой, дела-дела… - запричитала старуха. – Ой, беда-беда!

Потом немного успокоилась, спросила:

- А муж знает?

- Нет…

- Ну и ладно. Он, поди, тоже не святой. Молчи и дальше. Тем более, что твоей вины тут нет. Главное – молчи! И Раола пусть молчит. Слышь, Олка, чтоб ни звука! Не то прокляну, ты меня знаешь!

- Всё гораздо хуже, - замотала головой Солнцелика и всхлипнула. – У меня будет ребёнок от Аркабаса. И этот ребёнок погубит Беловодье. Так сказал великий Мерлин.

- Сам Мерлин? – ахнула старуха. – Тогда, действительно – беда! И даже не беда, а бедища! Ой, горе, горе…

Напричитавшись вволю, старая ведьма сказала:

- Буду варить зелье. Твоему ребёнку нельзя рождаться на свет, в этом нет сомнений…

***
Но зелье не помогло. Трудно даже сказать почему. Возможно, старая ведьма давно не занималась тёмными делами, и потому подрастеряла уже свои колдовские способности.

Или, может быть, чары Аркабаса оказались сильнее?

Солнцелика три дня - то металась в сильнейшем жару, то её трясла лихорадка.

Бедная женщина бредила, стонала, кого-то звала на помощь, кого-то прогоняла и ненавидела. Её жизнь, казалось, висела на волоске. Бабушка проклинала себя и клялась богам, что больше никогда не будет колдовать, чародействовать и травить людей своими отварами…

На четвертый день царица пришла в себя. Но, увы, избавиться от беременности так и не удалось. Значит, оставалось только одно, крайне жестокое, но, увы, неизбежное: убить уже родившегося ребёнка. А что прикажете делать, когда на кон поставлено покой и благополучие всего Беловодья?

Но никто не должен был узнать о том, что царица – беременна. Потому было решено, что до самых своих родов Солнцелика будет жить у бабушки, в крошечном домике на диком горном пастбище. Царю отправили письмо с посыльным: мол, царица пока задержится на какое-то время, может быть даже на полгода, ибо любимая её бабушка сильно прихворала.