Поцелуй меня кометой

Я сидел на балконе и выкуривал сигарету. Пятую за день. И да, не было у меня никакого плана. Недели 2 назад на выходе из подземного перехода был пойман за руку Вовкой, он тут же поволок меня за угол дома. Здесь в пыли тополиного пуха копошилось что-то. Приглядевшись, я увидел, что это пузатые личинки. Внезапно они стали расти прямо на глазах, вспучиваться изнутри и превратились в огромных шмелей с блестящим мехом. Готов поклясться, что ростом они были со спичечный коробок. Я попятился, а Вовка сунул под шмеля палку, которая тут же была прогрызена, а после шмель повернулся в нашу сторону. Тут уж мы ноги в руки и улепётывать. Спрятались обратно в переход и видели, как тетка с авоськами смешно замахала руками. Но это было только начало. Необычайные насекомые вдруг скооперировались и накинулись на пятилетнего мальчика, целясь в голову. Мать с помощью прохожего принялись охаживать пацана сумкой и палками. Ребенок упал без чувств.

Неизвестно откуда взявшиеся шмели буквально наводнили наш город. Они накидывались на прохожих, целясь преимущественно в голову, пока жертва не падала. Большую часть удавалось откачать в палатах интенсивной терапии, но старики не выживали. Активно муссировалась версия, что это издержки вышек связи 5G.
- Но от сотовой связи же вроде, наоборот, пчёлы вымирают? – уточнил Вовка.
- Не умирают, а мутируют, - ответил я.
Люди срочно эвакуировались в домах за усиленными антимоскитными сетками. Торговцы масками обанкротились, зато оживились охотничьи магазины, торгуя сверхпрочными каркасами-забралами. Дезинсекторы скакали в таких по городу в поисках скоплений личинок. Потому что победить шмеля реально было только в зачаточном состоянии, блуждающий в воздухе он был практически неуловим. Мы с Вовкой тоже переквалифицировались в охотников на личинок. У Вовки был просто нюх на них! Мы собирали их в банку, заливали керосином и сдавали в Роспотребнадзор. За 100 личинок платили по тысяче рублей. Нелёгкая была это работа, приходилось целый день париться в брезентовом костюме в 30-тиградусную жару, потому что обычную джинсу насекомые легко прокусывали. Только брезент на всё тело и каркас на голову.

Несмотря на все усилия властей и высокую материальную заинтересованность охотников победить личинок не удавалось, казалось, что они буквально сыпятся с неба. Докурив сигарету (пятую за день) я позвал Вовку:
- Как ты думаешь, почему такой политический дефолт претерпели всякие звездочёты-хероплёты и бабки Ванги? Не только корону проглядели, да ещё и супернасекомых проспали?
Вовка заполз на балкон:
- Думаю, что всё это фуфло! Кому ещё и осталась вера, так это только шаманам. У меня есть такой товарищ, он лет пять уже как погрузился в эту культуру.
Шаман рассказал нам вкратце о принципах работы:
- Мы извлекаем из себя звуки путём психических упражнений, посредством звуков и танца вокруг костра входим в транс. Никогда не говорите шаману, что всё дело в травке, сжигаемой в костре, это очень для него обидно. Шаманство – это взгляд внутрь себя. Нужно попытаться отринуть логику, отряхнуть разум, тогда сама природа войдёт в тебя, и придут ответы. Будущее есть сейчас, мы его не пускаем. Мы сосуды, заполненные опытом, выводами, аллегориями, мы засорены хламом по самое горлышко. Ты, - обратился он ко мне, - часто проводишь параллели?
- Да, не без этого. Накапливать опыт и делать выводы – признак разума.
- Отбрось. Твой разум единичен. Разум природы всеобъемлющ.
Такова философия шаманства, сродни африканскому племени. Но современному человеку даётся с трудом. Пытаюсь освободиться и танцевать – плохо получается.
- Упражнение и поощрение, - изрекает шаман, - твой путь.
- О, поощрение, это уже опыт положительных эмоций!
- Говорю же, твой путь. Теперь спрашивайте.
- Когда закончится?
- Попытайся ещё.
- За что?
- Уже лучше, но слишком по-христиански. Напасти не за что, а почему. Сдвинулось сегодня великое равновесие. Земля, спутники, планеты всё уравновешено. Много - плохо, мало – плохо, в меру – хорошо! Нарушается равновесие – наступает хаос, лезут со всех углов болезни, монстры, нечисть. Бесы, русалки, метеориты – все посланники хаоса.
- Но у нас стабильность, - возразил Вовка.
Но шамана уже несло:
- Магнитные полюса меняются, астероиды путь меняют? А там уже и из всех щелей полезет: из леса, из-под воды, из-под земли.
- Как же остановить, как вернуть равновесие?
- Ни в силах человека ни сдвинуть планету с орбиты, ни вернуть на место. Остаётся только ждать, копить энергию.
- А когда прекратится?
И застыл Вовкин товарищ-шаман.
- Как ты думаешь, - спросил я Вовку, - он всё ещё считает?

Комета Аппупея и не должна была врезаться в Землю. Она должна была тихо-спокойно влететь в земную орбиту, коснуться бочком атмосферы, сексуально покачивая бёдрами, и покинуть пределы солнечной системы навсегда. Ну, подумаешь осталась бы небольшая вмятина на память о бурной встрече, ну обуглилось бы пара деревьев от жаркого поцелуя. Ну, сгрудились бы мередианы в новой точке, а Экватор заволновался синусоидой. Поволновался бы и успокоился. Непонятно, почему так засуетились Наблюдатели? Заговорили, что эта комета совсем опупела. Может это был вид космической ревности. Подняли свои инопланетные технологии и смогли-таки достать комету через четвертое измерение, подкорректировав её путь и спровоцировав остальные беды.

Между тем насекомые всё прибывали и прибывали. Всё чаще от них страдало народонаселение. У покусанных наблюдалось помутнение сознания до полной отключки и повышение температуры до предельных значений. Пребывание в таком лихорадочном состоянии длилось от нескольких дней до одной-двух недель. Процент выздоровления сильно зависел от молодости и силы организма.
В недрах интернета зародилась идея об отравлении воздуха. Отсюда, мол, и все последствия – мутации, болезни. Говорили, что в воздухе летает невидимая взвесь. Нужно подождать, пока она осядет и свяжется с другими элементами. Затаиться где-нибудь в катакомбах.
С этой идеей ко мне пришел Вовка.
Я пошарил в голове:
- Как-то лет дцать назад столкнулся по работе с одной престарелой женщиной. Знаешь корпус университетский на Семакова, старинный такой особнячок голубого цвета? У знакомой там однокурсник раскопал тайный ход в подземелье. Ну они втроём туда и двинули на разведку вечерком. Она и ещё студентка. Заглянули внутрь. А там настоящая Нарния. Только жаль вспугнуло их что-то, так никуда и не продвинулись. А на следующий день дверь досками заколотили.
- А ты знаешь, что за дверь?
- Конечно, она там одна такая.
Вовка тогда и предложил: давай рванём на разведку.

Мы и рванули. Охранник на входе спросил: куда. Ответили, что поступлением интересуемся. Сходили наверх, затаились у лестницы. Как момент подходящий настал, охранник покурить отлучился, мы сразу к двери. Вовка тротиловую шашку вынул:
- Рванём?
Я кивнул. Сзади приближались шаги:
- Кто там?
Но клубы взрыва опутали светлый образ охранника. Мы нырнули в проход. Оглянулись. Было темно. Где-то рядом стучали капли воды.
- Эй, вы! – раздалось почти рядом. Сам не ожидал от Вовки такой прыти. Он как дал маху, ну я за ним. Бежали мы ещё минут двадцать, пока Вовка не выдохнул и не затормозил. Подземелье каким-то странным образом расширилось, превратилось в огромную пространственно-временную дыру. Устьем дыра упиралась в мелкое сиренево-зеленое море, покрытое язвами островков. На берегу валялась лодка  с вёслами.
- Извини, что нарушил твои планы, - сказал Вовка, валясь на песок.
- Да не было у меня никакого плана! – и я упал неподалёку.

Что ждало нас в старом мире? Только бесконечное гниение времени, которое застаивается, как вода в болоте, и начинало уже зловонить. Мы бежали, спасались из этого зловония. Но Вовка всё-же сделал попытку, не понимая, как далеко мы забрались.
- Что это за чёрт? Давай возвращаться.
Он оглянулся и увидел тогда, что возвращаться некуда. Кругом только бесконечное поле с островками джунглей. Дыра очень быстро затянулась, чтобы прорваться в другом месте. Не понимали мы, что попасть сюда легко, как упасть в яму, а выбраться сложно, как сложно научиться летать. С той стороны дыру латали досками и охранниками, с этой стороны мироздание латало себя само. Вовка тогда первый принял решение плыть. И мы уселись в хилую лодчонку и гребли, огибая острова и островки кипящей зеленой пены. Мы гребли по очереди с остервенением стервятников.

Наблюдатели видели, что дыра опять прорвалась, и в неё нападали люди. Это было странно, с каким упорством хомо сапиенс продолжают выпрыгивать за периметр. Ну, пусть попрыгают, может они мечтают, что их причислят к рядам великих первооткрывателей. На самом деле такие фокусы приводят только к одному: к усилению строгости режима. И чего им не живётся! Солнечной энергией снабжают их, озоновые дырки латают, кометы опять же отводят, а они всё прыгают, глупые. Игрушку что-ли им новую подкинуть. Четырёхмерный бинокль, например, пусть изучают-развиваются. А что, четырёхмерный бинокль вещь вполне себе пригодная, там можно на четвертое измерение фокус навести, можно на двухмерное пространство.  А там, может, заметят, что неспроста объекты, прорывая четвертое и  третье измерения, как беспомощные шарики бьются о двухмерный купол.

Не зря мы с Вовкой гребли, доплыли-таки до солнечной дорожки в воде. Только по ней пристроились, как откуда ни возьмись тучи налетели и ну метать свои дорожки. Мы с Вовкой выжили только благодаря его адской интуиции. Он заранее предчувствовал, куда молния ударит, и уверенно петлял между ними. А потом и небо сдалось, плюнуло на Вовку и укатило дальше метать свои снаряды в менее удачливого соперника. Тут я заметил в улепетывающей туче очертания знакомого охранника:
- Туда! – крикнул я Вовке, и мы влетели в затягивающуюся дыру.
Вот и снова затхлый воздух подземелья. Несправедливо, что на очередном повороте Земля чуть не выронила именно нас, но спохватилась, что кадры ценные, подобрала. Куда только идти теперь не ясно, в какую сторону. Мы пошли на звук капающей воды, и вышли к гробницам. Здесь шли недавно строительные работы, гробы были вынуты на поверхность из-под дощатого пола, слышались разговоры. Мы потихоньку выглянули и заметили несколько строителей в касках и полицию с протоколами. Решили переждать. Как только все вышли, мы тоже вылезли и быстро покинули подземелье.

- Что-то не то, - сказал Вовка.
- Да, - согласился я.
- А что?
- Все какие-то раздетые.
- Точно! Где все эти каркасы и антишмелевые костюмы?
Я остановил мужчину с собакой:
- А что, вы шмелей уже не боитесь?
Тот засмеялся:
- Вы где были, парни? С похмелья что-ли? Шмели год назад закончились. Теперь у нас грибок, - мужчина указал на здания. И, правда, все строения были покрыты от подножия до середины синеватым мхом.
- Ничего не понимаю. Нас всего час-полтора не было, - сказал я Вовке.
- А год сейчас какой, отец? – уточнил Вовка.
- Двадцать первый, как и век.
Я не поверил, вытащил мобильник, блин, так и есть.
- Пространственно-временные дыры они такие, - изрёк Вовка, - эх, жалко, погорел наш личиночный бизнес!
- Мне всё ясно, - констатировал я, - одна зараза сменяет другую. Я читал про это: альтернативная реальность. У героя был тумблер переключения между мирами. Так он начал перемещаться из мира, где было просто скучно и дошёл до мира, где на него направлено дуло пистолета. Доскакался.
- Так что же получается? Когда-то на земле был рай, пока Адаму не дали этот тумблер, и он не увлёкся сменой реальностей?
- Параллельных миров – вспоминал я по ходу сюжет произведения.
- То есть он долистал мир до полной ж..ы.
- Ну да, это как частота, он сбился с нужной частоты. Но она существует где-то отдельно от нас. Там райские птицы летают, и пищи завались. В этом природа человека, ему всегда кажется, что где-то лучше.
- Кто-то работает меньше, а получает больше, - подхватил мою мысль Вовка.
- Давай ко мне – предложил я.
Позвав Вовку к себе, я руководствовался логическим соображением, что живу в высотном дому на последнем этаже, до меня грибок мог ещё и не доползти. Так оно и оказалось. Вовка свесился с балкона и посмотрел вниз:
- Ползёт, гад! Хорошо бы ещё повыше перебраться.
- Куда уж выше! Отсюда и так кратеры на Луне видать.
Про грибок писали, что он сжигает лёгкие изнутри. Смывать со стен его бесполезно, он через час проступает обратно.  Я закурил, справедливо полагая, что в лёгких, заполненных никотином, уже никто не поселится.
С утра, взглянув с балкона вниз, мы увидели, что грибок подобрался к нашему этажу. Спустя пару минут он уже проступил на стене. Мы с Вовкой отодвинулись вглубь комнаты, но он уже свешивался с люстры длинными лохмотьями и забрался за шиворот приятелю. Вовка брезгливо отбросил их и кинулся в подъезд. Напомню, что проживал я на последнем этаже, где не было подъема выше, всё кирдык, в смысле чердак. В подъезде мы оглянулись – грибок кишел на пороге.
- Наверх! - крикнул Вовка.
- Но там заперто! – ответил я и увидел, что лестница вдруг из ничего выросла на моих глазах и уводила ввысь. Мы кинулись наверх, миновали один пролёт, другой, третий. Сзади колыхалось грибковое море, проступая зеленой болотной жижей. Она заполняла собой пустоту лестничных проёмов и лизала пятки. Поэтому мы и мчались, как оголтелые, наверх, радуясь прибывающим ступеням. Вдруг лестница оборвалась. Мы застыли на голой площадке. Перед взором открывалось бесконечное сиреневое море с островами.
- Где-то я уже это видел, - сказал Вовка.
Среди островков стала заметна маленькая движущаяся точка. Она приблизилась, и в ней стали чётко видны силуэты двух пассажиров. Один сидел на корме, а второй, заросший бородой, стоял и правил веслом, умело лавируя между островками зеленых пузырей, вырывающихся на поверхность.  Местами море вспучивалось блестящими боками неведомых животных. Грибковая жижа постучалась в пятки, готовая проглотить. Вовка прыгнул вниз, успев перед этим толкнуть меня. Перед глазами промелькнули лица удивлённых пассажиров.

Через несколько секунд мы вынырнули из Туры, доплыли до лестницы и выбрались на набережную. Отжали одежду.
- А говорят, подземные ходы вели именно сюда, к месту расстрела заключённых, - поделился познаниями в краеведении приятель. По набережной шёл уже знакомый мужчина и жевал пирожок с мясом.
- А где Ваша собака? – осведомился Вовка, опасливо поглядывая на пирожок.
- Умерла в прошлом году, а что мы знакомы?
- Не подскажешь, какой год нынче, отец? – я присоединился к беседе.
- Второй, почитай, от рождества Христова.
- Как так?
- Как-как, - передразнил старик, - обнулили.

Тут до нас начало доходить. Что-то не то происходит с перемещениями. Подменили реальность на пошлую пародию, фарс, и вместо мира мы заточены в чью-то выдумку, в трёхмерную проекцию четырехмерного пространства.
Мы вернулись обратно в квартиру. Всё здесь было в порядке, по стенам не полз грибок, и в окна не бились остервенелые шмели. Прошли на балкон и закурили:
- Планы-то какие? –спросил я.
- На работу с утра, потом, как приду, спущусь до контейнеров мусор выкинуть, а после уж примусь носки по всей комнате расшвыривать. Как закончатся носки, в релакс ударюсь - кнопки на пульте подсчитывать. Как только кнопки закончатся, по второму кругу пойду.
Мы переглянулись
.- У тебя тротил ещё остался? – спросил я.
- Есть маненько, на один взрыв.
- Как раз.
Тот же особняк на Семакова, заколоченная дверь. Подкладываем взрывчатку, клубы дыма, очертания охранника. Вот и причал на берегу сиреневого моря. Садимся за вёсла. Гребём слаженно, неторопливо.

Определённо, было в глазах того бородатого Вовки что-то счастливое.