Начало

Прежде была Великая Пустота, и ничего нигде не было, но однажды, вдруг, откуда ни возьмись, раздалось Слово, и  Слово было:
- Бо-о-о-ог!
Но из Пустоты никто не ответил. Чёрное безмолвие даже эхом не разнесло по своему пространству это странное Слово.
- Бо-о-о-ог! – снова прозвучало в темноте.
Казалось, что кто-то или что-то училось говорить. Слово «Бог» повторялось и повторялось. Оно то растягивалось, то сужалось, иногда говорилось шёпотом, иногда криком. Временами быстро тараторило, а порой длинно выговаривалось.
- Бог, бог, бог, бог, бог, бог, бог, бог, бо-о-о-о-о-о-о-ог!
А потом оно заткнулось.

Во мраке всё-таки что-то было. И это что-то было всегда. И не было такого времени, когда бы этого не существовало, только раньше оно молчало. А до этого, это что-то, созерцало само себя. Ему нравилось созерцать. И вот однажды оно не удовольствовалось собственным созерцанием и ему захотелось, чтобы произошло нечто, чтобы было ещё созерцательнее. На этом одухотворённом желании и появилось слово «Бог». Но в Пустоте никого нельзя было назвать Богом, и оно назвало так само себя. Теперь Бог был богом, и время от времени в темноте выскакивало его любимое словечко.

- Бог! – раздалось неожиданно и что-то в Пустоте вздрогнуло.
То ли две молекулы где-то стукнулись, то ли диффузное вещество где-то лопнуло, но в это самое время можно было наблюдать свечение пустотного газа в оптическом диапазоне. И увидел Бог, что это хорошо. Тогда он снова сказал это слово и почувствовал, что что-то натворил. В пустоте что-то болталось, и оно было какое-то безвидное и пустое. Тьма висела над бездною, и Бог стал носиться над чем-то мокрым. Стало совсем непонятно. И Бог притих.

В Великой Пустоте не было ни дней, ни часов, ни времени. Сколько прошло с тех пор, как Бог умолк, никто не знал, да и знать некому было. Всё ему стало подозрительным, ведь в  кромешной темноте что-то вертелось, журчало и страшно плескалось. Наконец он не выдержал и сказал:
- Да будет свет! - и стал свет.
И увидел Бог нечто, но в размытом спектре, и отделил он тогда свет от тьмы, и назвал свет днем, а тьму ночью. И тогда появился вечер, и стало утро. Время начало свой отсчёт. Часы затикали, и появилось бездонное небо. Однако то, что появилось на свету, оказалось почти круглым, мокрым и скучным. И решил тогда Бог эту массу высушить. Совсем чуть-чуть, чтобы суша от воды отделилась, как тьма от света. И сказал тогда он:
- Да будет земля посреди воды, чтоб отделяла она воду от воды. - И стало так.
И назвал Бог сушу Землёю, а разные воды назвал морями, да океанами. Посмотрел на всё это и обрадовался. Земля была прекрасна, прекрасна и чиста. Но всё-таки чего-то не хватало…

И сказал Бог:
- Хочу, чтобы на земле, что-нибудь выросло. Что-нибудь зелёное, и что-нибудь красивое! - и стало так.
Из всех щелей попёрла зелень. И была тут трава, укроп и петрушка. Но всех выше заколосилась конопля. Бог посмотрел на каннабис и увидел, что это хорошо. Теперь семейство конопляных сеяло повсюду своё семя и весело стало на земле. От такой благодати выскочили огурцы с помидорами, и расцвела морковка. Где-то замаячила картошка и поднялась свекла. Дух Божий носился над травой и только успевал давать названия новым сортам гороха и бобам. Чего тут только не было. И капуста, и сельдерей, и даже смешной одуванчик.  Потом родила земля могучие деревья. Ёлки, кедры и сирень заблагоухали вместе с грушами. Дубы раскинулись с берёзами и рябина с липою. Но яблоню Бог подарил себе. Уж больно яблочки ему понравились. Бывало, сядет на пенёк и смотрит. Долго так смотрит, смеётся и радуется.

Ночью пришла глубокая мысль. Надлежало ему вдруг сотворить нечто умное и чувственное. Захотелось, чтоб было еще что-то, но чтоб такое, которое могло всё это видеть и наслаждаться, а заодно, чтобы они им восхищались и его хвалили и славили. Думал-думал и сотворил ангелов! Хоть ангелы и получились какими-то бесплотными, но зато оказались с мозгами и со свободной волей. Конечно, первым делом Бог наказал ангелам непрестанно восхвалять себя, а уж потом только разрешил думы думать и волю проявлять. Число их было так  велико, что песнопения во славу Божью сотрясали всю Великую Пустоту. Уж в таком они находились блаженном состоянии, что был кругом беспорядок и неразбериха. И решил Бог всех разделить и поделить, и выдумал неравенство, то есть иерархию. Но, так, чтобы одни другим подчинялись, чтоб не толпой они носились, а по порядку.

И вышло три ангельских иерархии, каждая из которых делилась на три чина. К первой и высшей иерархии относились серафимы, херувимы и престолы, ко второй — господства, силы и власти, ну, а к третьей — начала, архангелы и просто ангелы. Но это потом было не обидно, потому что самый низший из ангелов по своей природе стал выше самого одаренного человека. Но это потом, а пока низшие чины с особым усердием драли глотки, чтобы понравиться Богу.
- Свят, свят, свят Господь Саваоф! Вся земля полна тобой! – хором голосили они.
Но до Бога им было далеко, в небесной иерархии только высшие чины могли приложиться к ручке Божества, а низшие — слушали рассказы о нём от высших.
- А какой он, Бог? – спрашивал какой-нибудь задрипанный ангел Закум у серафима.
- Просто дух, - отвечал серафим. – Но не такой бестелесный, как мы. Он везде и повсюду, а мы ограничены во времени и пространстве, если мы  нуждаемся в месте, так как не обладаем свойством вездеприсутствия, то он нет. Он вездесущ.
- Туманно ты как-то говоришь, дорогой Люцифер. Ничего не понятно, - кручинился низший ангел.
- Ну, вот смотри. Например, когда мы находимся на земле, то нас нет на небе, и наоборот. А он может быть везде и сразу. Понял?
- А-а-а! – доходило, наконец, до Закума. – И сейчас он тут? И нас подслушивает?
- Не только подслушивает, но и подсматривает, - отвечал Люцифер.  – Он в каждой бочке затычка.
- Свят, свят, свят Господь Саваоф! Вся земля полна тобой! – испугавшись запел Закум.

И вот настал день четвёртый. И сказал Бог:
- Да будут на небе светила для освещения земли и да будут они светильниками на глади небесной, чтобы светить на землю.
Что-то включилось, и засветило большое светило, для управления днем, а вечером засияло светило меньшее, для управления ночью, а ещё зажглись звёздочки. Все ангелы ахнули и стали восклицать от радости. До того всё было волшебно, что Закум даже прослезился от счастья. А Люцифер на этом фоне стал ещё прекрасней.

«Несущий свет» или «сын утренней зари» — так стало переводится имя Люцифера. Он был одним из серафимов — могущественных шестикрылых существ. Он был необыкновенно красив: вечно молодое лицо излучало свет, высокий лоб свидетельствовал об остром уме, величавая осанка и совершенное телосложение привлекали взгляд всех остальных ангелов. Сам Господь любовался им по утрам. Доброжелательность, мудрость и смирение, изобретательность и смелость были главными качествами Люцифера. Другие ангелы относились к нему с почтением и любовью. Его матерью была Люцида, воплощение Великой Пустоты. Именно из нее Отец всего сущего создавал высшие материи. Люцида не была ни злой, ни доброй. Ангельские или человеческие качества и амбиции ей были непонятны. Она была просто матерью, которая до сих пор символизирует творческую энергию, прогресс и жизненную силу. Бог гордился своим самым талантливым сыном, потому что не было Люциферу, во всей вселенной, равных.

Небо уже украшалось светилами, на земле развивалась исполинская растительность; но не было еще на Земле живых существ, которые могли бы наслаждаться дарами природы. Для их существования не хватало кислорода, так как воздух был насыщен вредными испарениями, которые хороши только для растений. Но вот вся флора понемногу очистила атмосферу, и Бог, сплюнув на ладони, приступил к изобретению животной жизни. В его мыслях давно уже вертелись всякие существа с хвостами, копытами и рогами. Хотелось побольше и разных, поэтому для начала он начал с малого. Первым появился таракан. Он был рыжий, с большими усами и бегал очень быстро. Господь посмотрел на него и увидел, что это хорошо. И сделал ещё целую кучу тараканов.
План его был непостижим, ангелы не сразу поняли, зачем было создавать это существо первым. Но всё выяснилось в процессе. И сказал Бог:
- Да зародятся в воде пресмыкающихся, и полетят птицы над землею.
И зародились рыбы всякие, да пресмыкающиеся разные. И полетела птица пернатая, и закудахтали курицы глупые. И благословил их Бог, говоря:
- Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле.
Так они и сделали. Стали ловить тараканов и размножаться. Тут-то ангелы и сообразили, что это насекомое очень хорошо переваривается птицами и рыбами, и в нём много полезных веществ для половой потенции.

Вода и воздух наполнились жизнью, но третья часть планеты – суша, оставалась еще необитаемой. Решил тогда Бог и её заселить:
- Да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, гадов, и зверей земных, - и стала Земля производить зверей, скот и всех гадов ползучих.
И пошло тут дело спориться, щепка на щепку полезла,  так и появились новые виды. Посмотрел Господь и увидел, что это хорошо. Что ни гад – то тварь, что ни тварь – то гадина. Все это дает нам теперь возможность утверждать, что не миллионы лет требовались для перехода одноклеточного организма в более сложный, а творческое слово «Да будет».

И вот мир стал представлять стройное биологическое дерево, корень которого состоял из простейших, а верхние ветви – из высших животных. Но это «дерево» не имело еще цветка, который бы завершал и украшал его вершину. Не было еще человека – царя природы. Но вскоре явился и он. И сказал Бог:
- А сотворю-ка я человека по образу Нашему, пусть владычествует он над рыбами морскими, и над птицами небесными. И над зверями, и над скотиною, и вообще над всею землею.
И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в рот ему дыхание жизни, и стал человек душою живою. Нарёк же его Адамом. И получился Адам по образу Его, и стал он владыкой над всеми тварями земными. Один только таракан падлюка, бесконтрольным остался. Шустрым гадёнышем оказался. И благословил их Бог, и сказал им Бог:
- Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте!
И увидел Бог все, что Он создал, и вот ему, хорошо весьма. И был это уже шестой день.

И насадил Господь где-то на востоке рай в Едеме, и поселил туда человека, которого создал. Для его пропитания произрастил Господь всякие деревья, приятные на вид и сытные для утробы. Но и яблоню свою не позабыл, перенёс её туда же и поместил посреди рая.  Хорошее было дерево, дерево познания добра и зла. Всё стало хорошо и хорошо стало Богу, потому что Адам теперь возделывает его сад и хранит его яблоньку ненаглядную. Но мысль беспокойная всё-таки тревожила…   
И сказал тогда он человеку:
- Ты от всякого дерева в саду можешь есть, но от яблоньки моей не ешь. Ибо в день, в который ты вкусишь от неё, смертью страшною помрешь.

Так и жил Адам в Едеме, ухаживал за райским садом, ел апельсины с бананами, пил кокосы, и спал, когда вздумается. Рядом плодились и размножались все твари земные, и только он не плодился и не размножался. И сказал Господь Бог:
- Не хорошо быть Адаму одному, надыть ему партнёра соответствующего сделать.
И взял Бог снова глины и праха земного, и вдунул дыхание жизни. Так появилась первая женщина на земле. Звали её Лилит. Обнаружив себя красивой и умной, Лилит пришла к выводу, что она является равной своему мужу. Не успев появиться на свет, молодая жена затеяла с Адамом спор. Сначала она отказалась ухаживать за садом, а потом отказалась лечь под Адама.
- Мы оба равны, ибо сотворены из одного и того же материала,  - говорила она. - Я никогда не лягу под тебя, а только лишь сверху тебя! И входить в тебя буду я, вот этим черенком!   
Лилит показала крупный сучок, похожий на фаллос. Адаму такая перспектива не понравилась, и он возразил. Никто не хотел уступать, противостояние усугублялось, ситуация накалилась до предела… В итоге Лилит произнесла тайное имя Бога, поднялась в воздух и покинула благословенные сады Едема, улетев в неизвестном направлении.

Оставшись в одиночестве, Адам пожаловался Творцу на строптивицу-жену, попросив вернуть ее обратно. Ведь плодиться и размножаться очень хотелось. Бог тут же послал за беглянкой трех ангелов, которых звали Сеной, Сансеной и Семангелоф. Троица настигла Лилит у Красного моря. Однако попытки ангелов образумить упрямицу потерпели крах — Лилит, превратившаяся к тому времени в демоницу с волосяным покровом на теле, змеиным хвостом и звериными лапами с когтями, наотрез отказалась возвращаться в райские кущи. Она заявила Божьим посланникам, что ее «предназначение» — вредить новорожденным — всем потомкам Адама. Но поклялась, если они её отпустят, то она не будет причинять вреда тем младенцам, у изголовья которых будут начертаны их имена — Сеноя, Сансеноя и Семангелофа. Несмотря на это, ангелы не могли её просто так отпустить. Покарали же Лилит так: теперь каждую ночь у нее рождалась и тут же умирала сотня младенцев, но среди прочих она производила на свет исключительно маленьких существ – суккубов и инкубов.  Вот таким образом, за свои деяния Лилит была лишена возможности стать матерью. Господь когда узнал об этом, то очень удовлетворился.

Адам же тосковал, и Господь, видя его скорбь, решил дать ему занятие. Он собрал всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к Адаму, чтобы тот дал им названия. Адам повеселел и стал нарекать всякую скотину всякими словами. С тех самых пор все звери так и зовутся. Ну, или почти все. Однако для самого Адама не нашлось среди них подходящего полового партнёра, подобного Лилит. Овца Долли не считается.

И навел тогда Бог на Адама крепкий сон, и, когда он уснул, вытащил из него одно ребро, и закрыл то место плотию. Немного постругав ножичком, смастерил Господь из этого ребра жену, и привел ее к Адаму.
- Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей, - не моргнув глазом, сказал Господь. - Она будет называться тебе женою, и зовут её Ева. Потому как оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут оба одной плотью.
И были они оба наги, Адам и жена его Ева, и не стыдились этого. Однако Адам всё же испытывал легкий дискомфорт, он нутром чуял, что в его теле чего-то не хватает. 

И завершил Бог к седьмому дню все дела Свои, и почил в этот день ото всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный отдыхал и любовался. Освятив седьмой день, Господь выделил его из других дней, и объявил его выходным. И сделал его священным днем для всех человеков.