Анечка

2. У Михаила Ивановича и Марьи Петровны, пять лет не было детей. По этому поводу он доводил жену до слез, она плакала, но не перечила, молчаливо соглашаясь  во всем. Она усердно молилась, ездила по монастырям, и наконец, у них родилась девочка Аня, очень слабый и больной ребенок, но постепенно она окрепла. 

Родители Марьи Петровны подарили новорожденной внучке особняк, который отстроили в городе, специально для этой цели. Для планировки и отделки был выписан из Парижа архитектор. Дом был выстроен за 9 месяцев, и девочка именно в этом доме и родилась.  Особняк был трех этажный.
Третий этаж дома был отдан прислуге, три маленькие отдельные комнаты, для управляющего, горничной и кухарки.
На втором этаже справа располагался греческий зал с колоннами и с выходом на балкон. Большие окна во всю стену и зеркала напротив, увеличивали объём вдвое. Возле окна стоял рояль, на котором частенько играла Марья Петровна. Две отдельные спальни находилась в противоположной части дома. У  Михаила Ивановича и Марьи Петровны мебель, стены, шторы были в цвет морской волны. Спальная дочери,  розового цвета, была яркая и светлая.
На первом этаже была кухня, прихожая и большая столовая, отделанная под орех.

С рождением девочки дом наполнился детскими звуками. Аня была веселая, шустрая, любопытная, очень любила прыгать, бегать, как и все дети. Она знала много стихов, любила слушать сказки. Мама уже стала учить ее азбуке. Светло русые волосы отрасли и были почти до пояса. Девочка любила накручивать их на палец, за это мама всегда ее ругала. Пухленькие губы и щеки придавали ее лицу обаяние. Она была, как Ангел на картинке.  Служанка Фекла, стала няней, и всегда была рядом и неусыпно, следила за ней. После рождения Ани Мария Петровна изменилась, у нее появилось желание жить  для дочери. Она перестала думать о прошлом, простила своих родителей и стала, жить настоящим, а не прошлым. Супруги чаще стали приглашать к себе в дом гостей обедать, играли в  карты, обсуждали новости, которые были у всех на слуху.

Когда Ане исполнилось пять лет, няню Феклу отправили спать в комнату прислуги. После этого заметили,  что девочка реагирует на полнолуние. Засыпая в своей кроватке, на  утро, её могли найти в любой из комнат дома. Аня не помнила, как  здесь оказалась. Мария Петровна, обеспокоенная этим, решила, обратиться к доктору, но он сказал:
 - Это постепенно пройдет. А сейчас, только наблюдайте за ней внимательнее, особенно в полнолуние. Обязательно закрывайте шторы на ночь.
Фекле в полнолуние вменили в обязанность дежурить возле кроватки  Ани.

Раннее утро. Прислуга в доме стала просыпаться. Кухарка Вера  встала с постели, потягиваясь и почти с закрытыми глазами, стала одеваться. Потом заправила постель и, зевая, спустилась по лестнице вниз, прошла на кухню. Это была темноволосая смуглая женщина тридцати пяти лет. Овал лица был удлинен, на глазах очки с очень сильными линзами, губы и нос крупные. Девушка была не красива, но готовила очень хорошо. Вот уже пять лет она самостоятельно работала поваром, но ее по-прежнему все звали кухарка. Она выглянула в окошко, а там дворник Петр уже подметал двор. Служанка зевнула, ей так хотелось еще хоть полчасика поспать, но надо было готовить для господ завтрак. В доме еще стояла тишина.

Неожиданно на кухню заглянула испуганная Фекла, и спросила:
- Ты уже проснулась? А я не знаю, куда Аня делась?
- Петра спроси, может быть, он её видел, - сказала Вера, - он там двор подметает.
Фекла побежала туда.
- Петр, ты не видел, Аню? Она, как сквозь землю провалилась, ее нет нигде.
- Проспала что ли? – спросил Петр, - найдется, куда она денется.
Петр жил в маленькой сторожке и был дворником. Его привезли из деревни вместе с остальной прислугой. На взгляд ему было около тридцати лет. Огненно рыжие волосы на голове, чуть кудрявились, лицо и тело покрыто веснушками. Нос и  губы  тонкие, а кожа на лице отдавала рыжиной, но зато характер очень добрый и даже немного наивный. Петр всё время ходил в клетчатом фартуке, а его темные штаны в светлую полоску были всегда аккуратно заправлены в сапоги.

Феклу бросало то в жар, то в холод. Она побежала в сторожку, в которой жил Петр и заглянула во все углы, даже посмотрела в сундук. Девочки не было. Она искала Аню во всем доме, но так и не нашла, от большого нервного напряжения у нее подкашивались ноги. Надо было идти и будить Марию Петровну, страх сковывал все ее тело, но она все-таки постучала в спальню и вошла. Мария Петровна еще была в кровати, она только что проснулась. Мужа не было, так как ещё с вечера, он уехал с управляющим в поместье. Фекла  воя и рыдая кинулась к кровати барыни. Та с спросонья в ужасе спросила:
- Что случилось?
- Горе госпожа, горе, - опять с еще большей силой заревела Фекла, - Аня пропала.
- Как так? - вздрогнула Мария Петровна, - не может быть.
Она вспомнила сон, который ей приснился на кануне, и на который не обратила никакого внимания. Была речка, рядом проходила дорога, и чьи-то руки вырвали дочь из её объятий.
Мария Петровна села на кровати и в ужасе вскрикнула
- Да что же это такое? Как ты могла, Фекла. Не уследила, не доглядела, она у меня единственная, ради неё живу.

Служанка рыдала, повторяя все время:
- Господи, прости меня! Господи, прости меня.
- Ищи ее,  где хочешь, - со слезами произнесла Мария Петровна.
Она встала, оделась и велела слугам, обшарить еще и еще раз весь дом.
Мария Петровна прошла в комнату дочери, и словно в клетке, заметалась. Перетряхнула постель, заглянула во все уголки спальни. Она плача, умоляюще повторяла вслух одно и тоже:
- Аня, дочка, найдись. Я вымолила тебя у господа бога. Только с тобой моё сердце согрелось, да ожило. Не уходи от меня. Не уходи. Умоляю, господи, не забирай Анечку. Не выдержу, не вынесу. Господи, кого угодно, забери, только не ее. Родненькая моя Анечка, ты  не могла выйти на улицу, там Петр дежурил, он бы обязательно тебя увидел.
 
Она велела позвать Петра, тот подошел и поклонился барыне.
- Ты видел сегодня ночью Аню, - спросила она дрожащим голосом:
- Нет, не видел, госпожа, - ответил дворник.
- Бери Гнедого, езжай в поместье, да сообщи обо всем Михаилу Ивановичу. Но сначала,  заедешь к приставу и скажешь ему, что бы он срочно, прямо сейчас ко мне пришел.
 -  Хорошо госпожа, будет сделано, - сказал Петр и ушел в конюшню. Он вывел коня, ловко сел на него и выехал со двора. 
Вскоре явился пристав. Он был небольшого роста, очень толстый, лысый, живот, так и выпирал из под мундира. 
 Мария Петровна ему все рассказала.
- Эдуард Семенович, найдите мою дочь, как можно скорее. Я вас умоляю. Если ее не будет, я умру от горя. Вы последняя, моя надежда.
- Хорошо, хорошо, - ответил пристав. – Вы только не волнуйтесь,  держите себя в руках. Я все сделаю, и сейчас же отдам распоряжение, что бы обыскали всю округу вокруг вашего дома.

Вскоре приехал Михаил Иванович, опять позвали зареванную Феклу, и она снова начала рассказывать, как все было. Вскоре  позвали дворника, и он увел ее в конюшню, где наказывали всех розгами. Там раздели до пояса, оставив только подъюбник. Петр привязал ее руки и ноги к лавке, потом начал бить.
Барин  стоял рядом и давал свои советы:
- Бей в одно и то же место, полосуй до тех пор, пока кровь не брызнет, а уже потом переходи на новое место.
Он очень долго наблюдал за тем, как ложатся розги, смакуя каждый удар, который Петр наносил бедной женщине. Ему это зрелище доставляло большое удовольствие. Сначала Фекла кричала, потом голос ее стал затихать, она видимо начала терять сознание от боли, потом затихла.
- Барин, хватит уже, помрет ведь баба-то, - сказал Петр, опустив плеть. Михаил Иванович подошел к Фекле и сказал:
- До смерти забить надо.
Нет, барин так не гоже. Не по божьи это, - Петр бросив розги на лавку, упрямо сказал, - Бить ее я больше не буду и грех на душу не возьму.
– Ну, ты еще поговори мне, умник.
- Я дворник, барин, а не убивец. И терзать ее больше не буду. А ты как хочешь. Петр вышел из конюшни и направился к своей метле. Он опять начал мести двор.   
Михаил Иванович в сердцах плюнул и тоже вышел.
                http://proza.ru/2020/05/29/1404