Когда есть чем похвастать

КОГДА ЕСТЬ ЧЕМ ПОХВАСТАТЬ
Вспомнился мне случай. Тогда я работал в Одесской области, в Заднестровской ее части, где газеты издаются на русском языке. Население там в каждом селе разное: болгарское, молдавское, русское старообрядческое, цыганское, польское и других национальностей. А между собой все разговаривали на русском языке.

Естественно, в колхозах и совхозах я бывал и в поле, и на фермах, и на пасеках, и на пунктах переработки винограда, то есть везде. Старался на утреннюю дойку коров попасть раньше доярок. На полевой стан – до выхода механизаторов в поле. Поэтому я знал почти всех жителей района, и меня они знали за своего.

Однажды утром посетил тракторно-полеводческую бригаду в болгарском селе. Было это в смутные времена, когда повсюду распространились демагогические рассуждения о свободе слова, печати, о национальных языках. Механизаторов было человек восемь. Поздоровался со всеми за руку, стал расспрашивать о том, как идет подготовка почвы под посев озимых культур. Люди уже привыкли к тому, что газетчиков в первую очередь интересует, кто перевыполняет норму и кто отстает, поэтому бригадир быстро изложил мне все сведения. На большем я не настаивал, знал, что позднее переговорю с агрономом об удобрениях, об особенностях нынешних погодных условиях и о сроках сева и о многом другом.

Тут ко мне обращается разбитной такой болгарин, Иван Пейчев:

- Теперь ты должен разговаривать со мной на моем родном языке!

- Что ты говоришь! Неплохо бы. А если я приеду в молдавское село? Там уже надо говорить на молдавском?

- Конечно. Надо уважать каждую национальность!

- А в гагаузском – на гагаузском?

- Ну да…

Тут мне пришла в голову шальная мысль. Я решил разыграть болгарина.

- А если я сам не русский и заговорю с тобой на своем родном языке? Например, поговорим на калмыцком: «Тампарише саксагей. Кареичен яхевей. Тохтар дырда. Вили дырда. Кареичен яхевей?» Все понятно?

Я и сам не знал содержания этих фраз. Мне еще в детстве наговорил их  дружок Генка - один из мальчиков калмыцкой семьи, сосланной в наши алтайские степи. Я повторял за ним, он хохотал, но смысла произносимых слов так и не открыл. Шутка какая-нибудь.

- Не очень понятно…

- Попробуем на казахском: «Акча жёк. Курсак пропал. Кайда барасум? Юрт Акбалык?» (Я сказал: Денег нет. Живот голодный. Куда пойдем?  В Юрт- Акбалык?)
Не давая болгарину опомниться, я продолжил:

- На немецком: «Дер рабе. Дер кнабе. Дер тиш. Ком нах хауз. Ау фидер зейн!» (Ворона. Мальчик. Стол. Пойдем домой. До свиданья. Но не уверен, что перевел правильно).

- На английском: «Ай лайк фиш. Энд ю лайк фиш нот!» (Я люблю рыбу, а ты рыбу не любишь).

- На болгарском: «Имаш ли пари?» (Есть ли у тебя деньги?)

Окружавшие нас механизаторы стали хохотать. Пейков рассеянно улыбался.

- Итак, переходим на язык межнационального общения! Согласен?

- Не возражаю…

Механизаторы завели моторы и выдвинулись в поля. А я остался на полевом стане ждать агронома в обществе мужчины пенсионного возраста. Он ночью дежурил и собирался уходить домой. Но что-то его останавливало. Наконец, он без всякого перехода сказал:

- Посмотри, что у меня есть!

Он ощерился, показав мне зубы. Я ничего не понял и переспросил:

- Что Вы мне сейчас показываете?

- Зубы показываю! Видишь, какие они белые и крепкие! Ни одного дупла. У всех в нашем роду такие зубы! Ни у кого никогда не болят, до самой старости!

- Это здорово! А у меня десны слабые. Дважды была цынга. Во время войны, особенно зимой, не только витаминов, еды не хватало у нас в Сибири.

- После войны мы тоже голодали. Но виноградное вино выручало, в нем много витаминов.

Тут подъехал агроном, и я попрощался со словоохотливым сторожем. Иногда вспоминаю о нем. Вот есть человеку чем похвастать, а не перед кем: односельчане про всех все знают. А тут подвернулся новый слушатель.  Ну, как не воспользоваться случаем и не рассказать о своих неизносимых зубах?