Есть ли блюз в Онегин-блюз?

Воспоминания об одном инновационном спектакле "Онегин-блюз" в рамках Sochi Jazz Festival-2018.

В начале просмотра спектакля я сам впал во все оттенки состояния души, которое означает термин "блюз" (англ. blues от blue devils — уныние, хандра, часто его используют для обозначения подавленного настроения): куда я попал? Причем здесь блюз, тем более причем джаз, джазовый фестиваль?

Может блюз - это унылый струнный фон, который диссонансом оттенял иронично-экспрессивную, практически джазовую игру Алексея Гуськова-музыканта? Он не просто виртуозно читал гениальный текст Пушкина, он играл на всех инструментах как человек-оркестр. Джазовый оркестр. Хотя с каждой нотой Александр Сергеевич упрямо уводил нас в Россию начала XIX века, по-джазовому живой, с контрастными поворотами темперамент Алексея Геннадьевича возвращал нас в век двадцать первый.

Я на минутку представил совершенно пустую сцену - только один Гуськов: никаких декораций, световых эффектов, унылых "музыкальных" силуэтов... Мы бы, зрители, не проиграли. Я тут вспомнил историю, как одна за другой полетели струны на скрипке Никколо Паганини - осталась только одна, на которой, как ни в чем не бывало, доиграл сложнейшее произведение гениальный музыкант. По сути, не в обиду будь сказано Игорю Михайловичу, что-то такого захотелось. Без членовредительства.

С другой стороны, мы ему должны быть благодарны за то, что он принял и поддержал бредовую идею Алексея Гуськова - совместить несовместимое. Стихотворный роман Александра Сергеевича для джазмена, вообще для джаза, то же самое, что тонкая веревка над пропастью для канатоходца без страховки: какие бы кульбиты не рисовал, он - пленник этой веревки, которая и диктует жанр.

Джаз - это не искусство для канатоходцев, оно - дитя просторов, полетов, парений. И головокружительных подъемов и падений. Роман Пушкина - Вечность, джаз - это Миг. Игорь Михайлович, по сути, добровольно вогнал себя в эти рамки, наверняка сознавая, что его роль в этом спектакле, мягко скажем, будет не самой значительной. За это я аплодирую ему стоя.