Ни о чём

 Больше недели сидела без Интернета,комп. мой уезжал на ремонт. Сегодня приехал, всё очень-очень обновлено в нём. Настолько, что, дай, Бог, за неделю освоить все новшества. По моей глупости войти в «Одноклассники» пока не удалось - куда-то делись всякие пароли. Слава Богу, от «Прозы» остался.

Я так устала от безделья. По телевизору могу смотреть только «Культуру», «Звезду», иногда «ТВЦ», читать совсем не хочется, писать не о чем. Правда. в последние две-три недели иногда ходила в лабораторию, на полдня. Написано же, что нельзя на работу, но, если нАдо, то - можно. К счастью, почти каждый день кому-нибудь очень-очень надо было быть на работе, значит и корпус открыт. Какое счастье - работать! Но и дома не всё время лежала, - три статьи написала, план составила, что-то ещё.

А в совсем «пустые» дни просто лежала и о чём-то думала, что-то вспоминала. Вспоминалось почему-то всё только из детства. Может быть, я уже и сама впадаю в эту пору жизни?

Через дорогу, слева от нас, жили Надя, Саша и Витя. Саша – мой одноклассник. Ещё левее - Женя, Володя, Тома и Вера. Володя – тоже мой одноклассник. Женя и Надя старше моей сестры на два класса. Но дружили они с ней с самого раннего детства. Был ещё у них друг - Ника (Николай), но жил он далековато от нас и появлялся здесь не каждый день. Его мама была медсестрой, ещё с войны. Работала в нашей больнице, вот они и жили в доме при больнице. Там ещё две квартиры были - ветврача и медфельдшера - Айши Махмудовны и Магрой Галиевны. Обе крымские татарки, очень уважаемые женщины. Кто из них кем был - не помню   Сестра моя пошла школу в шесть лет, но в первом классе почти не училась, ей там нечего было делать. Ходила в класс по желанию. Она, по-моему, родилась уже грамотной – читала, писала, решала.

Однажды, в пятом или шестом классе, Надька с Женькой что-то очень бурно обсуждали посреди улицы, размахивая при этом руками. Тут вышла из дома моя сестра и сразу направилась к ним. Друзья объяснили ей суть спора:
- Галька, а как правильно будет - сижа или сёжа»? Сестра моя - непререкаемый авторитет среди друзей, да и во всей нашей начальной школе, быстро разрешила их спор одной коротенькой фразой:
- не сижа и не сёжа, а сижма. Всё, спор закончен. Мы с ней до сих пор смеёмся, вспоминая эту историю.

А «сижма» - потому, что так говорила подруга нашей семьи - Варвара Сергеевна, самарская переселенка, рябая, некрасивая женщина, маленького роста, с весёлыми голубыми глазами, намного старше мамы. До самого конца эта женщина сохранила свой самарский гОвор. Я не помню, чтобы она где-то работала и долго не имела своего жилья. В нашем детстве она подолгу жила то у нас, то у других подруг, то у самарских односельчан, таких же переселенцев. Мы, по-малолетству, считали её нашей родственницей. В свои 39 лет она обрела, наконец, свою семью, свой дом, сразу с тремя детьми, но осталась близким нам человеком. Однажды мы с сестрой решили проверить её грамотность и попросили написать своё имя и отчество. В своём отчестве она пропустила одну букву и написала – Варвара Сергевна. С тех пор для нас она так и осталась Сергевной.

Семья Сергевны жила на параллельной улице. Левый верхний угол нашего огорода упирался в левый верхний угол их огорода. Поставили там калитку и через неё ходили в гости друг к другу. Иногда по выходным мама  (или я) звали её:
- Сергевна!
- Ая (или чаво?) – отвечала Сергевна.
- Идём к нам, окрошку будем делать (Или борщ, или пельмени).
 Сергевна приходила и начинала священнодействовать. Была она мастерицей на все руки. Чтобы она ни делала, всё было вкуснее и красивее, чем у других. Живя у нас, она шила и вязала нам, готовила обеды. Наверное, и в других семьях вела себя так же.

 В пятом классе нам в школе предложили Новогодний праздник встретить в национальных костюмах народов СССР. Из какого-то театра нам привезли такие костюмы, их быстро разобрали. Но Сергевна сказала, что лучше сама сошьёт мне такой костюм и Новый год я встретила в азербайджанском наряде. Какая разница – иранка или азербайджанка. Иранцы, конечно, были в восторге. За костюм я получила подарок -   открытку.

Соседка справа была кумой нашей мамы. Мама крестила всех трёх её сыновей: Лёньку - перед Венчанием, Витьку - не помню когда (мы несколько лет жили на отделении "Тихий Дон", а Вовку, на год младше меня, - в шесть лет. Крёстная (наша мама) и Крёстный - дядь Миша Килипенко (да, Лена, это твой папа), взяли его за руки и повели в Церковь, аж в Сырдарью, в десяти километрах от нас. Тогда было принято в Церковь ходить только пешком. Маленьких крестников носили на руках. Мама была самой популярной Крёстной. Крестила ещё девушку Катю, тоже перед Венчанием. И многих других. Она рассказывала, как после обряда Крещения, Вовка подошёл к батюшке и попросил:
- Батюшка, пожелайте здоровья моей мамке.
Батюшка заулыбался и, конечно, благословил его и его мамку.   

Все Крестники звали нашу маму «Хрёстна», могли подолгу не видеть её, дети даже поздороваться забывали, но на Старый Новый Год и на Пасху все приходили к нам. 13 января, вечером, все по-очереди приходили, и прямо с порога рассыпали по комнате какое-нибудь зерно и «прославляли»: «Сею-вею, посеваю, с Новым годом поздравляю», а на Пасху – «Христосовались».
Славное было время!