Низхождение Ангелов. 5

   Человек остановился.
   Бомж встал в шаге, сбоку.
   Человек посмотрел под ноги.
   Лужа сверкала разноцветными камнями окон. Городские лужи никогда не отражают звёзд. Мокрые, блестящие камни, звёздами висели в луже.
   Среди камней встречаются весьма интересные.
   - Ты загадывал желания на найденные в весенних ручьях красивые, тёплые, иногда горячие камни? Своими желаниями, в которых люди желают больше, чем могут отдать, люди разрывают эфир. И заполняют пустоту, образовавшуюся в месте разрыва, своими желаниями. И люди ищут, словно сказочные клады, пузыри со зреющими желаниями. Хватают найденный пузырь и оделяют зрелыми и незрелыми желаниями окружающих людей. В пространстве существует точка, в которой сходятся пути всех исполнившихся и не исполнившихся желаний. Все знают, что эта точка существует, но не знают, где она. И счастливец, сумевший удержаться у найденного им пузыря с желаниями, оставляет себе самое последнее, самое заветное желание. Жить, жить, жить долго и счастливо, и даже после того, когда жизнь приведёт его в точку пересечения путей всех желаний.
   Он присел на кирпичную балюстраду, окружающую вход в подвал. ковырял большими пальцами ног сырую землю у кустов шиповника. За его спиной стоял девятиэтажный панельный дом. В доме мирным, крепким сном спали люди.
   - То, что Духовные Существа видят в своём воображении, когда смотрят на Вселенную своими глазами, совсем не то, что есть. Для людей, сколько бы они не фантазировали, сколько бы они не прошли откровений, истина всегда отличается от реальности, от человеческих представлений об истине. Так и материальное, всегда отличается от представлений о материальном Духовных Существ.
   Вдоль дома, тяжёлой, медленной походкой прошёл человек, невидимый за кустами шиповника, растущего в палисаднике перед домом. От человека пахло чем-то острым и ядовитым. Человек подошёл к двери шестого подъезда, долго гремел ключами, часто плевал, тяжело дышал, что-то говорил, долго пикал кодовым замком. Дверь открылась. Человек постоял перед открытой дверью, плюнул, пробормотал что-то и вошёл в подъезд.
   Его большая, голая, бело-салатовая фигура казалась случайному свидетелю приведением, мелькнувшем по холодной, скользкой стороне оконного стекла. Когда свидетель открыл глаза, фигуры во дворе не было.
   Он подошёл к помойке, устроенной между подстанцией и водопроводным распредузлом.
   Сколько же Добрых людей вокруг!
   Ему не пришлось копаться в помойке. Чьи то джинсы им майка висели на решётке помоечной ограды.
   Всю первую ночь Он пролежал в густой траве за распредузлом. Он смотрел в небо, на звёзды. Но звёзды не плесень на сырой стене подвала и не собирались в узоры.
   Он вернулся в подвал утром, когда из третьего подъезда вышел первый собачник.  В подвале Он просидел весь день, прислонившись спиной к стене у двери дворницкой.
   Добрый Человек Харитоныч пришёл вечером.Дворник "гудел". От него пахло таким же ядом, как от ночного прохожего.
   Добрый Человек Харитоныч спустился в подвал, стоял перед подвальной дверью, вздыхал, как лошадь, отпирал висящий на двери навесной замок.
   - А, едрить! Я ему в следующий раз, головастику книжному, голову его ржавую...
   Добрый Человек Харитоныч распахнул дверь, отшатнулся, чуть не ударив дверью себе по груди и по лицу, ударился левым плечом в стойку двери и, не отрывая плеча от стойки двери, вошёл в подвал.
   - Едрить! Откуда ты, залупа с ушами!?
   Он сидел у стены, маленький зелёный человечек. Он не спеша вставал.
   Добрый Человек Харитоныч не отводил взгляда от Его лица, поднимал вверх голову, задрал к потоку своё лицо, выставил вперёд размякший подбородок.
   Добрый Человек Харитоныч вздохнул по-лошадиному, не отводя глаз от Его лица, выворачивая на бок голову, не отрывая левого плеча от стены, подошёл к двери дворницкой, погремел ключами, брякнул душкой замка о щеколду, открыл дверь дворницкой, старательно перешагнул через порог, упал на разложенный диван.
   - Свет включи и заходи. Выключатель у двери.
   В дворницкой, справа от двери, груда берёзовых веников, стопка вёдер, три алюминиевых лопаты, лом, скребок простой и скребок-топор, деревянная лопата. Напротив двери, вдоль стены промятый раскладной иван с валяющимся на нём Добрым Человеком Харитонычем. В изголовье дивана тумбочка. На тумбочка бутыль из-под водки и четыре пустых бутылей из-под пива. Огрызки хлеба, что-то изгрызенное мышами на промасленной бумаге, открытая пустая консервная банка. Катышки мышиного помёта связывали все эти предмета лихой вязью.
   Он стоял у двери и смотрел на эту вязь.
   Слева от двери залитое краской полукресло.
   - О, Здравствуй, Высокочтимый Господин! Высочайшим Собранием мне предоставлена высочайшая честь материализоваться в дальнем углу твоего подвала. Спасибо тебе, что принял меня в своё прекрасное жилище, о, Высокочтимый Господин!
   "Если соврал, говно зелёное, будешь ложкой себе могилу копать в том же углу, где материализовался".
   А вслух Добрый Человек Харитоныч сказал:
   - Ша, компотом ссать!Забодай меня комар!Здесь только говно материализуется, когда трубу прорвёт!
   А про себя подумал:" На шпиона не похож. Глаза у тебя шизонутые и чистенький весь, хоть шмотки с нашей помойки. Цветами благоухаешь. Шпион бы в говне вымазался, через магазин пришёл, а ты, как после разрыва клизмы, наконечник со шлангом в кишке носишь".
   Вслух Добрый Человек Харитоныч сказал:
   - Скорее всего, ты из местной психушки. Ну, хрен с тобой. Что делать умеешь?
   Пока Он рассказывал, что умеет, Добрый Человек Харитоныч встал с дивана, приподнял одну половину дивана, достало бутылку водки, свернул пробку.
   - Ну, ведро ржавое, отстой книжный, опять стаканы и вилку унёс.
   Когда он начал перечислять, что из предметов и что за организмы Ему разрешено материализовывать в этом мире, Добрый Человек Харитоныч поперхнулся, пролили водку на подбородок, выпучил на него глаза, перевёл дыхание.
   - Ладно, завтра доскажешь. Оставайся, работа есть.
   Добрый Человек Харитоныч завернул на горлышке бутылке пробку, поставил бутылку у изголовья, за диван.
   - Свет не гаси. Мыши спать не дадут.
   Они подошли к Лихачёвскому шоссе. Вспыхнули и натужно разгорались уличные фонари. На шоссе никого не было.
   Направо, на противоположной стороне шоссе, остановка и продуктовый магазин,две высотки. Слева общаги, бензоколонка.
   Разгорающиеся фонари создали в углу Планеты уютный уголок. И город, подсвеченный звёздами, окнами, неунывающими, готовыми ко всему витринами магазинов, ставший за несколько ночных минут реальнее своего земного воплощения,
снова впал в забытьё, задрожал в холодном, люминесцветном свете.
   Вонючий ветер исчез.
   Они перешли Лихачёвское шоссе.
   - Чел, вот мой дом! Седьмой подъезд!   
   Доброго Человека Харитоныча уже нет. Он собрал как-то утром свои вещи, отдал жене все свои деньги и ушёл туда, не знаю куда. Где ты теперь, Добрый Человек Харитоныч?
   Пахнуло лесом, близким Каналом, холодным, чистым запахом озона. Всё, вдруг, всколыхнулось, словно на поверхности прозрачного озера, превратилось в лазерное шоу.  Сквозь любой предмет можно пройти насквозь. Всё повисло в пустоте, не сдерживаемое ничем, не укоренившееся,, потерявшее всякую материальность, сотканное из чистого запаха мокрой земли, дождевых червей. Сквозь тени домов и деревьев, от Канала долетала музыка и вопли ди-джея, плохо выговарившего слова. По Каналу возвращался в Москву прогулочный лайнер.Только звук шагов укреплял видимый мир.
   Он остался жить у Доброго Человека Харитоныча в дворницкой.
   Увидев, как Он работает, Добрый Человек Харитоныч взял ещё три участка. Он вкалывал, а Добрый Человек Харитоныч "гудел". А потом, как отрезало. Когда Добрый Человек Харитоныч ушёл туда, не знаю куда, коллеги Доброго Человека Харитоныча приглашали Его на свои участки.
   Проезд перед домом забит автомобилями. Автомобили стоят вдоль бордюров, на тротуаре, перед подъездами. Окна дома любуются, гладят своим светом полированные крыши, капоты, багажники иномарок.
   Они подошли к подъезду.
   По лестнице поднимались пешком.
   В свою квартиру человек вошёл первым. Включил свет, подошёл к ванной.
   Вот ванная.
   Бомж стоял перед раскрытой дверью, в коридоре.
   Не стой в дверях, проходи.
   - Благодарю.
   Человек достал полиэтиленовый пакет, просунул руку с пакетом в ванную.
   Положишь шмотки в пакет. Когда вымоешься, выбросишь.
   - Благодарю.
   Бомж наполнил ванную запахом выветрившегося парфюмерного магазина.
   Где ты встречал обосравшегося Ангела?
   Свои старые джинсы человек бросил сквозь приоткрытую дверь на стиральную машину.
   - Благодарю.
   Бомж мылся, а человек приготовил пожрать. Картошечки разжарил, овощного салата нарезал, сыра настругал, хлеба накромсал, чаю с мятой заварил. В голове не одной мысли.
   Над Москвой тлели буро-оранжевые облака.
   Человек не любил подогревать жратву.
   Когда бомж вышел из ванной и прошёл выбрасывать грязные шмотки, человек разложил ужин по тарелкам. Картошка уже остыла.
   Бомж вернулся в квартиру, вымыл руки, прошёл не на кухню, а в комнату.
   Бомж пришёл на кухню, когда человек уже съел картошку.
   Бомжатская распахнутая куртка из маскировочной ткани одета на мокрую, выляневшую футболку, штанины джинсов достают до середины икр, между мокрыми чёрными носками и джинсами торчат белые волосы. между короткой футболкой и джинсами живот, в белых, густых, коротких волосах с торчащими вверх кончиками.
   Бомж сел за стол, высыпал на стол из пригоршни пузырьки с ароматическими маслами.
   Бомж открывал пузырёк, ставил перед собой, открывал пузырёк ставил перед собой.
   Бомж сидел, нюхал.
   Человек пил чай.
   Кухня наполнялась густым ароматом персиков и розовых лепестков.
   Приятного аппетита.
   - Благодарю.
   Бомж смотрел в тёмное окно.
   - Ты помнишь, сколько звёзд было во время твоего предыдущего воплощения?
   Нет.
   Человек смотрел на огромную бомжовую круглую голову, покрытую густыми, короткими белыми волосами.
   - Ты представляешь, чел, человеческую жизнь в пространстве, уплотнённом человеческими желаниями?
   Эволюционируем до кремниевых форм.
   - То же решение.
   Бомж посмотрел человеку в глаза.
   Что люди знают о вещества?
   Знания безсистемные, но достаточные, чтобы после частичной систематизации научить любого человека материализации простейших объектов. До металлического водорода, как до Китая, но учатся заменять сплавами.
   Бомж наклонился к миске с салатом. Понюхал.
   - Никак не привыкну к твёрдой пище.
   Привыкнешь.
   - Ты извини, что я тебя в таком виде встретил.
   Ерунда. Много не пей.
   Бомж помотал головой.
   - Благодарю, что тебя встретил. Забыл бы, кто я есть.
   Нет проблем.
   - Благодарю, Добрый человек.
   Он смахнул пузырьки с маслами со стола в ладонь, убрал в карман.
   - Масла заберу.
   На здоровье.
   Бомж встал, прошёл ко входной двери. У двери обернулся.
   - Благодарю тебя.
   Они обнялись.
   - Хорошо, что встретились.
   Бомж вышел из квартиры.
   После него в квартире остался светлый, искристый, переливающийся туман. Персиками, розовыми лепестками пахнет.
   Человек вышел на балкон.
   Искристый, переливистый туман протянулся из комнаты вслед за человеком, отпустил человека. Оставил вокруг человека весёлые, жизнерадостные бестолково кувыркающиеся разноцветные, переливающийся искры. 
   Человек стоял на балконе, смотрел во двор, на пустую детскую площадку, смотрел на звёзды. И хрен их, звёзды знает, сколько их было во время предыдущего воплощения. Человек, может и не в этой Вселенной жил. Ох, таскает-мотает же нашего брата по пене континиумной!
   Над Москвой плыли безразличные ко всему земному, безразличные ко своей форме,редкие облака. Отражали буро-оранжевый свет мегаполиса. Облака жёстко держали дистанцию между собой и колючим от звёзд небом, чтобы не замёрзнуть снежинкой, не превратится в замёрзшую глыбу безнадёжно неподвижного, безнадёжно аккуратного хаоса. Чтобы потом, смирившись с вечностью, плавать-летать-падать твёрдым комком вокруг Солнца в ожидании полного растворения в Его лучах.
   Вдруг, то, что от Него осталось, туман светлый, искристый, собрался под люстрой в шар. Висел под люстрой, переливался искрами: золотистыми,серебристыми, розовыми, бардовыми, синими. Вздрагивали, мерцали искры. Шар густел, уплотнялся. Шар повисел под люстрой, поискрился и поплыл ко входной двери. Сквозь дверь и выплыл.
   Комната опустела.