Глава 22. Ночь

Ночь. Прекрасное время для размышлений, если только ты от усталости, не выпадаешь из реальности в сон, даже не донеся голову до подушки.
Впрочем, не каждый сон несет в себе отдых.
И не каждые мысли, настойчиво лезущие в голову, являются конструктивными.
В этом деле, как и в каждом другом, нужно уметь вовремя сказать себе: «Стоп!»
Хотя, уметь вовремя останавливаться в принципе сродни искусству.
Имеющийся у тебя внутри и вовремя дернутый «стоп-кран», по любому, избавляет тебя от многих бед в жизни.
Знать бы только когда его потянуть за ручечку?  А впрочем, все ведь в мире дуально. И тут бывает, что сколько его не дергай, если он отсутствует у твоего оппонента, то все – пиши пропало. Кердык твоим благим намерениям.

Примерно такие рассуждения лезли мне в голову, когда я, лежа этой ночью у себя в постели  с  широко открытыми глазами, любовалась звездным Небом, хорошо видимым в мансардное окно крыши, ролетту которого я сегодня открыла.
Надо сказать, что делала я это не часто. Обычно или Небо было затянуто тучами, или я была настолько уставшей, что засыпала сразу же, как только  моя голова оказывалась на подушке.
Но в этот раз, мозг был настолько переполнен информацией, что уснуть сразу мне не удалось. Чему, впрочем, я была рада. Поскольку и подумать в спокойной обстановке хотелось, и ночным Небом я давно не любовалась, так, что  уже успела соскучиться по нему.

Я расслабленно откинулась на кровати, глубоко вздохнула, сладко потянулась, устраиваясь поудобнее и…
Мир дрогнул, теряя былую четкость очертаний. Края, углы комнаты, предметов стали расплывчаты. И в эту размытую грань реальности вплыла иная энергетика.
Я лежала навзничь и ощущала, как внутри меня проявляется тоненькая ниточка энергетического канала. Как ее края тоже начинают истончаться. Как ниточка внутри меня начинает расширяться, увеличиваясь в объеме, превращаясь из тонкой нити в трубу. Ну, пусть и не магистральную, но вполне себе широкую.
Мир изменился, как и мое восприятие его.

Я почувствовала шевеление, дыхание замка. Ощущала суть и настроение того места, на котором он был построен.
Дом не был злым. Но он очень долго стоял заброшенным. Так долго, что успел отвыкнуть от жильцов.  Слегка одичать. Но он был рад мне, хотя и стеснялся того, что внутри себя стал теперь обитаем. Это были удивительные ощущения. До сих пор, стеснительные особняки мне еще не попадались.
Едва я, улыбнувшись ему, проявленным чувством, мыслью, дала понять, что он мне тоже нравится, и что я ему тоже рада, как откуда-то  изнутри, с нижних слоев энергетики, раздвинув их, словно волна землетрясения сдвигает земляные пласты, поднялась вверх, навстречу моему сознанию,  другая энергия.
И я, словно в воду бассейна, погрузилась в нее с головой.
Это была энергия того места, на котором был построен замок. И оно было менее добрым. Не злым. Нет. Но более строгим, более колючим в отношении живых, более отстраненным. Хотя, против моего присутствия здесь, это Место не возражало. Что было совсем неплохо.
Так что я вздохнула с облегчением.

Все - таки жить там, где тебя не хотят видеть, довольно тяжело. Тем более, если тебя не хочет видеть сама земля, на которой ты поселилась.
Не успела я выдохнуть с облегчением, как воздух вновь дрогнул, и я ощутила на коже ледяные капельки тумана, поднимающегося от земли. И не важно, что я лежала в жарко натопленной комнате, под пуховым одеялом.
Воздух стал влажным. Я ощутила и увидела совсем не глазами, а иным зрением, как у земли начинает стелиться густой туман. Плотный, словно вата, он не спеша поднимался вверх. Вот словно одеялом накрыл собою землю, вот вытянувшееся щупальце лизнуло решетки на окнах первого этажа, вот он серебристыми нитями просочился на первый этаж. А вот холодными капельками осел на моих руках.
Это был Сущность.

Сущность  Живого-Неживого. Тот, с участием энергии которого создавался и замок, и кровать на которой я сейчас лежала,  и посуда из которой ела, и пол по которому бегала.
Дом, спиленные деревья в лесу - это был Он.
Притом, не Оно или Она, а именно Он.
«Значит,  у них есть пол.» - с интересом подумала я, мысленно здороваясь с существом.
От него не исходило ощущение опасности или зла. Скорее спокойное любопытство.
И я этому тоже была рада. Ну, во-первых, страшновато все же ощущать рядом довольно сильную сущность. А во-вторых, я ведь живу, не только внутри энергии Места и Дома,  в которых меня поселили,  но и внутри Его энергии,  словно микроб в желудке. Так что, самым лучшим вариантом  для меня будет тот,  при котором   Он будет меня воспринимать,  если и не как полезного, то хотя бы  как безвредного, представителя микроорганизмов внутри себя.
Т.е. как такого, который не надо уничтожать.
В противном,  ведь и пол у меня под ногами может провалиться, и балка с потолка на голову упасть. Да мало ли какими еще способами борются с вредителями Сущности не низшего порядка?
Поэтому, когда я почувствовала, что ко мне отнеслись если и не дружески, то  вполне нейтрально, то откровенно этому факту обрадовалась.

А затем пространство вновь колыхнулось, возвращая энергию на свои места. И реальность опять обрела четкие физические очертания.
После чего я облегченно выдохнула.
И,  вскочив, радостно скакала  на кровати минут пять, словно на батуте. А затем, вновь шлепнувшись головой на подушку,  еще немного повалялась, глядя в Небо и борясь с голодом.
Но борьба оказалась неравной. И сдавшись, я вновь пошлепала на кухню.  Поесть.
Видимо  на проснувшемся аппетите, сказалась потеря энергии. Потому как иначе объяснить, что недавно перекусив, я вновь захотела есть. Да как! Желудок сердито урчал от голода и словно прилип к позвоночнику,  будто и не ел совсем недавно, а рот наполнялся слюной при одной только мысли о чем-то съестном.

Одним словом, сдавшись  на милость голода, я тихонько пошлепала вниз, в поисках пропитания.
Правда пошла не по парадной, а по запасной лестнице. Что бы не идти мимо спален Гианеи и Аракса, если тот уже лег.
Мне почему то, было неудобно за свой ночной дожор, да и будить никого не хотелось. Хотя, хожу я практически бесшумно, но кто  его знает... Вдруг услышат?  Тогда я им и сон собью, и объясняться придется, на тему: а куда это ты, детка, крадешься?
Ни, я лучше татью* проскользну на кухню  и спокойно поем. Без всякого шума и гама.

И мне это почти удалось. Правда, спускаясь по винтовой лестнице вниз, на ступеньке между этажами я замерла, внимательно вслушиваясь в темноту ночи.
Из Малой Гостиной вышли двое. Судя по всему, наговорившись, мужчины решили, наконец,  пойти баиньки. А поскольку  я не хотела, что бы меня обнаружили, то и застыла, что та балясина, притворившись предметом интерьера,  в темноте лестничного пролета.
- Считаешь, Оно оставит девчонку в покое? – раздался голос повара.
Дворецкий, судя по звуку шагов, остановился. А затем неохотно ответил:
- Не думаю.
И тяжело вздохнув, после паузы пояснил:
- Слишком сильна ненависть. Он же тогда выбрал ее. Помнишь?
- Еще бы. Не помнить.- сквозь зубы процедил Мерел.- Оно тогда было вне себя. Столько столетий служить адьютантом у любимого. Столько столетий любить его. Добиваться. Получать отказ. Но продолжать надеяться. И тут раз! Появляется человеческая самка и он влюбляется. И ведь это навсегда. Все.
- Да.- подтвердил Аракс хмыкнув.- А потом дети.
- И нет шансов. – прогудел, подхватив фразу, повар.
Затем продолжил:
- Но ведь после ее смерти, андрогин сумела затащить его в постель. И у нее двое детей.
- Ну да. – насмешливо  откликнулся дворецкий.- Только переспал он с ней от отчаянья. Облик ей пришлось выбрать женский. Любви у него к ней так и не возникло, а места рядом с ним оно в результате лишилось. И что осталось?
Повар тяжело засопел:
- Неразделенная любовь осталась. Одиночество.
- Точно.- с горечью подтвердил Аракс.- И тут Оно вновь видит свою счастливую, тогда, соперницу. Пусть и в новом теле. Пусть ничего не помнящую. И притаскивает ее из небытия ее сын. Притаскивает врага собственный сын, собственными руками. А там где-то…, живет ее неразделенная любовь, который, встреться девчонка с ним, тоже ведь ее узнает. И тогда…- растягивая окончание слова, процедил дворецкий.
- Как вариант, она снова его получит.- хмуро закончил мысль Мерел.
- Именно. – устало подвел итог его собеседник.
Двое в темноте коридора помолчали.
- Оно снова будет пытаться ее убить. Тем более такой удар по самолюбию, как вынужденная женитьба ее сына, на извечном враге. – потерянно пробормотал повар.
Аракс в ответ промолчал, видимо соглашаясь со сказанным.

А я, сидя на ступеньках лестницы, не мигая смотрела в окно, на высокое Небо, сплошь усеянное звездами и была вполне согласна с услышанным.
Две попытки меня уничтожить провалились, но это лишь значит, что будет третья. Нет, я не помнила своего бывшего. Единственное, что всплыло в моей памяти, так это угроза лишить повара яиц. Но это ничего не значит. Старая ненависть явно не ржавела. И не важно, что рядом были те, кто тоже меня помнил. Андрогина это не остановит.  Очередное нападение было лишь вопросом времени.
«Но, зато я теперь знаю, откуда эта мадам владеет боевыми навыками и почему такая шустрая. - оптимистично подумала я, задумчиво почесав себя за ухом.- В отличии от меня, у нее были годы тренировок в боевых условиях. Пока оно не выбрала себе женский пол, как я понимаю. Тогда Это.. лишилось всякой возможности быть с моим бывшим, что окончательно испортило ее,  и без того, судя по всему,  мерзкий, характер.»

Внизу тем временем все стихло.
Поняв, что мужчины окончательно разошлись по своим комнатам, я, тяжело вздохнув, встала и, погладив ладонью вновь начавший урчать от голода живот, продолжила спуск вниз.
В конце то концов, ненормальный андрогин он же пока где-то там…, а я тут. И пока она не напала, я, пожалуй, схожу поем. А то умру от голода раньше, чем от происков этой… придурочной.


*- Подкрался «Аки тать в нощи» - это значит, что подкрался очень невидимо, скрытно, тайно.
Тать – вор.