Чай попил - совсем ослаб!

   История эта приключилась на Урале давно - в 1976 году. Мы несли боевое дежурство по охране нашей Родины - Союза Советских Социалистических Республик на 21-й боевой стартовой позиции в 70 километрах от славного города-танкограда Нижнего Тагила (сейчас там находится ТИТАНОВАЯ ДОЛИНА, которую недавно президент Путин открыл). Три ракетные шахты с изделиями Сергея Королева с моноблочной ядерной боеголовкой в 10 мегатонн (1000  хиросим) и подземный командный пункт.
 Благословенное мирное брежневское время!

Еще нет Афгана с его кровавыми и потрясшими страну событиями, еще нет жестокой ирано-иракской войны, и страна наша провозгласила мир и дружбу со всеми соседями, подписав в Хельсинки акт о нерушимости послевоенных границ. Но дорогой Леонид Ильич Брежнев, еще не увешанный 150 орденами и пятью золотыми звездами, сказал ясно и понятно: "Порох надо держать сухим. Июнь сорок первого никогда не повторится!" Сказал как отлил в бронзе. На память следующим поколениям руководителям страны (БЕЗГОЛОВЫМ - посмотрите на государственный ГЕРБ - там на ДВЕ головы приходится ТРИ короны, а это говорит о том, что своей головы у кремля нету).

  Наша дежурная смена во главе с главным инженером полка подполковником Нечипоренко - одна из лучших в полку. Александр Иванович службу начинал на ракетном полигоне в Капустином Яру вместе с пленными немцами, а уж они НАУЧИЛИ ЕГО ХОРОШО РАБОТАТЬ. Все три группы операторов-инженеров нашего 966-го ракетного полка укомплектованы либо кадровыми лейтенантами из высших военных командно-инженерных училищ, либо инженерами с Казанского авиационного завода, которых "приглашают в армию" на время отдать долг родине. Они охотно идут служить - два года не двадцать пять лет как у кадровых офицеров. К тому же в те времена нас на Урале хорошо кормили - Борис Ельцин еще не сменил Якова Петровича Рябова на посту первого секретаря свердловского обкома (и отказался от поставок мяса и молока из 22 областей на Урал, надеясь обеспечить опорный край державы своими силами).
Да и какой спрос с гражданских?! Потому начальство из дивизии и штаба армии их не особо долбило, зато уж на кадровых отрывалось по полной! Просто лейтенантов-студентов было мало, к тому же они имели солидную инженерную подготовку, практический и жизненный опыт (забирали отслужить на два года в возрасте 27 лет), и почти все они после двух лет службы ОСТАВАЛИСЬ на военной СЛУЖБЕ, но не в ракетном полку простыми операторами, а в штабе дивизии или службе ракетного вооружения.

Всем предлагали остаться, и многие соглашались. Кроме старшего лейтенанта Христенко Юрия Алексеевича, уроженца знаменитого украинского города Жмеринки. О, это была знаменитая личность, сравнивая разве что с Михаилом Самуэльевичем Паниковским! Даже потомственные хохлы капитан Мыкола Гасько из службы ракетного вооружения и майор Рубан из  партполитаппарата поражались зверскому аппетиту Христенко.
 Все его звали Харченко. Юра не обижался - ему просто было некогда: надо успеть до построения на плацу сожрать 7-8 порций гречки, перловки, пшенки. Офицеры каши не любили - они надоели за пять лет в военном училище! Офицеры-двухгодичники почти все, как правило, разведенные или холостые в свои 27 лет жили в общежитии в воинской части - бесплатное питание и бесплатное жилье.

Все деньги они складывали на сберкнижку - за два года выходило около четырех с половиной тысяч рублей. Этого вполне хватало на двухкомнатную квартиру в Верхней Салде, Ревде или Алапаевске или на автомобиль "Запорожец".
Так как мы на подземном командном пункте дежурили по семь суток,
 то скидывались по двугривенному - покупали чай и сахар в военторге, а сухари брали в офицерской столовой. И хотя начальник тыла майор Синицын кричал, что "офицеры дежурной смены обжирают свиней", на его вопли никто не реагировал. А когда он начал жаловаться команду полка подполковнику Савенку (как и все хохлы он любил пожрать), то офицерам дежурной смены пришлось на время прекратить "занос сухарей мешками" на место дежурства. Первым недовольство выказал замполит майор Беляев. Я был у него писарем. Я писал ему статьи, доклады и лекции - всё равно на КП семь суток делать нечего (спать нельзя, а телевизор можно смотреть лишь вечером и ночью), а читать устав или материалы партийных сьездов никому не хотелось.

Мы с юмористом лейтенантом-студентом с УРАЛМАША Валерой Киселевым (шутник еще тот, до призыва в армию он подрабатывал в цирке клоуном и на кладбище могилокопателем) пробовали по очереди ВСЛУХ читать материалы 22 сьезда КПСС (Хрущев сказал, что "нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме"), но вскоре замполит нам запретил - через 15-20 минут вся дежурная смена храпела на боевых постах!
Причем первым уснул командир полка подполковник Савенок. Ясное дело, мы оказались крайними, и нам было строжайше запрещено приказом командира полка на боевом дежурстве в дежурном режиме на рабочих местах читать вслух какие-либо партийные документы. Народ загрустил. Тогда мы подсказали выход - играть в шахматы! Иначе люди снова уснут. Савенок не возражал, потому как играть умел только в карты, да и то выигрывал лишь у своих подчиненных - замполита и начальника тыла.
Тот, кто проигрывал партию, должен был бежать на свежий воздух и там нарвать листьев земляники, брусники, щавеля и других трав, чтоб заварить чай.

 Савенок первым опробовал, а уж потом все остальные офицеры.
При этом он говорил всем офицерам: "Я старый, мне сорок два года,
так что могу рискнуть здоровьем, а вы молодые - вам еще 15-20 лет служить!"
Вскоре "занос сухарей" на командный пункт снова разрешили.
Савенок сказал грустно:"Что-то я худеть начал. Зато твои свиньи жиреют! Мои сухари они поедают. Непорядок!"
 А замполит приказал ("партия - наш рулевой") всем труженикам тыла сдать на допуск к боевому дежурству, но так как за два месяца (вместо одного) никто не сдал, то пришлось начальнику тыла самому пару смен (правда, укороченных - по трое суток вместо семи) отдежурить. А командир полка и замполит всегда корили его - "чай пьем без сухарей, скучно, а твои свиньи обжираются!" И майор Синицын разрешил на КП приносить сухари, но только кульками, а не мешками, как раньше.

Мы скидывались по 20 копеек на сахар -
 кто-то из ушлых солдат написал анонимку министру обороны, что офицеры ущемляют солдат на сахаре - так и не нашли доносчика, но комиссия все же приезжала и проверяла. Пришлось поить ее чаем с травами и угощать (купленной за наш счет в военторге) сгущенкой, опять же командир полка обругал нас - "чай ваш им понравился", и комиссия вместо трех дней пробыла в части семь суток.
Пришлось мне и лейтенанту-хирургу Славику Кузнецову из Москвы как специалисту по грибам водить членов комиссии по окрестностям в поисках белых грибов, а начальнику тыла майору Синицыну (с перекошенной рожей) выдавать им тушенку, картошку и спирт (ну какой дурак есть грибы с картошкой без согреву - сухой едой рот можно разодрать)!!

Всё устаканилось, и жизнь потекла, как и прежде. Тут прислали новую партию лей-тенантов-двухгодичников - Жору Резяпова (туркмен) из Омска, Владимира Павлова из Нижнего Тагила (инженер-конструктор) и хохла Юру Христенко. Жора быстро освоился - он ремонтировал всем в военном городке телевизоры, а Владимир Павлов помогал капитанам учиться в Харьковском политехническом институте, потому как министр обороны СССР Устинов поставил условие - майора получишь при двух условиях: партбилет и диплом о высшем образовании! И люди в 35-38 лет бросились учиться. Так что оба новых студента были незаменимыми людьми в полку!
А вот Харченко держался как-то особняком (жена с двумя детьми в городе держала квартиру) и жил в общежитии в комнате один. Служить он пожелал в группе заправки - сам инженер-механик с машиностроительного завода, так что может отличить вентиль от клапана (в отличие от меня, например), да к тому же ТАМ отпуск был 45 суток вместо обычных тридцати, да еще усиленное питание!
Вот это последнее обстоятельство и решило его выбор.

Напрасно командир полка Савенок уговаривал его идти в стартовую группу (у нас забрали двух молодых лейтенантов из училища в другую дивизию срочно - им даже не дали времени, чтоб собрать контейнер с домашними вещами - что за спешка, все ж не октябрь 1941-го).
Христенко пожелал служить в группе заправки - там работы нет в течение года, разве что летом на регламенте, да к тому же не надо тренироваться до потери пульса на пультах два раза в неделю. Можно поспать в то время, как все инженеры-операторы стартовой группы потом и жаром исходят.
И любил Христенко пожрать! Все студенты любят пожрать.
 Но такого обжору свет еще не видел. Он всегда сьедал 7-8 порций каш. Офицеры каши не любят. А студенты уписывают с удовольствием - на гражданке гречки была в дефиците!
Так что вскоре Христенко стал Харченко. Все его так и звали.
Через полгода он из худого и тощего, как хлиста, стал прямо-таки бочонком.
 Даже сам Савенок (с весьма наглядным живот иком) изумился - "И как ты за такой короткий срок бочонком стал?!"
На что тот улыбался и говорил: "Детство голодное было!"Вот тут Савенка и прорывало!  "Да знаешь ли ты, что такое голод?! Я в войну 10-летним пацаном воробьев в Белоруссии ловил! Я только в 18 лет вволю хлебушка наелся!"
И вдруг начали офицеры замечать,
 что КТО-ТО НЕИЗВЕСТНЫЙ опустошает наши запасы. Кто-то тайком проходил за боевые пульты, где у нас находилась кухня - чай, сахар, сухари, и там развлекался.
Солдаты и прапорщики на командном пункте появлялись редко. Да и не рискнули бы они туда наведаться.
Мы решили выследить тайного обжору, который как Паша Эмильевич из "ДВЕНАДЦАТИ СТУЛЬЕВ" ополовинивал наши при пасы. Долго ждать не пришлось - просто сопоставили время прихода очередной смены и время похудения при пасов и пришли к выводу - только старлей Харченко-Христенко мог это сделать. А ведь на него и подумать никто не мог!

И решили мы проучить обжору.
У капитана Устинова был геморрой. И потому он пил специальный геморроидальный чай. И вот  мы заварили электрический чайник с этим чаем, положили огромный кулек  белых хрустящих сухарей, разложили кусковой сахар и стали ждать.
Пришла смена, а мы все семеро сгрудились вокруг шахматной доски, где командир группы майор Семисоха, чемпион полка по шахматам, сражался с начальником химической службы полка майором Габдуллой Рахматуловичем Фаткулловым, камским татарином, которые, как известно, своей упрямостью превосходят даже ишаков.
Харченко-Христенко тайно проскользнул за боевые пульты и принялся хомячить, справедливо считая, что никто в горячке шахматного сражения на него не обратит внимания.
 А мы все дружно, но тихо радовались и ждали. Просто всем было интересно -
так ли силен чай, как его нахваливал капитан Валентин Устинов.
Наконец старлей-заправщик Юра Харченко появился из-за пультов с невинной рожей, подошел к играющим, спросил кто победил. И тут же почему-то шустро покинул главный зал командного пункта. Все только и услышали грохот сапог по железной рифленке, ведущей в подвал.
Чай подействовал! А потом командир полка и замполит, которые пришли чуть позже на смену, долго и отчаянно матерились, когда увидели засранным весь сортир!
ЭТО ГЛАВА ИЗ РОМАНА "ДЕСЯТЬ ЛЕТ В ОДНОЙ ШИНЕЛИ".