ДЕНЬ РОЗ глава 4

* * * *


   Чтобы отвлечь себя от ненужных и тревожных мыслей, Светлана решила испечь кексы. Всё было под рукой и в наличии, почему бы не побаловать себя и дочь, а заодно и подругу.
Нина зашла в квартиру необычайно тихая, можно сказать, даже чем-то придавленная, или, если совсем простым языком, пришибленная, что сразу бросилось Светлане в глаза. Но подруга тактично ни о чём не стала спрашивать, захочет сказать – всё сама и выложит.
–Проходи, – приветливо пригласила подруга Нину.
–Где обещанные блины? – покрутилась вокруг себя женщина.
–Садись, сейчас всё будет, и блины, и сметана.
–А к блинам…
–К блинам чай, кофе.
Светлана понимала: у подруги кошки не то что скребут, просто раздирают душу, но по-прежнему вида не показывала.
–Так, значит, в алкоголе в этом доме мне отказано, хорошо, тогда кофе, – повеселела гостья.
–Самый вкусный, самый ароматный блин для самой красивой и замечательной в мире девушки, – решила приободрить подругу Светлана.
–Вижу, спрашивать ты не собираешься…
–О чём? – постаралась как можно наивнее сказать Торопова.
–О вчерашней ночи, – мечтательно, с грустинкой ответила Нина.
–Спрашиваю и слушаю, – подпёрла кулачками подбородок хозяйка квартиры, присев за стол, – причём подробно и внимательно.
–Нет, это я буду подробно рассказывать, хотя и не знаю, что рассказывать.
–Так уж и не знаешь? Что-то мне не верится, – проговорила Светлана.
–Не верь, впервые ничего не хочется рассказывать. Вспоминаю, таю, таю…
–Улетаю…
В это время на кухню вошла Лиля.
–Тётеньки, и куда это вы улетаете, если не секрет?
–В нирвану, милая, в нирвану, – загадочно со вздохом хором ответили женщины.
–Да…– протянула, девочка. – Теперь понимаю, почему вы одни.
–Что значит одни? – Нина макнула кусочек блина в сметану.
–И что значит ты там понимаешь?
–Мамуль, то и значит, что вы не с планеты Земля.
–Откуда же мы? – опять хором спросили женщины, переглянувшись.
–Вы случаем не сиамские близнецы? – поинтересовалась девочка.
–Вот молодёжь пошла, никакой субординации. Так откуда мы, если не с Земли? – спросила Нина.
–Вы, тётя Нина, не знаю, а вот мамуля точно не живёт здесь, а в облаках летает.
–Почему ты так решила, деточка? – Нина приготовилась внимательно выслушать ребёнка.
–Ну, – протянула Лиля, – вот смотрите: разговаривает мама тихо, иногда, чтобы услышать, нужно рядом стоять. Мама всё время переспрашивает, потому что не слушает ничего, постоянно о чём-то думает, одним словом, не на земле, не рядом, а где-то в облаках.
–Земная моя дочь, ты что-то хотела или так забрела на наше облако?
–Мамуль, пойду на улицу, можно? – ластилась Лиля.
–На улицу или конкретно на улицу? – мать погладила дочь по спине.
–Ну, вот видите, тётя Нина, как её понимать? На улицу или на улицу?
–Что тут непонятного? Мама спрашивает на улицу-улицу или к кому-то на улицу? – засмеялась Нина.
Ей всегда было хорошо и уютно в доме своей верной и испытанной подруги. Она часто в минуты душевного неравновесия приходила попить чаю, посидеть, поговорить ни о чём, выровнять зигзаг настроения. Вот и сегодня, кажется, получилось справиться с таким редким явлением в её жизни, как хандра.
«Но если бы хандра, – думала про себя Нина, пока дочь и мать общались по поводу прогулки. – А то ведь ничего не понять. Даже не знаю, что и как объяснить».
–Может, ты влюбилась? – прервала размышления подруги Светлана. – Просто и банально влюбилась, но не хочешь себе признаться или ещё не успела понять?
–Ты ясновидящая?
–Ясноговорящая с самого высокого облака, – рассмеялась подруга.
–Что смешного? – не поняла Нина.
–Просто весело наблюдать тебя влюблённую, растерянную, но ещё не осмыслившую всё происходящее.
–Да-а-а-а, – протянула Нина, – с облака, права была Лилька, устами младенца…
–Ну, положим, младенец она уже великовозрастный, но что-то в её словах есть.
–Слушай, а почему у тебя такие вкусные блины всегда и чем это пахнет из духовки?
–Ой, забыла про кексы, – Светлана открыла духовку, – но, кажется, всё обошлось.
Она достала противень из духового шкафа, на котором в формочках, призывно маня, красовались кексы с изюмом. Молодая женщина с ловкостью жонглёра выложила их на неглубокую, красивую тарелку и поставила перед Романовой.
Нина потянулась за выпечкой. Светлана легонько, но достаточно жёстко стукнула подруге по руке.
–Ты чего дерёшься?
–Сначала рассказ, потом кекс.
–Ультиматум?
–Да!
–Ой, Светка, просто не знаю, что рассказывать, погуляли часа три, болтали про всякую всячину.
–Целовались?
–Целовались, – смутившись, ответила Нина.
–Подожди, подожди, ты чего смущаешься? Я сколько таких невинных и винных подвигов твоих знаю, но ни разу смущения в твоих глазах не видела.
–Не знаю, – мечтательно произнесла Романова.
–Не знаю, не знаю, – Светлана улыбнулась, – по-моему, это ты сегодня с облака снятая.
–Не знаю, – произнесла Нина в третий раз, и обе подруги расхохотались.
–То, что ты ничего не знаешь, я уже знаю, – на слове знаю, Светлана сделала акцент, – а дальше-то что? – смеялась женщина.
–Ох. Давненько я так не веселилась, – проговорила Нина и тут же начала рыдать.
–Это что за поворот?
–Зигзаг настроения, – всхлипнула Нина.
–Может, и вправду налить тебе вина, – развела руками Светлана.
–А я что говорила, у-у-у…– в голос выла Нина.
–Попробуй, домашнее, прошлогоднее, в этом году ещё ягоды не покупала, – Светлана достала из шкафчика кухни бутылку и налила Романовой самодельного некреплёного вина. 
–Вкусно и ароматно, – так же быстро, как начала плакать, успокоилась Нина и через секунду с нескрываемым удовольствием смаковала вино. Её рука вновь потянулась за кексом. На этот раз Светлана не стала останавливать подругу. И так всё ясно. Нинка влюбилась, вот бы всерьёз и надолго, а то ведь как влюбилась, так молниеносно и разлюбит.
–Ну, так вот, как стал он меня целовать, я чуть не рухнула, ноги подкосились, в теле никаких сил не осталось…
–Эй, дорогая, вернись! Ау!
–Да я и не улетала никуда, – попыталась сделать серьёзное лицо Нина, но у неё ничего не получилось, слишком сильные эмоции бушевали внутри, слишком огромным счастьем были наполнены её бездонные голубые глаза.
–Сотовый?
 Подруги напряглись, вытянувшись в струну, а всё потому, что на мобильниках у них стояла одна и та же мелодия. Первая опомнилась Торопова.
–Нин, возьми телефон, ты явно от любви сомлела, – она подала гостье мобильный.
–Алло, – несмело ответила абоненту Нина, – да, конечно, могу. Хорошо, в семь, да, хорошо, да, – и отключила мобильный.
–Да! О! Да, да, – хохоча Светлана дразнила Нину, – дорогая, это любовь!
–Ты пользуешься временной невменяемостью.
–Рада за тебя, вот только…
–Что только?
–Да то и только, вопрос сколько.
–Ты имеешь в виду сколько?
Весёлый смех подруг разлетался по квартире.
–Слушай, – еле выговорила Нина, – не мешай, будь человеком.
–Не мешай что?
–Да то, вино допить.
–Пей, любезная моя, вот только… – опять Светлана начала хохотать.
–Даже спрашивать не буду, что только, – вытирала слёзы веселья гостья.
–Только думаю: не поможет тебе вино.
–Это почему же, мне уже хорошо, мне всегда хорошо!
–Тётеньки, что у вас тут происходит? – спросила вошедшая на кухню Лиля.
–Ой, доченька вернулась, ты всё или ещё?
–Что всё или ещё? – спросила дочь, не понимая, что так развеселило женщин.
–Да твоя мутер сегодня по-другому и не разговаривает, одни междометья. А ещё меня подозревает в невменяемости.
–Не хватай грязными руками, – сделала замечание дочери Торопова старшая.
–Мам, я один, и гулять.
–Сядь за стол, съешь кекс и попей чаю.
–Хорошо, что она тебе ещё по рукам не стукнула.
–Как это? – удивилась Лиля.
–Да вот так, как мне, когда я покусилась на её кексы.
–Да, тётеньки, у вас вижу не все дома.
–Все, все, ты же пришла, – со смехом ответила Светлана.
–Так я ухожу, до свидания, тётеньки.
–Сколько времени? – Нина посмотрела на дисплей телефона и взвизгнула: – Ой, мамочки, я не успею!
–Чего ты не успеешь, сейчас только пять, а тебе в семь на свидание, правильно я поняла?
–Правильно, люблю тебя, подруженька, как же хорошо с тобой, но мне нужно…
–Почистить пёрышки, – перебила Светлана подругу.
–Пёрышки, – мечтательно промурлыкала подруга.
–Ступай скорее, завтра позвони.
Светлана закрыла дверь за подругой, навела в кухне идеальный порядок. Время пролетело незаметно. Казалось, что они не более часа общались с Ниной, а прошёл день.
   Чем себя занять дальше, Светлана не знала. Телевизор она давно не смотрела. Новости вводили её в состояние депрессии, сериалы вызывали чувство досады, ещё больше раздражали концерты типа «аля» Новый год, но самое большое отвращение она испытывала к передачам о звёздах и их лично-общественной жизни. Юмористические программы стали изобиловать пошлостями, одним словом, телевидение не прельщало Светлану. 
Телефонный звонок вывел женщину из задумчивого состояния.
–Что б мы делали без вас, милые телефоны?  – нажав зелёную кнопку на дисплее, она ответила на звонок. – Да, говорите. Но на том конце после короткого молчания раздались гудки.
Не успела Торопова положить трубку, как телефон зазвонил снова.
–Да, я вас слушаю, – строго ответила Света.
–Здравствуй, доченька, – с нескрываемой обидой проговорила Лидия Ивановна, – вот не позвонишь тебе, так ты сама никогда не догадаешься...
–Мам, прости, закрутилась, завертелась.
–Что ты там вертишься, двоих накормить не можешь, а если бы тебе восемь детей и мужик, который физически тяжело работает.
–Мне вполне хватает Лильки, – засмеялась Светлана.
–Где мой ангелочек? – Лидия Ивановна была строга к дочери, но не к внучке.
–Дышит свежим воздухом.
–Скажи ей, как придёт, пусть позвонит бабушке, хочу, чтоб она ко мне на выходные пришла.
–Мам, я, конечно, скажу, но ты ведь знаешь… – начала было Светлана, но мать быстро прервала дочь.
–Передай, – отрезала пожилая женщина в трубку и отключилась.
–Передам…– грустно вздохнула Светлана в ответ коротким гудкам.
После звонка матери хорошее настроение улетучилось, делать ничего не хотелось.
Торопова неосознанно потянулась за карандашом, взяла лист бумаги…

Одиночество голову кружит,
Осень пургой жёлтой метёт.
В танце прощальном листвой вьюжит,
Оглянусь…. Нет, никто не идёт.

Завтра зима на землю ляжет,
Все водоёмы в лёд закуёт.
Белое кружево тоненько свяжет,
Обернусь…. Нет, никто не идёт.

Ветер осенний голову кружит,
Осень пургой жёлтой метёт.
В танце прощальном листвой вьюжит,
Обернусь… Нет, никто не идёт.

Прочитав стихотворение несколько раз, Светлана поняла, почему ей было одиноко сегодня весь день и вечер, несмотря на то, что рядом находились дочь и Нина. Так бывало всегда, когда внутри что-то зрело и вот-вот должно было вылиться наружу. Женщина любила эти вдохновенные минуты, приносящие стихи.