Сундук

 Сундук в нашей семье жил долго.  Перешёл от бабушки к маме… Бабушка моя Васина Александра Михайловна была единственной дочкой в семье, отец её — приказчик у барина. Богато жили. Чего только не было в сундуке у Сашеньки, каких только платьев, понёв, шалей, сапожек. Удивляла меня, восхищала её скромность. Она редко надевала новую справу, потому что подружки были бедные. Ей было неудобно(!) одеваться лучше всех. Мама нам с сестрой часто об этой бабушкиной черте характера говорила, а я потом — своим детям. А барин, увидев красавицу Сашу, говорил: «Хороша ты, Саша, только мала». Она и правда была красавицей: тонкие черты лица, голубые глаза, белокурые волосы. А ростиком — полтора метра, а может, и меньше. И вот эта кроха родила 14 человек, из них в живых осталось 8. Мама была «чатырнцатая". Появилась моя Клавдия Андриановна, когда бабушке было 45 лет. Маму, хоть и была последушком, не баловали. Очень рано заставили заполнять сундук приданым. Как же этот сундук ей потом помог! В тяжёлые послевоенные годы, когда они с папой строились, из этого сундука доставали шали, полушалки, понёвы, кофты, вязаные носки, чулки — и на базар, а потом покупали брёвна, доски, кирпич и прочее. Кое-что в сундуке оставалось… Мы с сестрой очень любили смотреть, как мама перебирает в нём вещи, чтобы просушить. Мне в приданое (сама-то я ничего не готовила!) из этого сундука достался полушалок из тонкой шерсти — яркий, цветастый, его ещё носила бабушка, а может быть, и прабабушка. Мама говорила, что ему больше 100 лет. Он у меня потом весь истончился… Получила я и рушники необыкновенной красоты. Из тонкого белёного холста, расшитые и с богатейшими кружевами. Какие же мастерицы были и мои бабушки, и мама… Сестра, дочка, внучки. А на мне природа отдохнула!) Хорошо так отдохнула. Когда я просила маму научить меня вязать, например, она говорила, иди лучше поиграй на пианино или почитай… Я и шла… В итоге сама потом немного научилась вышивать, да и связала сыну костюмчик с цыплёнком, когда родился. Продолжения не последовало… Ну это я отвлеклась… Все рушники были с вышитыми надписями. Вот одна из них (орфография мамина — прости, дорогая!): «Рана утром на заре пташка распивала, а я милому сваму пылатенец падавала». Потом один рушник ушёл на свадьбу сына, другой — на свадьбу дочери. Много из сундука ко мне перешло всяких вышитых салфеток, наволочек на «думочки» (маленькие подушки на диван). Сам старенький сундук, на котором и сидели и даже спали, так и остался в мамином доме, а точнее в сарае, куда он, как глубокий пенсионер, перекочевал. А дом продали…