***

Иван Сергеевич Тургенев -

"Дневник лишнего человека"

в этой повести много отрицания - употребление частицы "не" -
у наших русских писателей - вообще - сплошь и рядом много отрицания -
хороший материал потренировать - свой мозг - пошевелить -
так слово изменить - оборот речи преобразить -
чтобы избавиться от этой злосчастной данной частицы -
заодно - вникнуть - в произведения классиков -
открыть их великий замысел заново - отреставрировать текст -
так - чтобы он читался легко и ещё более увлекательно и убедительно -

итак поехали -

Сельцо Овечьи Воды, 20 марта 18... года -

Доктор - от меня - только сейчас уехал - 
наконец-то - под свой конец - толку  добился я!
Он доктор - по-началу - хитрил и скрывал  серьёзность моей болезни -
но сейчас раскрылся - исполнил волю больного - моё желание знать свою кончину - да скоро - умру я - очень скоро  -
вскроются реки и - с последним снегом - вероятно - уплыву и я -
только куда вопрос - бог весть!
может как и они реки - тоже в море -
ну что ж пусть будет и так - коли умирать так умирать весной -
 
Смешно начинать свой дневник за две недели до смерти - 
ну что в этом за беда - 
чем четырнадцать дней менее четырнадцати лет или четырнадцати столетий -
перед вечностью всё пустяки – да -
но - в таком случае и сама вечность пустяки -
кажется - в умозрение - впадаю я и это плохой знак –
может перед смертью трушу - поэтому философствовать начинаю -
так уж лучше рассказывать что-нибудь просто и без обиняков -

На дворе сыро ветрено и выходить мне запрещено - чахотка клятая -
что же мне рассказывать - вам - господа хорошие -
о своих болезнях порядочный человек умолчит -
повесть - что ли - сочинить – но для этого нужно умение
да и рассуждения о предметах возвышенных – вряд ли под силу мне  -
описания окружающего меня быта – для умирающего -
это постылые и надоевшие серые будни - вряд ли заинтересуют даже меня  -
а просто лежать скучно - читать лень - да и что читать -
там жизнь счастье страдание а у меня уже покой нет сил на чужие переживания 
Э! а расскажу-ка я - самому себе - всю свою жизнь а что превосходная мысль!
перед смертью оно и прилично и очистительно -
и для остальных - знакомых моих - нейтральная тема -
с их стороны - будет без обид на меня -
свою же жизнь трактовать тут стану я -
итак начинаю - свой рассказ -

Лет тридцать - тому назад - от довольно богатых помещиков - родился я -
мой отец был страстный игрок - со всеми вытекающими факторами -
моя мать была дама с характером - хотя - по-своему - очень добродетельная дама -
только - большинству женщин - добродетель приносила меньше удовольствий
скорее обременяла их жизнь -
а моя маменька падала под бременем своих достоинств и мучила всех -
с самой себя - начиная - в течение пятидесяти лет своей жизни -
без отдыха хлопотала - она - вечно с чем-то или с кем-то возилась -
как муравей - но в отличии от муравья - без всякой на то пользы - копошилась она - какой-то неугомонный червь точил её днём и ночью -
а может - под этой напускной деятельностью -
свою пустую судьбу - скрывала она -
только один раз - совершенно спокойной - видел её я -
а именно - в первый день - после ее смерти - когда в гробу -
сложила она свои руки и - глядя на неё - мне - право - показалось -
что лицо её выражало тихое изумление -
с полураскрытых губ - с опавших щек и кротко-неподвижных глаз -
словно веяло словами - «Как хорошо тихо спокойно навечно застыть!»
да хорошо хорошо отделаться наконец-то от томящего сознания жизни -
от назойливого и беспокойного чувства этого существования!

но тут дело в ином ибо обо мне разговор -

без веселья - скучно и дурно - рос я в семье - без сестёр и братьев -
в каком-то своём замкнутом заточении -
хотя - отец и мать - оба - любили меня -
но от этого легче было только им - хоть что-то - их объединяла любовь ко мне -

Отец - благодаря своему постыдному и разорительному пороку -
в собственном доме - давно потерял всякое уважение
и всякую власть и - как человек - утратил своё значение  -
он явно был преданный своей любимой игре страсти - 
и отказаться от неё было свыше его сил -
но - по крайней мере - своё падение он осознавал и -
своим постоянно ласковым и скромным видом -
своим уклончивым смирением - старался заслужить снисхождение
у своей примерной жены -
 
Маменька моя - сие свое несчастие - действительно переносила -
с тем великолепным и пышным долготерпением своей добродетели -
в котором так много самолюбивой гордости -
хотя в душе - она всегда презирала отца - но без упрека молча -
отдавала свои последние деньги и платила его долги -
а он за это превозносил её в глаза и заочно -

Сидеть дома для него было пыткой -
поэтому ласкал меня мой отец как-то украдкой - от случая к случаю -
как бы сам боясь заразить меня своим присутствием т.е. своим пороком -
но - в те моменты - нашего малого с ним общения -
искаженные его черты дышали такой добротой -
лихорадочная усмешка на его губах сменялась такой трогательной улыбкой -
карие глаза - окруженные тонкими морщинами - светились такою любовью -
что я - довольный - сам прижимался своей щекой к его щеке
сырой и теплой от его слёз -
отец - как бы оправдывался передо мной - за свою никчемность - просил прощения -
его слёзы - своим платком - утирал я - но они снова текли -
без усилия - словно вода из переполненного стакана -
тогда я сам принимался плакать а он начинал утешать меня -
гладил рукой по моей спине по голове прижимал меня к себе -
по всему лицу - целовал меня - своими дрожащими губами -
даже вот и теперь - с лишком двадцать лет - после его смерти -
когда о своём бедном отце вспоминаю я - немые рыдания подступают мне под горло
и сердце бьется бьется - так горячо и горько - томится таким тоскливым сожалением как будто ему - сердцу моему - еще долго биться и есть ещё время
о чем сожалеть!
 
Мать моя - напротив - со мной обращалась всегда одинаково - ласково но холодно -
в детских книгах часто встречаются такие матери - нравоучительные и справедливые - она - по-своему - любила меня но я её нет -
Да! надо признаться - моей добродетельной матери чуждался - я -
но страстно любил моего порочного отца -

Но для сегодняшнего дня довольно -
начало есть - а уж о конце - какой он будет -
зачем  заботиться мне - это дело моей болезни -


21 марта -

Сегодня удивительная погода - тепло ясно -
на талом снеге весело играет солнце -
всё блестит дымится каплет -
около отпотевших темных заборов - как сумасшедшие - кричат воробьи -
влажный воздух страшно но сладко раздражает мне грудь -
Весна весна идёт весна!
под окном - своего неказистого дома - сижу я и гляжу через речку в поле -
О природа! природа! Я так люблю тебя - хотя из недр твоих -
неспособным к жизни вышел я - 
смотри природа - вон прыгает самец воробей - он с растопыренными крыльями -
кричит – и каждый звук его голоса - каждое взъерошенное перышко -
на его маленьком теле дышит здоровьем и силой...

Что ж из этого следует - одно -  всё правильно -
он - этот воробей - здоров и имеет право кричать и ерошиться -
а я - в свои 30-ть с малым -  болен и должен умереть –
вот и вся справедливость жизни -
но зачем об этом говорить - стоит жить - хоть малость -
подышать ещё весною порадоваться -
а слезливые мои обращения к природе уморительно смешны -
она живёт и пышет своим здоровьем - она так убедительно и трепетно
радуется жизни -
а мы к рассказу возвратимся -
 
как уже было сказано - рос я очень дурно и без особого веселья -
один ребёнок - в семье - воспитывался дома -
да и чем бы стала заниматься моя матушка - к примеру -
если б меня отдали в пансион или в казенное заведение -
на то и дети даны чтоб родители ими утешались радовались -
занимались с ними и в их жизни участвовали -
Большей частью в деревне - жили мы - только иногда приезжали в Москву -
у меня - как водится во дворянстве - были гувернеры и учителя -
особенно памятным мне остался один худосочный и слезливый немец по имени Рикман - необыкновенно печальное и судьбою пришибленное существо -
бесплодно сгоравшее томительной тоской по далекой родине -

Бывало - в страшной духоте тесной передней -
насквозь пропитанной кислым запахом старого кваса -
сидит возле печки - небритый мой дядька Василий денщик -
по прозвищу Гусыня - в вековечном своем казакине из синей дерюги -
сидит и играет в свои козыри с кучером Потапом -
а тот  - только что - обновил белой - как кипень - овчинный тулуп
и несокрушимые смазные сапоги - радуется удачным картам -
а Рикман немец за перегородкой поёт -

Herz, mein Herz, warum so traurig?
Was bek;mmert dich so sehr?
S’ist ja sch;n im fremden Lande —
Herz, mein Herz, – was willst du mehr?

Сердце - сердце мое - почему ты так печально?
Что тебя так огорчает?
Ведь в чужой стране прекрасно -
Сердце - сердце мое - чего же ты еще хочешь?
 
одни вопросы к сердцу а в голове ответов-то нет -

так вот - продолжим - после смерти отца -
мы с маменькой - окончательно перебрались на житье в Москву -
мне тогда было двенадцать лет - когда отец умер - ночью -  от удара -
как забыть - врезалась в память та ночь навсегда -
спал крепко тогда  я - как обыкновенно - спят все дети -
но до сих пор помню - даже сквозь сон - чудилось мне тяжелое и мерное храпенье -
Вдруг - чувствую я - кто-то толкает меня и берет за плечо -
глаза открываю я а передо мной дядька -
«Что такое?..» –
«Ступайте ступайте - Алексей Михайлыч кончается...»
тут  - как сумасшедший - из постели вон – вскочил я в спальню бегу -
гляжу - отец лежит с закинутой назад головой - весь красный -
и мучительно хрипит -
с перепуганными лицами - в дверях толпятся люди -
в передней - сиплым голосом - кто-то спрашивает -
 - за доктором-то послали - 
во дворе - из конюшни - выводят лошадь - ворота скрипят -
сальная свечка - в комнате - горит на полу -
тут же - в комнате - маменька убивается -
но при этом держит себя в руках - с осознанием  собственного достоинства соблюдает приличия - тихо так - без криков - убивается -

На грудь отцу - бросился - я - обнял его -
залепетал -
 - Папенька папенька -
но он лежал неподвижно и как-то странно щурился -
в лицо ему взглянул я -
ужас захватил мне дыхание - от страха я запищал -
как грубо схваченная - в кулак - птичка  –
меня стащили и отвели к себе -
ещё  накануне - отец -  словно предчувствуя свою близкую смерть -
так горячо и так уныло ласкал меня - 
ну вот привезли какого-то - заспанного и шершавого доктора -
с крепким запахом зорной водки и у него -
у этого полупьяного доктора - под ланцетом - и умер мой отец -
и уже на другой день - совершенно поглупевший от горя -
со свечкою в руках - перед столом - на котором лежал покойник -
стоял я и бессмысленно слушал густой напев дьячка - изредка - прерываемый слабым голосом священника -
у меня - по щекам - то и дело струились слёзы 
по губам по воротничку по манишке текли они ручьём -
весь слезами исходил -  я - неотступно глядел -  внимательно глядел -
на его неподвижное лицо - словно ждал от него чего-то -
а матушка моя - между тем - медленно клала земные поклоны -
медленно подымалась и - крестясь - сильно прижимала пальцы ко лбу к плечам
и животу -
мысли в моей голове отсутствовали я  весь отяжелел -
но чувствовал -  что со мною совершается что-то страшное...
ещё тогда - Смерть заглянула мне в лицо и заметила меня -