Птица Сирин

Заря вечерняя, алое в золото зарево. Фиалковое с серебром марево.
Солнце жаркое в облачную колыбель почивать укладывается - я по лунным дорожкам на землю ступаю.
Шепот кошачьих шагов моих трава ночная в цепочку сплетает.
Тени - ветви в волосах путаются, скрипят и зовут обернуться, а я лечу, бегу сквозь.
Мне бы успеть - петь.
 
Там где пламя к звёздам взмывает золотыми крыльями и звенит река, там где собираются в круг у лесного очага.
Буду плясать и песней голосить, словно хмель мне и блажь!
Не благая, не блаженая - морочила, кружила - смехом птичьим, да соком брусничным.

На века отверзнуты веки, не сомкнуты сном, хотя жизнь, словно сом, серебром, на илистом дне речном - кованое оружие. В битве павшие, души пропащие, головы сложили друзья и недруги. Там жизнь человеческая - руда и глина, а время - злато песчаное.

Пою! Сквозь льды и снега, за далёкие берега - тридевятые царства.
И девятые небеса отразятся в глазах синевой, росой маковой.
Крыльями струны, многие луны меж пальцами пылает огонь.

То ли песня, то ли сказ. Дева ли вольная, птица ли цепная в силках заклинаний?
Мои корни сродни Старым Богам.
Нам всем - крови и песен, отразиться в резах и чертах, чтобы помнили.
Тогда живы.

Лиц и книг нескончаемые эхо, я помню и не помню, как растут древа - туманами звёз они дышат.
Мне белый ясень и тень его мнятся одним. Не разделяя и переворачивая мир, читаю книгу жизни и смерти.
Вот и источник на два ручья разбивается, точно небо, стрелами - соколами пронзенное, где вода живая, а где мёртвая - лихо ведает.

Крылья серебряно-черные, вороненные - шорох и шепот стальной. За спиной ветер свистит, вот и вновь вышина.
Небесная глубина.
Там внизу - тишина, облака, надо мной звёздная бездна.
Скоренько зарумянится каравай младого утра.