ЭЛИС

                «МОЙ ПРОФИЛЬ»
 
                ГЛАВА 1
 

Что может быть страшнее смерти? Наверное, пустота. В тот злосчастный день я шел домой со стрельбищ. Мимо этой незамысловатой школы я ходил каждый день, в ней не было ничего особенного: обычное кирпичное здание, в форме буквы «П». Но в тот день, когда я шел мимо нее, резко, со всех сторон, подлетели ПАЗики белого цвета, с синей полоской на боку и огромными черными буквами «ОМОН». Из них, как из ружья, высыпались омоновцы. Увидев ошарашенного меня, они подбежали, повалили на землю и стали закручивать руки за спину. Это было больно, так как мешал чехол с пневматической «РСР» винтовкой. Меня затащили за машину, и ко мне подошел очень хмурый мужик.
- Ты кто? Что в чехле? Быстро отвечай.
 Я собрал мысли в кучу, понимая, что от меня зависит мое будущее.
- Стрелкин Ярослав, спортсмен-любитель, в чехле винтовка на воздухе модель «РСР». Тут недалеко тир, я оттуда домой сотни раз ходил, а сегодня вы…  Я ничего не понимаю. Что происходит? Почему меня связали?
 Мужик нахмурился, кивнул в сторону чехла с винтовкой, один из омоновцев быстро подошел и, отщелкнув все за-стежки и молнии, посмотрел внутрь, кивнул и снова за-крыл.
- Развязать, - после чего нажал на рацию на груди.
- Винни, Пятачок, ко мне, дело есть.
- Идем.
 Меня развязали быстро и вернули чехол с винтовкой, а еще через секунду пришли два омоновца: один перекаченный на массу, на нем издевкой болтался бронник, не смотря на все старания хозяина его надежно закрепить. Второй был худой и невысокий парень, немного подкаченный- не более, чем нужно. Оба с винтовками и с калашами последней версии. Догадаться кто это, и кто из них Пятачок, а кто Винни, было нетрудно.
- Звали? Мы шли на позиции, а что случилось?
- Значит так: берете с собой вот этого пацана, и на вон ту крышу, точнее на чердак, если что, отвечать вам. Уж очень интересный этот пацан,- все ясно?
 Те кивнули, посмотрев на меня так, словно искали, где мишень приклеить, и одновременно в чем подвох, и насколько он им помешает.
- Отлично, марш отсюда! Попробуем установить связь с террористами.
- Пошли, пацан. Я Пятачок, это - Винни! Никак по-другому нас не называть, а лучше вообще не мешать, ясно?
 Я кивнул. Тот еще раз осмотрел меня и пошел к дому. Я за ним. Жизнь ухудшалась на глазах.   Мы быстро подошли к дому и Винни набрал первый попавшийся номер, быстро ответила хозяйка, и также быстро Винни отговорил заученную фразу. Дверь открыли, и мы пошли на чердак. За нами омоновцы пошли оповещать по квартирам. Вход в чердак типовой пятиэтажки оказался закрыт на квадратный люк. Винни быстро выбил замок и полез на чердак, потом Пятачок и, наконец, я. Они пробежались по окнам чердака,  выбрав по окну.
- Пацан, стоять вон там, в глубине, левее меня, чтобы, если что, не задело. И не мешай, понял?- сказал Пятачок.
 Я кивнул, он кивнул в ответ и принялся смотреть в оп-тику в свою «ВСК-94», бесшумную винтовку с дальностью стрельбы до ста метров. У Винни был «Выхлоп», антима-териальная винтовка с дальностью до шестисот метров. Я сел у деревянного столба и, подтянув ноги, положил чехол с винтовкой. Положив голову на колени, обняв их руками, прикрыл глаза. Это все, что я мог на данный момент жизни. Тогда я не знал, что Винни посмотрел на меня и очень удивился, но, выбросив это из головы, снова прилип к прицелу.
 Далее пошли переговоры. Винни и Пятачок постоянно разговаривали либо по рации, либо друг с другом. Ближе к вечеру остались в заложниках только: учительница де-вятого класса и в соседней комнате, в классе, сидели дети, там террористов не было, но они грозились взорвать взрывчатку, которой заминировали дверь. Вечером меня в мир зрячих вернул басовитый голос Винни.
- Шеф, нас двое, и у нас нет необходимой винтовки для этого плана. Тут, как ни крути, трое нужны. Кто же знал, что такая ситуевина выйдет, дайте нам время разнести здание и убрать цель, не причинив вреда заложнику, это можно, но потом что?!! Нужен стрелок снайпер- пулеметчик, нах, мы вам что они?
 Из рации, в ответ, донесся знатный мат, в конце кото-рого сказали:
- На раздумья две минуты, потом штурм.
 Винни смотрел на рацию, словно на гадюку, что только что его укусила.
- Что делать, Пятачок?
- Я не знаю. Блин, ну если минусом будет один заложник, это хреново, но не так, если все! Удержать взрыв и не дать прорваться в класс мы можем, а там и группа ворвется.
- Хреново,- нахмурился Винни. Я подумал, что терять нечего и сказал:
- Винни, Пятачок, если я правильно понял вашу речь, то вам нужен я. Это мой профиль. Я снайпер, специализируюсь на стрельбе по препятствиям: рикошеты, ловля момента для выстрела и любой непрямой выстрел - это моя специфика, так что решайте. Плюс винтовка и патроны у меня есть. Это шанс их спасти, я не хочу, чтобы они умирали! В чем проблема, расскажете?
 Они посмотрели на меня, потом друг на друга.
- Винни, если пацан не врет, то это выход. Что скажешь, дадим шанс?
- Дадим, один хрен, или они погибнут без его участия, а они, скорее всего, погибнут, либо пацан не справится, но мы должны дать им шанс, хуже он не сделает.
- Пацан, готовься и иди к моему окну,- сказал Пятачок.   Я встал, присел пару раз, а потом стал доставать вин-товку, мою «Машу». Зарядив черную винтовку барабанным магазином и отстегнув колпачки, я подошел к Пятачку. Он посмотрел на винтовку и немного прифигел. На первый взгляд, из-за баллона, кажется, что у нее два ствола. Сама винтовка почти два метра. Я надел ее и положил на руку, которую упер в балку, включил дальномер и прошелся взглядом по зданию школы. Все в пределах, даже с запасом и большим. Я вопросительно посмотрел на Пятачка.
- Значит, так: у того окна появится дама с террористом за спиной. Твоя задача убрать его.  Да, убить. Сам вы-звался. Я займусь дверью, а Винни будет стрелять по дверям и бронированным целям. Но вначале ты кое-что сделаешь. Смотри, вон там дерево, видишь за ветками ворона? Убей. Я хочу знать, могу на тебя положиться или нет, ок?
 Я кивнул и, переместив винтовку, впился взглядом в прицел. Ветер колыхал ветви, но было окно в  три се-кунды, когда веток на пути взгляда не было. Я приноровил дыхание к веткам, задерживая его на этих трех секундах, и в нужный момент плавно нажал спуск. Винтовка слегка ударила в плечо. Главное, не держать Машу, дать ей возможность для движения, и она сама все сделает, а вцепишься, перекосишь в момент выстрела. Голова птицы взорвалась и та упала. Я молча извинился перед ней и, оторвавшись от прицела, посмотрел на Пятачка, тот смотрел в прицел, потом посмотрел на меня и серьезно сказал:
- Молодец, снайпер, теперь не оплошай,- он на секунду замолчал и продолжил:
- С человеком готов?- я кивнул. Из рации донесся сер-дитый голос:
- Какого лешего в птиц стреляете, и  что решили, готовы? Или другой план предложить можете?
 Винни с Пятачком переглянулись и Винни ответил:
- Пристреливался Пятачок, и мы готовы по вашему плану работать, начинайте захват.
- Ясно, удачи парни,- последний раз донеслось из рации.   Уже спокойно я прилег к прицелу и стал искать цель. «Помни, это только цель, попади, все остальное потом. Дышать ровно и спокойно, не думать ни о чем, кроме выстрела! Так, вот он подходит к окну, срочно менять дислокацию».
- Пятачок, срочно на мое место,- и, не давая что-либо ему сказать, потянул за рукав. Он молча и спокойно пе-решел, я положил винтовку на подоконник и направил в форточку: теперь попаду, рикошет позволяет.
- На хрена? Что так, что этак он у тебя за стеклом. Винни может и пробьет без помех, но и ей достанется, что ты задумал?- спросил Пятачок.
- Рикошет с этого угла. Все идеально, плюс запас есть на тот случай, если он шугнется.
 После этого мне никто не мешал, ни Винни, ни Пятачок. Группа встала на позиции, все ждали нашего хода. Первый выстрел в мою цель, потом мы прикрываем, пока первая группа прорывается внутрь. Ей помогает группа два со спуском с крыши. Итак, я плавно нажал на спуск, пуля полетела. Я чувствовал ее: вот она летит в форточку, попадает в стену, рикошетит от нее в колонну, и от нее в затылок террориста, как раз перебивая все нервные узлы. Моментально парализованный, он падает мешком. Девушка еще не поняла, что случилось, но Винни уже стрелял, как и Пятачок. За секунду девушку окружила безопасная зона из злобных пуль. Она рванула на пол и орала, не в силах сдерживать эмоции. Террористы метнулись вглубь. Но тут взорвалась последняя дверь, и ворвался ОМОН, провожая каждую пулю матом и чуть-чуть русским языком. Вторая группа ворвалась в класс и начала разминирование и освобождение детей. Минер помчался к двери: одного, того, кто был с пультом, Винни убил, сразу после моего выстрела, но у кого еще есть пульт, никто не знал. Минер, изучивши, насколько это было можно,  издалека, взрывпакеты, стал их разминировать. Другие открыли остатки окна, смахнули стекло, прикрепили веревочную лестницу к батарее и, дополнительно держа ее руками и скинув вниз, велели детям спускаться. Дети худо-бедно спускались. Тех, кто упирался,  спускали на веревке из соседнего окна. Через несколько минут все кончилась. Все живы,  а террористы нет. Спустившись с чердака, я подошел к начальнику, тому хмурому, что передал меня в руки Винни и Пятачка  (как выяснилась, позывной у него «Шеф»). Выслушав доклад Винни, он посмотрел на меня. Остальные омоновцы молчали, смотря то на меня, то на шефа.
- Слышь, пацан, я не знаю, работаешь ты где или нет, но советую, иди к нам! Нам такие нужны. Платим хорошо, да и талант свой раскроешь, но если после сегодняшнего скажешь: нет, мы поймем. Так что, если что, сразу от всего ОМОНа говорю: спасибо! За моральное напряжение- убивать это всегда тяжело и за помощь в целом. Ну, что скажешь, да? Или нет?
 Я подумал, вспомнил террориста, его смерть, постарался проникнуться этим моментом, поставить себя на его место, стало страшно, но потом я то же самое сделал по отношению к девушке: она осталось жить благодаря мне, она снова почувствовала, что живет и будет жить, что же, подумал я, все решено.
- Я подумал, и вот мой ответ. Да, я хочу спасать жизни, неважно, даже если ценой своей жизни, в конце концов, какая разница: ценой души или смерти в целом, все равно всегда будет важней то, за что отдал эту цену, так что точно, да.
 Он посмотрел молча и сказал:
- Отлично. Тогда сейчас в машину и к нам. Там все рас-скажут. Добро пожаловать в нашу семью!
 И после этих слов все омоновцы подошли, и кто похлопал по плечу со словами поздравления, и, что молодец, а кто пожал руку. Вот так я и стал тем, кем являюсь на сегодняшний день: я снайпер-инструктор, снайпер-телохранитель спецназначения. Год отработал за стенами Кремля, несколько раз прикрывал Президента России.


                «ВИЗИТ»

                ГЛАВА 2

 Я сидел и чистил винтовку, когда шеф вошел ко мне:
- Привет, Ярик. Смотрю, расслабляешься. Во-первых, я по делу, во-вторых, привет тебе от Винни с Пятачком - отдыхают на югах с Президентом! Гы-гы! Ну, может, по-говорим?
- Садитесь, я уже закончил.
 Я и вправду закончил вставлять на место последнюю часть: прицел. Остальной беспорядок можно и потом убрать.
- Что случилось?
- Ты рок-музыку слушаешь? Если нет, то вот одна мадам попросила жену губернатора помочь ей с поиском тело-хранителя. Та обратилась к нам и сказала, что нужен снайпер с умениями телохранителя, а это твоя специаль-ность. Я думаю, надо тебе согласиться. Там ей пару за-писок пришло, вроде с одним и тем же почерком. Вот она и всполошилась. Так-то они часто приходят. В общем, непонятно. Что скажешь, берешься?
- А что бы и нет, работа есть работа,- и я улыбнулся шефу.


                «ЛУЧШИЙ ИЗ ЛУЧШИХ»

                ГЛАВА 3


     Олеся сидела на диванчике в коридоре перед дверью, за которой увлеченно беседовали. Как ей сказали, оттуда выйдет ее телохранитель-снайпер, лучший из лучших. Олесина металл-рок группа под названием «ЭЛИС И СТРАНА ЧУДЕС» пользовалась огромной популярностью. Справа от нее сидела дочка, Маша, спокойная и рассудительная. Порой казалась, что в голове у нее лед, настолько трезво она все воспринимала, а слева Настя. В этой девушке собрался весь огонь, вся страсть,- полный хардкор. Все трое взирали на эконом-версию шика омоновского офиса. Флаги России везде и портрет Президента. Контрастом выступала только дверь, старая и обшарпанная. Сами они сидели на белом кожаном диванчике, перед ними был столик с журналами. В одном из них Олеся нашла свою группу и много что нового узнала о себе от себя.
- На фига мы пришли сюда? Просто панику подняли и все. Мам, пойдем, готова поспорить, ща выйдет Рембо  с по-жизненным ворчанием.
- Насть, успокойся. Маме не повредит телохранитель, тем более высшего класса, даже если те письма пустышка.
- Девчонки, брэк! Взялись делать, так надо доделать до конца.
 Дверь открылась, и вышел не человек, а монстр этакий: медведеподобный мужик в тельняшке. Мышцы, как живые удавы, перекатывались под кожей.  В правой руке он ле-ниво вертел малых размеров тесак, его суровый взгляд впрессовал не только Олесю в диван, но и девчонок.  Обведя всех троих взглядом и нахмурив брови, он сказал басистым, жестким голосом:
- Значит так, девочки! В мои сильные руки вложили от-ветственность за вашу безопасность. Слушать меня! Я ваш шанс прожить на этом свете лишний час или день! Если откажетесь, применю силу! Откажетесь от меня, отвечать за последствия автоматом станете вы. Если я увижу…- он смерил взглядом Настю, как самую бесшабашную, словно знал ее, а может, на концерте был,- что к вам бегают разные подозрительные мужские личности,- узнаю!- буду выкидывать их так, как они с ракетой не улетят, возможно, предварительно бить ногами по почкам и другим болезненным органам! Короче, я ваш телохранитель.
 Девчонки были в шоке, Олеся тоже, но она- то спокойнее отнеслась к этому, чем девчонки.
- Маааам, я не хочуууу, я была не права, пожалей Федю!- почти заплакала Маша.
- Так я и знала, качок-шкаф, бычара, твою же… Паша, тебе хана! Мама, он же моего Пашу на лоскуты порвет! Ну, на хрен! Давай откажемся, пока не поздно?- сказала Настя, злобно и одновременно испуганно глядя на телохранителя, а за его спиной доносились куда более стремные голоса, и через секунду из-за могучей спины вышел, чуть пониже ростом, парень в камуфле, но в такой же тельняшке. Он был подкачен, но не так массивно, как эта гора, продолжавшая сканировать Олесю и девчонок. Сразу было видно, парень зол, всегда привык брать бастионы проворством, а не силой, как его коллега.
- ВИННИ!!! Мать твою, почему ствол забыл?
 Да, в руках он держал пулемет Калашникова. Передернув затвор, брезгливо отдал скале по кличке Винни.
- А это что за три жертвы бутика «Все для байкеров»? Опять шуры-муры крутишь? Я тебе сколько раз говорил, учитывай массу, а не внутренний мир! Ты внешне гигант, а внутренний мир у тебя как черная дыра. Вообще крышу сносит. Там Кант песчинка и хулиган. Ты говорил, будешь кого-то охранять. Пойдем, а то ждут уже.
 Винни, просматривая пулемет в одной руке и подняв медленно, как дамоклов меч, бревенчатый палец, указал на девушек. «Худой», как Олеся его прозвала, проследил за направлением, полюбовался их офигевшими лицами и вынес вердикт.
- Опа, вот значит как!? Сорри, дамы, не знал, а, ээээ, как диванчик?- он старательно заулыбался  при этом, покачиваясь с носка на пятку и держа руки за спиной. Глаза бегали по комнате, но только не по будущим «кли-енткам».
- Офигенно,- сказала Олеся, ошарашенно смотря на эту сюрреалистическую парочку. В голове предательски играло воображение, показывая картинки о Винни и его пассиях. Не выдержав, на секунду взгляд просканировал брюки Винни, но ничего не увидев из-за их размеров, разочарованно вернулся на верхние периметры. Во второй раз за сегодня вышел уже из-за их спин нормального сложения мужик в костюме, посмотрел на сцену,  что-то подсчитал в голове и сказал:
- Вы что тут делаете, Винни, Пятачок, а ну, марш домой, а то мне ваши жены голову оторвут, особенно твоя, Винни.  Так вы Олеся?- она кивнула, смотря, как парочка отошла в сторону и, что-то серьезно обсуждая, показывает то на них, то на пулемет.
- Да пристрелить, чтобы не мучились и все.
- Вот и я о том, а ты...
- Винни, Пятачок, я вам что сказал?
 Начальство, а, судя по всему, оно это и было, повернуло голову к девушкам.
- Значит так: сотрудника мы вам выдадим, но одного, про всякие там: «еще» даже не заикайтесь. Он хорош и для кого-то красив, но я не девчонка, мне это неведомо. Стреляет, как бог, дерется отлично. Что касается его работы, слушать беспрекословно и, по возможности, помогать и не мешать, сами понимаете.- он хотел что-то сказать еще, но Пятачок заорал:
- Чека, чека, куда?! Ты предохранитель зажал, держи!!! Щас ведь, ах твою же… - граната упала, подпрыгнула и подкатилась к Олесиным ногам. Она в этот момент вся побледнела и перестала дышать. Но тут, что странно, начальник этих балбесов спокойно подошел, взял гранату, повертел в руке и с рычанием в голосе сказал:
- Еще раз свои зажигалки будешь раскидывать, сам знаешь, я, как тому террористу, так же тебе засуну и не зажигалку.
 Что он имел в виду, Олеся не поняла, единственное, что она поняла, так это то, что совершила ошибку, БОЛЬШУЮ ошибку.
- Извините, товарищ капитан, я не хотел, просто хва-стался механизмом.
- Ярослав, сюда,- прокричал капитан, уже не слушая Пя-тачка. Тот, вертя в руке и проверяя на царапины, унес зажигалку-гранату в угол к Винни, а к капитану вышел паренек двадцати лет, может с копеечкой.
- Да, капитан.
- Это они.
 Парень посмотрел на них. Сам он был в камуфляжных шортах по колено и в черной майке с надписью: « Я люблю AC/DC».  Капитан кивнул, махнул на них рукой, пошел к Винни и Пятачку, что-то сказал, и они, заржав, все втроем ушли.
- Итак, девушки, я ваш телохранитель. Давайте знако-миться: я Ярослав, а, ээ…, кто из вас Олеся? Ну и все остальные, а то я не фанат, знаете ли, пока не слушал еще.
 И улыбнулся. Олеся начала подозревать, что над ними просто подло подшутили.
- А эти двое - Винни и Пятачок- они тоже телохранители наши?
- Господи! Упаси боже, нет, конечно! Если у вас в те-лохранителях они, значит, одно из двух, либо вы прези-дент, либо провокатор с ядерным боезапасом, либо к та-кому едете. Надеюсь, вы ничего похожего не планируете?
 Он посмотрел, как показалось Олесе, вполне серьезно.
- Нет, что вы, мы рады, что вы наш телохранитель. Яро-слав, пойдемте. Ой, что-то ноги отсидела.
 Ее, как и девчонок, слегка покачивало, но, собравшись, они пошли на выход. Парнишка заскочил в кабинет по пути и через пять минут вышел с тремя длинными чехлами, которые висели за спиной, и двумя массивными сумками. Спокойно все это держа, он, улыбаясь, предложил проследовать в машину. Далее они шли молча, только Настя все расспрашивала о специфике работы телохранителя и о чем-то еще Ярика. Олеся  шла с мыслью, что пронесло и надо срочно покурить. Выйдя на улицу, она сразу достала сигарету и, сунув  ее в рот,  стала ощупывать карманы в поисках зажигалки. Когда из ниоткуда возникла рука с зажигалкой  Зиппо и, отщелкнув крышку, зажгла пламя, она проследила по руке до ее владельца и, приподняв бровь, увидела Ярика. Прикурив, она вынула сигарету и, впервые за весь поход к машине, оказавшейся тонированной «газелью» черного цвета с синей полосой, надписью ОМОН и мигалкой, спросила:
- Ты куришь?
- Нет, я просто люблю зажигалки. Ну, и, отчасти, держу вот для таких красивых дам.- Он улыбнулся так нагло, что захотелось врезать ему с ноги, но, с..а, прав:  приятно, когда мужчина ухаживает за дамой.
- Мам, прикинь, ему рыжие нравятся. И еще он сказал, металл и оружие (металл в смысле музыка) любит с дет-ства! Гыыыыы.- заулыбалась Настя.
- Да, Ярик, тебе у нас с девчонками понравится, хотя два продюсера от нас в истерике убежали, пока только Леночка держится и то, потому что на психолога училась. Видит наши клины и терпит, когда все пройдет, так что, если что, извиняй! Парни многие вещи не понимают,- сказала Олеся и улыбнулась, вспоминая, как проснувшаяся от скрипа, увидела бывшего продюсера. Как на него села Настя, а, сидевшая над головой Маша, взялась за кисти рук, и все, что она услышала дальше, было: «Петрович, сейчас будет секаса». Из ниоткуда возникшая большая коробка, которую он не заметил, изрыгнула, благодаря Насте, не один десяток тарантулов на него. «Никогда,- уверяла позже Настя,- я не видела, что бы мужик так визжал...»
- А скажи, Ярослав, ты пауков боишься?
 Настя вздрогнула, словно от бича.
- Нет, Олесь, я их люблю. Они мягкие, но, зараза, хрупкие! У моей подруги жил один, клевый, Пашей звали. А почему жил: бабушка тапкой пришибла, когда он гулял по ней. Сбегал он часто, ну, вот и досбегался. Я вообще спокойно отношусь, что к насекомым, что к живности в целом. Да и работа в этом плане закаляет. Ну, и вообще, не бойтесь, если кто у вас есть: тапкой не пришибу. Только, если на рефлексе: это не осознанно. Последствия пребывания на Амазонке. А про девчачий коллектив не бойтесь, рос среди такого, все ваши клины наизусть знаю, а новые замечу и не полезу на рожон. Короче, прорвемся товарищи,- и, подмигнув, закинул сумку, после чего сам полез в машину.
 Только тут Олеся стала понимать, что им дали лучшего из лучших. Настя реально на новую высоту поднимется, если его сломает...


                «АДАПТАЦИЯ»
               
                ГЛАВА 4


 Переехав в автобус «ЭЛИС И СТРАНА ЧУДЕС», я понял одно: надо раскалять в себе мужика и снайпера быстро и беспощадно, ибо та жесть, что я увидел, была беспре-дельна. Две гитаристки тренькали на акустике песню «Выйду в поле, в кустики» в одних трусах и лифчиках. У той, что слева, была полуобритая голова. Сама она была брюнетка, как и вторая, но у второй волосы были длинные, и обеих можно было считать одетыми, так как между ними, сидя на заднем сиденье, стучала барабанщица в барабан, зажатый между ног, на которой отсутствовала одежда полностью, даже трусы и лифчик, но моментами огненные длинные волосы его заменяли. Она безбашенно била и подпевала в нужный момент: «А куст большой, меня и не видать, заааачем ты пришел сюда, каааазак...» Судя по шороху и смеху, остальные две гитаристки, а именно ими и были Настя и Маша, были в курсе происходящего. Олеся была вокалистка, которая в данный момент подхрюкивала за моей спиной и сверлила затылок взглядом, пытаясь разглядеть реакцию. Уметь чувствовать взгляд у снайперов самое главное умение, ибо он жизнь спасает куда чаще, чем другие способности, так что в данном чувстве я не сомневался. Да, на улице жарко, да, в автобусе душно. НО форточки открыты, и в целом жара не такая сильная, чтобы так ходить, значит, первое: девчонки веселятся, второе: это для меня, проверяют. Ну, что ж, вещи в багажнике, с собой только два пистолета в «лифчике»: один травмат, другой уже огнестрел. И тот, и тот пусть дальше лежат. Я взял гитару, никто не отреагировал, а потом заиграл и запел песню, точнее я сам ее только что сочинил, так как играть на гитаре не умел, а что-то уметь хотелось.
- От бедра идет она, несет ведра, машут ведра, машет зад, девки плачут, мужики кружат, все, что нужно, тут и там, главное, чтобы не в храм.- далее пошли удалые мотивчики народных богатырей и пляски русских пивных заведений времен князей...
 Девчонки, открыв рты, смотрели и потихоньку начинали ржать, представляя эту картину.
- Во, дает, вписался короче.- сказала Олеся.
- Ярик, выбирай место в автобусе.
 Я сразу вспомнил американские тюрьмы, где встречают новичка. Стряхнув это наваждение, я сказал:
- Правое заднее.
 Барабанщица вздохнула и, встав, начала одеваться и одновременно сваливать кучу вещей на сваю сторону. Когда я подошел, она прочистила горло, я вопросительно посмотрел на нее. Она подошла вплотную, прижавшись грудью примерно третьего размера, уже скованной лифчиком под майкой камуфляжной раскраски, что покорило мое сердце, наряду с волосами огненного цвета, и на ухо произнесла:
- Я люблю темноволосых, худых и дерзких парней…
- А мне нравятся такие, как ты! Обсудим позже, как нам ужиться на заднем сиденьи...- она посмотрела мне в глаза, я, нахально улыбаясь, смотрел в ответ. Она по-жевала нижнюю губу, карие глаза смущенно смотрели, потом сморгнули, и тихо, но так чтобы слышали все, сказала:
- Ладно.
 И пошла наводить порядок на своей стороне. А я, вздохнув, вышел из автобуса,  открыл багажник и, достав чехол с тезкой гитаристки Маши и сумку со своими вещами, вернулся. Сумка легла на верхнюю полку, а я сел на свое место.
 В это время забежала девушка водитель и весело сказала:
- Девчонки! Валим в следующий город! Там нас ждет полный отрыв, ехууу… - и уже хотела сесть, когда барабанщица сказала:
- И мужики! Кстати, познакомимся! Девочки, его зовут Ярослав. Машку и Настю с Олесей представлять не надо, он знаком. Я Лидия. Вон те две: «лысая»…
- Я не лысая!- донеслось спереди.
- Это Катя. Брюнетка стервозная…
- Я не стерва, сама такая.
- Оля. А наша рулевая – Мария!
 Мария смущенно помахала в ответ, бросив напоследок: «Очень приятно», села в кабину. За перегородку, на во-дительское место можно было попасть и из салона и сна-ружи, через соответствующую дверь. Это мне понравилось: если что, я успею пересесть и дать газу. Дверь из салона наружу закрылась, и мы поехали...

               







                «ПУТЬ ВОИНА»

                ГЛАВА 5

 На каждом выходе в свет, точнее: «Мария, там останови, я фоткну поле...» меня просили выйти с винтовкой. Один раз гаишники подошли, я пояснил обстановку, показал права, показал на девчонок. Парни все поняли, сказали, что предупредят своих, чтобы зря не тревожили, и еще раз кинув взгляд на катающую ловко сигарету во рту, чтобы фотику не мешала, Оксану, и шесть девчонок, прыгащих, гакающих и «сексапильно», а как иначе для авы-то, извивающихся, словно нет костей, сказали:
- Ты, это, держись если что. А лучше беги от них на хрен, здоровье важней.
 И ушли. Я улыбнулся, сразу поняв, что они женаты,- слишком четко они оценили масштаб проблемы. «ЧЕГО НАДО БОЯТЬСЯ» они знали четко и видели издалека. Ко мне по-дошла Лидия.
- Что хотели-то?
- Спросили, почему нарушаю закон и хожу с расчехленной винтовкой. Узнав, что это слабая винтовка, забили и немного пожаловались на жизнь.
 Я посмотрел на Лидию. Она сощурилась и запыхтела, как самовар. Но, не найдя к чему прицепиться, что-то про-шептала и пошла в автобус…
 Далее день прошел мирно. Вечером, на стоянке, разложив в кровати кресла, все легли спать, в том числе и я. Но в режиме разведчика спишь некрепко. Разбудит любой пшик и в первые же моменты будешь как огурчик. Чем больше тренировок, тем состояние огурчика при просыпании дольше. Передо мной спала Лидия. Красивое лицо было подсвечено лунным светом, носик время от времени шуровал по сторонам, дыхание было плавным и тихо посапывающим. При каждом вдохе грудь приподнималась не соблазнительно и маняще, а спокойно, по-домашнему: «мол, на, посмотри, какая я». А я смотрел и думал, что вот он, мой идеал, и опять ничего не выгорит - она слишком идеальна, а я нет. Кто я? Снайпер, убийца,  телохранитель, просто парень. Симпатичный, но не более. Возможно, просто игрушка. Но, если так, ночь будет моей. Хотя бы часть ее я буду смотреть и ловить каждые моменты. И, если надо, куда больше буду рад принять пулю вместо нее. Мой недостигнутый приз, моя цель в жизни, покой на пути воина. Спи спокойно, я рядом...
 

                «ТАЙНА»

                ГЛАВА 6


 Олеся с передних кресел, через проход, смотрела на то, как Ярик смотрит на Лидию. Она всегда первую половину ночи спала сидя, вторую лежа. Когда Ярик закрыл глаза, она увидела, как моментально он уснул. Дыхание стало настолько ровным и тихим, что казалось, что он вообще не дышит. Она еще с минуту подумала и, не выдержав, встала и вышла из автобуса. Достала сигарету и прикурила от дешевой зажигалки, на миг поймав себя на том, что она ей отвратительна; но миг исчез, а осознание  этого мига нет. «Вот как,- подумала она,- он всех к себе привязал? Он не боролся с нами и не сдерживал. Принял полностью такими, какие мы есть. Тем и привязал к себе, словно щенок, который подбежал к людям, и те кормят, но когда он со двора исчезает, сразу начинают волноваться, переживать. В итоге забирают домой и, оп, все ради него - диван, холодильник, дом. Действительно, что-то, да понимает в девушках. Возможно, даже слишком для него самого. Надо купить зиповскую зажигалку, когда в город приедем».
 Она улыбнулась такому приятному решению, пусть и с подачи Ярика. Олеся прошла вокруг автобуса. Из-под колес шел жар и, вместе с ним, запах бензина и грязи. Отойдя, она посмотрела на чистое небо: там было тихо и хорошо, лишь пролетало что-то: то ли самолет, то ли спутник. Шея затекла, и она прошлась еще немного. Время от времени, озаряя ее и автобус, проносились машины, фуры и автобусы. Кто-то ехал с моря, может из командировки, а она стоит и думает не о концерте, а о Ярославе с Лидией. Что-то между ними было тогда в автобусе. Да, тогда девчонки веселились не вполне прилично, и можно было б списать на это, но Олеся воспитала двух дочерей, и это научило ее видеть разные тонкости,  в том числе и такие. Что-то ее тогда расстроило в его поведении. Допытываться она не стала: во-первых Лидия не ее дочь, во-вторых она взрослая, сама все решит и переживет. «А спросит, тогда и буду разбираться!» Да и потом: она спокойно с ним говорила, смеялась, да и он весел был,- все было хорошо. До момента, пока она не увидела этот слишком спокойный, чуть-чуть печальный взгляд. И еще то, как он уснул. Знакомые ей люди так не засыпают.
 На этой мысли она задержалась подольше. Перебрав кучу фантастики в голове про киборгов и андроидов, она умудрилась незаметно выкурить еще три сигареты, а потом, поняв, что спит на ходу, и все эти киборги да андроиды уже влияние нереализованных сновидений,  вздохнув, пошла в автобус. В последний раз глянула на Ярослава с Лидией. Лидия спала уже спиной к Ярику, а он как лег, так и лежал, все в том же состоянии. Впрочем, он мог закрыть глаза и только что. Все равно, разницы она не увидит. Она повернулась к своему креслу, разложила его и легла. На секунду ей показалось, что Ярослав смотрит, но присмотревшись, ничего не обнаружила нового. Поудобней укутавшись, Олеся начала плавно засыпать...
 
       Утром ее разбудило не ласковое солнышко, не нежный голос, а жесткий во всех отношениях «риф». Потом следующий и следующий, подключились барабаны с бешеным ритмом бочки и шумом тарелок.
- Твою же… Детский сад! Нет, детский цирковой балаган.
 Выйдя из автобуса, она увидела, как уже вся в камуф-ляже, но в шортах и слишком большой майке, Лидия стучала на барабанах; Маша с Настей отрывались на гитарах,  впрочем, Оля с Катей тоже. Ярик сидел в центре этой какофонии. В прямом смысле они окружили его и играли, а он сидел и чистил пистолет с полным самозабвением. Но стоило Олесе выйти, он сразу поднял глаза, на секунду глянул, кивнул и продолжил чистить. Ближе к машине сидела Мария, что-то ища в промасленных запчастях, кивая в ритм какофонии, которая в шутку музыкой звалась. Окинув все это взглядом и прикинув, сколько осталось до города, вынесла вердикт:
- Хана городу.- сказав это очень тихо, улыбнулась и достала сигарету. Сколько она не курила? Да полночи. «Блин, уши вянут». Она полезла в карман за зажигалкой и наткнулась на посторонний предмет. Это была новенькая «Зиппа»  в коробочке. На зажигалке лежал листочек сложенный много раз. Взяв его, она прочла содержимое: «Жить не запретишь, курить тоже, но жить красиво тем более…» Многоточие заставляло добавить согласие. Олеся улыбнулась и, положив записку в карман, открыла коро-бочку и достала зажигалку - золотую, с гравировкой даты. Кстати, дата была сегодняшняя. Прикурила от нее и почувствовала, что утро быстро стало офигенным. Хотя Олеся голову дала бы на отсечение, что Ярик автобуса не покидал, и автобус никуда не ездил. На всякий случай, она глянула на землю: земля так и не была тронута колесами.
- Ты что-то ищешь, Олесь?- спросила Мария с какой-то жирной хренью от автобуса в руках. Для чего она нужна Олеся не знала, знала лишь, что Мария иногда их берет и возвращается с такой же, но более жирной и черной.
- Нет, просто просыпаюсь.
 Та пожала плечами и пошла к капоту, а Олеся снова по-вернулась к вакханалии на поляне: нет точно хана. Столько профессионалов на один городишко.  И – Ярик, как? Как он это сделал, когда покинул автобус? Эта мысль вернувшись, опять завладела ее умом, вспомнился его взгляд вечером, чувство, что он смотрит на нее. Но когда ушел, когда пришел, сколько между этим времени прошло? Мария шла уже второй раз мимо к капоту, но уже со связкой ключей. Олеся схватила один, прежде чем среагировала Мария, и кинула в плечо Ярика. Тот момен-тально поймал, посмотрел и кинул чуть в сторону и не так быстро. Ключ пролетел мимо Олеси и Марии, ударился об автобус и, перевернувшись, четко вошел в свой кармашек в связке.
- Ого, а он и вправду снайпер! Если честно, думала, просто хвастается. Молодец, Ярик.
 Мария подмигнула Ярику и, посмотрев на Олесю сердито, погрозила пальцем и пошла дальше. Олеся, кинув бычок в сторону, залезла в багажник, порылась, нашла микрофон и, подключив, присоединилась к «концерту».  Потихоньку набиралась публика, в основном дальнобои. Ярик, чтобы не отставать, начал показывать фокусы точности с ножами, что окончательно привело в восторг публику. Оттянувшись и проснувшись, раздав автографы и позавтракав с фанатами, коих, судя по всему, прибавилось, они, убрав все и сев в автобус, двинули дальше.
  Поездка была веселой, все в отличном настроении за-нимался кто чем: Маша с Настей марафетом,  Оля с Катей принялись страдать по гитарам в интернете, да так громко, что Мария, не выдержав, упрекнула: мол, я во-обще-то за рулем, не отвлекайте! По салону разнесся хохот. Олеся же смотрела в окно на проносящиеся за ним поля, деревья и заправки с кафе, а иногда, незаметно, как бы случайно, на Ярика - странный он.

               

          
          «ОТНОШЕНИЯ НАЧИНАЮТСЯ СО СТРАСТИ»

                ГЛАВА 7
    


  Я сидел и смотрел видео на висящем на спинке кресла передо мной планшете. Там рассказывали про преимущества новой винтовки от «БАРРЕТ». Когда моей левой руки коснулась мягкая женская рука и прижавшееся женское тело  боком к моему боку, я повернул голову и увидел улыбающееся лицо Лидии.  Я улыбнулся. Ее рыжие волосы опять зажгли во мне что-то, как и милое лицо. «Не надейся, в твоей власти только наблюдать за ней ночью…»- промелькнуло в голове. Я на секунду поник, она это заметила и спросила:
- Что-то не так?
- Нет, что ты, просто спину кольнуло, видать что-то уронил на кресло, потом найду. А что ты хотела?
- Ну как же, обсудить наше с тобой сосуществование.      Она подмигнула. А я, как мне показалось, облился ледяным потом. «О! Так что, я ей нравлюсь?»- эта мысль пришла словно удар молнии в солнечную погоду. Я посмотрел на ее выжидающее лицо и спросил напрямик:
- Лидия, ты мне нравишься, а вот я тебе? Только честно, без шуток, - она вздрогнула и, о, боже, покраснела! Рыжая, которая еще от смущения румянцем покрывается!
-Да, ты мне нравишься тоже, ты мой типаж! Я тогда офигела, когда ты зашел: такой уверенный, ХУДОЙ, -она сжала кулачки перед грудью и зажмурила от удовольствия глаза,- весь в камуфле, ууу, а когда ты заиграл и запел! Ты такой добрый и злой одновременно, тактичный и мужественный! Пригласишь меня куда-нибудь?
 Ее глаза нахально и, одновременно, озорно смотрели на меня, а я пытался сказать хоть что-то, теперь сам не веря в свое счастье: неужели я ее нашел?!!
- Да, в этом городишке после концерта, идет?
- Ухууу!- закричала она на весь автобус. Олеся хмуро глянула в нашу сторону, но я улыбался, а Лидия была в восторге. Поняв это, Олеся отвернулась к стеклу - ну и хорошо…
- Да,- ответила она и поцеловала впервые в губы, бук-вально на секунду прикоснувшись. Убедившись, что про-извела должный эффект, отползла чуть подальше и стала мне рассказывать о концерте, а я угукал, как орангутан и любовался ее волосами, носиком с конопушками и веселыми глазами, ждущими концерта и послеконцертную встречу. В конце концов, отношения начинаются со страсти, так почему ее не должно быть на концерте, особенно, если ты музыкант?

               
                «КОНЦЕРТ»

                ГЛАВА 8

    
  Я стоял посреди сцены, стоящей на стадионе на пять тысяч человек. «Хм, пять тыщ целей, плюс два десятка побочных и сколько-то неучтённых! Хорошо, что они будут на одной линии, ну почти линии! Скорее полукруг!- так думал я, когда осматривал каждый сантиметр стадиона. Ко мне подошла Лидия и сказала:
- Будь собой, лови кайф и делай, что должен,- и улыб-нулась. Я улыбнулся в ответ и, наверное, очень уж странно, так как она вздрогнула, но потом пожала плечами и пошла к барабанной установке. Следом за ней ко мне задумчиво подошла Олеся:
- Ты на концертах работал?
- Ага.
- И что, кто-нибудь нападал? И ты кого-то,… ну, это самое…
- Ага, они об этом очень жалели в первые же секунды попадания! Олесь, я снайпер, и цели у меня были разные, в разных местах и ситуациях. И были такие ситуации, что ваш концерт - клуб бабушек по вязанию.
- Пипец, ну ладно, не буду мешать.
 Она повернулась и ушла по направлению звуковой. Я осмотрелся и на правой части сцены увидел начальника безопасности и начальника по техработе. Я уверенно пошел к ним, пора и мне поработать! Когда я подошел вплотную, они обратили на меня свое внимание. Начальство везде одинаковое и эти тоже: суровые взгляды сканировали меня.
- Здрасте, граждане, в частности по техработам и по безопасности, верно?
- И тебе хорошего дня и, допустим, верно. Что тебе, ты же вроде с девчонками приехал?
- Верно, я их телохранитель, притом снайпер, и мне нужно для удобства охраны и моего удобства с этой самой охраной работать слаженно. А для этого мне нужна с ней первое: связь, второе: вы, третье: желание сотрудничать, ибо наше дело общее. Только у вас посложней, но в качестве бартера я мог бы давать наводки на слишком возбужденных фанатов, особенно охочих до драк. Вы согласны мне помочь?
 Начальник по безопасности подумал и спросил:
- Первое: покажи документы и второе: что будет, если я скажу: нет?
- Вот документы и, если вы скажете: нет, я с винтовкой наголо устрою позицию самостоятельно на крыше данного сооружения и, если кто-то начнет хулиганить, вы будете выискивать его сами. Что касается особ с пистолетом, прорывающихся к сцене, их встретит моя пуля с очень болючим транквилизатором: один кубик в «шприц-пуле» создаст такую боль, что лучше бы реально пристрелили. Ну а так поболит адски и все, жить будет. А пока он орет, вы его скрутите. Убить я тоже могу, но это край, надеюсь, что до этого не дойдет. По крайней мере, не-сколько кило взрывчатки вы должны засечь, в этом я уверен. Ну, что скажете?
- Бог с тобой, добро. Но про хулиганов чтобы ребятам скидывал. Вот, держи копию таблицы секторов, если что, говоришь ребятам сектор, и те, кому ближе, прут туда. Так, а он-то зачем тебе?
-  Вот именно, я вам зачем? Мое дело гаечки, винтики, что бы все работало и стояло, что должно стоять...
- Вот, как раз за этим. Мне нужно вон там наверху, под крышей, сделать площадку, где я мог бы сидеть и не ме-шать концерту и местной полиции, но, в случае чего, сделать свою работу. Она должна быть в центре крыши, со стороны зрителей не видна, лучше всего плакаты соединить там, чтобы у меня была щель для обзора. А с краю от плакатов, ближе к стенкам, что-то яркое: табло диодное, экраны, что отвлечет от смотровой щели. Площадка два на два метра, плюс возможность закрепить веревку, чтобы, если понадобится, я оттуда не прыгал, а быстро спустился. И лесенку с дорожкой, ведущей к площадке в углу, тоже чтобы не мешала, сможете сделать такое?
- Как нефиг делать! Я думал, что-то сложное. Мои ребята все сделают, вы только через два часика подойдите сюда, гляньте, все правильно или что-то еще нужно, ок?
- Ок, спасибо! Раз все мы обсудили, пойду, проверю свое оборудование.
- Подожди вот рация, она чисто на нашей волне, концерту мешать не будет.
 Я кивнул и, взяв рацию, пошел к автобусу, надо было переодеться. Дойдя до него достаточно быстро, я залез в багажник и достал один из чехлов с винтовками и самую большую сумку. В автобусе сейчас было пусто, но мало ли, и, закрыв автобус на ключ, что дала мне Мария, я стал переодеваться. Военные тактические черные брюки, сверху черная рубашка, на нее жилет с карманами и разгрузкой. Обувку поменял на черные омоновские берцы с агрессивными протекторами. В них хоть куда и им все нипочем,- «вещь» одним словом.  На руки наделись перчатки без пальцев также черного цвета. Впрочем, у меня все было черное, это основной цвет для камуфляжа. И последнее, что наделось, это маска. Глаза я затушировал, чтобы не были белыми пятнами. Далее пошли магазины к винтовке и пистолетам: боевые и не боевые, со «шприц-пулей». Распихав их по брюкам и разгрузке, в жилет понеслись баллистический калькулятор, блокнот, карандаш (потому что пишет в любой ситуации), пакетики для всякого, чтобы не промокло и если надо будет что-то изолировать от окружающей среды. Пистолеты я уже подготовил, оба с глушителями, они легли в свои кобуры по бокам, но чуть-чуть сдвинутые назад: и взять удобно, и сидеть комфортно, собственно как и лежать на пузе, хе, хе…
 Так, теперь главное: винтовка. Быстро осмотрев, я на всякий случай взял и обойму с пристрелкой, потом при-соединил к ней прицел. Прицел этот я любил,  у него подсвечивалась сетка. Проще говоря, подсветку можно включить, когда темно. И комфортно, перед прицелом, лег «ночник», то бишь прибор ночного видения. Прицелу не мешает, а ночью радость. Опять-таки примерившись, посмотрев регулировку приклада и «ножки», что приятно отщелкнулись и, встав на перила кресла, уютно, как руки мамы, держали на себе ствол. Закрыв их, я вышел из автобуса...


                «КОНЦЕРТ СТРАХА»

                ГЛАВА 9               
               
   Разобравшись с этими дебилами-звукооператорами и иже с ними, Олеся получила должный звук, девчонки вроде тоже. Ярик сначала поговорил с охраной и техническим начальством, ушел, а через минуту, когда она обернулась на ругань Маши, кучка рабочих шла с материалом и инструментами к краю сцены. Отловив рабочего, узнала, что это приказ начальника. Олеся, вспомнив разговор оного с Яриком, немного успокоилась. И вот, через некоторое время, Олеся смотрела, как, убрав последние леса,  уходили рабочие. Сверху была сделана площадка, к ней вела тропа от лесенки за сценой, все это дело загораживало два плаката и два ярких табло по краям, а лесенку стена сцены. «Ну, Ярик, ну, блин, снайпер, гнездышко соорудил себе! Впрочем, ему как раз все, что перед сценой, просто идеально видно оттуда будет.» И тут у Олеси, Маши и Насти, что подошли и что-то хотели сказать, челюсть реально отвалилась: на сцену взошел тихой походкой НАСТОЯЩИЙ СНАЙПЕР. Да, они знали, что это Ярик, эту винтовку уже видели, да и помахал он им. Встав посреди сцены, начал просматривать сооружение, которое для него сделали. Подошел начальник по техработе и спросил что-то. Из-за резкого рифа они не слышали, но Ярик показал на что-то и сказал что-то, после чего начальник, смеясь, как конь и вытирая слезы, пошел по своим делам, а Ярик полез наверх, и Олеся только теперь поняла, что в нем было не так: он был снайпером-призраком, он есть, и его нет! Это его работа, его сущность, он сама точность. Неудивительно, что Олеся не заметила его ухода из автобуса. Но внезапно ей стало легче от того, что он там, на высоте сканирует всю территорию перед сценой, словно ангел-хранитель на концерте страха. Что же, если он так спокоен, то и ей нечего волноваться.
- Мам, это круто, но и нам пора, ты готова?- спросила Маша.
- Ага. Тем более, что уже начали людей загонять. Блин, много-то как, аж неприлично.
- Мам, ты как, неподвижно по центру или курсировать будешь?
- Курсировать, Насть, только курсировать. Как сказал великий Фредди Меркури: «the show must go on»! ТАК, ДЕВЧОНКИ, ПО МЕСТАМ!- крикнула Олеся, и все, в том числе Маша с Настей, пошли расходиться.
 Занавес опустили,  Олеся встала по центру, и внутри неё, в предвкушении, загорелся адский огонь эйфории от предстоящего. «И плевать на все записки, сегодня, как и во все концерты, наш день, мы королевы и богини! Элис снова в Стране чудес...»




               
             «ПЯТЬ ТЫСЯЧ ЦЕЛЕЙ И ОДНА ДУЭЛЬ»

                ГЛАВА 10
               

   Девчонки уже стояли на своих местах, никто на меня не смотрел. Я разглядывал через бинокль толпу, она прибывала. Да, это будет непросто. Я видел перед собой весь полукруглый край сцены. Перед сценой был ОМОН, перед ним ограждения из металлического заборчика, ко-торый предусмотрительно привинтили к земле. Плюс не-сколько человек в тени сцены. Значит, если что, время у меня будет. Пять тысяч! Ну, это меньше, чем когда президента охраняешь. Ладно, погнали. Я спрятал бинокль и взял винтовку, лег на помост и, отщелкнув «ножки», поставил винтовку, дав ей, а заодно и себе, максимальную устойчивость. Нижняя щель под рекламным щитом давала прекрасный обзор. Я передернул затвор, досылая патрон в патронник, снял с предохранителя и, пока держа только за приклад, начал прочесывать толпу взглядом. Наконец зашли все, и на сцену вышел учредитель концерта. Толпа еще скромно, но уже громко взвыла. Из динамиков послышался крик Олеси: «Не тяни,- выпускай!» Сразу, как будто выключатель включили, толпа заревела искренне и вдвое мощней, а я просмотрел крышу стадиона.  В это время начал говорить учредитель:
- Здравствуйте все, кто пришел!!! Сейчас все начнется!!! Я хочу вам пожелать приятно провести время и попросить вести себя по возможности прилично и не усложнять работу и жизнь нашей полиции! Спасибо! Итак, ГРУППА «ЭЛИС И СТРАНА ЧУДЕЕЕЕЕЕС»!!!- заорал он и побежал быстрей со сцены. Снизу ударной волной ударили гитары с бешеным ритмом барабанов, что впиваются в кровь, выдирая из тебя весь адреналин. Занавес пошел вверх, и, когда стало видно всех целиком, Олеся уже стояла с поднятой левой рукой и что-то кричала. Толпа безумствовала, и я, дав себе секунду на первый момент адаптации, все это ощутил и улыбнулся. «Все.»- вздохнул, сосредоточился: теперь только я и винтовка, только мы с ней. И они все, весь мир исчез, умолк, лишь визуальными волнами звук, как волны на пруду, расходился, но не осознавался мозгом. Мозг теперь выбирал только то, что важно для выстрела, он понимал каждый звук, но осознать раньше нужного не давал. Пульс плавно опустился до еле бьющегося. Винтовка от компании «ОРСИС», сделанная мне на заказ с продольными долами на стволе, вся в черном керамическом покрытии, скелетном прикладе, со множеством настроек, лежала в моих объятиях и медленно перебирала цели.  Вот двое парней начинают драку с тремя другими. Винтовка встала. В их направлении мелькнуло что-то блестящее. Что это, я не стал дожидаться узнавать. Пять выстрелов между биением сердца, пять ударов в плечо, словно нежный ответ: « Все хозяин, я все сделала».
- Молодец, «Кристина».
- Охрана, сектор десять - пятеро лежат, мной подстре-лены; осторожно, возможно холодное или огнестрельное оружие. Конец связи.
 Они знали, что я стреляю, не убивая, поэтому я услышал только:
- Понял, идем…
 Отлично, смотрим дальше: внизу отстреливали салют. Пламя из сцены рвалось вверх, от чего меня обдавало теплом, но воздух не грело, слава богу, а то стрелять было бы сложней. За просмотром всех лиц и оповещением об инцидентах шло время. Уже наступила ночь и толпа и группа, уже изрядно вымотанные, добивали концерт. Оставалось примерно две-три песни, когда я увидел его на крыше. Вход на крыши перекрыли только утром, проверив их перед этим. Скорее всего, он где-то там спрятался раньше и переждал проверку. Значит, профи, значит, Ярик, не гони. Я впился в него взглядом, как ястреб в мышь, бегущую в поле. Он не рассчитал расстояние от просвета и прицел блестел.
  Я поправил прицел, я чувствовал, как он скользит взглядом по толпе; вот он поднимает прицел, и его точка прицела падает на грудь Элис. Я только в этот момент услышал ее крик, как тянется медленно каждая буква и вместе со звуками мой палец к курку. Сердце застывает, легкие выдавливают из себя воздух, мышцы расслаблены, я весь в моменте, я должен успеть раньше, чем она закончит произносить слово и... ВЫСТРЕЛ. Пуля летит, я ее вижу, чувствую, сопровождаю…  И неожиданно удар: она встретила свою товарку, и они обе не долетели. Перезарядка, спуск, удар в плечо, пуля снова в полете, и я вместе с ней. Я вижу вспышку его винтовки и понимаю: не успеваю. Молодец, правильно определил кто и откуда. Это плохо для меня, это уже не просто дуэль, это дуэль мастеров. Я вижу, как моя пуля попадает ему в плечо, и как его пуля в сантиметре проскальзывает мимо моей руки, как зарывается в ДСП и летит в усилитель. Только не в девчонок! Я, уже не скрываясь, встаю на одно колено, кинув взгляд на сцену: все нормально. Усилитель заискрил, но пока никто ничего не понял. Искру от столкновения пуль приняли за салют, а это просто проводка, бывает. На то и нужны резервы. Все это я думал, посылая третью пулю с этой позиции. Я работал на опережение. Появился в окне автомат, он понял, что эту схватку он проиграл, и сейчас он действует по плану «Б»- отход, маскировка и залечь на дно. Нельзя этого допустить. Но ему наплевать, он уже не скрывается, как и я: нет смысла. Его автомат застрочил точно в мою сторону, хоть из проема только он и рука хозяина и торчит.  Но когда ты можешь стрелять по монетам, то кучу сложить в примерную сторону не составит проблем. И вот они долетели, а я так и не попал даже по руке. Слишком часто она меняла позицию. Меня ударили пули с такой силой, словно кто-то большой, например Винни, пнул меня в грудь. Слава богу, там был бронник. Винтовка ушла в сторону, но руки знали, что делать, пока я начинал падение с помоста. Мозг прикидывал баллистические данные для выстрелов с возможными упреждениями по высоте, по дальности  и скорости падения, ибо в толпе были диверсанты. В их руках были автоматы, они уже целились в Олесю и девчонок, но я успел раньше. Падая, я уже держал пистолеты и, почти не глядя, да почему почти  не глядя? Чисто по чувствам и инстинктам стрелял в их сторону, пока падал. Положил шестерых, до них даже ОМОН не успел прорваться. Удар спиной о пол. Резко встаю, спина ревет от боли, но ничего, болит, значит жива, а жива, значит пофиг на нее. Я уже на ногах. Мир по бокам черен, а перед глазами два ствола пистолета, и вооруженные люди падают, кто навсегда, а кто от адской боли в голове, шее, или груди.
  Вот все закончилось. Проверить периметр: остальных скрутили или так же прибили. Я вижу в проеме между крышей и стеной стадиона висящего на веревке человека. Он смотрит на меня через бинокль, потом отшвыривает его, он зол, он все понял. Я осматриваюсь, вижу как люди, распихивая друг друга, создали что-то вроде тропинки, и, пока она не исчезла, я рванул в нее, перезаряжая пистолеты, не замечая людей и удары их рук по моим плечам. Бегу через толпу к выходу, ору в рацию: «ЗА СТАДИОН! СНАЙПЕР СЕКТОР НОЛЬ!» Вижу, как передо мной ОМОН разворачивается и бежит к выходу из стадиона.  Я уже почти там, только успеть вряд ли получится. Он наверняка поставил машину близко, он не знал про меня, он планировал тихо выстрелить и уйти по стене. Тихо и незаметно под прикрытием столба, что закроет его от ОМОНа. У выхода… Потом он куда? Направо от входа - что там?!! Стоянка, но она проверяется и собаками и полицией. Не подходит. Еще правей, почти у другого выхода, забор. Точно, он там перелезет. ОМОН даже не поймет. Наверняка спрыгнет в машину и по газам.
 Додумывая эту мысль, я уже выбегал из выхода стадиона и понимал две вещи: я все-таки опоздал и был прав. Справа были слышны крики: «Не давай ему перелезть через стену! Стреляй, стреляй...» Далее очередь из «ВАЛа» и два выстрела из «ПМ». Мимо автостоянки проносится старая тойота с тонированными стеклами. Я стрелять даже не стал: не попаду.
 Я остановился и только тут понял, как всё болит, и как долго я не дышал. Легкие горели огнем, сердце билось, как бешеное. Через почти минутные перерывы (дыши, Ярик, дыши) сердце замерло и, кольнув болью, начало биться в ритм. Сначала просто быстро, потом все медленней. Легкие перестали гореть, огонь в них плавно сошел на нет. Теперь я дышал почти как всегда. Со стороны вообще казалось, что я только что встал с кровати, но почему-то потный. Я подошел к стене, на ней была кровь и много…
- Попали. Кто что видел, все рассказали! Он мой! Он снайпер, теперь это мое дело! Так что живо: кто что видел? Не злите во мне снайпера…- сказал я, только сейчас поняв, что до белых костяшек сжимаю пистолеты и почти рыча, говорю со спокойным лицом. Страшный, наверно, контраст вышел. Парни начали наперебой гово-рить, а я слушал,  и мне становилось все страшней за Олесю...
- Чуть выше вас, тоже в черном, левое плечо разорвано, скорее всего прострелено. Я и лейтенант попали в каждую из ног, а ему хоть бы хны: прыгнул на стену и на руках закинул ноги за нее. Мы только кирпичи за ногами прострочили в осколки. Мы к стене, но он уже в машине. От стены лейтенант выстрелил из «ПМ», ибо в «ВАЛе» маслята кончались, ну «макаров» он же не для этого: так пукалка. Не думаю, что с его-то разлетом и дыхалкой, он попал, даже если расстояние и позволяло бы попасть! Ну а дальше вы все видели. Он по стоянке на дорогу и... блин.
- Извините, но не могли бы вы спрятать пистолеты?- спросил их старший. Я молча, дрожащими от адреналина руками, убрал пистолеты, поставив предварительно на предохранитель. При таких ранениях прыгнуть, перекинуть ноги, еще туда-сюда. Хотя, рана в плече тоже не сахар, хоть и сквозное получилось. Но он должен был на простреленные ноги, ускоренные перелетом через забор, приземлиться, и думаю, соломки он себе не подстелил. Блин, кто же мог его заказать? Денег такие профи дерут немало, не всякий депутат себе позволит, а тут кто - не депутат же? Я взял рацию и сказал:
- Дождаться меня и на крышу без меня не лезть.
 Мне ответили согласием, и я пошел к веревке, туда, где он спустился. Здесь также была кровь. Веревка была кевларовой. Под ней, отстегнутое, лежало оборудование для скалолазания, а чуть поодаль, на асфальте, бинокль. Я вытащил пакет из кармана на груди и запихнул в него все, что было: бинокль и его стекло, потом, положив в карман брюк сверток, пошел к выходу на эту часть крыши. Там уже стоял начальник охраны и матерился, так петляя словами, что рядом парни в масках покраснели сквозь эти маски и неловко переминались. Когда я подошел, все дружно выдохнули, зная, что начальство сразу переключится на меня. Так и вышло.
- КАКОГО ТУТ... ПРОИСХОДИТ... ГДЕ ВЫ БЫЛИ... ПОЧЕМУ УПАЛИ... И КАК... ГЕРОЙ...ИЗ СЦЕНЫ...С ОБЕИХ РУК???
- В меня из автомата попали, и не из «АК», а, наверно, скорее всего, из автоматической винтовки, может даже штурмовой, и явно не нашего производства, так как ей хватило мощи для пинка в грудь, из-за чего я и упал...- я ножом выколупнул свинцовый кусок почти сферической формы. Такую форму он получил от удара, и бросил под ноги начальнику. Тот проследил за полетом свинца, посмотрел молча, потом сердито на меня. Руки удачно уже не дрожали, но тут, видать потревоженный выковыриванием ножом первого кусочка, выпал из-под жилета еще один, и начальник, не выдержав, сказал:
- Пошли. Командовать парадом, пока не свинтите, негласно будешь ты. ВСЕМ... ПОНЯТНО?!- крикнул он.
- ТАК ТОЧНО!- ответили ему и зашептали в рации, пере-давая приказ.
 По сваренной из арматуры лестнице мы поднялись на крышу, прошли по балкам. Между балок лежали  тропинки из металлических пластин. У места, где стрелял в меня и в Олесю стрелок, пластина была сдвинута. «Е…»- выразился за всех начальник, увидевший ее, но на этом и закончил. Я увидел винтовку и кровь, осторожно подошел, вынул из кармана медицинские перчатки и, сняв свои и сложив их в карман, надел медицинские. Взял винтовку: тот же калибр, что и у меня - «триста восьмой Магнум»: потому и искры. С пулями я определился тут же: один патрон упал в щель. Скорее всего он упал из подсумка, когда я в него попал. Сама винтовка была,  как автомат, пролита каким-то составом, и  приклад уничтожило вместе со стволом, точнее при попытке его привести в исходное состояние. Вам по любому придется так или иначе уничтожить все улики, чтобы эту гадость убрать. От винтовки пользы почти не было, как и от автомата. Я  заглянул в проем. Занавес опустили, толпу выпускали, проверяя на выходе в поисках неучтенных подозрительных предметов, вдруг еще кто-то просочился? Все остальное было чисто, даже лежка под листом была стерильна: ни нитки, ни чего другого…
- Ладно, я к девочкам, а вы как закончите, подходите, обсудим, что делать дальше. Может, я уговорю ваше начальство и их на экскорт до передачи следующему го-роду.
- Я с радостью, парниша, провожу! Но только, если дадут добро.
 Я кивнул и пошел к выходу с крыши...

               
                «ПИСЬМО»

                ГЛАВА 11
               

- Что за нафиг?! Девчонки, целы?!
 Девчонки откликнулись, но все были в ужасе. У Оли упала гитара, она ее подняла, руки у нее дрожали. Маша и Настя сразу подбежали ко мне и наперебой что-то говорили. Омоновцы окружили нас, а потом проводили всех в автобус, после чего окружили его машинами и заняли оборону. Начальник охраны постоянно что-то им говорил по рации, но понять, что именно было невозможно. Олеся курила у автобуса, кто-то из девчонок плакал, кто-то конкретно истерил. Маша и Настя прижались к Олесе и не отходили ни на шаг. Из толпы омоновцев вышел Ярик, в руках он держал винтовку, а за спиной висел ее чехол. Он его снял и бросил в открытый багажник, затем подошел к девушкам.
- Заходите в автобус, надо поговорить.
- В чем все-таки дело, Ярослав? Можешь объяснить? Куда спешим?
- Так, ребят, эти дамы не хотят, чтобы их спасали от профессионального киллера, сворачиваем все и уходим.
 Он начал упаковываться. Охрана непонимающе смотрела, как Ярослав начал складывать винтовку, и тут Олеся не выдержала:
- Блин, Ярик, что за киллер? Кто все эти люди? И почему они пытались нас убить?
 Он остановился и спросил:
- Интересно?
 Олеся кивнула, тогда он громко и уверенно, безапеля-ционно СКОМАНДОВАЛ:
-Тогда марш в автобус и слушать меня с этой минуты беспрекословно. Или вы умрете, и не они, и не я этому помешать не сможем. А теперь у нас будет долгий разго-вор, ибо в меня стреляли, и я хочу знать, почему, а для этого нужны вы.
 Рассудив логичность его слов, Олеся и девчонки пошли в автобус. Олеся крикнула:
- Так, рассаживайтесь побыстрее, сейчас будет допрос.
- Итак, девчонки, начну с главного: кто в вас стрелял? имя не важно, национальность тоже, важно одно: он не остановится, он мастер своего дела...
- Насколько он хорош, этот киллер или киллеры?- перебила Настя.
- Те, что были в толпе, просто мясо, план «Б» - грубая сила, если не справится тонкая. И отвлекающий момент: их так и так ждало то, что с ними стало. Важен организатор- киллер, и он настолько хорош, что если я захотел бы убить правителя какой-нибудь страны, да так, чтобы исполнитель не попался, и чтобы никаких следов, я бы нанял его без раздумий, так ясно?
 Олеся оглянулась на девочек: все приуныли и испугались, похоже Ярик не врал. И ей тоже стало страшно. Похоже, он единственный способ остаться им всем в живых.
- Я ваш шанс остаться в живых. Я ранил его в плечо и остановил первый выстрел, вследствие чего получил пять пуль в грудь, и я хочу эти пули вернуть. Его ранили в обе ноги и тем не менее он перепрыгнул двухметровый ровный забор из кирпича и смог уехать. Сейчас он залег, сбросив и взорвав машину в ближайшем овраге,  и лечится, но он вернется, это вне сомнений. Сейчас у вас перерыв минимум до завтра. Сейчас охраняют вас, рискуя жизнью, молодые парни из ОМОНа данного города, и вряд ли мне удастся организовать конвой завтра. Скорее всего, мы поедем одни. За границей города до следующего, где нас встретят. Но, как показывает опыт, нашего киллера не остановит ОМОН, он все равно  найдет лазейку, и, главное, между городами мы абсолютно уязвимы. Из всей защиты буду только я, и, если вы будете выпендриваться, вас убьют. И еще: прошу вас подумать кто из ваших знакомых настолько богат, ну оооочень богат, чтобы нанять такого киллера.
 Ну вот, на сегодня все. Лидия, можно тебя попросить, я через пять минут приду, оденься по-походному, без юбок там, платьев, джинсы, майка или что-то типа того. Пойдешь кое-куда со мной.
 Он уже повернулся, когда Олеся спросила возмущенно:
- Это куда Лидия с тобой пойдет? Сам же, блин, кипеж такой накрутил, а теперь Лидию хрен знает куда тащишь.      
  Он повернулся и жестко отрубил:
- Первое. Я знаю куда. Второе. Кроме меня, там будут еще четверо ребят. И третье. Захочет, потом расскажет. От себя могу сказать, что это лично в ее интересах, и вас всех эти интересы не касаются. Поэтому все вопросы ко мне и к ней потом. Вот и отлично.
 И на сей раз ушел. Олеся почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она подошла к двери автобуса. Там стоял рослый омоновец. Он повернулся к ней и отчеканил:
- Без приказа нельзя. Но, тем не менее, вам куда? Воз-можно, я вам могу помочь?
 Его глаза были холодны, лицо ничего не выражало. Они все были как один солдат: да, разный рост, комплекция, оружие, но в остальном одно и тоже. Олеся злобно рыкнула в ответ:
- Подышать свежим воздухом и, может, покурить. Пока не знаю, чем можешь ты тут помочь.
- Могу не звать ребят, чтобы вас не швырнули в автобус обратно по приказу вашего телохранителя, а вместо этого, предупредить своих и разрешить постоять около автобуса.
 Довод был несокрушим, тем более, постепенно курить все-таки начало хотеться. Но Олеся этого не собиралась делать, и потому молча вышла и встала около входа.  омоновец никак не отреагировал. Молча развернулся к ней спиной и произнес в рацию:
- Одна вышла из-за круга, не выпускать.
 Ему что-то ответили, и он продолжал сканировать мест-ность, а Олеся думать: как так вышло, что ее группа сначала стала получать угрозы, причем даже конкретно больше ей лично! А теперь была и попытка убить!!! Как Ярик падал, а потом и стрелял в толпу, в ЛЮДЕЙ! Пусть и с оружием, пусть и стреляющих в них!!! Но в людей! Боже, он ведь попадал, ни разу не промахнулся, или промахнулся? Нет, вряд ли.  И, раз его сшибли пули, попавшие в него, выходит, он рискнул собственной жизнью. Он ведь не мог знать, что они в грудь попадут, а не в голову, например, или руку?! И опять таки, в первую очередь спасая ее!!! Боже, а если бы его не было бы? Она бы тут не стояла, это точно. Что дальше?!!   И, как будто ответ с неба, что-то белое упало к ней под ноги. Опустив голову, Олеся увидела конверт, взяла его, открыла и вынула бумагу. Развернув, увидела знакомые печатные буквы красного цвета: «ТЫ ВСЕ РАВНО УМРЕШЬ» и больше ничего. Олеся смотрела и смотрела на бумагу: как? Он рядом? Рядом?!
- С вами все в порядке?- спросил омоновец. Она вздрог-нула и  ей показалась, что он такой родной и милый. Олеся молча, дрожащей рукой, протянула лист с конвертом. Он посмотрел и тут же взялся за рацию, так и не взяв конверт. Олеся выронила его и пошла в автобус, там, сев на свое место, тихо зарыдала. Почему? За что? Кто?!! Ведь никого нет знакомого по этим долбаным ха-рактеристикам! Кто этот гад? В автобус зашел Ярик с письмом, посмотрел на нее и, сев рядом, молча сложил конверт и приобнял. Олеся, не выдержав, уткнулась в  единственное мужское плечо, которое обещало защиту, потом подошли все девчонки, кто-то что-то говорил, в итоге Олеся что-то выпила, а потом чьи-то руки положили ее на разложенное кресло, и тьма сна ее накрыла....

               
                «СВИДАНИЕ»
            
                ГЛАВА 12         
         
               
  Мы сидели за столиком. Омоновцы расхаживали по залу. Официантка, как Цербер, ждала наш заказ у барной стойки. Лидия заказала салат и молочный коктейль, я картошку фри и тоже коктейль. Мы сидели на диванчиках напротив друг друга в дальнем, но романтичном углу. По всем стратегиям недоступный почти для любой угрозы и ситуации. Она молча осматривала зал, а потом уточнила:
- Ты действительно привез меня на свидание, которое мне обещал?
- Ага! Надеюсь, тебе понравится то, что я запланировал.- Я улыбнулся
- А как же тот киллер, вдруг он следит за нами? И во-обще, ты же сам говорил о безопасности, а, не cчитая тебя, тут только четверо ребят!!
- Ну, во-первых, он тяжело ранен и сейчас, а то и не-сколько дней будет лечиться. Сегодня его сто процентов не будет, а все, что я говорил в автобусе - это чистая правда. Без него нам с запасом хватит и этих четверых героев-профессионалов (Один из профессионалов, проходя мимо, подмигнул Лидии. За что схлопотал злобное мое покашливание. И со словами: «Ухожу, ухожу, периметр чист», продолжил гулять по залу), да и знаешь, слово есть слово, расслабься, все хорошо, пока идет жизнь, пока дышишь, пока есть ты и этот мир. Лови удовольствие!  «The show must go on».
 Заиграла музыка после этих сигнальных слов. Она улыб-нулась, в ее глазах заискрились огоньки лукавства и любопытства. Она моментально пересела ко мне на диванчик и поцеловала в щеку, после чего обняла и тихо, на ушко, прошептала: «Спасибо тебе, мой герой». На этот раз я улыбнулся и, поцеловав за ушком, ответил: «Не за что». Она отодвинулась от меня и крикнула:
- Где заказ? У нас свидание!
 Подошла официантка с красивым подносом и тут же, хло-поча, расставила наш заказ. Оказывается, он был уже готов, но все ждали окончания обнимашек.
- Держите, держите, все готово! Удачного тебе, милая, свидания!- и, улыбнувшись, исчезла.
 И мы начали свидание. Я наслаждался ее лицом, взглядом, движением губ, и тем, как она говорила. Казалось, что все это волшебство. Мы говорили и говорили о музыке, о моей работе. Тут я рассказывал смешные моменты, опуская весь негатив. А потом мы пошли гулять. Сев в машину, мы поехали в «Романтическое место»- так мы его вместе окрестили. Мы приехали к оврагу, далеко за городом. Там, у подножия горы, что возвышалась на одном из берегов оврага, снизу ничего не видно, что делается наверху, и также сверху вниз. Но вид на восход великолепен, как и на горизонт в целом. Мы взобрались на площадку - выше только звезды - и я, сняв рюкзак, достал из него все что нужно: два покрывала, два бокала и тархунчик для меня, и вино для нее. Она смеялась, наслаждаясь видом, я смеялся тоже, глядя на нее. Мир расстарался для нас: звезды падали, Луна игриво освещала нас.  Мы проболтали еще час, а потом, после очередного дружного хохота над только нам понятным приколом, мир остановился, замерло все, наши взгляды встретились и не хотели больше видеть ничего, кроме лица напротив; наши руки соприкоснулись, и мы поцеловались, и вместе с этим мир исчез....


               
                «РАССВЕТ»
 
                ГЛАВА 13


   Я и Лидия, лежа на покрывале, любовались рассветом. Тишина была такая, что аж в ушах звенело. Лучи игриво освещали интересные контуры Лидии. Мы ни о чем не ду-мали, мы наслаждались моментом, все потом…
- Слушай, а как мы скажем об этом группе?- спросила Лидия.
- Да как-как, словами! Когда захочешь, только позови, и мы вместе все расскажем. Не волнуйся, все будет хорошо, хотя бы потому, что это только нас и касается. А что они с этим фактом будут делать, это уже им решать. А мы это мы. Смотри, видишь этот рассвет? Он наступает всегда, независимо от того, что происходит на земле. Мы с тобой можем управлять нашими жизнями и всем, что с этим связано. Не надо ставить себя искусственно в условия рассвета. Жизнь наша и только наша, ибо мы в ней живем, и я буду с тобой всегда, не физически, так в мыслях. Помни это. Да, моя работа наполнена риском, твоя - вечная дорога. Нам будет сложно, но мы придумаем, как с этим жить. Вот, например, Винни живет со своей женой, и все у них хорошо. Конечно, бывает всякое, но не так, чтобы расстаться. И мы сможем все пережить, главное, чтобы нам это было нужно. Лично мне нужно, а тебе?
- Я хочу…  Но я, в тоже время, не знаю… Мне нужно время, все слишком идеально и быстротечно случилось, понимаешь?
- Да.
- Скажи, все кончится хорошо? Мы продолжим концерты и мы с тобой...- она замолчала и посмотрела на край по-крывала. Немного потеребив его, собралась с мыслями и договорила:
- И мы с тобой будем вместе? После того, как ты закон-чишь работать на Олесю и группу в частности?
 Теперь уже я отвернулся. Вздохнув, я ответил настолько честно, насколько смог.
- Лидия, я приложу все усилия, чтобы ты и все в этой группе девчонки выжили. Если надо, отдам жизнь. Но я не знаю будущего. Как и ты. Я  лишь могу прикладывать усилия, чтобы оно было таким, каким я хочу его видеть. И, если мы с тобой хотим одного и того же, и, если мы оба приложим усилия, то у нас будет двойной шанс на то, что так и будет. А это больше, чем ничего и намного больше, чем неизвестность, понимаешь? Мы с тобой- это все, что нам нужно для счастья. Все остальное мы сами себе создадим. Я  буду бороться за тебя. Ты мое будущее. Моя работа бывает довольно жестока, трудна и далека от родины. Но повторю: мысленно я всегда с тобой.
  Я замолчал, а она нежно посмотрела на меня, и, обняв меня под покрывалом, положила мне на грудь голову, и произнесла:
- Знаешь, я ведь видела ту стрельбу на твоем помосте. И первый выстрел, и как по тебе попали, и как ты падал на сцену, стреляя, и как со сцены стрелял. Я тогда по-думала, что вот мужчина, за которым действительно, как за каменной стеной.
  Она грустно улыбнулась, я погладил ее огненные волосы.
- Скажи, а у тебя было так, что ты не успевал спасти человека от выстрела убийцы?
 Я вроде не вздрогнул, но, почувствовав мое напряжение, она подняла на меня глаза, и я не смог соврать.
- Да, было… Двое человек всего за все это время, я помню их. Пожалуйста, не спрашивай больше меня об этом.- Я посмотрел на восход, Солнце уже сильно слепило глаза и  сказал:
- Кажется, нам пора. Ребята тоже спать хотят, они все таки всю ночь не спали.- Она кивнула и встала, хватаясь за одежду, лежащую у покрывала.
 Через некоторое время мы были одеты, и все было собрано обратно в рюкзак. Лидия посмотрела на Солнце, взяла плеер и, присоединив колоночку и включив, положила его в карман. Взяв меня за руку, улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, и мы пошли вниз по склону. Мы улыбались, ведь нам было что вспомнить...
               
                Группа Ifwe
                Солнце.               
               
          Давай будем больше шутить
          По дороге на пляж.
          Ты мне поможешь
          Забыть обо всём.
          Спасибо за то, что я не один.
          Ночью вернулся дождь.
          Я не хочу оставаться надолго с собой.
            

          Ничего не бойся,
          Ни о чём не жалей.
          Давай забудем обо всём,
          Улыбнись, если было о чём...

          Давай будем просто молчать
          По дороге домой.
          Ты мне поможешь забыть обо всём.
          Солнце, мне нужно больше тебя.
          В жаркий июльский день
          Тревога ушла,
          Я снова живу.
               
          Ничего не бойся,
          Ни о чём не жалей.
          Давай забудем обо всём.
          Улыбнись, если было о чём...

          Ничего не бойся,
          Ни о чём не жалей.
          Давай забудем обо всём.
          Улыбнись, если было о чём...               
          Ничего не бойся,
          Ни о чём не жалей.
          Давай забудем обо всём.
          Улыбнись, если было о чём...

           Ничего не бойся,
           Ни о чём не жалей.
           Давай забудем обо всём.
           Улыбнись, если было о чём...               

               
               
                "ДОРОГА НАДЕЖДЫ"

                ГЛАВА 14


  Олеся проснулась с дикой жаждой, головной болью и бешеным желанием курить. А когда воспоминания о вче-рашнем дне, ТЕМ БОЛЕЕ О ВЕЧЕРЕ нахлынули, особенно о том, что было после письма,- за это стало еще и стыдно. Лидер группы так себя вела! «Ну, блин, я ведь тоже живой человек и, в конце концов, женщина! Хотя разве это оправдание, если тебя окружают те же девушки в той же ситуации? Нет, это точно нет! Боже, как хреново!» Олеся приоткрыла глаз и осмотрела все, что было в пределах видимости, а потом открыв и второй осмотрела и весь автобус. Автобус был пуст. Ну и хорошо, у нее есть время все обмозговать. Хотя бы то, как себя вести. Ох, эти нервы, как они сдали не вовремя! Олеся полежала еще некоторое время, а потом, не выдержав, встала, выпила почти всю полторашку минералки, взяла зажигалку и сигареты и выбежала наружу. Солнце ярко светило, даже игриво как-то, словно и не было вчерашнего ужаса. Посмотрев на паренька, стоявшего там же, где стоял и вчерашний, спросила:
- Ты тот же, что и вчера?
  Он посмотрел на нее, помолчал и, наконец, просто пожал плечами, разведя руки в извинении: мол, смотря, про кого ты спрашиваешь.
- Ясно, извини,- и, отвернувшись, быстро вытащила из пачки сигарету и отщелкнула крышку зажигалки. Прикурила и, о боже, как хорошо-то! Закрыв глаза, Олеся спиной и затылком прижалась к пока еще теплой поверхности автобуса. Через какое-то время она услышала, как кто-то подошел, оказалось, Настя.
- Опа, сначала дрыхла, как слон, в постели, теперь ре-шила поспать стоя с сигаретой, не жирно ли?
  Олеся открыла глаза и, посмотрев на нее и увидев ее беззлобную улыбку, ответила:
- А фиг ли мне вчера нервы выносили, вот и наращиваю их, а это требует определенного релакса, никотинового и ультрафиолетового, плюс энергосбережения.
- А, ну тогда понятно! А мы тут разбежались, нашли себе по компании. Вон Машка почти каждого в карты обобрала, а когда начальник запретил карты, кинулась на спор разбирать-собирать оружие,- тут уже силы были переменны. Оля и Катя от скуки устроили песни на заказ и, вообще, курсы игры на гитаре. Тут один омоновец играет офигенно! Так Высоцкого пел, ух, как круто! Мария сразу и безвылазно зависла с водилами и механиками. Я там даже понимать ничего не пробовала, ей-богу, ей бы мужиком родиться, красавчиком  была бы и крутым мастером.
- А Лидия с Яриком вернулись?
- Неа, где-то шляются. Мы пытались пытать парней, но они сами не в курсах, что те делают. Говорят, что от их охраны известно, что все хорошо и по плану, а что Ярик и Лидия делают, отрывисто отвечают, что это секретная инфа и иногда смеются. Один так вообще ржет, как конь. Короче, пока не придут бессмысленно что-то узнавать. Да и вообще, не надо охрану отвлекать.
- Ясно. Но интересно, знаешь, то, что между ними что-то есть. Это я поняла с первой их встречи. Но вот куда он ее вчера увез… Да и она была не в восторге, уезжая с ним. Поэтому я волнуюсь, что скажешь?
- Фиг его знает. Вчера все были не ахти. Посмотрим, какая приедет и что скажет, да и какой он тоже. Хотя, боюсь, по нему не узнаешь. Слишком он эмоции контроли-рует, порой кажется, что у него их нет. Но если они друг друга устраивают, думаю вмешиваться не надо, это личное все-таки.
- Ясен пень,- кивнула Олеся и обе замолчали, смотря на суету. Где-то за БТРом показался омоновский ПАЗик и подъехав к их баррикаде, открыл двери. Из него изрыг-нулись четверо омоновцев и, наконец, Ярик с (О, Боже!) довольной, смеющейся Лидией.
- Ого!!!- раздалось синхронное Олеси с Настей. Они по-дошли, поздоровались. Лидия, мигнув глазом, гордо вздернув подбородок, взошла, не зашла, а взошла в ав-тобус, за ней, улыбаясь,шел Ярик.
- Привет, дамы,- сказал он, козырнув рукой и проходя в автобус за Лидией под их отвисшие челюсти. «Дамы» по-смотрели друг на друга.
- Амуры, мам?-спросила Настя.
- Они самые. Думаешь было что у них?
- Давай спросим у Лидии?
- Что тут происходит?- спросила, подойдя, запыхавшаяся, но довольная Маша.
- Ярик с Лидией вернулись. Лидия довольна, аж светится, и Ярик загадочно улыбчив. Мы думаем, они влюбились друг в друга…
- Ну, это и так понятно,- перебила Маша.
- Не перебивай, Маш! Мы думаем, сегодня у них было, но спросить у Лидии можно будет только после того, как уйдет Ярик.
- О, как это интересно! Обязательно спросим,- мы же ЛУЧШИЕ ПОДРУГИ!!! Хи-хи… Она попыталась ненавязчиво заглянуть в окно, но во-первых ракурс не позволял, во-вторых высота, и в-третьих шторы. За последние особенно обидно было. Вздохнув, все трое уставились на вход в автобус, и тут же оттуда вышел Ярик.
- Я все, девчонки, она вас ждет,- и нагло ушел. А их долго уговаривать не надо было. Зайдя в автобус, они увидели Лидию, сидящую между своим и яриковым местом и задумчиво вертя в пальцах одной руки барабанную палочку, второй рукой набивала мелодию. Девушки скромненько и, улыбаясь как дуры, подошли. Она открыла глаза, по-смотрела на них и сказала:
- Ну, и что молчим? Где вопросы? Не заставляйте меня саму себя спрашивать.
- Где ты была? Что вы делали? И почему такие счастливые пришли, особенно ты?
  Она улыбнулась:
- У меня было свидание с Яриком. Он меня пригласил в кафе. Все кафе было только нашим! Потом мы поехали за город в шикарный карьер. Там на одном краю была гора, мы поднялись на нее и провели там всю ночь, а потом любовались восходом. Это было волшебно! Вы даже не представляете, какой он нежный и сильный одновременно! Какой он шикарный! Эххх, девчонки, я влюблена в него по уши! Как и он в меня! Но мы пока не знаем, что из этого выйдет. Я барабанщик, он снайпер-телохранитель: разные профессии и все такое, но боже, он идеален для меня! Как вы думаете, что мне делать?
- Ну, лично я считаю, что вы должны это решить, сами! Это ваша жизнь и ваш выбор. Вы сами должны своими по-ступками сделать ту жизнь, что для вас будет лучшей.- сказала Олеся. Машка с Настей угукнули в знак согласия и покивали: мол, согласны.
- А у вас уже все, ну, было? – не выдержала Настя. Машка строго на нее зыркнула, но, заулыбавшись, посмотрела на смущенную Лидию.
- Ну да, а как без этого восход встретить.
 Тут зашли девчонки в автобус и все разбежались по ме-стам. Ярик встал посреди прохода и возвестил:
- Мы уезжаем. ОМОН тоже. Всем сидеть на местах. Если в пути понадобится туалет или еще что, обращаться ко мне. Выход по одному. Все ясно?
 Все кивнули, и он пошел на свое место, а Мария, сев за руль, помахала кому-то на БТРе и, заведя автобус, газанула. И вот они едут. Олеся почувствовала, как у нее камень с души упал, и появилась тревога: как доедут, все ли будет хорошо. А потом как отрезало, и она успокоилась: видать все нервы уже перегорели, осталось только равнодушие. «Интересно, у Ярослава так же?!»  Олеся смотрела в окно: там мелькали дома, и она раз-мышляла о том, что в каждом доме кто-то живет, ЧЕМ-ТО живет, и может даже не был на концерте, может даже услышит вскользь из телевизора или интернета и подумает об этом сколько секунд? Две? Одну? И забудет. А ведь в те секунды, о которых скучно будут говорить, решалась их жизнь.
  А вот уже и из города выехали. Замелькали маленькие частные дома, а там, через некоторое время, лес и поля. Иногда они проезжали по мосту. Мария слушала «АЛИСУ», закрывшись в кабине, Оля наводила марафет, обсуждая историю Ярика и Лидии с Катей. Обе иногда бросали взгляды то на наигрывающую на барабане Лидию, то на Ярика, разобравшего винтовку и сосредоточенно чистя и смазывая какие-то ее части. Его голова качалась в ритм игры Лидии. Та играла только быстрые, зомбирующие ритмы. Были даже африканские мотивы. Настя с Машей резались в карты, играя на только им известные ставки. Такая тишина в душах, ибо они ехали по дороге надежды, словно в войну, чем дальше, тем быстрее все закончится.


                «РАБОТА НАД ОШИБКАМИ»

                ГЛАВА 15

            
  Они кочевали из города в город, и в каждом из ниоткуда появлялось письмо с одним и тем же содержанием: «ТЫ ВСЕ РАВНО УМРЕШЬ». И каждый раз Ярослав высматривал на своем помосте врага. Но никто не угрожал, не мчался убивать. Они уже все привыкли, когда начался просто каскад нападений: то бомба, не успевшая вовремя взорваться, киллеры всех мастей, каждый раз получавшие пулю с транквилизатором от Ярика, а иногда и просто пулю, хотя он старался не убивать людей. Концерты же становились более искренними и адреналинными: каждый как в последний раз. И каждый раз хотя бы один киллер или хоть одна попытка убить Олесю да была. Все думали, кто может все это организовывать? Но никто, даже Ярослав, не мог что-то конкретное сказать. И им  оставалось только ехать в следующий город, меняя оный, как очередной выстрел в «русской рулетке». Каждый город, как пуля в карабине в дрожащей руке: промахнется или нет? Пиротехники становилось все больше в концертах, хоть они и спрашивали Ярика, не мешает ли это ему? Он каждый раз говорил, что нет.
 Сегодня Олеся шла с концерта с конвоем очередного ОМОНа. Подняв глаза, чтобы посмотреть, далеко ли еще, вдруг увидела знакомого:
- Привет, как жизнь, Виталий?
 Человек вздрогнул, словно в него выстрелили, посмотрел на нее и помахал рукой.  Олеся дала парням знак, что он свой, и они его пропустили. Это был седой старичок - директор театра, в котором они должны были играть, но их продюсер посчитал, что там невыгодно, а выгодно в другом, более большом. Там еще работал организатором его сын Валентин. Он улыбнулся и вздохнул одновременно, потом сказал:
- На пенсии я, вот решил к другу приехать. Сами пони-маете, что еще на пенсии делать. А тут смотрю, вы в городе. Думаю: надо хоть посмотреть на вас в деле, так сказать, а то вы тогда отказались у нас выступать, хе- хе… Смотрю и вижу: слава Богу, а то рухнул бы наш театр. Ну, впрочем, он теперь в прошлом.
- А как ваш сын, он такой милый был, вежливый! Я бы с ним побеседовала. Он тоже здесь?
  Старик сник на глазах и вроде даже еще сильней посе-дел, но тут же собрался и печально сказал:
- Умер он. Но не будем о грустном, да и извините, вре-мени у меня мало, надо еще город посмотреть, вспомнить молодость с другом. Удачи вам, и спасибо, что не забыли старика.
 Олеся хотела ему ответить, но тот повернулся и пошел так печально, что она не решилась что-либо говорить. Олеся кивнула парням, и они потопали к автобусу. Всю дорогу этот старичок не выходил из ее головы. Она не знала, что с этим делать. Ну, бывает такое, что дети умирают раньше родителей. Плохо, но мало ли что там было: автокатастрофа, сбил поезд, отравился, подрался неудачно. А, учитывая бизнес, может и преступлениями занимался, да что угодно! Так почему ее это так напря-гает? Может, конечно, из-за того, что сама мать? Но нет, не это. «Надо с Яриком поговорить, он-то всегда ладит с эмоциями.» Подойдя к автобусу, Олеся увидела, как из него выходит Ярик, еще весь в черном,- переодеться не успел.
- Эй, Ярик, поди, вопрос есть. Парни, спасибо, оставьте нас одних. Ну, там, подальше, что ль отойдите. Ярослав подошел, посмотрел хмуро, устал видать, раз не улыбается, как обычно. Оно и понятно, сегодня опять покушались, но на сей раз с ножом. Никто ничего не за-метил. Обезвредили еще на подходе.
- Что ты хотела? Что-то ты неважнецки выглядишь,- сказал он.
- На себя посмотри.
- Да я просто психологически вымотан, физически я еще ого-го! Так что ты спросить-то хотела?
- Ну, понимаешь, я сейчас встретила бывшего директора одного театра. Мы отказались у него в театре выступать. Это было где-то пять-шесть лет назад. Сейчас он на пенсии, сын у него умер, и мне что-то не по себе. Тревожусь за старика. Такое ощущение, что он самоубий-ство совершить хочет, а на концерт пришел, чисто, как последнее желание выполнить. Да, вот такое у меня чув-ство, и что с ним делать, не знаю. Вот подумала тебя спросить, как ты с этим борешься, ты ведь в этом мастер, контролировать чувства?
 Он посмотрел внимательно на ремень разгрузки, потом что-то надумав, сказал:
- Я в таких случаях доверяю своим чувствам. Но допускаю, что один раз они могут и сбойнуть. Иногда один процент выигрывает по весу, а не по сумме, понимаешь?
- Да. Но мне-то что делать?
- Давай я за ним прослежу, а потом все тебе расскажу. А ты пока выбрось все это из головы, расслабься, хорошо? А я позвоню.
- Спасибо.
 Он пошел обратно в автобус, а Олеся, прислонившись к автобусу, закурила.
  Через пять минут Ярик вышел в своем камуфляже, но в гражданской версии, если так можно сказать про камуфляж. Остались нетронутыми только берцы, да на поясе черных джинсов висел нож: красивый, тоже черный, лакированный, блестящий. Помахав ей, ушел в «зеленой пиксельной» майке и такой же кепке.
  Подойдя к охраннику, который по его просьбе фотогра-фировал всех, с кем пришлось общаться, скопировав данные на свой сотовый, Ярослав исчез в толпе. Олеся решила исчезнуть в автобусе и вздремнуть. Проснувшись уже почти ночью, она осмотрелась: Ярослав, спокойно сидевший неподалеку, поднял на скрип кресла голову, улыбнулся и, отложив книжку «История баллистики», подошел и тихо сказал:
- Пошли, разговор есть, да и поедим.
  Олеся только после этих слов осознала, что готова быка съесть, настолько она была голодна. Сбросив одеяло, Олеся пошла за ним. Джинсы натерли поясницу, а майка норовила удушить, так что пошла она, как паралитичный вурдалак, выглядя, наверное, не лучше. Что и подтвердилось, когда Олеся вышла из автобуса, парень,  стоявший на часах, увидев такое чудо, слегка вздрогнул, но, смутившись, сделал вид, что увидел неземную красоту. Они улыбнулись и пошли  к палатке, заменявшей им кухню. Свежий воздух и запах еды быстро взбодрил, и заходила Олеся в палатку бодрой тигрицей. На раскладном столике стояло царское блюдо: ЦЕЛАЯ курица, два лимонада «Тархун» и «Дюшес» в стеклянных бутылках, а рядом жалась, видать из остатков, алюминиевая баночка пива, со стенки которой очень грустно улыбалась мадам с пышными формами и большими кружками пива на подносах по бокам, видать, чтобы формы не загораживать.
- Ты, может, сядешь?
  Осознав, что Олеся как-то нездорово смотрит на банку пива, Ярик осторожно ее к ней придвинул: мол, не стра-дай, все свои, делай с ней, что хочешь. Олеся, сев, возмущенно ее отодвинула, хоть и с болью в сердце, и налила себе «Тархуна», и быстро оторвала ноги у курицы, добавив на тарелку салат «Оливье», который в этот момент принесли. Ярик, похоже, оценил то ли диверсию, то ли её подвиг и, положив себе тоже всего по чуть-чуть, начал кушать. Они предались этому старому греху со всей страстью. Наевшись и облокотившись на спинки пластиковых стульев, они налили по тархунчику, и Ярик начал говорить:
- Значит так. Пас я твоего старичка и не зря! Теперь у тебя выбор: либо я с хорошей новости начну, либо с  плохой. Ты какую выбираешь?
- Хорошую,- не подумав, ляпнула Олеся.
- Ну, тогда слушай: хорошая новость - я нашел и заказ-чика и киллера, что напал тогда в первый раз.
- Круто! А плохая?
- Плохая - заказчик тот старичок. И он не суицид пла-нировал, он убийство планировал, ТВОЕ убийство, и ради этого нанял лучшего из лучших. Как - я не знаю. Если учесть, что он вел честный бизнес и честно работал всю жизнь. До тех пор, пока не продал театр кому-то, а тот, не сумев с ним справиться, перепродал еще кому-то. И тот сделал из театра гипермаркет. Кстати, сына его  арестовали за мошенничество в особо крупных размерах. В тюрьме он и погиб. Стал драку разнимать, а у кого-то оказалась заточка, и сгоряча ему прилетело и все. Старику все рассказали соседи. Говорят, месяц не выходил из дома, только в магазин и за пенсией, а потом и квартиру продал. После его след теряется. А еще тут у него никого нет, ни друзей, ни знакомых - ни-ко-го! Приехал, купил билет, посмотрел концерт и ушел на встречу с лучшим киллером в мире!!!
 Вроде ничего не упустил. Теперь у нас два пути. Дорога в следующий город, где мы ловим его, либо ловим здесь. Что скажешь?
 Олеся смотрела грустно в пластиковый стаканчик на зе-леный тархунчик, словно он мог что-то сказать. Здесь, сейчас, ночью, завтра? Но остаться здесь без концерта слишком подозрительно, надо на следующий ехать. Она высказала Ярославу свои мысли и тот кивнул, добавив, что рад, что она думает также. И, прихватив все-таки баночку пива, они вышли. Постояли около автобуса, смотря на звезды. Олеся курила, а он по-детски ел конфетки из пакетика. Они по-дружески беседовали то о его работе, то о концертах, что до него, что с ним, а потом ушли спать, завтра будет тяжелый день.


               
                «ПОСЛЕДНЯЯ ДУЭЛЬ»
               
                ГЛАВА 16


   Автобус гнал с бешеной скоростью, чтобы успеть до любого другого транспорта. Нам надо было быть в городе первыми. Девчонки репетировали, зажигая прямо в авто-бусе. Я же ехал уже в полной амуниции, чтобы не тратить время. Надо будет просто винтовку взять и все. К моменту приезда сцена уже будет готова, и мой помост тоже. Я чертеж места, где его установить, скинул. Все вроде учтено.
 Я чуть-чуть привстал, чтобы размять спину и увидел, как большой грузовик с фурой нас обгоняет, тесня к обочине.  Я хотел крикнуть Марии, чтобы притормозила и дала проехать, но тут грузовик резко вильнул в нашу сторону, но не ударил. Я понял, что это примерочный маневр, сейчас ударит. Я уже выбрался из кресла, когда удар в автобус оттолкнул меня обратно на сиденье. Девчонки закричали и попытались рассесться. Пока Мария выравнивала автобус, случился второй удар, двойной: сначала «МАН» ударил кабиной, а потом фурой. Автобус съехал почти на двух колесах на обочину. Судя по всему, и тут Мария справилась, но на нас надвигался столб. Она повернула руль влево, минимизируя неизбежную аварию. Автобус перевернула, и как только это произошло, в него ударился столб, оттолкнув нас чуть в сторону. Автобус, еще пару раз крутанувшись остановился, а я, ударившись о раму окна, потерял сознание. Тьма накрыла быстро и качественно, я больше ничего не видел и ничего не слышал.
 Очнулся я на земле. Подо мной было покрывало, впрочем, как и сверху. Разгрузка расстегнута, но все на своих местах. Оглядевшись, я увидел всех девчонок живыми. Кто со ссадинами, а кто и с переломом, судя по врачам. А вот Олеси не было нигде видно. Черных мешков для трупов тоже, но могли и увезти уже. НЕТ, НЕ ПРАВИЛЬНО! Девчонки расстроены, но не рыдают, значит жива.
 Я встал, посмотрел на почти уничтоженный автобус. Двери багажника были вскрыты, рядом с ними стояли мои сумки. Я пошел туда, меня слегка покачивало. Тут на меня обратил внимание врач.
- Вам нельзя вставать, у вас может быть сотрясение.
- Я ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ ИДИ НА... - и показал жестом куда. Дойдя до сумок, я открыл одну. Там все было на месте. Я взял рацию: она была МОИМ ПЛАНОМ «Б», и, включив, связался с Винни. у него была вторая рация они были связаны, связь не перехватить.
- Винни?
- Да?
- Красный крест, Винни, я ее упустил, ее забрали.
- Куда?
- Сейчас, погоди... - я увидел открытый чуть-чуть чехол с винтовкой, а они все были закрыты. Я открыл его и увидел такую же записку, что всегда получала Олеся, но с другим текстом. «Мне нужна дуэль. Ниже адрес, где я с Олесей. Ее получишь только через мой труп. Жду до завтрашнего утра, потом убью ее и исчезну. Можешь при-слать ОМОН или кого еще, я всех убью, и тебе все равно придется дать мне дуэль. Сбереги жизни...» Дальше шел адрес, я продиктовал его Винни.
- Понял, буду через два часа на месте, дождись меня.
- Постараюсь. Свяжись через эту рацию, я сообщу позицию.
- Хорошо,- ответил Винни.
 Я пристегнул рацию и, застегнув чехол, надел его. По-том, подумав, снова открыл сумку и заменил все патроны с транквилизатором на боевые. Не сегодня, ребята! После перезарядки и замены запаса, что к пистолету, что к винтовке, я повернулся и пошел к машине ППС. После краткого экскурса о том, на кого я работаю, они меня с мигалкой повезли в город к месту последней дуэли.

            

             «УТРО НАЧАЛОСЬ НЕ С КОФЕ»
               
                ГЛАВА 17
               

   Очнулась я от дикой головной боли. Открыв глаза, я поняла две вещи: первая была не нова - я хотела курить. Но вот вторая была непривычна, хоть и прошлое мое было бурным, но связанной по рукам и ногам я еще не была.  Оглядевшись, я увидела старую полупустую комнату с ободранными обоями. За дверью беседовали. Точнее один почти орал, второй спокойно, как с ребенком, говорил с тем, кто орал .
- Почему просто ее не убить?
- ПОТОМУ ЧТО Я ЭТО ХОЧУ СДЕЛАТЬ САМ! Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ЕЕ ГЛАЗА, А НЕ ВОТКНУТЬ НОЖ, КАК В ПОДУШКУ.
- Хм! Интересное сравнение. Никогда с этой точки зрения не смотрел на этот процесс.
- ИЗДЕВАЕТЕСЬ?
- Нет.
 Я попыталась пошевелиться и опрокинула бутылку с ме-таллическими предметами. Та звонко упала, гремя как самолет наполненный бубенцами.
- О, она очнулась, пойдемте проведаем. У нее сейчас голова жутко болит, не орите, ладно? Зря что ль стара-лись. Скончается от боли головной раньше времени.
- Знаете, мне порой кажется, что вы слишком любите свою работу?
- Ну так и есть, иначе я бы не был бы лучшим из лучших.
 Дверь открылась и в комнату зашли высокий, спортивного сложения человек в черном. Прямо копия Ярика, когда он на сцене, только у этого маски не было. А рядом, злобно смотря на меня, подходил Виталий Иванович, бывший директор театра.
- Ну, здравствуй су… Нет, не так. Я ведь старик. Здравствуй, доченька. Надеюсь, тебе очень неудобно,  ведь так? - Это он уже обратился к парню в черном. Тот спокойно ответил.
- Да нет, ей удобно. Я же мастер: надо сохранять цель в хороших условиях до последнего момента.
 Старик хотел выругаться, но снова переключился на меня.
- Знаешь, в тот день я не на концерт пришел посмотреть, а на твоего стрелка. Но человек с ножом его не впечатлил. Мой стрелок сказал, что это уже о многом говорит, а я ему верю ...
- Я знаю. Этот стрелок за вами проследил и видел вашу встречу. Тогда бы все и закончилась, будь у него оружие или более близкое расстояние, а так, все что у него было, это ножик, пришлось отступить.
- Вот видите, я вам говорил, что это хвост, а вы не верили, старый разведчик.
 По-моему наемник издевался над стариком, но так, что и не подкопаешься.
- Ууух, ладно, не важно. Хоть хвост тоже скрылся, мы не расстроились, поняв кто это был. И мой наемник думает, что он придет за тобой. Твой снайпер не чета моему, но это дела нынешних дней. А я хочу, чтобы ты вспомнила и поняла, почему я хочу тебя убить. Я хочу что бы ты умерла с осознанием своей ошибки.
- Вряд ли вы это узнаете, хотя?.. Старик кинул злобный взгляд на спокойного наемника, понимая, что убить того не может, и остается только ворчать и злиться,  но все-таки сказал:
- Помолчал бы, смерть.
- Я не смерть, но спасибо за комплимент,- и снова уставился на занавешенное окно .
- И что же я должна знать? - спросила я, пытаясь хоть как-то пошевелиться, но я была, словно монолит. Старика это позабавило, он на секунду улыбнулся.
- Я тебе расскажу. Видишь ли, мой сын, как ты помнишь, работал организатором в моем театре, и вскорости должен был занять мое место. Но мы тогда были в БОЛЬШИХ долгах и твой концерт нас бы спас. НО ТЫ ОТКАЗАЛАСЬ, и мы остались ни с чем. Но сын не готов был сдаться. Я тогда не понял, что он задумал, он сказал лишь, что нужная сумма будет вечером. Он привел компанию людей. Те, посмотрев спектакль, остались на час после закрытия и ухода актеров. Сын сдал на один вечер в аренду театр, за это ему заплатили эти люди. Они что-то обсудили, подписали, передали чемоданчики с деньгами друг другу, а потом их накрыл ОМОН с налоговой полицией. Моего сына посадили за соучастие, но на этом мое горе не закончилось. В тюрьме он полез разнимать сокамерников, и те его в горячке убили. Охрана не успела спасти его. Она даже не знает, кто из троих сокамерников использовал заточку. ОН УМЕР ИЗ-ЗА ТЕБЯ, ОЛЕСЯ! ВСЕ ПО ТОМУ, ЧТО ТЫ НЕ ЗАХОТЕЛА ОДИН РАЗ ВЫСТУПИТЬ В МАЛЕНЬКОМ ТЕАТРЕ! ТЫ СТАДИОНЫ СОБИРАЕШЬ И НЕ МОЖЕШЬ ВЫСТУПИТЬ В ОДНОМ ИДИОТСКОМ МАЛЕНЬКОМ ТЕАТРЕ?!!
 Он замолчал, задыхаясь от крика. Он полез в карман и достал таблетки и, проглотив, тихо сказал:
- От сердца. Не хочу умирать, знаешь ли, с болью в сердце, да, наемник?
  Тот пожал плечами, ему было все равно. Старик, отча-явшись, махнул спине наемника.
- Стальной человек, деточка, что тут возьмешь! Ну, продолжим, я уже успокоился. И вот когда я узнал, что мой сын мертв, я решил отомстить тебе. Ведь все могло быть иначе, выступи ты тогда. Не было б аренды -  не было б ОМОНа, не было б ОМОНа – не было б тюрьмы, а не было б тюрьмы - мой сын был бы жив, а я наслаждался его успехами на заслуженной пенсии. Я перерыл весь интернет, пока мне однажды не позвонил он,- старик показал на наемника,- и не предложил свои услуги. Но предупредил о цене. Цена была слишком огромной. Тогда я согласился на его вторую цену. Вторая цена обычно привилегия богатых, но для таких как я, она выход. И цена - моя жизнь. Я плачу каких-то два миллиона, и, после того как он убивает тебя, он показывает доказательства мне, любые, какие хочу. Получив их и признав работу выполненной, он дает мне день на все прощания с жизнью, потом убивает. Может выполнить бонусом последнюю просьбу: как клиент хочет умереть и последние желания, а потом он исчезает. Я согласился и сегодня вечером я умру. Но ты раньше! И я буду наслаждаться каждым моментом! Я отомщу за сына. Наемник, подскажи, как мне это лучше сделать?
- Вам погрязней или почище?
- А в чем разница?!! - удивился старик.
- Ну, погрязней - это крови побольше и там всяких внутренностей, проще говоря, пытки. А почище - это пуля в лоб или свернуть шею, например.
 Старик сморщился, я же офигела не на шутку! Этот гад седой меня сейчас убьет?!! Ярик, где ты?
- Давай почище, но с мучениями, чтобы помучилась.
- Тогда вот вам нож, воткнете в печень, я покажу как и куда. Провернете, а когда решите добить воткнете в сердце, я тоже покажу куда. И да: как вы хотите умереть? Ну, что бы, если что, я смог все приготовить?
  Старик, взявший нехилых размеров военный нож и при-кидывая мысленно, где у меня печень, встрепенулся.
- Ну, знаешь, я бы хотел, может это странно звучит, поужинать с тобой, как мужчины. Ты не пойми меня не-правильно, все-таки ты для меня многое сделал. А потом умереть во сне, ты можешь так сделать? Это, наверно, странно? Да?
- Могу, без проблем, меню только напишите. В моей жизни было и постранней: например, один монах, очень богатый, заказал мне другого, и, когда настало время умереть самому, попросил, чтобы я его распял, как Христа. Даже все сам сделал: и крест, и гвозди. Единственное отклонение от канона,- было перерезано горло. А вот другой богач попросил помочь прыгнуть с моста на копье времен Цезаря так, чтобы оно четко проткнуло ему сердце. Было трудно, но я сделал. Так что ваше желание вполне,  ээээ, скажем так, скромно приличное. Да, наверно так.
 Что старик, что я смотрели с отвисшими челюстями на спокойного наемника. Старик посмотрел на меня и произ-нес:
- Мда-а-а, человек-сталь.
 Попросил наемника показать, куда втыкать нож. Наемник к этому моменту было отошел к окну, но, развернувшись, пошел к старику.  Подойдя к нему, он взял нож и, присев, прикоснулся ко мне кончиком ножа, объясняя на ходу что да как. Я почувствовала легкую боль от кончика ножа, потом клинок на пол-оборота повернулся то в одну сторону, то в другую и отлип от меня. Я начала молиться  и вспоминать все лучшее, что было со мной и моими дочками.
 Как вдруг раздался хруст стекла, а голова старика, отклонившись на секунду в левую сторону, выдала справа огромный фонтан крови. По крайней мере, мне так пока-залось. Наемник отпрыгнул к стене и, вынув пистолет, пополз из комнаты к стоящей у двери винтовке. Я не ве-рила своей отсрочке. Неужели это Ярик! Боже, только бы он, а кому еще-то! Через некоторое время послышался вой сирен, промелькнула дурацкая мысль: «Утро начинается не с кофе, а с нового шанса...»
            
               
         «ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО, НАДО ЖИТЬ»      
               
                ГЛАВА 18               

         
   Я лежал на чердаке и смотрел через прицел в окно через тепловизор. На винтовке был дальнобойный звуко-уловитель, от него шел наушник ко мне в ухо. Прослушав весь рассказ старика, я выстрелил, больше ждать было нельзя. Голова дернулась, и тело старика осело, а вот наемник отпрыгнул в слепую зону. Судя по взгляду Олеси, он прополз в соседнюю комнату, ту, что была слева. Молодец, следи за ним взглядом! Я перевел прицел на окно и стал ждать. И, как только там появился теплый силуэт, я нажал спуск. Но тело опять опало. Я попал, но тут же появилось из-за него следующее и выстрелило. Но я уже перекатился. «Хитро, молодец, подставил своего под пулю». Приехавший ОМОН забежал на крышу, и один из солдат кинул мне рацию.
- Для связи, и удачи! Мы внизу прикроем.
- Спасибо. Будьте осторожны, там снайпер, он мой! И придут еще двое моих знакомых: позывные Винни и Пятачок, ну вы поймете. Дожидайтесь их.
 Тот кивнул и убежал, а я опять стал всматриваться в прицел: здание ожило, в нем, как муравьи, бегали наем-ники. Я быстро, по рации, оставленной омоновцем, пере-давал, что вижу и, судя по мату, это не обрадовало. Началась эвакуация близстоящих домов. Один из бандитов что-то поставил перед дверью в комнату Олеси, предва-рительно эти двери закрыв. Я выстрелил, попал. Снайпер молчал, потом опять выстрел, уже с чердака. Я не успел ответить, но успел уйти с траектории выстрела, правда, порвав рукав. На следующем моменте он меня проморгал, и я опять прострелил почти ему плечо, вроде как резанул - угол был неудачный. В итоге, через двадцать минут у него и меня кончились патроны. Он положил винтовку на подоконник и поманил рукой к себе: мол, приходи, решим все, как мужики, если дойдешь. Я спустился с крыши, а там и из дома. Выйдя на улицу, я увидел, как к нам летит вертолет. Завис в метре от земли, из него вышел Винни с полным обмундированием и Пятачок, после чего вертолет пошел на взлет. Винни посмотрел ему вслед и сказал:
- Хорош! Триста километров в час максималка. На ней, между прочим, и летели. Ему в наше приключение не раз-решили вмешиваться, так что он улетел на дозаправку. Когда понадобится, вернется. Что тут у нас?
 Я посмотрел на улетающий вертолет, а потом на Винни  и быстро все пересказал.
- Ага, и ты собираешься это сделать как долбанутый Рембо, да? - спросил Пятачок. Я кивнул, проверяя ножи - оружие последнего шанса, хотя я таковым оружием всегда считал руки, ибо свернуть шею тоже можно. Но, отогнав мысли в сторону, сказал:
- Значит так. Я хочу, чтобы они головы не подняли, пока я не войду в здание. А дальше, как тогда с африканским карьером, по правилу: «Больше врагов - больше оружия; больше оружия - меньше врагов». Ваша задача - отвлекать их, пока я им в спины захожу. Он хочет драки, он ее получит! Всем все понятно?
 Те кивнули и стали очень злыми на вид. Винни поправил рюкзак с лентой для «ПК», Пятачок свой «АК» и, кивнув, сказали: «Удачи!» Я взял «АК» у омоновца, и мы начали. Застрекотал пулемет Винни и автомат Пятачка. Я побежал ко входу и в нескольких метрах от двери ушел в перекат. В этот момент из ручного гранатомета прилетела граната, точно в центр двери. И дверей не стало. Я поднялся и начал стрелять в ошалелых наемников. Весь мир стал четким.  Подбежав к повороту, я кинул гранату свето-шумовую, раздался взрыв, озарив яркой вспышкой зал, и, не дожидаясь ее конца, я вылетел низом в коридор, стреляя. Расчет оказался верен: у всех плясали зайчики в глазах и я продвигался. Я уже проходил на следующий этаж, когда прозвучал выстрел, и меня ранило в плечо. Благо удачно, на вылет, ничего важного не задев. Чудо, блин. Второй этаж. Полетела уже осколочная граната. Удар взрыва и тело стрелка скатилось по лестнице. Я же, повесив автомат на шею, что бы облегчить правую руку, пошел дальше, аккуратно проверяя все углы и возможные места засады. На втором этаже я повторял те же фокусы с гранатой, и, когда те, кто успевал выбежать из комнат в коридор до взрыва, натыкались на мой огонь из автомата. Вскоре я его заменил на тот  старый советский «АК», но зато патронов было завались. Правило работало, пока ты четко его соблюдал. Оборонительная атака и использование оружия врага.
 Так я добрался до третьего этажа. Там никого не было, судя по тишине, но стоило мне кинуть по гранате по комнатам. Я был на связи. Винни сказал, что Олеся все там же, но все равно я, кидая гранаты, решил пойти на понт и не стал вынимать чеку. Сработало. Несколько наемников выбежало, и опять мой «АК» решил все мои проблемы. И, судя по тому, что случилось дальше, это были все. Потом стена справа издала гул и начала наду-ваться, покрываясь трещинами. Мое тело само уже пыталось прыгнуть вперед, но не успевало. Кирпичами, подгоняемыми ударной волной, меня прибило к противоположной стене. В ушах звенело, на секунды я стал терять сознание, словно ныряя в черные воды, а потом выныривая обратно. Приподнявшись немного, я стал вылезать из-под завала, но тут взорвалась левая стена через одну комнату дальше по коридору. Меня опрокинуло назад. Кирпичом, слава Богу, не прилетело. Рация вибрировала, видать там орал Винни или кто-то еще. Я крикнул одно слово, четко проговаривая по памяти: «ЖИВ». Вибрация смолкла. В конце коридора показался снайпер с пистолетом и пультом к детонаторам.  Щелчок, и еще одна стена накрыла меня. Я уже не мог шевелиться и, по-моему, видеть. Может, это я закрыл глаза, может кирпичи не пропускали свет. Лишь разум с холодом космоса анализировал: «ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО, ЖИВИ, ЖИВИ… СНАЧАЛА СПАСТИ, А ПОТОМ МОЖЕШЬ И УМЕРЕТЬ»
 Я сосредоточился на теле. Хрен с этим зрением, тело я еще чувствую, и боль в плече это подтверждала. Я поше-велил плечом, боль увеличилась. «Ага, шок. Нужен адре-налин, он вернет меня к жизни». Я начал давить плечом об кирпич, боль усиливалась, и сознание, как двигатель, зажигалось с холостого завода боли и... Я открыл глаза. Я был под кирпичами, но левая рука была более-менее свободна в кисти.
 Я нащупал последнюю свето-шумовую гранату, когда по-чувствовал, что камней становится меньше, а света видно больше. Сдернув ее с кольца, привязанного к штанине, я зажал предохранитель, после которого через положенных несколько секунд будет взрыв. Хрен с ним, одним больше, одним меньше. Я увидел мутным взглядом руку в перчатке, с черным рукавом, и последним усилием выбив кирпич, отпустил гранату. Она покатилась, видать, по кирпичам, судя по тому, как быстро исчезла рука с черным рукавом. Потом новый удар и резкая вспышка, но мне было пофиг. Удар был ослаблен, частично из-за начального запала, частично из-за кирпичей. А глаза и так были условно в норме. Я напрягся, продираясь через кирпичи. Каждый кирпич казался под тонну весом.
 Я уже почти наполовину освободился, когда заметил мутным зрением быстрое движение. Рука сама пошла ему навстречу. Я почувствовал, как она перехватила другую руку, и тут во мне, видать, опять произошел взрыв ад-реналина. Странно, когда такое надо в обычной жизни, не получается, а когда вот так,- сколько угодно, главное живи. Я схватил свой нож и качающейся дрожащей рукой махнул по тени. Тень шарахнулась назад, а я улыбнулся,- я целился в руку, что держал, и попал! Что-то  упало на меня. Тень снова метнулась ко мне, но левая рука несла ей навстречу кирпич, а правая разворачивала нож. Нож уперся, судя по всему, в бронник, а вот кирпич прилетел прямо по его роже, отшвырнув и на секунду остановив. Этого хватило мне, чтобы откопаться и попытаться встать. Зря! Меня замутило и повело.  Я быстро сел обратно, и мир из кружащейся карусели снова превратился в мутное стекло. И вовремя: тень прыгнула снова, и на сей раз, я выстрелил: один раз, второй, третий. И так, пока не опустел магазин. Тень попыталась встать, но я прыгнул,  опуская нож на то место, где у тени должна была быть шея. Я попал, но и в меня впился нож тени. Я резал, не вынимая ножа, его горло, и рука тени ослабла быстро и навсегда успокоилась.
 Я свалился рядом и, наплевав на все законы врача «не вынимать нож, закрепить его в ране», вынул нож и надавил на рану. Новый поток холодной боли пронзил меня. Рука была соленой от крови и пота. Я в первый момент не дышал, а потом, выдохнув и вдохнув, стал пытаться встать. Меня пошатывало, кирпичи скользили. Все, что мне удалось, это передвижение на корточках. Так, с ножом я пополз в бешено кружащемся мире теоретически прямо и в нужном направлении. При этом мир был мутный до силуэтов цветных пятен и вызывал тошноту. Все болело. Я продолжал на секунды отключаться, но успевал  прийти в себя, упершись во что-то. Я подождал, пока мир остановится, и мееееедленноооо поднял голову. Мир качался. Это была неактивная основа для БОООЛЬШОЙ бомбы, я ее попытался отодвинуть. С трудом, но у меня получилось. Основа была двумя коробками. Отодвинув коробки, я ударил по двери. Она распахнулась, там лежала Олеся и плакала. Я хотел было что-то сказать, но вместо этого почти засмеялся. Получился стон: «Битый связанного спасает». Дойдя до Олеси, я ощупал ее и, найдя на веревках место, где может пролезть нож, просунул лезвие и начал резать. Вздрагивание усилилось, это раздражало. У меня и так плыл мир перед глазами и весело кружился. Закрыв глаза, я получил только укачивание. Подумав, решил вернуть хоть такое зрение. Оттягивая тошноту, отрезав основной узел, я потянул за веревку, и та вмиг расслабилась. Олеся, осознав, что все кончилось, сначала (ТЕПЕРЬ, КОГДА НЕ НАДО) замерла, а потом быстро начала распутываться. Я постоял, покачиваясь и убедившись, что пятно перед глазами отползло, взял рацию и протянул ей, выключаясь. Теперь умереть было можно. Тьма накатила блаженно, вырубая все что можно: мышцы начали непроизвольно дергаться и затихать то там, то тут, но я уже был в темном, пока что, раю...
      

                «ПИРРОВА ПОБЕДА»

                ГЛАВА 19


   Я смотрела на лежащего передо мной Ярика, всего в крови, то ли мертвого, то ли без сознания. После того выстрела в старика, были взрывы, бешеная стрельба, а потом веревки, и вот, он лежит. Неужели он пробивался один сюда? Я посмотрела на рацию в протянутой руке. Ярик показывал, как ей пользоваться. Я взяла ее дрожащей рукой, нажала на кнопку и сказала:
- Спасите...
- Элис, это ты?! Я Винни, ты жива? Что с Ярославом?
- Я-то жива. Ярик лежит передо мной, и я не знаю, жив он или нет. Похоже, он всех... Никто сюда не ломится. Помогите, пожалуйста.
- Жди там, я иду с Пятачком.
  Наступила тяжелая тишина. Я подползла к стене, обло-котилась спиной и, подтянув ноги, обняла их, положив голову на колени. Стала смотреть, возможно последний раз, на Ярика. Через пять минут в комнату ворвался Винни и Пятачок. Винни кивнул Пятачку на Ярика, а сам подошел ко мне, опустился на колено, посмотрел и очень аккуратно взял на руки. Я уткнулась в его огромное плечо и, не выдержав, опять заплакала. Он молча пошел на выход, я уже хотела сказать, что без Ярика не уйду, как услышала крик Пятачка:
- ЖИВ, чудилка картонная! Ну, везунчик, ну, блин, псих! Чтобы я еще раз давал согласие на такое ...
  Ярослава и меня вынесли на улицу.  Ко мне сразу под-бежали двое: врачиха и медбрат, похожий скорее на са-нитара психбольницы, а к Ярику аж четверо. Распаковав его и отбросив его одежду в сторону, врач выругался на зависть портовым грузчикам. У Ярика, кроме ранения в плечо, было ножевое и целая огромная шрапнель кирпича по всему телу, впившегося в тело где глубоко, где не очень, плюс сотрясение мозга. Слышать он будет, хоть и неизвестно: сегодня или завтра, ушам относительно по-везло. Обработав его и зашив все раны, от выстрела и ножа, оставили лежать на носилках. Тут прилетел вертолет и из него высыпались девчонки. Вертолет заглушил двигатели и стал ждать инструктажа. К пилоту пошел Пя-тачок. Я смотрела, как Машка с Настей кинулись ко мне, а потом к Ярику и вновь ко мне, что бы узнать, что с ним. Лишь Лидия стояла у его каталки вместе с Винни. Я не стала лезть к ним и намекнула об этом девчонкам. Те грустно кивнули и, рассевшись около меня, стали ждать того, что будет дальше.

               
                «ВОПРОС НА МИЛЛИОН»
               
                ГЛАВА 20


  Винни стоял и смотрел то на товарища, то на девчонку в ссадинах и рваной куртке. Ярик про нее говорил. У него с ней были амуры и продолжение их сейчас и решалось. Ну что же, она на себе ощутила все красоту такой жизни. «Вернется или нет»,- вечное переживание. Он вспомнил свою жену. Тоже были ссоры, но потом притерлись с этой темой. Она посмотрела своими чуть мокрыми глазами на него и спросила, вытерев глаза:
- Ты ведь Винни? Мне про тебя Ярик рассказывал.
- Да, это я. Не переживай, с ним все будет хорошо, и не такое переживал.
- Скажи, а можно тебе задать личный вопрос? Он для меня вопрос на миллион, понимаешь? 
  Он кивнул:
- Спрашивай, чем смогу, тем помогу.
  Она погладила рукой голову Ярослава и, не поднимая глаз, спросила:
- Мне Ярик говорил, что ты женат. А как твоя жена к такой работе относится? Как вы смогли наладить жизнь? Ведь ты рискуешь жизнью всегда. Есть шанс, что ты не вернешься. Ты редко видишься с ней. Как вы умудряетесь жить вместе и продолжать любить друг друга?
- Хмм… Это не вопрос, это вопросы. Но я отвечу тебе честно. Может и банально звучит, но мы просто любим друг друга. Я люблю эту работу, и она это знает и потому не мешает. Мы поделили обязанности, мы идем друг другу на уступки. Семейная жизнь, это вечная дипломатия, в которой всегда заинтересованы двое. И, пока это так, то и семья в любых условиях будет существовать. Вот как-то так. Я и сам этого не понимаю, но вижу, что это работает, и это главное. И знаешь, мне Ярик рассказал, что между вами, и, если хочешь, совет: реши все здесь и сейчас, пока ты все видишь и все на себе переживаешь, пока все не замылилось фразами: «а вдруг, а вот и т.д...»
- Наверно ты прав. Можешь нас оставить на пару минут?
- Конечно! Если что, зови, я рядом буду.

               
                «РЕШЕНИЕ»
               
                ГЛАВА 21



   Я смотрела на Ярика. Олеся где-то была с девчонками. Винни отошел переговорить с Пятачком. Я осталась наедине с медленно дышащим, спящим Яриком с двумя пакетами в капельнице: в одной кровь, в другой лекрство. Кровь уже прокапали, теперь шло лекарство. Я стояла и думала, как быть дальше: мы же разные все-таки. Наши профессии не совместимы,- он будет всегда чьим-то щитом, как был нашим, а я барабанщицей в группе, если группа еще продолжит свое существование, что тоже вопрос, но уже другой. Правильно Винни сказал, надо все решать сейчас. Я взяла его за руку, немного холодную, но все-таки ЖИВУЮ, но до каких пор?! Что делать я буду, когда мне скажут, что я больше не дотянусь до его руки?! Тогда нас может соединять куда больше прошлого, чем сейчас. Он сильный, он дошел до Олеси, значит и мне надо быть такой. Ты всегда останешься в моем сердце, Ярик. Слеза упала на руку и покатилась. Я вытерла глаза. Ты всегда будешь со мной, всегда в моем сердце! Живи, во что бы то ни стало, но не со мной. Пока есть твоя работа, не со мной. Прости, я не могу! Улыбнись, Ярик, если было о чем!!! Уголок губ у него на секунду дернулся, или ей это показалось?!!
  Я помахала Винни, тот подошел.
- Да? Что, решила? Вижу, что решила.
  Я улыбнулась этому медведю.
- Спасибо, Винни, за понимание. Пожалуйста, передай ему, когда очнется, что наши пути разошлись. Пока он работает тем, кем работает. Что мне он нужен всегда рядом, а не по праздникам. И скажи, что я извиняюсь перед ним, но я действительно не могу… Скажи, что он всегда в моем сердце... - она всхлипнула. Винни подошел, обнял ее за плечи и сказал:
- Ты все правильно решила, так будет лучше. Он снайпер, камикадзе. Лучше так с ним расстаться, чем сначала через письмо о смерти, а потом на похоронах. Все правильно, живи и не допускай мысли, что может быть так, поняла? Он жив и будет жить, пока жива ты, поняла? Давай, иди к своим, успокой их.
  Я кивнула и пошла к девчонкам. Через час после пока-заний, нам сказали, что для психики надо на время за-вязать с гастролями и отдохнуть. Винни предложил свою дачу, недалеко отсюда, в лесу. Там тихо и спокойно. Карту, как доехать, он нарисует. «Запросто доедете, правда, грунтовка будет после поворота с шоссе, но это ерунда, чуть-чуть потрясет, а потом тишина, природа. На много километров вокруг лес, олени бегают, птички поют. Зависнуть можно хоть на год!» Девчонки подумали и согласились, я тоже не возражала и села в автобус на заднее сиденье, на то место, также правое, где сидел Ярик. Посмотрела на него, на Винни, он кивнул, а потом сказал в рацию что-то и мы поехали. Сердце разрывалось. Захотелось все передумать и выбежать из автобуса, но я молча смотрела в окно. Кошки скребли на душе, и лишь мысль, что все правильно, была единственной, за которую я цеплялась, стараясь не потеряться в чувствах. Все было плохо, но все рано или поздно свыкнется, перетрется и исчезнет. Но исчезнет все, кроме Ярика и того свидания…
               
               

                «ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ»
               
                ГЛАВА 22

  Я открыл глаза. Надо мной стоял Винни. Мир был ста-тичен и не кружился. Есть, правда, хотелось. Я попро-бовал встать, получилось. Сев, я огляделся.  Посмотрел на Винни. Тот, хмыкнув, сказал:
- Добрый вечер, как спалось? С  Олесей все хорошо, а от Лидии тебе устная записочка. Так вот, Лидия велела передать, что не может так жить и ждать, пока ты где-нибудь не сдохнешь. Вследствие чего извиняется и пере-дает, что будет любить тебя вечно и будет ждать, когда ты закончишь свою работу. А до тех пор, пока она,  то бишь работа, есть в твоей жизни, то ее, то есть Лидии, в твоей жизни не будет. Вот как-то так. Извини за вольный перевод, короче, пока работаешь, к ней не ногой.
- Ясно. Ну, блин, Винни, мог бы и придержать ее до моего возвращения в сознание! Всю личную жизнь мне испоганил и убил.
- А она у тебя бывает?!!!- хохотнул Винни.
  Я посмотрел на него и сказал:
- Ты бы не смеялся, медведь очковый.
- Почему? Кстати, я скорее бурый, под цвет волос, чем очковый!
- Потому что я сейчас встану и двумя апперкотами нарисую под каждым глазом по очку.
  Я встал. Зря. Волна боли прокатилась по телу, и я чуть покачнулся. Винни, на всякий случай, меня подхватил за руку и, хохоча, сказал:
- Ты, прежде чем что-либо рисовать, научись хотя бы стоять, а там поговорим. Ладно, а сейчас скажи, что дальше будешь делать?
- Пойду за Лидией, пусть она мне это скажет лично. Если скажет, что пошел-ка ты, Ярик, то больше к ней лезть не буду, а если не скажет, или я увижу, что сомневается, то придется меня бить заново всем девчачьим отрядом,- не отпущу ее. Меня снова качнуло, но амплитуда стала поменьше.
- Я так и думал! Им тут отдохнуть посоветовали, и я их по старой дороге послал на мою дачу «72», которая в трех километрах от ракетной части. Так что на сутки они где-то на середине дороги застрянут.
  Я вспомнил эту офигенную дачу. Был там позапрошлым летом, тогда ПАЗик на той дороге танком вытягивали. Говорят, после танка эта яма еще хуже стала, учитывая, что дорога пересекает болотце. Верится, очень верится.
- Ну и хитрый же ты, гад! Вот точно, кто-то тебя в оч-кового медведя рано или поздно превратит. Давай амуницию и запиши мне отпуск на полгода,  можно и за мой счет, если будут кочевряжиться.
  Он передал мне новый костюмчик и чехол с винтовкой, я оделся и собирался уже пойти пешком, но Винни меня остановил.
- Во-первых, тут вот сумка и далеко ты ее сам не дота-щишь, во-вторых, у нас халявный быстрый вертолет. Предлагаю тебе хоть часть пути пролететь на нем,  что скажешь?
  Я подумал и кивнул.

               
                «ЯМА»
               
                ГЛАВА 23

   
  Пошел дождь, сильный. Олеся курила прямо в салоне. Девчонки молча сидели: кто пытался уснуть, кто так же, как я, смотрели в окно. Вот мы свернули на грунтовку и нас затрясло. Мария поддала газу и трясти стало не так сильно. Через полчаса раздался резкий толчок, и мы за-мерли. Двигатель взревел, все напряглись, из кабины послышался мат Марии, а потом вердикт:
- Мы застряли по самое не балуй! Выйти нельзя - грязи будет по горло. Будем ждать помощи. Выхода другого я не вижу,- пожала плечами Мария.
- Дааа, сейчас бы сюда Ярика, он что-нибудь придумал бы.
- Ага, но его нет.
- Помолчите,- шикнула Олеся на Олю с Катей. Гитаристки, смекнув, что ляпнули не то, замолчали. Никто не хотел меня тревожить. Я решила им помочь и взяла плеер. Повернувшись к заднему стеклу, положила руки на спинку кресла и на них голову, палец нажал случайный выбор, и он пал на трек группы «ЛЮМЕН» - «ТРИ ПУТИ». Дождь поливал, развозя грязь и брызгаясь ею. Лес, окружавший дорогу, веял холодом и тоской. Песня пришлась как нельзя в тему...
               
               
  «ЛУЧШЕ ОДИН ПУТЬ, ЧЕМ КУЧА ИСТОРИЙ О ТЫСЯЧЕ ДРУГИХ»

                ГЛАВА 24.

               
        Время за полночь, и мне осталось три пути.
        Не один ли бес, куда ступать, зачем идти?
        Опустились руки, поднялись корни.
        Монету на удачу. Руку чёрт не дёрни!!!

   Дождь лил мрачно и монотонно. К съезду с шоссе опу-стился вертолет, и с него сначала упала сумка, а потом спрыгнули ноги в черных берцах и в черных штанах. За спиной человека в черной майке висел чехол с винтовкой. Фиговый вид, скажу я вам. Меня покачнуло, когда вертолет начал подниматься. Перехватив получше сумку, я осмотрелся. На шоссе, кроме меня, никого не было. Впереди дорога, которая все решит. И я пошел, меся бо-тинками грязь…
               
   Первая дорога - сидеть. Ждать… Смирно.
   Быть каменно-спокойным, быть абсолютно мирным,
   Только ветер знает, сколько нужно силы,
   Чтобы не слететь с катушек и ждать судьбы красиво!!!
 
  Она смотрела в стекло, и слезы текли наперегонки с каплями дождя на заднем окне автобуса.  Мыслей не было, просто было смертельно обидно, что за всю жизнь когда впервые захотелось побыть слабой, приходится опять брать себя в кулак...

      Второй выбор мне - стряхнуть пыль, сорваться!
      Извините, мол, но не могу остаться!
      И лететь мчаться в неизбежность зимы,
      А как замёрзнуть просто знают звери и мы!!!

  Лес смотрел на меня, а дождь убаюкивал. По руке опять текла кровь, смешанная с дождем, но было все равно. Надо было просто идти и все, ведь лучше один путь, чем куча историй о тысяче других...

      А про третий путь не скажу ни слова.
      Он у каждого свой - раз и готово!
      О том, как всё просто, знают телефона провода.
      Этот третий путь будет всем всегда-всегда!


               
                КОНЕЦ.

 В написании книги были использованы песни следующих групп: «Люмен» - «Три пути», «Ifwe»-«Солнце».
Также от автора благодарность всем, кто помогал.
 Эта книга посвящена моей подруге ОЛЕСЕ. Хорошему че-ловеку, доброй маме двух красивых дочерей.
 Привет вам от меня, девчонки!))