Детство Натки

     (новеллы из серии "Мы родом из прошлого века")
     Солнце томлёным тягучим маревом обволакивало рощицу. Поле со свежескошенной травой и порхающими бабочками обнимало лесной островок со всех сторон. Неподалёку стреноженный конь резво двигался к водопою, чувствуя свой привычный ритм, повторяющийся изо дня в день с началом сенокоса. Оводы нещадно клубились над взмокшей от жарких лучей холкой, путались в длинной гриве, наносили раздражающие укусы. Конь отхлёстывал хвостом крылатых кровопийцев, но хвост до холки не доставал, и потная кожа вздрагивала, шкура ходила ходуном так, как будто конь хочет сбросить её вместе с надоевшими насекомыми. Временами копыта с неистовой силой били по животу, голова моталась из стороны в сторону, и часть мошкары на какое-то время оставляла кожу животного, преследуя его плотной жужжащей завесой.
     Лесной островок хранил много интересного и приятного в такую жару. В нескольких шагах от поля, за молодыми стройными белоствольными березками, пробивался из-под земли родничок. Сырая земля цвета свежего дёгтя, жирная и пышная, утоптанная копытами за пару недель, наполнялась ключевой водой. Струя родника била освежающей звонкой прохладой и заполняла небольшую окружность, похожую на аккуратно вскрытую скорлупу от яйца какой-то диковинной огромной птицы. Ручейком водица убегала в заросли дикой малины. Кусты были усеяны спелой ягодой. Лесное амбре, терпкое с нотками трав, вызревших ягод и грибов, распространяло духмянный аромат.
     Натка любила поездки с бабушкой в поле. Наткиной бабушке стукнуло сорок семь, а Натке исполнилось шесть еще зимой. Молодая бабушка, шустрая невысокого росточка баба, славилась на всю деревню репутацией лучшей поварихи. Ни одна деревенская свадьба не обходила её стороной. Пироги ложились на стол ладными и вкусными с разнообразными начинками: караси с кольцами лука, с чёрным перцем и листиком благородного лавра; свининка с картофелем, сдобренная прянностями; капустка томлёная по рецепту, который достался ещё от её бабушки, ягоды лесные и садовые. Жаркое из чугунка, томящегося на углях в русской печи, не задерживалось подолгу на тарелках гостей. Каши были отдельной темой, о которой можно долго рассказывать. Холодец с домашней горчицей и хреном славился среди селчан.  Караваи для молодых с ароматным запахом деревенской печи выходили из её натруженных рук, согретые добротой сердца. Никто в округе не мог найти добрее человека, чем Анна. С мужем своим она сошлась с юности, и нажили они за годы совместной жизни пятерых детей. Внуки пошли.
     Старшенькая Натка очень любила бывать в доме бабушки и деда, слыла любознательной и такой же шустренькой и доброй душой, как и Анна. Каждую весну, когда начинались сезонные полевые работы - посевная, сенокос, уборочная, к ним в дом приходил управляющий отделением. Каждый год разговор повторялся по заведенной традиции. Перед тем, как войти Пётр Иванович снимал штиблеты на чистом с самодельной дорожкой крыльце, стучал в дверь и входил, уважительным тоном приветствуя хозяев дома.
     - Доброго здоровья хозяину и хозяйке. Как живёте-можете?
     - Доброго здоровья и тебе, Пётр Иванович. Потихоньку с божьей помощью. Слава богу. Может чайку с шанежками? - жал приветственно руку управляющему Виктор.
     - Только что из печи достала, отдохнули шанежки. Хороший человек всегда к столу приходит,- Анна бралась за чашки и шла к горячему самовару. Самовар был большой и почти всегда горячий, чаёвников в семье было много.
     Уговаривать управляющего сесть за чай с шанежками не приходилось, любил он стряпню Анны, едал на свадьбах, юбилеях, в поле, когда приезжал посмотреть на работу во время сезонных работ. Любил отведать пирогов или шанежек с чаем, пообедать в доме Виктора. Снимал фуражку и садился за стол в ожидании дымящегося ароматного чая и шанег с наливкой.
     - Анна Васильевна, я вот как всегда пришёл звать тебя в поле поварить. Не откажи. Без твоих сытных вкусных обедов не смогут работать мужики справно.
     - Так я, конечно, Пётр Иванович, пойду. Только подмена мне на ферме нужна. Как оставлю без хорошего человека своё хозяйство?
     - Это как водится обязательно самолично проконтролирую. Не волнуйся. Все будет в целости и сохранности по твоей основной работе. Говорил уже с Валентиной. Возьмёт и твоих под свою опёку.
     - Хорошая женщина Валя. Выйду, конечно.
     Горячий чай в огромной расписанной розами кружке цвета топлёного молока медленно прихлёбывал хозяин дома, слушал, но в разговор никогда не встревал.
     - Ну, что Виктор Прокопьевич, отпускаешь жену на работу в поле? - ароматная мягкая шанежка со сметанной наливкой смачно уходила вместе с чаем у управляющего.
     - Дак что не отпустить-то?!. Дело нужное.- Виктор отправлял ложку с вареньем в рот и размеренно прихлебывал чай.
     Натка очень любила, когда бабушка брала её с собой на работу. Ребятишек в совхозе не разгоняли по домам, если родители или бабушки брали иногда детей на работу в поле или на ферму. А поездки в поле были всегда мечтой и ожиданием в течение всей зимы. Нравилось ей бывать на природе: пение птиц на разные голоса - так хотелось укараулить и посмотреть, кто же выводит такие причудливые трели. Собирала она перья разных птиц, дома отец специально сделал ей ящик с маленькими отделами внутри, предназначенный для разделения по названиям. Радовалась, когда могла сорвать полевые душистые цветы, вплетала их в венок, огромный во всю её маленькую голову. Букеты везла домой, чтобы обрадовать маму и старую бабушку, отцовскую мать. Дом наполнялся необыкновенным запахом луга, солнца, тепла земли. Она наслаждалась родниковой водой, припадала к ключу, губы ощущали колючую ледяную струйку. Свежесть и оживляющая энергия вместе с водой наполняли всё её маленькое существо. В такие моменты она чувствовала, как сливается со Вселенной. Конечно же, для неё была чем-то особым та необыкновенная, возведенная в некий жизненно-важный ритуал, последовательность бабушкиной работы. Повар со своими волшебными термосами, огромными котлами для варки на костре, блестящими черпаками-поварёшками размером чуть меньше её роста, и даже для бабушки они были весомы в руках.
     Рано утром Натка просыпалась сама, умывалась, надевала приготовленную для такого случая одежду и ждала бабушку. Бабушка приводила лошадь под узцы во двор дома, накидывала сбрую полностью, впрягала в телегу. А в телеге стоял специальный короб для продуктов и посуды, а также два очень больших поварских термоса на целую бригаду - для супа и второго блюда. В ходке дед установил удобную кожанную подставку-сиденье. Натка забиралась в ходок самостоятельно и степенно, как взрослая, усаживалась с бабушкой рядом. Ехали на совхозный склад, где кладовщик дядя Гриша рубил мясо ровно столько, сколько было необходимо для приготовления обеда и ужина на всю бригаду, отпускал по весу крупы, овощи, сахар и хлеб.
     Когда выезжали за околицу, Натка просила вожжи, очень любила она лошадей. Семейная любовь к лошадям была всегда, в крови с молоком матери передана, через века от предков. Ездила она для своего возраста очень резво: в седле, без седла, на санях и в ходкЕ. Бабушка всегда спокойно передавала вожжи в маленькие ручонки внучки, напутствовала:
     - Прибавь скорость немного, побыстрее на месте будем.
     Натка только и ждала подходящих бабушкиных слов для того, чтобы помчаться с ветерком по просёлочной дороге, между лесными полосами, возле озера и полей. Перед развилками Анна говорила внучке, куда надо повернуть, и Натка укорачивала вожжи, чтобы лошадь могла перестроиться для разворота с телегой. И после поворта вновь подхлестывала слегка, чтобы движение было быстрым. Клубы дорожной пыли уходили из-под колёс повозки. Ветерок играл гривой коня и косами девочки.
     - Пппррр... Тттррр... - Натка пыталась повторить звуки, которые слышала от деда, когда тот останавливал лошадь. Повозка начинала тормозить, но конь, разогретый работой, ещё топтался, пытась двигаться дальше. Натка с силой нятягивала вожжи на себя.
     - Ттттрррррр... Пппппрррр...
     - Пппрруууу... Стоять, Баян.- бабушка говорила уверенно, и конь останавливался. Бабушка ловко стреножила Баяна, распрягала и отпускала на волю. Шли в лесок и собирали хворост и валежник. Анна брала топор и рубила бревнышки, что покрепче, а Натка ломала хворост через колено, подражая бабушке. Костер из сухих веток и дров разгорался быстро. Котёл с водой для супа, котёл с водой для картофельного пюре и огромная сковорода для приготовления подливки и котлет умело распределялись на костре, каждый в своё время. И начиналось настоящее кулинарное действо, увлекательное, с пониманием тонкостей приготовления разных блюд, наполненное добром и теплом рук и души двух родственных и родных душ. Бабушка и внучка. Картошка очищалась такой тонкой ленточкой кожуры, что всегда вызывало удивление и восхищение: как можно так быстро, не поранив острым ножом пальцев, очистить такое огромное количество?!. Она наблюдала и старалась повторить. Морковь, лук, приправы отправлялись в наваристый мясной бульон вслед за картошкой. Дымок от костра и запах супа расходился по округе. На дымок иногда подъезжал кто-нибудь из бригады, чтобы предупредить о времени обеда, о количестве человек или просто напиться воды из фляги, зачерпнув её от души эмалированной кружкой.
     Когда суп был готов, Анна снимала пробу, а Натка внимательно наблюдала за лицом бабушки.
     - Ах, хорош супец получился, Ната. Хорош!
     - Хорошо, но соли ещё немного надо добавить,- приготоваривала павариха иногда, а Натка уже стояла с баночкой соли, улыбаясь своей расторопности.
     - Ооо, а вот лавровый лист я не положила.- такими словами сдабривала суп Анна. И отправляла несколько листочков в суп.
    
     Между приготовлением обеда девочка бродила по лужайке, залитой солнцем. Детская душа имела потребность общения с природой. Наблюдала, как сова размахнув широкие крыла кружила над лугом, а затем падала в траву и поднималась с добычей в своих цепких коготках. Натка пыталась подойти ближе к сидящей на ветке сове, иногда ей удавалось приблизиться и разглядеть закрывающиеся глаза загадочной птицы. 
     Ящерки, бегающие в траве, манили тайнами. Вспоминались сказки Павла Бажова о хозяйке Медной горы, которая могла превращаться в ящерицу. Интересно, где же она хранит свои красивые камни - малахиты?!.  И было удивительно узнать, как ящерицы оставляют свой хвостик и выращивают новый. Столько разных вопросов возникало у маленькой любознательной девчушки на природе.
     - Баба, а я грибы нашла. Они съедобные или нет?
     - Съедобные и вкусные, Ната. Молодец, ты какая.
     - А что из них можно приготовить, баба?
     - Можно суп грибной сварить, можно в печи в горшочке с картофелем натушить.   
       А можно посолить. Только посолить надо побольше таких грибочков, чтобы
       банка с грибами получилась полная.

     Когда обед был готов, то комбайнеры и косари на тракторных косилках съезжались к полевой столовой. Столов не было, каждый раскидывал свой рабочий форменный пиджак и садился для отдыха и обеда. Мужчины уставшие, но с радостными глазами от осознания проделанной работы, поочередно забирали металлические полевые тарелки с горячим вкусным супом. А затем получали другие плоские с картофельным пюре и ароматной сытной котлетой с подливой, приготовленной по особому бабушкиному рецепту. Ложки стучали наперебой, люди с аппетитом ели, хвалили еду.
     - Спасибо, Анна. Супец просто что надо.
     - Анна, а добавочки можно плеснуть.
     - Конечно, можно, Коля. Передай тарелку.
     - А мне второе и две котлеты, пожалуйста.
     - Пожалуйста, Игорь. Приятного аппетита.
     - Компот сегодня с чем?
     - Компот из кураги, Володя.
     - Мой любимый, тётя Аня. Налей-ка стаканчик.
Люди ели, ели с удовольствием. Пища свежая, вкусно и с душой приготовленная нравилась всем. Отдых заполняли разговорами о выполненном плане по заготовке кормов, кто-то рассказывал смешные истории из жизни или со службы в армии. После обеда кто-то засыпал, но сон был недолгим. Хорошая погода звала в поле.


     Анна и Натка принимались за обед. Вкуснее еды в поле на свежем воздухе ничего еще не изобрели. В дальнейшей жизни повзрослевшей женщины, видевшей множество разных ресторанов и кафе в разных странах, детские ощущения и воспоминания, будут самыми яркими и вкусными. Натка и сама переняла много от своей бабушки в секретах готовки, общение и поездки с Анной стали для неё началом того, что пробудило в ней женскую суть хозяйки и хранительницы дома.
     Бабушка мыла посуду и убирала в короб. Натка пыталась повторить птичьи звуки, а бабушка помогала ей, вторила. Детская душа наполнялась блаженством и звонким звучанием, какой-то небесной радостью с земной твердью.
    
     Баян вновь был снаряжён в сбрую. Вся утварь собрана в ходок и короб. А внучка и бабушка сидят рядышком и держат вожжи, их глаза светятся озорными огоньками.
     - Ну, что? Поскакали?
     - Поскакали, бабушка.
     - Тогда гони, внуча. Только резко не поворачивай, загодя вожжи прихватывай
       на повороте.
Натка, прихлёстывая коня легонько вожжами, выдохнула:
     - А, ну давай, Баян. Гони. Гони, Баянушка,- Баян только того и ждал. Быстрая езда, кто ж её не любит?
     Девочка подхлёстывала лошадь, ветер играл в распущенных русых волосах с цветочным веночком. Запахи солнечного тепла, разнотравья, сбруи и кухни смешивались в движении и давали волнующе-завораживающее сочетание. Бабушка чувствовала себя юной и такой же свободной, как её маленькая внучка. Они неслись по просёлочной дороге. Они были счастливы, каждая по-своему, вместе.


31 мая 2020 г.



    
 
   


Рецензии