Солнечный ёж

Слезы.Голова тяжёлая: « Не хочу жить! Просто не хочу!» Задыхаюсь. Щемящая боль от потери загоняет в тупик. Губы шепчут: «Бабушка! Бабушка!»
Любимые руки помогают сесть.      
– Всё, всё, тихо!
Эд включает лампу и прижимает меня к себе:
– Я рядом. Я  с тобой.
Плачу и шепчу:
–Я скучаю…Так скучаю по ней.
–Милая, посмотри на меня….– в янтарных глазах нежность и усталость, - Всё пройдёт. Твоя бабушка уже в лучшем мире. Вспоминай  о ней только хорошее.  Принести воды?
Киваю и смотрю, как он надевает тапочки и шлёпает на кухню. «Сколько он  уже не спит?!»  –  виновато думаю я, кутаясь в плед и вспоминаю, как он  меня спас впервые…   
   
Паника! Кто сказал это слово?  Кто его выдумал и  зачем? Да, у меня она  самая, настоящая, до дрожи  и до ужаса.  В моих руках бумажка, воняющая  гарью, и я не в силах  разжать их. Они крепко сплелись!  Как только я  взяла эту бумажку, пространство смазалось,  и  люди стали  тенями. Перепуганных криков я не слышала, зато видела панику: воздух наполнился черными, атласными лентами, которые кружили возле лица и обжигали страхом.
–Помогите! – кричала душа.
–На  помощь! –вызывал разум к неизвестно кому.   
  Но никого не было.

Это был свет, яркий и сильный, от которого стало тепло. Черные ленты исчезали, тени  уходили. Свет заговорил со мной голосом Эдика:
–Держись!
 Свет подхватил  коляску со мной, и мы полетели…

– Детка, не торопись, осторожно, я помогу.
Эдуард принёс чашку мятного чая. Неожиданно из раскрытого окна донеслось фырканья. Мы уставились друг на друга.
– Может показалось? – робко начала я.
– Нам обоим?! Пойду, посмотрю…
Схватила его за руку и шепнула:
               – Не ходи…
Он поцеловал меня в лоб и сказал:
– Я скоро.
После снов о двуликом  мире, становилось неуютно, когда Эдик уходил. Мою тревогу развеял его смех:
–  Ну и выдумка у тебя!
Через несколько минут,  он принёс нечто  круглое в полотенце. Я не верила своим глазам, там сидел маленький ёжик с искрящимися иголками.
– Не может быть… Это же…
– Солнечный ёж, прямо из твоей сказки! – хмыкнул Эд, –Классный, правда?
– Ой! – только и смогла  выговорить я.
Эдик положил ёжа на кровать, и побежал в кухню:
– Даже солнечным ежам нужно есть.
Разглядывала его, пытаясь понять, почему он светится? Загадка! Он тоже посмотрел на меня,  и почему-то фыркнул. То ли, я ему понравилась, то ли он хотел заговорить. Тихо рассмеялась.
 
В объятьях любимого, я смотрела на колючее чудо, смешно фыркающее молочком, и    чувствовала, как боль превращалась в светлую грусть. Уже засыпала, когда Эд шепнул:
– Иль, спасибо тебе за эту сказку!    

Наутро, ёж растворился в рассветных бликах.         
     Из цикла «Дом Весны»