Шестое чувство

  Накануне 75-летия Великой Победы ещё раз хочется вспомнить об уважаемых соседях  моего детства, прошедших горнило Великой Отечественной войны.
В посёлке Центральном, между Верхним Кечёвом и железнодорожной станцией Кичёво Ижевского (Малопургинского) района УАССР, на небольшой центральной улице проживала семья учителей Щербаковых: Ивана Петровича и Полины Алексеевны с детьми Татьяной и Сашей.
После войны прошло чуть более 15 лет. Но среди сельских обывателей фронтовиков можно было выделить особо. Уверенные в себе, доброжелательные, смелые, решительные, искренние люди были гордостью поселения. Если сказать проще, фронтовики были достойной честью и совестью прилегающей округи. Для всех нас это были безусловные герои.
Глядя на противоположную сторону улицы, можно каждого назвать поимённо.
В крайнем доме слева жил высокого роста, статный боевой моряк Краснознамённого черноморского флота дядя Женя Софронов. Доброволец дал присягу в январе 1944 года, а 18 лет ему исполнилось только в марте.
Младший его сын – Виктор, воевал в Афганском Кудузе. Старший – Валерий, мой одноклассник, с которым сидели за одной партой. Он участник 1-й и 2-й чеченских кампаний. Валерий командовал бронепоездом, а его сын Владимир (внук дяди Жени) воевал в Чечне в составе разведбата элиты внутренних войск РФ.
Младшие Софроновы, как и отец (дед), награждены многими боевыми, гражданскими наградами. Безусловным авторитетом в семье была уважаемая на селе хозяйка — тётя Катя Софронова.
Через дом проживал добрейшей души орденоносный дедушка дядя Гриша Софронов (однофамилец дяди Жени). Храбрый защитник Родины прошёл всю войну на передовой. А после Победы на гражданке у него была небольшая пасека и самый вкусный мёд на белом свете.
В следующем подворье жил главный агроном колхоза «Мир» Тихон Прохорович Мерзляков. Строгий был начальник. Но люди его уважали. Самый роскошный сад с ягодами и яблонями — это у Мерзляковых. Нет уже старшего сына Юрия. С младшим Володей мы дружили до последних дней его жизни. Он был старше на год. Но дочь Тихона Прохоровича и Лидии Семёновны — Татьяна — до сих пор живёт в том же самом родительском доме.
Через хозяйство проживала дружная и большая семья дяди Коли Бегитова. Главный механик колхоза всю войну шоферил на бескрайних фронтовых просторах. Его жена, тётя Маруся, была золотой души человеком. С их детьми — Валерием, Юлией, Владимиром — мы и сейчас поддерживаем постоянную связь. А в доме дяди Коли сейчас проживает его уважаемый внук Бегитов Вадим с семьёй.
С правого края улицы радовал односельчан весёлый, улыбчивый, жизнерадостный дядя Витя Бочкарёв. У него тоже была многодетная семья. Дядю Витю любила вся округа. Только у героя войны не было… обеих ног. Ещё перед фронтом при разгрузке эшелонов на полустанке налетели немецкие «Юнкерсы». Осколками авиабомбы ноги оторвало под самый пах.
Недалеко, на высоком овраге, возвышающемся над прудом, проживали Рыбаковы: тётя Рая, Виктор Александрович и их дети — Люда и Сергей. С Сергеем мы дружили до самой его трагической гибели, а Люда после долгих мытарств по стране вернулась на родину и сейчас живёт в доме своего детства. Виктор Александрович был принципиальной совестью колхоза «Мир». Он был парторгом местной партячейки ВКП(б).
На нашей стороне улицы слева жила семья Дулесовых. Дом был самый приметный — угловой. Тётя Нюра Дулесова была в дружеских отношениях с моей мамой. Они своими товарищескими узами очень дорожили и пронесли их до самого ухода из жизни. Дядя Гриша работал на колхозной дизель-электростанции и давал людям свет. Их дети — Эдуард, Валентина, Николай — разъехались из Центрального Кечёво по белу свету.
Дядя Гриша Дулесов повоевал совсем немного. В первом же бою под Москвой осколок от вражеской мины прилетел ему в коленку и разворотил весь сустав. Ногу от ампутации удалось спасти, но дядя Гриша сильно хромал. Его левая нога совершенно не гнулась. За всю жизнь я не слышал ни одного плохого слова в адрес колченогого ветерана. В ту пору фронтовики пользовались у населения бескрайним уважением.
Ближе к правому краю основной улицы жила наша семья. Мама Щербакова Платонида (Полина) Алексеевна (20.01.1929–12.06.2019) всю свою жизнь работала в Кечевской средней школе учителем алгебры и геометрии, папа Щербаков Иван Петрович (28.10.1923–10.06.1964) возглавлял Верхнекечёвскую начальную школу.
Иван Петрович летним июлем 1941 года семнадцатилетним подростком ушёл добровольцем на фронт и вернулся домой только в декабре 1945 года. Был трижды ранен. Воевал на Северо-Западном фронте в Новгородской области, освобождал Курляндский плацдарм в Прибалтике у Рижского залива.
И маму, и папу знала вся округа. Славные были люди, добрые,  ласковые, отзывчивые, добропорядочные. До сих пор вся наша родня гордится Щербаковыми-старшими.. 

***

Дядя Женя Софронов рассказывал, как воевал на Черноморском флоте. Однажды его корабль потопили немецкие штурмовики — «Юнкерсы». Несколько дней моряк болтался на разбитой доске в тёплом Чёрном море. Одинокого раненого страдальца случайно заметили с патрульного торпедного катера. Спасли. Герой дожил до Победы. Дядя Женя имел боевые награды и даже орден Красной Звезды. А как всё начиналось…
На третий год войны молодой человек записался добровольцем в Красную армию. Триста призывников со всего района собрали на перроне соседней крупной узловой станции — Агрыз. Выкрашенное в коричневый цвет здание вокзала было небольших размеров, совсем крошечным, с двумя окошечками билетных касс.
Деваться некуда: будущих солдат расположили на ночёвку вповалку, на брусчатке железнодорожного совсекретного объекта. Часы ожидания тянулись бесконечно. Было голодно и ночами нестерпимо холодно. Тёплой одежды, одеял у молодежи не было. Выданный на скорую руку сухпаёк быстро закончился, а домашние припасы были далеко не у всех.
Так в неизвестности прошёл первый день… второй… третий… Время под открытым небом, тянулось медленно, нескончаемо. Эшелонов на всех явно не хватало или про них забыли непосредственные начальники? Как бы то ни было, а желторотых юнцов всё не отправляли на фронт. Самые смелые, пытались даже бузить — Родина ждала своих героев на фронте.
Но вот на седьмой день томительного ожидания,  близкий друг молодого Евгения — Васька Куликов решился сбегать в деревню до любимой девушки Катерины. Верхнее Кечёво располагалось по сельским меркам недалеко, всего-то в двадцати километрах от железнодорожного Агрыза. За ночку с любимой можно многое успеть. Добрый молодец полжизни отдал бы за свиданку.
Когда удовлетворённый встречей парень вернулся к месту сбора призывников, вокзал был пуст. На прилегающей территории валялись бумажки, бычки от сигарет и папирос, огрызки яблок, разбитая стеклотара. Тишина. Как такое могло произойти? Как за полночи вся сборная военизированная часть в триста человек успела погрузиться в переделанные вагоны для перевоза скота и уехать до места назначения?
Тут же на перроне обескураженного новобранца арестовал дежурный патруль. Через пару дней состоялся военно-полевой трибунал. Через неделю из-за колючей проволоки местного СИЗО НКВД Василия Куликова под конвоем отправили в далёкую Сибирь на лесоповал.
Евгений Софронов спал и видел, мечтал о море. Поэтому по настойчивой просьбе его отстегнули от основного состава рекрутов и с оформленными надлежащим образом документами отправили самоходом к месту дислокации Черноморской флотилии.
Уже после войны от одного фронтовика дядя Женя узнал, что большинство призывников Ижевского (Малопургинского) района, ещё не давших присягу Родине, в том поезде погибли. Безоружных молодых солдат, как пушечное мясо, нашинковали осколками немецкие штурмовики при бомбардировке в Новгородской области, задолго до прибытия на Северо-Западный фронт.
Другие, оставшиеся в живых после кровавого замеса, бесследно сгинули на бескрайних просторах священной войны.
А дезертира Ваську Куликова, сморщенного чахоточного старика через двадцать пять лет освободили. Бывший зэк, словно «ясный сокол», явился доживать свой век на историческую родину праотцов. К тому времени бывшая его пассия Екатерина Родионова в законном браке воспитывала трёх большеньких деток.

Эпилог

Спустя годы можно подводить черту. Из рокового добровольного призыва Ижевского (Малопургинского) района образца 1944 года в живых осталось всего два человека.
Шестое чувство или собачий нюх сделали своё дело. Люди, избранные стечением обстоятельств выжили в лихолетье. В результате, у каждого своя судьба. Каждому — по заслугам. Каждому — своё.

75 лет Победы! Май 2020 года.


Рецензии