Запись восемьдесят восьмая. Мир разбит на части

 27.01.05 Отправила Ольге Геннадьевне «летопись Томского Автографа» со дня зарождения. Предварительно сама перечитала. Выстроилась картина событий в «Автографе» с уходом Нины Фёдоровны.
Когда от нас схлынула такая масса людей (Торощин, Небараковская, Оксёнова, Стусь, Мастеренко, Полежако), да еще Володя Ниренберг ходить перестал, а прежние еще не вернулись и вообще - оголился фронт поэтов, то остались самые такие пассивные, слегка пишущие (исключение – Вайнштейн, Костюченко). Тогда Ольга приуныла: «Обидно, я все же думала – мы близки, вечера их проходили. Не хорошо они поступили, я все-таки в них душу вкладывала, а они с такой легкостью ушли», а я успокаивала: «"Автограф" – это живой организм, он заболел, сейчас лечится. Мы выздоровеем, все наладится».

И вот сейчас видно, что так и есть. Была болезненная хирургическая операция. Перед этим мы болели – зараза внесена Приходько, закреплялась Небараковской. Имя заразе – упорядочение стихии (поэзии). (Даже не "упорядочение", а "опрощение", то есть навязывание поэзии качества ремесла, которому можно научиться, а если сам умеешь складывать в рифму, то ты - поэт).  Симптомы – поощрение графоманства, нетребовательность к качеству стихотворений, желание массовости, попытка подчинить жизнь общества уставу, стремление к «простоте» (раз понятно написано – значит, хорошо). И еще дополнительное заболевание – удовлетворение амбиций, тщеславия рядовых членов, их желание как-то выделиться. В той или иной степени почти всем отделившимся это было свойственно.

Когда с подачи Наташи Чернышёвой Нине Фёдоровне многие высказали своё «фи!» и даже недвусмысленно было указано на дверь, а все ее единомышленники или примкнувшие высказали свое сочувствие, они решили организовать свое общество. По слухам, наш капитан выразил уверенность: к ним придут те, кого в "Автографе" не с желанием слушают, (читай – графоманы или с очень слабым даром). И вроде в Доме ученых им предоставляют площадку.
 
Ольга опять переживала: «Они от нас перетянут публику».
Но вот уже два месяца прошло. С тем обществом пока непонятки, (похоже, лидера никак не определят), а наше набирает силу. Вот и вечер Цыганкова прошел замечательно, он: «Спасибо всем, я не ожидал, что так будет».
Болезненная операция привела к выздоровлению организма. С нами остались  переставшие было посещать Наташа, Галина Ивановна, Ира Неклюдова, Вайнштейн, Таня Казина, Люда Костюченко, на последнюю встречу пришёл Томберг…

28.01.05 Нынешние гости: Андрей Олеар и Владимир Костин – имена известные, но у нас ещё не бывавшие. Принесли первый выпуск альманаха «Каменный мост». Галина Ивановна сразу же открыла оглавление: каков состав авторов? И осталась удовлетворенной. Наташа отозвалась очень положительно...
Ольга «прицепилась» к заявленному «кредо»: принимать только «серьезные» вещи – как, мол, и кто будет определять серьезность вещи?
По результатам презентации осталось чувство некоторой настороженности. С одной стороны – хорошо, что появилась альтернатива «Сибирским Афинам», полностью находящегося во власти самовлюбленного Казанцева.
В общем, будем посмотреть.

Отдала Костину «Чудный разговор», несколько последних стихов Жени и «За что спасибо?». Понимаю, что все это потрясти не может. Я бы помещать не стала, строго говоря, но на фоне того, что помещают – почему нет? Женино творчество – крепкое, но нет прорывов, оно на уровне – «не хуже, чем у других».

Неожиданно меня стал разочаровывать Роман. "Сбросил" на дискету все свое, и я не могу отобрать для Ольги Геннадьевны несколько стихов, чтобы поместить на страничку «Томск литературный».
Вот странность: когда сам читает – восторг, а начинаешь читать – Боже мой, как же все несовершенно. Это и у Вершининой было.
Что это еще за явление – авторское исполнение. Ощущение - душа не в слове, а в сочетании слова и чтения (или пения) автора?
Это как? То есть мысль в стихотворении не блещет новизной (ни в каком смысле), но выраженная через голос автора – заставляет пережить то самое волнение, как и при встрече с поэзией безукоризненной.
Получается, что «настоящая» поэзия не требует исполнения, хотя ей оно и не противопоказано, а если повезет с исполнителем, то и очень полезно (хотя бы для пропаганды и расширения аудитории: иные поэзию только на слух и могут воспринимать).
А вот «ненастоящая» (т.е. стихи технически и тематически, и …- несовершенные, но несущие в себе понятные чувства) – требует чтения вслух. Причем, кроме автора их никто и исполнить не может .
Как «авторские песни». Кто лучше Высоцкого, Окуджавы, Городницкого поёт их собственные песни?
Так и эти – «авторские стихи». Никакой исполнитель, тем более – чтение про себя, не заставит эти стихи «звучать». Лишь автор.

***
Я в частностях не вижу Абсолюта,
И в каждом встречном, как тут ни крути,
Я вижу не помощника, а будто
Еще одну преграду на пути.
 
Наш мир давным-давно разбит на части:
На ложь и правду, темноту и свет.
И потому, на просьбу об участии
Я первым делом отвечаю – Нет!
 
Вокруг меня совсем чужие люди.
Мы друг у друга, словно в горле кость.
Наш Бог нас обязательно осудит
За нашу невменяемую злость.

2009 г.