Голая красавица

  Сказка для взрослого читателя

 В некотором царстве, в некотором государстве вдалеке от города расположен был небольшой поселок. Вода там была колодезная, отопление печное. Из цивилизации был только свет. Но не было телевизоров и компьютеров. Поселок располагался вдалеке, и ни одна антенна не могла донести сигналы.

   Поэтому, как и сто лет назад люди пили чистенькую колодезную воду, пилили дрова и топили печь. Но цивилизация наступала. И вот у дяди Панаса появился телевизор. Дети привезли с города. Сын его работал программистом, что-то поколдовал, что-то соорудил и вот с коробки телевизора смотрит на дядю Панаса молодец сказочной красоты. Дядя Панас офонарел. Ни ног, ни туловища, одна голова и говорит с коробки так, как будто рядом стоит.

   С тех пор изменилась жизнь в поселке. Каждый вечер включал дядя Панас телевизор, и сходилось пол поселка, чтобы посмотреть, как люди танцуют и поют прямо с коробочки.

   Но вот одна передача изменила всю его жизнь. Раз включает дядя Панас телевизор, а там голая красавица танцует. Из одежды у нее только две полосочки: одна прикрывает соски, а вторая впереди…. Прикрывает то место, которое всю жизнь все девицы прячут от чужого взгляда. Но эта полосочка почти ничего не прикрывала. У деда Панаса так разыгралась фантазия, что ему казалось, что он увидел все, что хотела показать красавица.

   Ноги у нее из ушей росли. Высокие каблучки подчеркивали длину ног, волосы падали на плечи. Вообще-то волосы метались со стороны в сторону, так как девица не стояла на месте. Она все время крутилась возле шеста и ее ноги по очереди поднимались вверх или обнимали шест, как любимого. Вообще-то дед Панас впервые видел, что может женщина сложиться почти пополам. На маленьком плоском животике мелькала какая-то пуговица. Только присмотревшись, дядя Панас увидел, что это украшение, которое прикрывало пупок. Груди были больше, чем вымя у их коровы Матрены. Яркие губы мелькали на экране. Он видел их, то в одном конце коробки, то в другом.

   Дядя Панас не мог двинуться.

   - Так вот какие женщины живут в городе? – подумал дядя Панас, и что-то вроде зависти зародилось у него в груди, и заныло внизу живота.

   В это время в комнату вошла жена, тетя Агата. Увидев это в коробке, она ахнула и села на скамью.

   - Так вот чем они там в городе занимаются? – подумала тетя Агата, и у нее что-то шевельнулось в душе. Вот только она сразу не поняла, что это было.

   Вечером дядя Панас сопел, чмокал губами, а когда все разошлись, приказал жене раздеться. Он смотрел на ее широкие бедра, пухленький зад и понимал, что общее у них с этой красавицей только груди. У тети Агаты они были не маленькие и могли состязаться с выменем коровы Матрены. Танцевать вокруг стола тетя Агата отказалась наотрез.

   Щеки окрасились ее в розовый цвет, и впервые это рассердило дядю Панаса.

   - Не можешь и не надо, - говорит дядя Панас. – Поеду к сыну в город и посмотрю сам воочию.

   Через несколько дней дядя Панас отправился в город. Сын жил в большом городе, встретил его на вокзале, а когда приехали домой, то очень удивился просьбе отца, но спорить не стал.

   - Хорошо, сегодня же вечером пойдем в стрептис клуб, - говорит сын. – Только ты моей жене не проговорись.

   Вечером они ушли. Клуб был весь в огнях, что сверху, что внутри. В баре стояли столики, в бокалах отражались разноцветные огни, а за стойкой сидели девицы, которые показывали все то, что жена его осмелилась ему показать после долгой совместной жизни. А тут попки худенькие выглядывали из - под юбчонок. Ноги, как спички торчали из них, а каблучки подчеркивали не только длину ног, но и их кривизну.

   Сразу дед Панас не мог оторвать глаз от мелькающих грудей, ножек, растрепанных волос и ярких губ. Потом, когда попривык, то начал прислушиваться, что говорит сын ему на ушко.

   - Пап, закрой рот, а то на тебя больше обращают внимание, чем на девиц, - шептал сын.

   Только теперь дядя Панас поймал себя на мысли, что рот у него открыт, глаза не моргают и столбняк. Вот только столбняк не там, где он ожидал, а в ногах. Ноги стали, как каменные и не хотели двигаться.

   - И чего ты рот открыл? Здесь и смотреть то не на что, ни грудей, ни попок. Так, одна тень, - говорит сын.

   Дядя Панас стал смотреть на девчонок и не мог понять, что же его так привлекло, когда он видел их в коробочке. Ему всегда нравились пухленькие попки. Чтобы можно было дотронуться и почувствовать не только, что они упругие и мягкие одновременно. Можно почувствовать не только их тепло, но и тяжесть. Ему нравились губки, которые можно было целовать и не бояться, что потом будешь три часа отмывать губную помаду со всех своих частей тела. Ему нравились девушки, где ничего не торчит с носа, не прикреплено к губам. Ему нравились груди, которые нельзя было вместить в одной руке.

   Такие груди есть у его Агаты. А об попку этих оголенных красавиц можно порезаться. Они маленькие и невозможно провести грань, где начинается попка, и заканчиваются ножки. Ноги кривые, худенькие. У него даже мысль промелькнула «Их бы на домашнее молоко. Наша корова Матрена быстро бы исправила этот грех». А на губах и в носу у нее торчали блестящие шарики. Его аж передернуло, когда он представил, что целует не только эти губы, но и облизывает шарик на губе.

   - Сынок, а мы пришли туда или нет?

   - Туда, батя, туда. А ты что ожидал увидеть?

   - Да я видел по телевизору что-то другое, но не такое.

   - В чужой тарелке всегда борщ вкуснее, - отвечает сын. – Хочешь, батя и одна девица будет твоя.

   - Избавь меня от этого, сынок. С меня достаточно.

   Домой дядя Панас отправился утром. Ему вдруг до смерти захотелось обнять свою Агату, поцеловать ее губы, прикоснуться к попке и погладить ножки. Ему захотелось напиться теплого парного молока, которое   Агата надоила утром. Он и не подозревал, что его Агата, самая красивая и самая желанная. Ему бы только быстрее доехать домой. Все это он обязательно скажет своей Агате.

   Скажите это и вы своей жене.

Рисунок художника Boris