Одиночество

- После выхода на пенсию я решил найти другое место проживания.
Мы сидели в кафе у площади Маяковского. Мой собеседник немолодой человек, встретившийся мне в офисе Российского союза писателей. Мы познакомились и, как командированные сюда люди, решили пройтись в поисках местечка, где можно выпить и закусить. Оба приехали из провинции и каким-то образом наши работы были замечены жюри ежегодного конкурса мы получили премии, только в разные годы, приехали забрать свои альманахи.
Николай Фёдорович, мой собеседник, приехал из Краснодарского края. Что-то продаёт в собственном небольшом магазинчике. Это была моя очередь рассказывать о своих делах:
- С Самарой меня ничего не связывает. Ну, как бывает, работал, работал, а потом оказался никому не нужным.
Что говорить о творчестве? Сначала я приходил в местный союз писателей, крутился, смотрел. Все влюблены в себя. И кого-то принять в свои ряды – большой удар по самолюбию. Романы и рассказы мои оказались свежими, интересными. Нет, без ложной скромности, отклик бы у читателей гарантирован. Но для них это же конкуренция. Какой-нибудь местный Георгий Самарин всю жизнь отдал живописанию пивоваров Жигули. Это там такой городок, где делают лекарства.
У Самарина там дача. Раз в год созовёт местную элиту на пьянку и разгул с проститутками. В областном союзе писателей у него крепкие позиции – местный классик шолоховского розлива…
Да что об этом говорить? Всё надоело, весь этот провинциальный уклад отношений! Тишины в душе захотелось. Уговорил супругу. А здесь дети работу получили в Москве. Продали мы свою квартиру и в подмосковной глуши взяли недорогую чернушку…
А Николай Фёдорович рассказал о себе под вторую бутылочку коньяка. Разошлись весёлыми и освободившимися от мучавших мыслей, нуждавшихся в упорядочении.
Я сел в метро в одну сторону, мой захмелевший друг – в другую. Я вышел на Белорусском вокзале и сел до Звенигорода.
Это тупиковая ветка. Проснулся, когда все вышли, и меня разбудил помощник машиниста. Молодой парень:
- Сейчас обратно, в Москву рванём! С нами? Иди за билетом!
Перед вокзалом площадь опустела, все автобусы, ждущие к поезду пассажиров, уехали. Остались только такси. В Самаре бы водители играли в нарды на капоте какой-нибудь машины. Недорогой.
Подъехало ещё одно:
- Куда, в город? Дорого не возьму.
- Не дешевле, чем на такси Яндекса.
- Едешь?
Он открыл дверцу пассажира. Я юркнул.
Что тут ехать? До Некрасовской минут десять. Но я снова заснул. И кажется, надолго.
- Мы приехали.
Я открыл глаза. Светило яркое утреннее солнце, а садился в такси в пасмурный вечер.
Я вышел и стал сновать руками в карманах брюк и курточки. Но, странно, таксист не стал ждать деньги, быстрее дал газу и исчез. И только сейчас я увидел, что он привёз меня не домой, а в незнакомый мне солнечный город. У магазина «Ярило»
Что за поездка длинной всю ночь? Что за город, который я никогда не видел?
Из магазина вышла женщина лет тридцати с тяжёлой сумкой.
Посочувствовал:
- Давайте донесу до машины!
- Я отпустила её. Знала, что задержусь. Сейчас вызову. Подержите покупки.
Она набрала в сотовом телефоне, и диспетчер или оператор бодро сообщила:
- Ждите!
Мы стояли у дороги. Движения особого не было.
- Что это за город?
- Не ругайте его. Сейчас машина приедет.
- Я не ругаю. Я восхищаюсь. Что он по названию?
- А как вы сюда попали?
Я рассказал. Но путного рассказа не получилось, один сумбур.
Но женщина всё поняла:
- Вы перед этим выпили? Да?
Кивок головой.
- Это Очарование. Достойный всякого заблудшего человека город. Вам ещё не дали жильё? Идите в мэрию, может повезёт, в центре дадут.
Подошла машина. Без водителя.
- Садитесь тоже, подброшу до центра.
Город был чистым и хорошо спланированным по радиальным улицам. Жителей было мало, и они все входили и выходили из машин.
Мы проехали около 500 метров.
- Вам выходить. Это здание мэрии.
- Спасибо. Увидимся.
- Я замужем, но что предугадывать? Может быть и встретимся!
На улице было свежо и я под своей курточкой вспотел. Снял, взял её в руки.
Охранника в мэрии не было. Ясный маршрут и расположение кабинетов. «К мэру – сюда» Это первый этаж. Нормальная приёмная и молодой парень в качестве секретаря. Взглянул на меня и кивнул головой:
- Мэр ждёт вас. Он – женщина. Вот букет!
И протянул цветы.
Большого и ограждающего от посетителей стола не было. Красивая блондинка лет двадцати пяти сидела в кресле у противоположной к стене с дверью, расставив красивые ноги достаточно для обзора её белых и в меру упитанных бедер.
- Алексей Иванович, прошу! Мне цветы?
- Вам. Но, кажется, они входят в бюджет города.
- Вы ошибаетесь, это вы и вам подобные люди предусмотрены бюджетом развития города. Вы же прибыли, чтобы его развивать?
- Я ехал домой, а попал к вам. Так предусмотрено? И что это за город?
Я подошёл к ней и как можно романтичнее вручил букет.
Она поцеловала меня в щёку. И шепнула:
- Вы в моих сетях. Так просто не отвертитесь! В этом всё Очарование!
- Какой ваш город области? Это Подмосковье?
- Вы ехали сюда почти полсуток нашего времени. Это уже дальше Московской области. Но с реальными областями у нас напряг. Их нет рядом, мы гораздо выше уровня всякого моря!
- Это рай? Вы меня пугаете, я был достаточно здоров, чтобы вот так сразу к вам!
- Нет, конечно! Этот не Тот Свет.  Вас бы встретил святой Павел с ключами от Рая. А я просто Рая. Раиса Васильевна. Вы в русской части нашего мира.
- Я могу вернуться?
- Разумеется, но зачем, вы вдовец, детям до вас нет никакого дела. Вы всё рассказали своему товарищу по писательскому цеху, но о себе почти ничего. Ощущения, мысли, обиды… Мы вам выделим жилплощадь, в центре города, есть ещё на экстренный случай.
- Это связано с алкоголем? Ну, что попал к вам?
- Отчасти. Но не он виной с вами случившегося, а в Отчаянии в вашей душе. Мы принимаем отчаявшихся и при выздоровлении выписываем. Не пройдёт земных и десяти минут.
- Как хорошо если бы так случалось в жизни! Но это сон в такси. Я ведь проснусь и вас не станет!
- Для того, чтобы вы были снова готовы к земным делам, вам надо ещё побыть у нас. Пожить, полюбить кого-нибудь, да хоть меня! Разочароваться или изменить мне, или другой. В общем получить встряску эмоций.  Вот вам ключи, вот этот маленький, от моего сердца, а вот этот от двери. Это, от почты. Это брелок от входа в микрорайон, а это – от подъезда. Запомнили. Мой ключ лучше не трогайте, приду сразу и навсегда. Во сне, как вы говорите, в такси, останетесь навсегда. Бедный таксист! Придётся и его сюда, и то, бесплодные!
 Я повернулся к двери.
 В неё просунулась голова секретаря:
- Раиса Васильевна, вам стол привезли. Этот букет забрать для другого посетителя?
- Оставьте цветы в покое.  Я передумала, лучше отвезу нашего нового горожанина сама. Надо же развлечься!
Я не заметил, как очутился с мэром в одной шикарной машине, как в убийственном блаженстве мы доехали до моего микрорайона, и женщина убрала мою руку со своего гладкого и белого колена, и я в каком-то забытьё попал в лифт, и мы оказались наверху очень высокого жилого дома. Панорамное окно до самого пола и прекрасный пейзаж у ног!
- Вы можете здесь писать, сколько угодно!
- И это сохранится?
- Вот компьютер, найдёте свой сайт и сохраняйте написанное для читателей. Только, чур я буду первая ваша читательница! Буду читать с бокалом испанского хереса. Но выпью после точки в вашем опусе. В вашем произведении должен быть эпизод, как вы гладили колени женщине. Пока.
И она удалилась.
Квартира была шикарной, заставлена мебелью и постель на кровати была свежей и пахнущей красотой!
Я не рассказал Николаю Фёдоровичу о Оксане, моей любви всей жизни. Она не была моей женой. Просто я любил её со школы и недавно узнал, что она умерла! В этом смысле я был вдовцом. Я чувствовал себя вдовцом, потому что перед глазами стояла моя Оксана, но я знал, что её уже нет среди нас.
 Она мне снилась и ни одной постельной сцены, только какие-то сцены из нашего редкого после школы общения. Она была женой московского инженера, жила на Рублёвке и просила меня не вклиниваться в её семейную жизнь. Что я и соблюдал.
Она была моей Музой и знала об этом.
Не раздеваясь я лёг на кровать. Закинул руки под голову и слегка задремал. Каково же было моё удивление, когда, очнувшись от мгновенного сна, увидел рядом Оксану. Её русая коса лежала на подушке, а она примостила голову мне под мышку.
- Неожиданно? – засмеялась она. – Я свободна. И мне захотелось попробовать уместиться с тобой на одной кровати. Получилось! Ещё места осталось, почему ты не настоял на нашей общей жизни? Чего ты испугался?
Такое услышать? Какой-то кошмар!
- Но ведь ты не жива. У тебя был рак, и ты мучилась.
- Я жила. Я очень болела. Я очень страдала. Но тебя не было рядом, словно тебя кто-то предупредил, и ты не взял смелость пройти со мной жизнь…
- Не упрекай меня. Ты посчитала меня ненадёжным по жизни. Но я таким никогда не был.
- Ошиблась. Мы все в жизни ошибаемся. Все. Это так и должно быть. За нас выбрали этот мир. За нас и решают, когда и как умереть.
- Ты покойница, а как живая…
- Если мы попали в этот мир, то мы здесь навечно. Ты можешь пощупать меня. Это тело со мной навечно. Мы переходим от одной иллюзии к другой. Ты хоть понял, куда попал?
- На Среднее Небо…
- Как среднее ухо… Ты - на земле, ты - в такси. Ты спишь.
- Хорошо сплю. Когда я тебя вижу, я чувствую жизнь и её радость!
- Не просыпайся. Заведи роман с мэром города. Она не против. Коленки гладил… Я-то просто у тебя образ, на котором ты построил свое творчество. Я могу уйти и больше не появляться в твоей жизни! Ты состоявшийся писатель, ты своё взял в этой жизни. И выиграл, что не сидел со мной ночами, а я стонала и просила смерти! Каково мужчине!
- Не заставляй меня говорить о тех радостях минут и часов, проведённых рядом с мужем. Не хочу тебя ни в чём упрекать. Ты сама должна понимать, когда выбирала свой путь. Он казался тебе надёжным и вечным!  Я бы сидел с тобой, целовал бы твои ноги, утешал бы и брал бы твою боль себе. Так делают, когда любят! Тебе сейчас хорошо, ты оставила тело, приносящее боль и страдания? У меня ещё всё впереди. Может буду валяться под забором голодный, больной и пьяный? Но у меня будет свой мир со мной. Вонючий и грязный. Но та грязь – это мокрая слизистая земля черте с чем перемешанная! Но это не главное. Главное уже сделано, и мы не вместе. Да, я домысливал твою близость и любовь рядом. Но это была та иллюзия, что поддерживала меня и помогала выжить!
И моя Оксана растаяла в воздухе. Запахло больничной койкой с пропитанной мочой и лекарствами. Это часть реальности, которую я не знал, а лишь предугадывал.
Я включил компьютер и набрал рассказ с предварительным заголовком «Одиночество писателя». Я написал, что произошло со мной после ухода с площади Маяковского. Не очень-то насыщенный событиями. Больше – размышлений о жизни и писательском деле. Ещё и о любви. Немного. О школьной любви, которая потянула за собой всю жизнь, которая одна. Поставил точку и заснул. А проснулся в такси, меня просто вытаскивали:
- Ну развезло друга! Просыпайтесь, Некрасовская!
Да, так и должно случиться в новелле, претендующей на фантастику. Но где он, вымысел. Это моя жизнь!
Прохладный вечерний воздух взбодрил меня. Во рту стоял привкус выпитого коньяка. Знаете, каким он бывает на самом деле!