Главы 57-58

        Глава 57   
«Он никогда не верил в магию и колдовство»

— Ты не годишься!

На западе Хититель, а на Равнинах — Спящий. В Кахарии его зовут Ночной Ифрит, а в Никкерии — сын Чёрной Ахаты. На востоке в него не верят.

Чёрный демон с по–детски чистым голосом. Эта история началась с него. С того, как ему зачем–то понадобилась девочка, что заблудилась средь улиц родного городка, засмотревшись на звёзды. Если бы не та роковая встреча тёмной никкерской ночью, ничего бы не случилось. Она бы выросла обычной девицей, каких тысячи.

— Ты не годишься!

Но в последний момент Спящий отказался от добычи. Почему? Он не сказал. Просто выплюнул, как хищник — обглоданную кость. Может быть, просто поперхнулся.

— Ты не годишься!

С тех самых пор Реанна оставалась отрезанной от собственного подсознания. Она перестала хотеть. Перестала чувствовать. Она стала ненастоящей. Лишившись тени, сама сделалась пустой, как бесплотная тень.

Тания проживала всю её жизнь. Картины минувшего возникали перед ней, прокручивалась и, умирая, растворялись в бездонной круговерти подсознания. Всё это происходило в мгновение ока, но каждый миг здесь длился вечность. Чёрный мир не знал времени.

Никто тогда Реанне не поверил. Да и как поверить в такое? Звучит как детская выдумка. Вот её мать, отчитывает за опоздание. Старший брат скептически качает головой… Он почти взрослый, он не верит в детские сказки. Не верит в магию, демонов и колдовство.

Впрочем, Реанне уже всё равно. Её не волнует наказание, не волнует и отношение близких. Она и о Спящем–то рассказывает безо всякого страха, как о чём–то обыденном. Разве так дети говорят о жутких когтистых демонах? Ясен пень, врёт и не краснеет.

— Не нужно с ней играть! — ворчит соседка, уводя детей прочь. — Она не от мира сего. Как будто не настоящий человек, а кукла какая–то. И глаза–то у неё голубые! Такие только у детей демонов! Да всей улице известно, что мамаша её ведьма. И бабка такая же была. Все они, знахарки, такие, уж я;то знаю! И сын их этот, Кроцин, он не лучше. Отец–то вообще неизвестно кто, небось тоже колдун какой. А от колдуна колдун и родится! Вся семейка проклята!

Люди здесь выглядели донельзя уродливыми, будто кто–то всю жизнь колотил их кузнечным молотом аккурат по темени, таким образом формируя на лицах мучительные выражения. Нормальным среди них был только Кроцин, но лица их с Реанной матери не покидал вечный туман.

Сам город тоже будто сошёл с полотна безумного художника. Домишки выгнуты до безобразности, а кривые окна разбросаны по стенам — и даже по крышам, заборам — беспорядочно, там и сям. Всё разных размеров и форм.

Должно быть, думала Тания, таким этот город сохранился в памяти Реанны. Это ведь её воспоминания о далёком детстве, а они всегда искажены и отрывочны. Лица матери она, видать, просто не помнила.

Это ознакомительный фрагмент. Раньше здесь висел полный текст черновика, но теперь роман окончен и переехал на другие площадки, где каждому читателю также рады. Ссылки в профиле.