Иситнофрет Книга первая Принцесса Египта Гл. 22-23

Глава 22


Тревожная новость пролетела по дворцу: «приехали посланники от Ассирийского  царя Салманасара, а сам он с войском стоит у северной границы». Весть о гибели дочери достигла его в походе против племён Урарту. Такой плевок в лицо гордый Ассириец не желал оставлять безнаказанно. Посланник Египта, принесший эту весть был убит. Царь оставил на своего сына Тукульти-Нинурта постройку своей новой столицы Кальху и двинулся с берегов Тигра с половиной своей армии, рискуя, что покорённые только-только племена поднимут голову. Но оскорбление было слишком велико, что бы надменный Египет просто так отделался.
         Рамзес Великий к тому времени больше не желал разыгрывать войны. После заключения мирного договора с Хеттами, его как подменили. О войне он больше не хотел слушать. Знать - навоевался, или просто возраст. Но факт - то, что Египет давно жил без военных вылазок и вторжений. Внутренние восстания не в счёт: дело семейное и кратковременное. Рамзес предпочитал больше тратить деньги на строительство, чем на походы. Поэтому чужая армия у северных границ - дело хлопотное и не нужное.
         Послы царя Салманасара предъявили огромный список претензий ассирийского царя к Египту. Потеря дочери царя усугубляла и без того не самые радужные взаимоотношения между могучим Египтом и властно поднимающей голову Ассирией. 
         Фараон великого Египта Рамзес Второй Великий и Вечный был взбешён самой ситуацией. Он не намеревался развязывать военные действия. Больше всего его раздражало, что до сих пор не найдены убийцы царевны. Он вызвал к себе главного советника приказов джати, устроил бедолаге  настоящий суд богов, за нерасторопность и неудавшиеся поиски убийц принцессы, пригрозил бросить его в пограничную крепость Тжель или на нубийские шахты, предварительно отрезав нос. Продиктовал ему указ, что если в течении трёх суток виновные не будут найдены, то угрозы превратятся в реальность.
       Фараон вызвал к себе верховного жреца Бакенхонса, велел тайным приказом узнавать у жрецов если скрывается кто в храмах, или приходил кто с просьбами о тайных заупокойных таинствах. Ведь даже самые лихие  разбойники, так же верили в кару богов, как и все египтяне.
       Хранителю сокровищницы Рамзес Великий наказал справить караван с данью для Ассирийского царя: легче откупиться, чем позволить армии Салманасара войти на священную землю Египта, которая не знала копыт чужеземных коней уже со времён великого Сети Первого.
        Великий созвал всех своих главных жён, что бы посоветоваться, какую из своих дочерей отдать в жёны принцу Тукульти-Нинурта, для  окончательного разрешения конфликта. «Война нам не сподобна и тем более на нашей священной земле». Остановили свой выбор на Тиа дочери царицы Маатхорнефруры. Мол: мать из Хеттов, она - дочь хеттского царя Хаттусили Третьего, и её отдали в жёны фараону, как залог мира. Вот и дочь её четырнадцатилетняя Тия теперь отправлялась вместе с караваном дани к соседу и сопернику её деда, в обмен на убитую дочь Салманасара.  О терзаниях матери и дочери, естественно, не спрашивали.
        Не смотря на все возможные приказы фараона, что бы уладить ситуацию, атмосфера в стране была напряжённая. Люди ожидали худшего. Армия готовилась, рабов стали рекрутировать в войска. Во дворце тоже покоя не было. Тревога застряла вязким желе по его закоулкам. Столица Пи-Рамзес была не слишком далеко от северных границ, что бы людям не предоставилась возможность поволноваться: «а вдруг все старания его величества по устранению конфликта будут игнорированы злобным и коварным ассирийцем? А вдруг он перейдёт границу и дойдёт до столицы?»
       Иситнофрет терзалась. Как поговорить с Бентришур? Что ей сказать? Открыться, не открыться. Дать понять подруге, что она Иситнофрет знает кто убил ассирийскую принцессу. Идти к фараону и доносить об этом, тем самым обрести Бентришур на смерть? А если охрана никогда не найдёт убийц и война начнётся? И Иситнофрет будет причастна к этому, только потому, что скрыла истину. Египет в опасности и она будет виновата. Нет, такого нельзя допустить! Она должна что-то сделать. О, Исида, дай мудрости!
        Мернептах ушёл на совет к отцу, малыш уснул и няньки занялись обедом, а Иситнофрет,  по новой традиции, переоделась в своё старое платье дворцовой служанки и отправилась по подземному переходу, через базар в храм Исиды. Не было мочи дожидаться, пока Бентришур явится сама во дворец, но и не хотелось, что бы кто заметил, что принцесса выходила из дворца. Всё же Прекрасная Дочь Исиды решила прийти в дом своей богини- покровительницы и перед её лицом поговорить с той, которая называла себя её подругой, а сама вершит злобные дела Апопа за спиной у той, которая верила ей во все дни их дружбы.
         Иситнофрет не пришлось долго искать Бентришур. Принцесса зашла в одну из молельных комнат переднего притвора, стала горячо молиться, прося у богини покровительства. Бентришур пришла в эту комнату и покорно ждала, пока Иситнофрет закончит, кто-то из жрецов заметил принцессу и сообщил жрице Ур-т Хекау о её приходе. Жрица стояла тихо. Иситнофрет  закончила молитву и повернулась, что бы идти на поиски Бентришур. От неожиданности, видя из ниоткуда появившуюся жрицу, она отпрянула:
- Великая богиня! Бентришур, ты научилась возникать там где тебя не было по воздуху? Ты так бесшумна – это привилегия только богов.
- Я служу им, принцесса, и они щедро одаряют меня – голос жрицы, как всегда был загадочен и спокоен. - Я пришла к тебе не как подруга сейчас, Бентришур, но как дочь своей земли.
- Как высокопарно ты говоришь, Дочь нашей земли. Что твоё сердце тревожит, поведай твоей сестре. - Бентришур звучала насмешливо высокопарно.
- Жрица, ты называешь меня своей сестрой. Да, я признаю, что годы нашей юности были наполнены любовью и дружеским взаимопониманием двух сирот, нашедших друг-друга в стенах этого храма.
- А разве Исида и Хатхор изменили что-либо между нами?
- Боги ищут преданных себе, и люди стремятся к тому же... - Иситнофрет совершенно потерялась, не зная как начать этот не лёгкий разговор.
- Твой Ка в совершенном смятении, Иситнофрет, что так всколыхнуло тебя? - Бентришур сейчас прозвучала, как опытная жрица-оракул, что-то потустороннее было в её голосе. Иситнофрет это показалось наиграно и она взорвалась:
- Ты ... ты всегда была моей самой близкой, дарованной мне богиней! Что с тобой произошло? Что делает тебя такой холодной и жестокой? Где я оступилась, что бы ты стала моей тенью без тепла? Неужели почести, воздаваемые тебе подняли тебя так высоко над всем? - в голосе Иситнофрет звучало свинцовое отчаяние.
- Почему ты в таком смятении, Иситнофрет? - Наконец-то в голосе Бентришур появились человеческие нотки.
- Я не в смятении! Я пришла что бы открыться тебе и перед лицом богини услышать тебя.
- Открыться? Но что ты сотворила?
- Это не я сотворила, это ты натворила!
- Я не могу внять твоим словам, покрытым тайной, принцесса.
- Вот опять ты сейчас начнёшь свои загадочные россказни о папирусе. Но я пришла под сень моей богини, что бы вырвать из твоих уст остатки правды, а не ритуальные мистерии.
- Вот сейчас ты, во истину, ввела меня в лабиринт моего непонимания.
- Я хочу знать для чего ты всё это сделала! - Бентришур отшатнулась от неожиданного крика Иситнофрет, и в искреннем непонимании сменила свой тон.
- Что всё? Что я сделала? Тебя трудно понять.
- Ты отдала приказ этим уличным оборванцам убить ассирийскую принцессу! По твоему приказу мама-Меритамон заболела и почти простилась с миром живых. Ты вернула её к жизни противоядием, заставив её поверить, что Исида повелела ей устроить нашу свадьбу с Мернептахом как можно быстрее! Что ещё ты сотворила, не боясь богов?
- Твои слова ранят меня, Иситнофрет.
- Не отворачивай своего лица от истины, когда её тебе говорит та, которую ты называешь сестрой! Все эти деяния на твоём счету. Ты коварна, а я считала тебя любящей.
- Что изрыгают твои уста? Обвинения в содеянии такого слишком тяжелы. Ты же сестра мне.
- Я слышала очень часто от тебя, что мой папирус раскручивает богиня. Позволь мне понять чьими руками она это делает. Не твоими ли?
- Ты драгоценная дочь Исиды, а она знает, как это делать. Если богиня использует мои руки, разве это плохо? - в голосе жрицы промелькнула обескураженность.
- Прекрати изрыгать ложь, жрица! Я была там и слышала о твоих коварных планах всё!
- Ты сейчас про что говоришь? - искреннее недоумение звучало в этом вопросе.
- Там, в харчевне с тремя разбойниками... Солдат пьяный... Помнишь?
- Да что тебе эта харчевня?
- Тот солдат была я, и слышала вас. Да, заговор вы придумали на славу. И оборванцев ты по-настоящему испугала. Я не думала, что в тебе столько злоумышления. Твой разум наполняют мысли Апопа, голодранец был прав, называя тебя его порождением.
       Такие откровения Бентришур не готова была услышать. Она сначала оторопела, затем постепенно её сознание стало возвращаться на привычные рельсы. Хотя понятно было, что скрывать что-либо было уже бессмысленно. Она как можно безмятежнее постаралась произнести:
- Ну, вот и хорошо, длинных объяснений я уже избежала. Причины ты знаешь, последствия ты скоро узнаешь – Иситнофрет с горячностью её перебила:
- А вот последствия могут уже разрушить всю страну! Ты навлекла на нас беду! Я догадываюсь, что ты задумала, но не могу поверить в то, что твои планы столь глубоко коварны. Зачем надо было убивать эту несчастную? Неужели Мернептах тебе был так дорог, что ты согласилась ему помочь?
- Не Мернептах мне дорог – ты. Твой папирус Исида разворачивает моими руками. Ты должна была стать принцессой Египта, а не какая-то дочь Ассирии, которая даже не могла бы  понять эту страну. Ты должна быть орудием богов.
- Планы великие! Только средства низкие! Ты служишь богине любви и её силой должна помогать людям, а не уничтожать их. Ур-т Хекау, где та любовь, которая должна источать ты к людям Египта? По твоей вине армия Ассирии вот-вот вступит на нашу землю. Тебе во что бы то ни стало надо было ублажить вздорного принца и женить его на лучшей подруге. Почему ты решила за меня каким должно быть моё счастье? Почему ты не погнушалась воспользоваться жизнью бедной, ни в чём не повинной Меритамон? Она стала матерью мне.  Ты не подумала насколько много боли принесёшь той, которую называешь подругой в случае гибели Великой Царицы. - Иситнофрет почти срывалась на крик.
- Не забывай, царица жива и мой расчёт оказался точным. Она просто заболела страхом, другой болезни это не принесло. И голос Исиды ей подсказал правильное решение. - похолодевшим тоном парировала Бентришур. 
- Исиды ли?
- Богиня выбрала меня.
- А не путаешь ли ты свой произвол с волей Исиды?
- А ты, оказывается, не наполнена верой до конца. Ты сомневаешься в участии богов в судьбах Египта. Ты – отступница.
- Не смей подминать ситуацию под себя и вещать то, что не есть правда. Ты становишься мне чужой, говоря такие вещи. Разве годы, прожитые в нашей дружбе, не повелевают тебе оставить ложь, покаяться и исправить всё?
- Значит ты готова на отчуждение вместо благодарности?
- О какой благодарности ты молвишь?
- Ты – принцесса теперь, а не дворцовая служанка. Разве это не достойно благодарности?
- Я не стремилась к эдаким переменам и не была влюблена в принца. Я готова была жить там, где моё происхождение мне предписывало.
- А Исида думала по другому.
- Прекрати прикрываться богиней. Зачем тебе нужно моё возвышение? Ты жаждешь возвыситься Сама?
- О, Принцесса, ты начала мыслить в правильном направлении. Годы дружбы открыли твои глаза на сердце твоей подруги.
- Нет, Ур-т Хекау, я не знаю тебя. Я не знаю тебя такой. Я только знала добрую, немного загадочную, но очень тёплую девушку, которой нужна была только моя дружба и ничего другого. Когда же ты стала такой?
- Принцесса, люди меняются, но не бойся этого. Моё изменение никогда не было направлено против тебя. Ты – часть меня и всё я делаю только во имя нашей дружбы   
- И убиваешь тоже во имя этой дружбы?
- А я ни кого не убила.
- Ну да, ты ни кого не убила. Только люди, разум которых ты повернула во внутрь и их глаза не видели, что делали их руки. – Иситнофрет с болью воскликнула и поспешно выскочила из молельни, не желая продолжать этот разговор, заставляющий её сердце кровоточить.


                Глава 23

        Наконец ассириец отступил. Он получил свой караван с данью, принцессу Тиа в жёны сыну и кровь убийц его дочери. Войны удалось избежать. Египет ещё долго не будет терзать иноземная агрессия. С караваном и принцессой невестой-заложницей всё понятно. А вот, что касается убийц ассирийской принцессы - это было дело крайне устрашающее и загадочное. 
   «Когда дознаватели верховного жреца Бакенхонса  обходили все храмы по всему верхнему Египту, один из них, пришедши в храм Исиды, что не далеко от дворца фараона, узнал от жрицы Ур-т Хекау, что богиня говорила с ней. И Исида поведала своей дочери место, где скрываются убийцы ассирийской царевны. Стража оцепила тот пятачок на окраине базара, где скрывались эти преступники, задержали двоих. Они не признавались ни в чём, но когда пришла жрица и приказала им поведать всю правду, разбойники открыли всё под пристальным взглядом служительницы великой богини.» – так звучал доклад главного советника приказов джати. Он избежал позорного отсечения носа и отправки в тюрьму. А вот участь тех двоих была не завидная: их разорвали, привязав к лошадям. Смерть страшная.
     Когда вели этих несчастных на казнь собралась огромная толпа вдоль всего пути, к пустынному месту за городом. Там в этой толпе была Иситнофрет, переодетая в служанку из дворца. Она узнала в одном из бедолаг того «Суслика», который был среди разбойников в харчевне. А вот второго виновника она не знала. Это не был один из трёх друзей-разбойничков. Похоже - его просто сдали , что бы откупиться его кровью от фараона и ассирийца. Иситнофрет ещё больше ужаснулась тем, как поступает её подруга: обречь на смерть тех, кого сама под гипнозом заставила делать то, что они даже и не подозревали, что делают.
      Все эти события и откровения камень за камнем разрушали храм дружбы и любви, который выстроила для себя простосердечная Иситнофрет, тем самым возводя стену своего отчуждения от всего мира и особенно от Бентришур. О Мернептахе она не думала сейчас. Понятно было, что Бентришур всё проделала сама, принц здесь просто послужил своим карманом, точнее, сокровищницей фараона. Одного не могла понять Иситнофрет: зачем это всё нужно Бентришур? Как и во дни смерти отца, сердце её было наполнено горечью и, вновь расширившегося до небесного свода, одиночеством. Она окончательно потеряла веру в людей. И не понимала почему боги так безжалостны к ней.  Почему они забрали всех дорогих ей людей? Почему люди, говорящие о любви к ней явились коварными, холоднокровно играющими её жизнью и жизнью других людей?
      В отчаянии Иситнофрет не знала, куда ей бежать. Все дорогие ей места: любимый пруд, храм Исиды, спаленка сына не могли скрыть её от тех, кто предал её, а их она меньше всего хотела видеть. Даже любимые глазки сына не могли утешить бурю её сердца.
      Милая мама-Меритамон не могла понять что случилось с «её девочкой». Она заходила проведать внучка и видела, забившуюся в угол Иситнофрет. Любимица Великой Царицы не отвечала на расспросы. Понятно, что что-то произошло. Но что? Девочка совсем закрылась. Дознание ни к чему не приведёт. Меритамон помнила, как Иситнофрет ушла от всего в дни смерти её отца. Значит и сейчас происходит что-то похожее.  Разговорами тут не поможешь, развлечения тоже не сработают. Как узнать, что случилось? Ну не в угрозе войны же дело, и не в дворцовых настроениях. Мама-Меритамон терялась в догадках.
       Знала бы она, что в эти дни умирала та часть Иситнофрет , которая ещё теплилась после смерти той, которая умерла на свадьбе Мернептаха и Иситнофрет.
       Рождение сына немного возродило свет в сердце принцессы, но предательство мужа и лучшей подруги окончательно вытеснили его. Новая, опустошённая  Иситнофрет появлялась на свет, перестав чувствовать боль других и равнодушная к своей собственной.