Дом. Просто Дом

Выбитые стекла в окнах, раскрытые, висящие на одной петле, ещё крепкие ворота  с металлической ручкой-кольцом, упавший забор…     Дом, мой прадед Николай, построил, на этом самом месте, со своим отцом ещё в самом начале двадцатого века. Спустя несколько лет Николай женился на молодой соседке Анне и зажили молодые в новом доме, вместе с родителями жениха. В 1914 году  родился их единственный сын Дмитрий, мой дед. И, вроде бы, жили-поживали два поколения одной семьи, пока не наступил роковой тридцать седьмой год. Прадеда арестовали в июле, а уже в августе приговор привели в исполнение. Но это уже совсем другая история, подробности которой мы узнали только пару лет назад. А жизнь в доме и стране продолжалась. Ещё через год  Митя женился, одна за другой появились две девочки-погодки. Грянул страшный сорок первый год. Митя,с женой Марией, уезжают из родной деревни ковать победу на завод "Уралмаш". Дети остаются с бабушкой Анной. Но выстояли:выстояла страна, выстояли люди, выстоял дом. Только старшая девочка, маленькая Галя, не дожила до Дня Победы…          А жизнь в  родовом гнезде продолжалась. Дом потихоньку старел, как старик, склонял голову под грузом жизни. В конце пятидесятых, дед перестраивает часть дома, делает сруб из цельных стволов сосны, выкладывает печку-голандку. Появляется огромный крытый двор, летняя кухня, теплая конюшня для скотины. Жизнь в семье  бурлила - работа, семья, огород, полный двор животных, молодые, в самой силе, хозяева, веселье.      Но нет ничего вечного, вот и старость на пороге. В девяностых умирает бабушка, следом их единственная дочь Нюра.  Дом с хозяином остаются вдвоем, впервые без женской руки. Быстро завяли  бабушкины Бальзамины на подоконнике и покрылись пылью, связанные своими руками, ажурные занавески, исчез запах свежих пирогов. Всего за пару месяцев, комната превратилась в неуютное жилище пожилого вдовца.  Дед умер в своем родном доме , месяц не дожив до девяностолетия и на десять лет пережив жену. Когда, после похорон, мы повесили на двери замок и шли к машине в спину нам смотрели пустые, осиротевшие окна.       В прошлом году я приехала на малую родину и пришла к дому. Первая ассоциация: старый, доживающий жизнь, но все равно не сломленный и твердо стоящий на ногах человек. Страшный внешне(так ведь старость никого не красит), но огромным внутренним миром и множеством историй, которые он никогда не сможет нам рассказать. Его память хранит жизнь нескольких поколений моих предков. Зашла во двор. Местные вандалы разрушили и вынесли все , что могли, срезали провода электричества. А дом… Он больше не мог защитить себя и просто плыл по жизни к естественному для всех концу… Первое увиденное мной, это сундук. Огромный, обитый металлическими пластинами, пустой сундук бабушки с  беспомощно откинутой крышкой. Видимо, у воришек не хватило сил унести такой раритет или просто посчитали добычу не особо ценной.  Подойдя ближе, на дне сундука увидела рубашку деда. Красная, в белую клетку, фланелевая рубашка, которая врезалась мне в память ещё со времён  детства.     Вот и все, что осталось. Рубашка, сундук, доживающий свой век, на половину разрушенный, дом и воспоминания.        Мой рассказ уложился всего в несколько строк, огромный кусок жизни семьи, целый век. Если бы дом смог ,что то сказать мне, то не хватило бы книги, что-бы записать все. Но уже никто ничего не расскажет...