Второй мальчиковый поход против женщин

       Не   любил   баб, считая их глупыми, наивными, иногда амбициозными, но   не там,  где надо. Ненавидел  тогда,  когда вспоминал, что одна такая произвела его на этот свет.   Как у неё вышло -то такое? Не понимал. Наверное, это была случайность, хоть и  не одна, подобных ему произвели  на свет ещё и  другие бабы, те, которых порою начинал  любить, когда вспоминал, что мужчина, и что надо бы как-то воплотить в жизнь свою  мужскую потенцию с  потребностями. Но это была уже не любовь,  а те самые половые потребности, выливавшиеся в плотские  наслаждения, которые заканчивались, когда заканчивался половой акт  и   он снова начинал ненавидеть, ища себе соратников, таких же женоненавистников, которые тоже считали,  что бабы,  это такие наивные,  глупые существа,  еще и бесхозные, потому их надо пригреть, приголубить или ещё   лучше,  приручить,чтобы сильно не возмущались тем, что из-за глупости остались на обочине этой общей  с  ним,  с мужиком,  жизни, иначе то уже была не баба, а феминистка, почти экстремистка.  Та  самая амбициозная, но  не там,  где надо, правда,  опять всё же баба.


           А раз баба, то по обычаю, недалекая,  глупая, ничего не умеющая, пользующаяся какой-то непонятной ему,   мужику   логикой, называемой им женской,  которая подсказывает ей, что надо бы бороться за какие-то там  свои бабские права.

      Что это за права такие,   только, когда тут есть, он, мужчина?!

      Ну,   то есть на правах женщины  надо стать феминисткой и вровень с ним,   с мужиком  и с  его соратниками,  не желающими  отдавать пальму первенства ни в чем, и даже в своём  рождении, потому, если бы  могли, сами себя  на этот свет и произвели бы,  что б бабы  знали  и   не верещали о каких-то там общих с ними правах, называя это феминизмом.

    Но они, стервы  же   недорезанные и недоразвитые, и  настолько глупые, что знать не хотели,  и потому всё ж выступали,  а им,   таким  рот  хоть и закрывали, но разве бабе рот закроешь?  Вот они и орали о своих правах,  упирающихся в желания получать  за свой труд, работая наравне с мужчинами, те же бабки.  А что? Справедливо? Справедливо. За одинаково выполненную работу — одинаковую оплату. Только,  если бы это не были бабы. Тут тогда это полностью несправедливо. Как баба может получать столько же сколько и мужик, она же дура и этим всё сказано.

        Потому,  зачем ей какое-то образование? Зачем чему-то учиться, если всё равно в силу своей недоразвитости ничему не научишься. Вон, с грехом пополам научилась детей рожать, вот, пусть и продолжает в том же духе и   тренируется в этом направлении, раз он, мужик не умеет.  Не вышел, так сказать,  своими  гениталиями, не предназначены они оказались  для таких дел бабских.

      А в остальном он же всё равно  ей фору даст, это бесспорно и не оговаривается, не то, чтобы обсуждается на уровне каких-то там прав. Прав всегда и во всём он, тот мужик и его соратники, а если кто сомневается, то есть же сила, при которой   ума ни бабского,   ни мужицкого не надо, чтобы доказать свою правоту.

     И вот он, тот мужик, что баб  не любил,  встав  во главе такого  клана, того, что против феминизма был, и доказывал.   Да как!   Это дорогого стоит.

       Он написал тезисы!  Ну,   такие,  мыслишки, сродни самодеятельному искусству, песням и танцам,   оформленные в правила по пунктам, назвав их “Тезисами о феминизме”, что больше походили,  на самом деле, на крестовый мальчиковый  поход  против  баб, в которых он, мужик, ненавидящий всех баб,  провёл сравнения между  первым  и вторым феминизмом.

Да, между первым и вторым!  Потому что такое тоже  было. Он это знал точно.


        Первым был тот  самый, с общими правами, борьба за которые,   по его мнению,  была исчерпана, так как цель достигнута, ну, то есть труд оплачиваться стал  одинаково  и всё, а что ещё надо, хотя это ещё  бабушка надвое сказала, как одинаково,  ну, да ладно, сказали же, что одинаково  и всё тут,  ещё голосовать смогли все женщины вместе с  мужчинами,  и обучаться в одних и тех же школах и  вузах, ну, и потому, все остальные обязанности тоже на них   взвалили, что б  не взвыли, что не всё  получили, что хотели.

         Потому теперь, что баба, что мужик,   не путать с “я и баба и мужик”,  один черт, одинаково могут семью на себе тянуть,  или баба на себе мужика,  что тоже один чёрт,   не только баба может   сетки с тяжестями волочь после трудового дня, оба равноправные добытчики теперь, вместе в дверь и из неё, а что?  По праву все равны. Правда, по-прежнему рожала та самая ненавистная и любимая в постели баба. Тут уравнять  не получилось, как ни   старались сделать вид, что все теперь равны и во  всём.


       В общем, с первыми разобрались, но есть же ещё и вторые. Так, чем эти   феминистки второго рода занимаются,  которых сегодня по умолчанию имеет смысл называть просто феминистками, в соответствии с этими написанными  тезисами?  Чем они  занимаются? А  вот чем... Они   стремятся не к равноправию женщин, тут уже всё нормалёк,  а к власти они  стремятся.  Во, как!


    И не к власти над мужчинами, как бы,  кто не  подумал, тут всё понятно, потому что все они, те, что мужики,   подонки, которых  не исправить, нет положительного мужского  идеала у этих феминисток под пунктом   два,  потому их действия направлены на завоевание власти над женщинами. Больше просто никого не осталось.  Над какими конкретно женщинами,  в тезисах не уточнялось, хватало   того, что мужчины теперь стали союзниками таких женщин феминисток  под  пунктом  два, хотя они и в них, в мужиках союзниках,  эти феминистки   не нуждаются.

       Короче, дальше больше, оказывается,   эти второпунктовые  феминистки стараются отсечь остальных женщин, тех, что не феминистки    или феминистки  из означенной первой части,   от мужчин, максимально сузить поле для межгендерных взаимодействий, лишить их возможности и способности выстраивать конструктивные отношения с мужчинами, будь то личные, деловые или общественные, конечно, кого хоть  иногда любить будут  те  женоненавистники - мужики,  и это назревающая проблема века.

      Далее, как отсекли, так   надо  переключить, не совсем понятно кого,  но надо,  с вожака-мужчины на вожака-женщину.

     Для этого создаётся уже понятный    образ врага-мужчины, обостряются   реальные и формируются  мнимые   страхи, тревожности  и неприятные воспоминания, связанные с мужчинами, с теми,  с которыми сначала  не было у них    равных  прав  и которые дискриминировали их по половому  признаку во всей этой долбаной жизни,  а потом были, когда бабы ещё   больше стали бабами, ибо  остались  не понятыми в   своей  борьбе  за равные права, желая всего-то  справедливости,  а получили     уравниловку в силе, так и оставшись недалекими в уме.


       А  как иначе? А  иначе,  откуда взялись бы такие тезисы про феминизм из второго  пункта теперь  с борьбой за власть над себе подобными, и   будто мужчины никогда не вели сражений за ту же   власть, но не только над себе  подобными, но и над женщинами.


    Чтобы быть властолюбцем,вообще   не надо быть мужчиной или женщиной, достаточно быть властолюбивым  человеком, ещё и любящим деньги, ибо эти два понятия не взаимозаменяемы, а давно срослись в единое целое.


       Короче,  даже   без учета имеющегося   9-го пункта  этих   тезисов,  в котором говорилось о том, что  самим мужчинам на ряде показательных примеров даётся понять, что связываться им    с женщинами  —  себе дороже,   от них одни проблемы, можно сломать карьеру и даже лишиться свободы,  ну, то есть оказаться в видимой досягаемости —  я тебя вижу, ты меня нет, то с женщинами, добившимися успеха и того хуже, они   владеют знаниями, которые нужно уничтожить, и вот  все эти перемены, как оказывается, исходя из умозаключений   этого ненавистника баб,   делают женщину физиологически избыточной, она перестает понимать, зачем она сотворена такой, какова она есть.

      И  потому, как результат,  на повестке вечного   женоненавистничества, считал он, тот самый,  который  ненавидел  вместе со своими  соратниками,   имеется задача,   их всех  и   тех женщин, над которыми нависла угроза власти другими женщинами тоже,  каким-то образом   вернуть этих баб феминисток   из второго  тезисного   пункта в равновесие, не отступая в патриархат, то есть не беря на себя никакой   ответственности   ни за  что,  и за то, что из этого получится, в первую очередь.

     Это и  был, по сути,   второй крестовый мальчиковый,  но сугубо словесный и  тезисный,  поход   против ненавистных кем-то  баб, которые достали, но зачем-то продолжали   рожать, не умничая, так и не научив этому искусству  мужчин, а то  бы они уже давно сами справлялись с детородной функцией,  а  так приходилось  только  ненавидеть, да  и сами бы удовлетворяли бы   друг друга со всех сторон, даже  не называя это  гомосексуализмом, а эдаким  мужским  феминизмом, но уже не экстремизмом,  в котором были бы феминистами и   тоже боролись  бы за свои права и   за власть друг   над другом, что впрочем и так делали, безо  всяких  там   тезисов о том, как женщины стали феминистками второго толка, уравняв себя в правах с мужчинами, а не они уравняли себя с ними, а то как же,   рожать  то не  научились, а только по-прежнему ненавидеть женский пол, считая его  глупым и недалеким, который  надо укротить, хотя бы для того, чтобы тезисы   больше не писать, причём,  никакие, не такие и не такие.

1.06.2020 г
Марина Леванте