Побег

В то лето я трудился в поте лица. Утром садился на автобус, на Рижском вокзале делал пересадку на метро, проезжал две остановки, и от ВДНХ еще час добирался пригородным автобусом до места работы. Через хороших знакомых я получил должность кочегара в полуразрушенном пионерском лагере, где раньше проводили школьные каникулы дети работников ЗИЛа. Кое-где на территории еще встречались потускневшие от времени статуи пионеров, девочки с веслами и мальчики с флагами в руках, символы утраченной империи. Бывшие пионерские корпуса в новейшую эпоху использовались как дачи. Три раза в неделю я исправно топил большой котел, который снабжал горячей водой отдыхающие здесь семьи.

В самом центре «лагеря», как все его до сих пор называли, за забором из сетки находился заброшенный детский бассейн. Это была конструкция, представляющая из себя металлические стенки высотой около полутора метров, с внешней стороны укрепленные каркасом из труб. Внутри образовывалась огромная чаша размером десять на двадцать метров, в которую наливали воду для заплыва пионеров и октябрят.

Чтобы растопить котельную печь, утром я должен был набрать большую охапку дров. Начальство дров не выдало, зато указало путь к бассейну. Боковые трибуны этого сооружения были сделаны из досок, они и служили растопочным материалом. После того, как печь разгоралась, я начинал подбрасывать уголь. Чтобы кипятить воду для приготовления обеда, я сделал котелок из старого огнетушителя, найденного в кочегарке. Спилил верхнюю его часть, приделал к нему ручку, и через раз заваривал лапшу с тушенкой, или заливал кипятком картофельное пюре с гренками, которые привозил из города.

Однажды, когда все процессы в моей работе уже были успешно запущены, я совершал послеобеденный моцион по территории лагеря и случайно забрел в бассейн. Внутрь конструкции спускались лестницы из нержавейки, на полу валялись огромные куски армированной резины, из такого материала делают надувные лодки. Большая часть этого, когда-то великолепного, сооружения уже пришла в негодность. Я перелез через бортик и сел перекурить, под ногами была трава и песок. Был отличный солнечный день, легкий ветерок гулял по песчаному дну и шевелил местами пробившуюся подстилку из полевых цветов. В траве я заметил интересный росток, поначалу я подумал, что это обычный хвощ. Я потянулся, чтобы сорвать это дивное мягкое растение, и увидел, что это самая настоящая маленькая сосна.

Сбегав в кочегарку за котелком, я вернулся в бассейн и осторожно выкопал мое Дерево. В то время я снимал комнату в городе, и уже вечером отвез этот росток домой. Все лето маленькая сосенка украшала мой подоконник, время от времени я поливал ее. Несколько месяцев она продолжала расти в том самом котелке с песчаным грунтом. Осенью мы с родителями переехали в Подмосковье, в собственную квартиру-дачу в длинном советском одноэтажном бараке. На расстоянии около пятнадцати метров от дома, напротив своего окна, я посадил уже немного подросшую за лето сосну. Значительно позже я высадил там еще пару десятков разных садовых деревьев, но это осталось самым главным.

С тех пор прошло уже больше двадцати лет. Маленький хвощ стал высокой стройной сосной. Теперь, если бываю на даче, иногда я расчищаю пространство вокруг, убираю сорняки и ветки, мешающие ей расти. Когда подъезжаешь к нашей станции на электричке, первое, что видно издалека, это красивая высокая сосна с темно-зеленой раскидистой кроной.

Я знаю — мое дерево не проживет и недели
Я знаю — мое дерево в этом городе обречено,
Но я все свое время провожу рядом с ним.
Мне все другие дела надоели.
Мне кажется, что это мой дом.
Мне кажется, что это мой друг.
Я посадил дерево.
Я посадил дерево.
(КИНО)

(открытия)

Фото: Михаил Бажин ©