Красный шарфик

               

Она стояла перед ним, как провинившаяся ученица, которая не выучила урок и сейчас ей влепят двойку в дневник, а дома злой, неврастеничный отец будет грозить ремнем и тыкать её носом в учебник до полуночи. Воспоминание о своём не очень светлом и не очень счастливом детстве совсем повергло её в такое уныние, что открывала и закрывала рот, как рыба на берегу, а в носу сразу защекотало и глаза застелило слёзной пеленой.

  На душе у Ани совсем стало тошно, а -Ну вот, история повторяется и в него вселился грозный и придирчивый отец.
Муж громко отчитывал ее, а за что, не могла понять, как это было неразумно. Его рука сжималась в кулак и вот-вот ножки затопают, как у малыша, которому не купили игрушку.

Да просто остановились настольные электронные часы, буквально на три минуты. Отключился свет. Она быстро включила рубильник. Но часы дали сбой, а он так и не научился их настраивать. Всё зло сорвал на ней. Они бы не отключились, если там были батарейки.

 — Когда ты, наконец, мне купишь батарейки. Сколько можно просить! —гневно проорал.
— Но ты и не просил, просто один раз сказал, что надо купить и все, дрожащим голосом промямлила она.  И потом, тебе полезно прогуляться, около дома киоск, там все есть.

 Слово НАДО у него было приказом, чтобы ей идти и делать все, как он велит.
Его крик усилился.
 —Это твоя обязанность. Ты, что, решила все взвалить на меня? Я больной человек. Я и так, гуляю с собакой, мою утром посуду.

 Больше он ничего вспомнить не мог. Оказывается,несчастный бегает как белка в колесе, а она такая сякая сидит у компьютера и все дела. Анна оделась по- быстрому и выбежала из дома. Нужно успокоиться и все переварить.Всегда убегала, когда он впадал в истерику и говорил гадости.

 Анна и Сергей молодые пенсионеры. Он в отставке, она при нем. У него сахарный диабет второго типа, который сейчас чуть ли не у каждого третьего. У неё часто аритмия. Врачи говорят, скорее всего панические атаки и волноваться ей нельзя. Уходила от скандалов из дома, чтобы не сорвался ритм. Так, таблетки в сумке, бутылочка с водой тоже. Хорошо, немного прогуляюсь, пока он остынет. Слишком часто стал доставать её своими претензиями и придираться к мелочам.

Его  основное местопребывание  перед телевизором. Вставал редко - в туалет, погулять с собакой, ну раз десять выйдет на балкон, да и то только летом.Иногда менял положение тела, то направо, то налево, откидываясь на множество маленьких подушечек. Вставал не сразу, а с трех раз - вперед, назад, вперед, назад - хоп и встал. Животик мешает.

Ане звонит подруга. В конце разговора как всегда:
 -Привет Сереге. Чем занимается?
—Да гладит, мне помогает.
—Да ты что, неужели белье постельное?
—Да диван гладит, —тихонько в трубку шепчет Аня, чтобы лежебока ее не услышал.
 
 Еда ему подаётся прямо к дивану, он так любит. В магазин она ходит почти каждый день. Муж гурман и любитель разнообразной пищи, которая подаётся строго по времени. Иногда обижался и ходил с недовольным видом бубня под нос: Завтрак скоро, а ужина все нет.
—Что тебе приготовить? - я же быстро.
—Ну что-нибудь. Я не знаю, чего хочу.
После некоторых раздумий, не сводя глаз с экрана телевизора, наконец-то:
 -Ты перечисляй, а я скажу.
 
В холодильнике было всегда много того, что не требовало долгой возни, поэтому и с ужином она не спешила. Но любитель вкусно поесть сам не знал, что хочет.  Анна была неприхотлива, но в этой семье ее вкусы не учитывались.
 
Наконец остановились на пшенке с мясом. Готовила  быстро и вкусно, но с ужином опоздала на полчаса. После еды спасибо не говорил.

—Пойдём, погуляем,- спросила с надеждой, что он откажется, —тебе полезно больше
 двигаться.
—Что я там забыл? Не пойду, ответил Сергей, переключая очередной канал на пульте.
 -А я пойду на часок.


  Вернулась через два часа. Не заметила, как прошло время. Весна заставляет мечтать, улыбаться, стирать в памяти все плохое, всех прощать и надеяться на исполнение желаний. Сейчас вернётся домой, а её встретят ласковые глаза и нежный поцелуй. Она же ещё не стара и привлекательна. Мужчины обращают на неё внимание, но только не муж. Как не хочется идти домой, но надо. Пришла и сразу с порога:

—Где шлялась? За два часа можно весь город обойти.          
 Всё, весеннее настроение, как ветром сдуло.
—Мне врач рекомендовала гулять не менее двух часов.
—Ты сказала на часок. Я же волнуюсь. Вдруг машина сбила.
—Ну, позвонил бы, —спокойно ответила.
 Он никогда не звонил.
 Подумала: Беспокоится, что останется без сиделки.

 У него не было друзей и ей с подругами, с которыми встречалась украдкой, запрещал, коротко обрыва на эту тему разговор:
—Делать нечего.

Как-то Анна решилась на поездку к знакомой  в загородный дом её дочери. Его тоже звала, но ответ был какой и ожидался:" Что я там забыл
Но, вроде и не отказал ей, а промолчал. Уехала на сутки. Вернулась отдохнувшая, весёлая. Прошла в комнату, муж сидел не поднимая на неё взгляда, а когда взглянул, это были не глаза, а пара злых, водянистых, колючих точек. Все понятно. Нужно глубоко вздохнуть, постепенно, считая до десяти выдохнуть и выслушать, что назрело у него в голове за эти сутки. Так научила её дочь и иногда это помогало.

 И началось.
— Как ты могла меня бросить больного! А вдруг что-нибудь случилось! Представь, если моя мать куда-нибудь уехала от моего отца? Никогда. А ты, а ты....

—А моя мама уезжала часто в санатории и дома отдыха, и отец спокойно её отпускал и когда она приезжала, он долго сидел с ней рядом в обнимку и улыбался. И потом ты же меня отпустил. А твой отец после похорон своей жены через месяц привел в дом женщину на тридцать лет его моложе.

Опять двадцать пять, скандал.

— Ты меня променяла на подругу. Твоя обязанность - магазин и кухня. И все.


 Она смотрела на него и не могла понять- неужели  совсем спятил? Такое мог сказать только сумасшедший. Не слышит, не понимает. Неужели это тот любимый, единственный, лучший на свете её Сереженька, её половинка, без которого нельзя было дышать, думать, пить, есть, спать, да просто жить было невозможно. Что - то говорил и кричал, она не слушала. Был один выход, убежать на улицу и долго бродить, пока не угомонится.Мучительно старалась вспомнить - с какого времени он стал таким? А может быть и не менялся, просто не замечала. Постоянно на службе, дома редко.

 История повторяется и в него вселился её отец, который мучил её в детстве своими неразумными запретами. Разница только в том, что муж не распускал руки, а отец стоял с ремнем и на каждый неправильный ответ по заданному уроку    приходился один удар. Ане тогда было одиннадцать лет, и она очень боялась своего грозного отца.

 Когда мать работала в ночную смену, экзекуция над ней длилась порой до двух часов ночи. Перед сном отец проверял домашнюю работу и если ему что-то не нравилось, резко вырывал страницы из тетради и заставлял дочь переписывать. Рука у Ани дрожала, слезы градом скатывались на промокашку и листы, расплываясь в кляксах, превращаясь в неровные фиолетовые озера. Приходилось начинать все сначала. Отец в борьбе со сном, был, наконец-то удовлетворён её писаниной.
—Ну все, иди спать и матери ничего не говори.

Матери боялся. Шли годы и Аня уже в десятом классе. Отец уже не вмешивался в её учебный процесс, но запреты не прекращались. Подруги к Ане приходили редко, да и то, когда не было дома отца. Ему не нравился никто.
—Что это за девчонка с тобой ходит, — язвительно спрашивал отец, —вечно у неё рот открытый.


Другая его не устраивала тем, что у неё родители алкоголики. У следующей чёрные глаза и воровской взгляд, отец делал вывод:
—С ней не дружи, плохому научит.
 Запрет был на ношение брюк, на бигуди и косметику. Аня подкрашивала ресницы. Вроде чуть-чуть, а заметно очень. Уж очень длинные были реснички от природы. Отец заметил, проходя мимо и тут же остолбенел—Это ещё что за лисьи хвосты? Немедленно смыть.

Приходилось красить украдкой и не попадаться на глаза. Аня заканчивала десятый класс и к семнадцати годам стала совершенной красавицей. Длинные кудрявые волосы, стройная, худенькая, точеные ножки. С мальчиками дружила, но чувств к ним не испытывала.

После окончания школы сразу встретила своего долгожданного, любимого. На четыре года старше её, будущий офицер. Крепкого сложения, курсант, боксер с бицепсами и тонкой талией. Перешел на четвертый курс в училище и находился в отпуске.  Встречались каждый день. Это был её Сереженька, будущий муж и, конечно, единственный и неповторимый. Смотрел на неё так нежно и ласково, что все было понятно не только ей, но и окружающим.

Анюта приходила к нему на свидание, а Сергей заранее забирался на турник во дворе, усаживался там наверху и высматривал, когда же появиться вдалеке его миленькая Анечка в синем пальто, красными сапожками и развевающимся длинным красным шарфом. Всё так было романтично и прекрасно. Потом были армия, гарнизоны, ребёнок, внуки, запас и отставка.

Молодость пролетела, как ослепительный миг. И старость выскочила, как черт из табакерки. Всё прошлое вдруг встало перед Аней каким- то серым, безликим, безрадостным сгустком времени.

 Муж вроде её любил, но так был скуп на ласки и красивые слова, что иногда она обижалась и говорила:
 —Ты ходишь мимо меня, не замечая. Обними иногда, поцелуй что ли.
Он надрывно отвечал:
— Ну что ты хочешь, я же люблю тебя. Ну вот я такой, какой есть, меня не переделаешь.

Вот так и жили. Все реже и реже она требовала к себе внимания, а он все злее и злее отвечал ей.  Красоту сохранила и фигуру, выглядела всегда моложе на десять лет. Сергей гордился, что у него такая жена. А вот на вечеринках  вёл себя странно, Аню не замечал, однако часто себе на колени сажал других женщин и даже целовал их в щёчку при всех, без стеснения. Аня ревновала, обижалась и по ночам не могла уснуть и плакала.

А что теперь? Теперь диван и диабет. Слушать о правильном образе жизни не хочет.А мнение у него бывает только свое и неправильное. Эх Серёга, где твоя тонкая талия? Бывало купит она ему брюки и приходилось в талии ушивать сантиметров на десять, а сейчас наоборот.


Ну приклеили, что ли тебя к этому дивану, думала  и злилась. Не скажешь ведь ему, обидится. Раз его не переделать, решила переделывать свою жизнь. Тем более есть как. Неделю назад вышла погулять со своей маленькой собачкой Долькой и прошла чуть дальше своего дома в любимый парк. Там недавно открыли фонтан с подсветкой. Ах какая красота! Аня подошла поближе. Фонтан журчал, пел, менял цвета и высоту воды. Народу было мало, ещё не вечер, и она села на лавочку около фонтана. Подошёл мужчина и показывая рукой, где сидела в одиночестве Аня: — Можно?
—Ну конечно, мельком глядя на него ответила она, лавка большая и притом общая.

Незнакомец был высокого роста, отличного телосложения, лысоват, немолод, но очень приятной наружности. Голос его был душевный, низкий, почти бас.
—Я часто Вас здесь встречаю, но не всегда с собакой.
—А я Вас впервые вижу.
—Ну это понятно, я видел Ваш взгляд. Вы смотрели мимо людей и были грустны, но, иногда улыбались, но опять никого не замечали. У Вас что-то случилось?
Вопросительно посмотрел на неё. Глаза у него светло-карие, золотистые и в них было столько участия и нежности, что Аня вдруг как говорится начала плакать ему в жилетку. Они говорили и говорили. Время шло незаметно, внезапно спохватилась, встала и убежала, бросив собеседнику: До свидания, меня же сейчас прибьют.
 
Не ошиблась, слова хуже удара бывают. Сразу с порога:
— Опять где-то шлялась-протяжно и нудно пропел муж.
—Да Долька в парке заблудилась. Долго искала. Устала.
—Не знаю, кого ты там искала, но дальше дома больше с ней ходи.

 Собаку он любил. Ну хоть кого-то любит, подумала Анна. На следующий день вышла погулять в свой выделенный ей час. Сразу к скамейке. И вот, пожалуйста - он там. Смущённо протягивает ей цветы.
—Ну Вы же говорили, что муж никогда не дарил Вам цветы. А это с моего сада.
Аня взяла букет, глаза заблестели. Ей же два раза в жизни дарили цветы - один раз зять, а второй вот сегодня.
—А как же мне с ним домой...
—А Вы скажите у старушки последний подешевле купили.
Ну может попробую отговориться.
—Мы вчера так и не познакомились. Владимир Ильич, представился он, кивнув головой. Ну как Ленин. Запомнить просто.
Аня подала Руку.
—А я Анна. Как Анна Каренина. Тоже запомнить легко.


 Поцеловал ей руку. По Анне прошла теплая волна, прямо от ушей до пяток, и она подумала - ещё не хватало аритмии. Ну это же волнение приятное и успокоилась. И начались встречи и расставания, кафе, прогулки, разговоры. У них много общего и им было интересно вдвоём. Прошёл месяц. Владимир настаивал, чтобы она переехала к нему. Анна думала, что это глупо на старости лет. Владимир утверждал обратное:
—Если бы ты была старая, я бы на тебя внимания не обратил. И потом, если ты родишь ребёнка, мы успеем его женить и даже дождаться внуков и проводить их в первый класс.

 Очень трудно ей решиться, а с другой стороны жизнь превратилась в кошмар,  стояла на краю пропасти, в которую постепенно, год за годом спихивал туда её муж. Окончательное решение к ней пришло тогда, когда вспомнила подругу её матери, очень симпатичную еврейку, которая в пятьдесят лет выходила замуж. Маленькая Аня спросила у матери:
— А разве бабушки выходят замуж?

Вырастишь, поймёшь, ответила мать. И вот Аня выросла. А та еврейка счастливо прожили со своим дедушкой почти сорок лет. Это воспоминание её всколыхнуло, взбодрило и решила повернуть жизнь в правильное русло. У Владимира был большой дом за рощей около реки. Ну лучше не придумаешь. Может что- то и не сложится, но не вернусь, подумала она. Уеду тогда к дочери, давно зовёт, знает о её проблемах. А пока хоть год, да мой.

 С мужем у них были разные комнаты и вместе они не спали уже лет десять. Аня спокойно собрала свои вещи, уложила в чемоданы, узлы. Не забыла свою гитару. Она прекрасно пела и играла почти на всех инструментах. Ближе к полуночи подъедет машина и увезет ее в другую жизнь. Фотографии из альбома  заранее забрала. Стопочка писем попалась под руки.

Когда- то они с Серёжей переписывались. Она признавалась ему в вечной любви, потом брызгала письмо духами и отправляла. Даже духи вспомнила-Серебристый ландыш. Было ей тогда восемнадцать лет. Его письма были суховаты и бедны на признания. Без сожаления порвала их на мелкие кусочки и положила в свой пустой шкаф на полку. Он найдёт. Хотелось отомстить ему за то, что заставил сделать что- то не правильное и чуждое ее принципам. Заставил полюбить другого и даже уйти. В голове прозвучал один из любимых романсов-Он виноват один во всем.

Ночь. Под окном машина. Только бы собака не залаяла. Вещей многовато. Одну часть перенести к двери, потом другую. Только бы собака не выдала, которая спала в его комнате. Сначала Аня хотела забрать её, но не решилась лишать его единственной любимцы. Половину вещей тихонечко отнесла в прихожую, шла на цыпочках и боялась даже дышать.

Остатки также перенесла к двери. По полу услышала стук коготков цок, цок, цок. Зараза проснулась, - подумала она, как же так я забыла постричь ей когти. Сердце забилось сильнее, не хватало ещё аритмии. Хотя за последнее время она её не тревожила. Вздохнув глубоко и медленно выдохнув, она погладила собаку и подтолкнула её к спальне. Та отошла, но не убежала. Только бы не заскулила. Нет, молчит. Аня тихо приоткрыла дверь, вынесла вещи.

 Внизу на лестничной клетке её ждали. Все её пожитки подхватили и быстро унесли в машину. Постояла минуту у дома, как бы прощаясь с ним, посмотрела на свой балкон, медленно повернулась и пошла, словно от пропасти, в которую чуть не угодила.


Наступило утро. Летнее, тёплое, с щебетаньем птиц, звуками проезжающих машин, лаяньем собак, вышедшими на прогулку, шуршанием метелок по асфальту, людскими голосами. Сергей вышел на балкон. Он вставал всегда раньше Ани, гулял с собакой.
Ставил чайник и пил таблетки от диабета. Аня не вышла. Странно,- подумал,- заспалась,- надо будить. Аня,- позвал он, - обед скоро, а мы не завтра кали. Тишина. Торопливо пошёл к ней, мало ли что. Постель пустая. В такую рань в магазин ушла, удивился, но как она прошла мимо него?

Иногда кончались таблетки или хлеб к завтраку и Аня  по утрам быстро бежала в аптеку или в магазин. Так и подумал в этот раз. Чайник засвисте,- выключил. Опять вышел на балкон, посмотрел в окно. Прошло пол часа. Задергался, нарастало недовольство. Опять в спальню. На столике пусто, ни баночек, ни скляночек. Записка. Взял в руки:

Прощения не прошу. На развод подала. Наверное, там и увидимся последний раз. Ищи себе другую сиделку, а также повариху, няньку, мамку, санитарку и мед. сестру. Уже не твоя Анна.

 Он подбежал к её шкафу, резко отодвинул дверцу - пусто. Перед глазами на полке горстка каких-то рваных бумаг. Перебрал пальцами, понял - письма. Это же память, как она могла?

 Поднёс к носу бумажный кусочек и почувствовал едва уловимый запах ландышей. Что- то в душе перевернулось,сжалось, руки задрожали, медленно присел на кровать. Поднял голову опять на пустой шкаф, с верхней полки, что -то свисало, каким- то красным языком не то тряпка, не то пояс и словно его дразнило Бе, Бе, Бе - а она то ушла, ушла, ушла....

Сергей потянул за конец и длинный красный шарф соскользнул к нему в руки. Полупрозрачный, воздушный, по краям с полоской люрекса. От куда этот шарф? Она же его и не носила никогда. Зачем хранить это барахло? Он теребил его в руках и недоуменно пожимал плечами. И вдруг, как молния свернула перед ним - он вспомнил Аню молодую в синем пальто, красные сапожки и этот шарф. Сергей тяжело вздохнул и ласково погладил ладонью шарфик. Рядом собачка нетерпеливо постукивала коготочками  о пол и заглядывал в глаза хозяину,видимо просилась гулять. Сергей подумал - А как же теперь она без собаки, и собака без неё? Страх пробрался в его душу. - А я как без неё?
Я же её любил. Вспомнил - шарф, синее пальто, красные сапоги, каштановые кудрявые, длинные волосы и он, сидящий на турнике,  смотрящий вдаль. Нежно погладил шарфик. Удивлённо заметил, как по нему стали расплываться мокрые темно-бурые пятна. Не сводя глаз с шарфика, усиленно вспоминал- когда же он плакал последний раз?