Мёд

Мёд. История о счастливом спасении, мёде и двух Петрах, произошедшая теплым весенним утром на Пасху.
   Через два двора от родительского дома жил дед Петька, тезка моего отца, со своей женой, Марией. Дед был худощавый, невысокого роста, веселый балагур со смеющимися глазами. Колхозник, рыбак и грибник, любящий по случаю, а иногда и без случая пропустить стакан водки. Не рюмку, а хороший граненый стакан. Мария верила в бога, пекла вкусные пироги со свеклой и малиновым вареньем, и это была самая обычная семья, живущая в самой обычной избе-пятистенке.
   В наше окно постучали, за выбитой белой занавеской мелькнули рябая кофта и черная коса. В дверях появилась девушка, колхозница, квартировавшая у деда с женой:
-Дядь Петь, там дедушка умирает!
 Отец подскочил со стула и бегом побежал к соседям. Уже на бегу спросил:
-Да что случилось-то?
-Выпил керосин, который для примуса был, думал водка. Из бутылки.
   Оказывается, когда утром Мария ушла святить куличи, дед, зная, что где-то в доме есть бутылка водки, приступил к поискам. Нашел бутылку керосина, налил полный граненый стакан и выхлебал его в несколько глотков.
-Дед, да как же ты керосин от водки не отличил? Не унюхал?!
   Дед, свернувшийся на стуле в бараний рог, страдальчески хлопнул ресницами и пояснил:
-Вот чую, што не то  -  а остановиться не могу. У нас же, шаромыжников, так принято, если отхлебнул, то до конца!
-Молоко, молоко неси, Настя! Сейчас промываться будем.
   Ведро молока отец вылил в деда, но понял, что не совсем помогло.
-Ещё надо!
   Настя выглянула в сени:
-Дядь Петь, а тут еще ведро обрата есть!
-Давай…
   Пропустили через деда еще ведро обрата. Дед послушно промывался, его обычно веселые, шальные глаза были печальными, он только булькал и шевелил косматыми, тронутыми сединой бровями.
   Стукнула деревянная калитка, по крыльцу прошелестели подошвы парадно-выходных тапок, вернулась с освященными куличами Мария. Ахнула, всплеснула рукой куда-то вбок. Ей в красках пояснили, что случилось, продемонстрировали пустые ведра из-под молока и обрата, а также заметно повеселевшего деда Петьку. Мария, бережно положив на стол куличи, показала на неполную бутылку водки, стоящую в красном углу на самом видном месте.
-От же она стоит. Как ты её не увидал-то? Усё у хате перевернул.
   Не успел отец удержать деда, как бутылка оказалась открыта, граненый стакан налит всклянь и выпит со словами «Вот теперь то!»
   Отец, вспотевший и взъерошенный, в сбившейся набок рубашке с закатанными рукавами, только молча опустился на стул. Убедившись, что дед Петька от выпитой водки не упал замертво тут же, в красном углу, отец ушел домой, предоставив убирать беспорядок Марии и Насте.
   А ночью, когда село уже уснуло, в окошко потихоньку поскребся дед. Отец вышел к нему. Дед был почему-то в валенках, в руках у него была литровая кружка мёда, зачерпнутая через край из фляги, стоящей в сенях у Марии и деда дома. По тропинке тянулся заметный под луной след крупных медовых капель. Кружка была вручена отцу «за спасение».