Второпях

Виктор Матюк

Второпях

Сижу в цепях, что-то пытаюсь писать второпях, душу одолевает мерзкий страх,
Вдруг старые входные двери скрипят, через них в дом ломится старик в изношенных лаптях,
Он весь в соломе и репьях, они на рубахе и штанах, он на днях спал в свежескошенной копне,
Горит – наедине, недоверие к его речам затаилось вовне, правда исчезла в беспросветной мгле!
Он вошел, впечатление неважное произвол, пристально осмотрел коридор, как тать иль вор,
Глянул через открытое настежь окно на соседний забор и тут же лукавый взгляд в сторону отвёл!
Откуда здесь появилось это сказочное чудо? Неужто леший решил,
Что хозяин дома в его лапы угодил? Он сел на лавку, глянул на пустую чарку на столе,
Достал пачку сигарет, и поплыл по накатанной стезе, в это время показалось солнце в окне,
В комнате отразилась красота вся современного бытия, нет ни холода, ни снега, ни дождя,
Здесь полная тишина, пусть спокойно отдохнет грешная душа от мирского куража,
Она сильна и от плоти никуда ещё не ушла! Я же смотрю на вошедшего под прямым углом,
 Кто он? С ним я не знаком, видел его однажды за соседним углом с крючковатым посохом,
Но потом он куда-то с поля зрения надолго исчез, теперь – воскрес, но не в свои сани влез!
Судьба сама внезапно вгоняет нас в искромётный транс, был шанс спастись и не покатится вниз,
Наши пути бы сразу разошлись, мы же на кофейной гуще постоянно гадаем и предполагаем,
Когда жизнь окажется раем? По нему мы скучаем, на руках давнишнюю мечту неся,
Присаживаемся у резного крыльца, пусть хозяева простят за матерный словесный ряд!
Мы с ним живём мигом одним, память о прошлом не храним, наш быт – непоколебим,
И мы твёрдо следуем за ним, один – страсть одержим, а другой озабочен собственной судьбой!
Он смотрит на жизнь под другим углом, он по натуре – костолом, его жизнь пошла на излом,
Зато он выиграл в деле другом: научился молоть языком, как молодая вдова веретеном!
Он подрабатывал шантажом, зарабатывал в месяц пятерик, деньги брал даже со светских львиц,
А с девиц тем боле, он недолго гуляет на воле, как былина в диком поле,
Его жизненный опыт и вправду велик, с виду тот  старик – ладный мужик,
Но встретившись с ним впритык, задёргается стремглав твой кадык!
Он хочет безбедно жить и впредь не тужить! Карта бита – нечем крыть!
Они знакомых с давних пор, но меж ними был давнишний спор,
Он затмил простор над головами, они не оскорбляли друг друга словами,
Просто разошлись по стёжкам-дорожкам, кто-то поехал на скрипящей повозке,
А кто-то уселся вполоборота на барскую телегу, испытывая радость и негу!
К прошлому не было возвращенья, от встречи не будет опьяненья,
Их история в у2стах народных прозвучала, как оратория,
В устах благородных те часы долго сияли и искры до небес метали,
Дабы рассеять все печали, и воздать судьбе воздаянье за муки и страданья!
Мир скорби не бесконечен, только этот мир вечен и бес сердечен,
За окном щебетали птицы, но пустые стариковские глазницы
Молча переворачивали истрёпанные страницы прежнего бытия,
Меж ними петляла их общая заполненная печалями стезя,
Без дыма и огня, но остатками пожарища, когда от слова «пожалуйста»
Не осталось даже едва заметной канвы, как от пожухлой листвы прежней синевы!
Все грешны, осуждения неизбежны, все мосты давно сожжены,
Одни – успешны, другие – обречены, третьи – бессердечны,
А четвёртые надежд полны, что будут успешными, справедливыми и честными!
Увы! Из-за словесной бахромы не видны основополагающие кирпичи из фундамента,
В том незатейливом орнаменте всё видно, как на старинном пергаменте,
Кто и где и в чём когда-то отказывал себе? В безумном волнении,
Как в час опьянения ты со сладкой дрожью взираешь на подножье
Своей тропы, по ней до сих пор ходят жирные и злые псы!
Они астрологическими знаками вдоль и поперёк испещрены!
Неужто когда-то мы были одним общим делом озабочены,
А наши доли были святой водой окроплены помимо нашей воли?
Не видя никого, даже отображения своего мы, два пацана спьяну,
Решили наяву испытать все свои изъяны во время любовного романа,
Не удалось, застряла в горле огромная кость, не свершилось, не воплотились задуманное в жизнь,
Слёзы наземь струями пролились, был ли смысл грех творить для людей других,
Дело не дошло до рукопожатий во время бескровной рати, женщины без платья,
Мужчины без штанов не успевали отмахиваться от назойливых комаров!
Пацаны смотрели ошарашено на всё, что в пастельные цвета было окрашено
Со вчерашнего утра, каждый был здоров и силён, как африканский лев или слон,
Но неудачной попыткой удручён, никто не виновен в том, что кто-то первым ринулся напролом!
Всё случилось впопыхах, первогодками двигал страх, застывший навсегда в испуганных очах!
Всё это вспомнил каждый мужик, никто друг другу добрым словом помянуть не забыл,
Но никто искру вражды не погасил и своё мнение о своём напарнике не изменил!
Прошла молодость боевая, седые волосы, на голове расправляя, руки к подбородкам прижав,
Каждый давно уже осознал, что именно он в тот миг был неправ! Всему виной воинский устав!
Да, они служили на просторах огромной прекрасной страны,
Где исчадие ада и сатаны вслушивались в шелест листвы!
Они были молоды и наивны, по-своему безвинны,
Как листья только что скошенной бузины, не пассивны,
Хотя и не всесильны, обладая сильным телом, находились постоянно под обстрелом женских глаз,
Вот и весь сказ! Пара невзначай брошенных фраз тотчас изменила окрас женских глаз,
Высокие чувства вылиты в унитаз, подчас голос небес заставляет осознать, что секс
Идёт вразрез и теряет внутренний подтекст с  гордой речью, где ничто человечье
Не чуждо живому существу, без бабы авось и я не пропаду, как-то выживу,
И, в конце концов, смогу подобно жалкому большинству как-то изменить свою судьбу!
Плоть сама слёзы глотает, провалы памяти небрежно латает и никогда не забывает о том,
Что в мире земной последним умирает яркое слово, освобождённое яростью от своего покрова!
Ничто не ново здесь, честь и слава речам, скачущим по огромным валунам,
Слава босым ногам, бегущим по острым камням, слава рукам, придающим волю
 Поэтическим строкам, слава слеза, бегущим по отвисшим от горя щекам!
Всё, что отмерено нам, получим сполна, страсть и любовь – не бесконечна,
Наша участь предрешена, пришла пора раскаяться в грехе земном,
Иначе дело не кончится добром! Япона мать,
Как я могу ветхозаветного старика в зависти обвинять?
Мне бы его намерения тогда понять, быть может, я бы стал его уважать,
Но как ему об этом вслух сказать, чтобы зря не обидеть, хотя я – целитель,
Но не ценитель достоинств чужих, грех можно разделить на двоих в тот злополучный миг,
Когда он точки апогея стремглав достиг! Зачем желать того, что постигнуть невозможно?
На душе тревожно, дуновенье ветра качнула старенькое кожаное кресло,
Нет такого рецепта, чтобы из шляпы из синего фетра сделать ловушку для дум,
Действуя впопыхах и наобум! Все мы когда-то любили, бросались страстями, как горстью пыли,
По течению реки жизни плыли, себя не щадили и желания никогда не гасили,
Как мы предано любили, как боготворили и так же рьяно грешили,
Пока с небес  наземь не снизошла беспроглядная и жуткая тьма!
Она спустилась с близлежащего холма, взглянула на мир свысока,
Незаурядная фраза вылетела с языка, и грозовые облака  закрыли небосвод,
Чтоб жизнь сделала новый крутой поворот и пошла на разворот, выпятив живот вперёд!
Даже, паря над землёю, ты никогда не узнаешь покоя! Запах степных трав и шум дубрав
Не сулят никак больших утрат, ход мыслей, прервав, связь времён разорвав,
Пытаюсь до конца осознать намедни прочитанный трактат о родстве полов,
Трудно подобрать много слов, дабы с помощью стихов отобразить наш нищий быт!
Пока в твоих устах блестит слово, как под всадником седло, душа по небу летает
И воздух легко глотает, она плоти грехи прощает и даже адом её не стращает!
Когда корысть звучит в словах, тогда истина мертва, в ней нет природного тепла,
Правдивость речи хороша для ночного письма, в дневные часы она куда-то ушла,
Не затронув ни души, ни чела, породив сотни бед, несчастий и обид,
Кто в том обязан самого себя корить?  Так тому и быть попытаюсь свою тайну открыть,
Тот старик, который немощами разбит, чалился за свой язык, до сих пор трясётся его кадык
При одном упоминании о страшных временах, когда судьба его заставила покинуть отчий очаг!
Он побывал в суровых местах, где контролировался властями каждый твой шаг,
Он жил в непроходимых лесах, страдал на топях и болотах, был занят непосильной работой,
Жарил пайку хлеба на костре, потом женился  на медсестре,
Его же пыталась стая дворовых собака на мелкие части порвать,
Ему удалось ускорить шаг и чудом спастись, на волоске зависла жизнь!
Он - жив и невредим, безоблачное небо рдеет над ним,
Но миг молодости – невозвратим, он постоянно возбуждает интерес,
Он ни разу из воспоминаний не исчез, он жил с родителями врозь,
 С этого всё и началось, он подал голос, переча секретарю райкома,
Его забрали н6очью прямо из дома, это нам знакомо до мелочей,
Разрешили взять с собой несколько нужных в дороге вещей,
Он отбыл в мир теней без подруг и друзей! Посмотрел в окно,
Был бел, как полотно, выходя из дома, перевёл взгляд на соседские балконы,
Всё дело в том, что лично он по глупости и собственной тупости угодил в казённый дом!
Успев едва переодеться, всю дорогу вспоминал трудное и голодное детство,
От статьи за саботаж ему не удалось отвертеться, у него грехов было с лихвой!
Были пьянки, был запой, он связался со шлюхой одной, она состояла в банде воровской,
Он подарил её как-то поддельное кольцо, она ему потом швырнула его прямо в лицо! 
Он своё отчалился, но не исправился, не опечалился расставанием с привычной атмосферой,
Соседи воспитывали своих детей на его примере! Так он считал, по крайней мере!
Мир открутился в ритме аргентинского танго, и покатился упрямо в глубокую яму,
Чтобы без прежнего шарма обнажить своё острое жало наподобие кинжала
 На человека того, чьё житие через многие терны прошло, но ожило и выглядело хорошо!
Он сам на себя беду взвалил, исполнить мечту детства не осталось ни мощи, ни сил!
Что такое старость? Чтобы её понять, надо её просьбам внять хотя бы самую малость,
Болезни – ни в радость, любовь – в тягость, не так мечталось когда-то,
Не те главенствовали постулаты в молодецкой душе,
Судьба ему поставила прямо на голове своё жирное клише!
Его от толпы не спрячешь, поговоришь с ней о жизни, о водке и бабах посудачишь,
Потом поплачешь наедине и в одном исподнем белье ложишься в холодину постель,
Душе нужна оттепель и весенняя капель, примешь три десятка капель коньку,
Кое-как уснёшь на левом боку, на пару часов забудешь про тлен и суету,
Но страсти неизгладимый след  напомнил тебе, что ты же грешный человек,
И тебе не чужд женский крик, исторгающий уйму чувств, без них мир пуст,
Пока живу – кручусь и из последних сил держусь наплаву,
Слышу хруст суставов и костей, нет добрых вестей,
Холодный ветер Приазовских степей до сих пор гуляет в душе моей!
Наигоршая из бед, когда судьба перед тобой внезапно гасит свет,
Другого пути у тебя нет, как на свой лад стремглав поступать,
И самому решать, что и как? Не забудь, что первой страдает грудь,
Уж потом, когда вопрос стоит ребром, ты попадаешь в лазарет,
Дымом от дешёвых сигарет там ты будешь на исходе старости согрет!
Броня терпенья не выдержала долго тления, среди бурь и рвения,
Долго шёл процесс  выздоровления, кто в этом мире я? Песчинка бытия!
Гипотез не измышляю, живу так, как считаю, чужих долгов не считаю!
Второпях оказавшись на вторых ролях, сделал пас не тому игроку, лоху или оболтусу,
То есть спорол явную чепуху, легко склонился к греху, угодив к толпе на слух,
Он захватывал дух, лоб от чужих приставаний опух, жуть одна вокруг!
Кто из твоих друзей всех людей завистливее и подлей?
Нищим ставши, от повседневной борьбы сильно уставши,
Ты становишь старше и слабее, можешь стать рабом халдеев,
Плоть черствеет, страсть душу уже никак не греет, жизнь не удалась,
Всему – своё время, всему – свой час! Что за счастье без толку страдать,
Если разум никак не может понять всех житейских передряг!
Жизнь возведена в некий Абсолют, об этом напрочь забудь,
Суть не в нём, она совсем в другом, мы ещё не раз
И не два раза вернёмся к этому заковыристому  вопросу,
Когда столкнёмся нос к носу с  дружеским доносом в ГПУ,
И нас привлекут на скамью подсудимых, там место для вечно гонимых!
Иной раз нам больно до слёз, иной раз страсть выживает жуткий восторг,
Её останавливает только бог, а авторский слов потворствует ей,
Она снадобье для королев и королей, они подобно нам не кормят вшей!
Звенит над головой хрустальная люстра, в ней преломление света от огня,
Исходящего от полыхающего очага, нет ни дыма, ни полымя,
Только одна едва заметная на вид розовая бахрома!
Между прочим, то т мужик никогда не был чернорабочим,
Как его отец и отчим, он закончил ФЗУ, с детства был приучен к труду
И потому легко освоил престижную специальность, получил разряд,
Изучил слегка «Сопромат», уличный мат он с детства освоил,
Хотя лучшей участи был достоин, как ратник иль воин!
Его в лагерях до слёз донимал фурункулёз, иной раз бросало тело в дрожь,
Что посеешь, то пожнёшь, что дашь взаймы, то и получишь назад от жены,
Нынче такая эстафета никому не нужна, бытность страшна, душа разочарована,
Плоть страстями очарована! Старик не любил посещать вечеринки,
Он не сохранял фотоснимки, гулял по Ордынке, парень с глубинки понимал,
Что будущее в дымке, а он – незначителен и мал, хотя в воображениях рисовал
Жизнь такую, которая развеет молву людскую вмиг! Вдруг он издал жуткий крик,
Второй мужик пристально взглянул на него, его как бы ни стало, как будто его песня отзвучала!
Времени для прощания в обрез, вдалеке чернел осенний лес,
Кажись, тот мужик не в свои сани влез! На всё воля небес!
Никто из толпы не умер и не заново не воскрес, прозвучал телефонный зуммер
И утонул в городском шуме, кто-то из них, небось, вконец обезумел!
Им непонятен юмор бытия, бьёт вокруг тебя любовная струя, но та вода падает не на тебя!
Хватит жить на свой манер, ты же простой инженер, тебе один хер, кого, куда и с кем, но зачем?
Всё - тлен! Всё – суета! Эпоха не та, что была в молодые лета, вокруг духовная пустота!
От винта, господа! Пора отчаливать, приятно о прошлом вспоминать,
Тогда судьба тоже была молода, твоя баба – врач, а всего лишь медсестра,
Она поднималась на работу чуть свет, чуть заря, вертелась у плиты, как змея с вечера и до утра!
На ней не было лица, когда она вспоминала родного отца,
Бросившего мать, которая пыталась его к любому столбу ревновать!
Япона мать! Приятно гулять и поддавать, жизнь струилась, судьба от рук отбилась,
Жена на работу торопилась, а я впадал в забвенье, мне привиделось наслажденье!
Звон заздравных чаш к себе прельщает нас, но в этом есть весомый изъян,
Ты должен быть в стельку пьян! Если же ты трезв, и резв, как конь,
Смотри не проворонь Вифлеемские огонь, он проскользнёт между ладонь,
Влетит, как чёрный ворон в сторону небес на скакуне гнедом,
И ты вновь окажешься за бортом, после тебя останется сплошной бурелом!
Не сотвори греха второпях, чтобы тотчас не погас в твоей душе святой очаг!

г. Ржищев
1 июня 2020 г.
12:41