Научи меня прощать. Глава 15

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава:  http://proza.ru/2020/05/29/1556

- Самый главный секрет хорошего шашлыка, - рассуждал Павел Ефимович, нанизывая на шампур очередной кусочек мяса, - это, само собой, маринад. А секрет самого лучшего маринада я тебе сейчас раскрою, Сёма, запоминай!

Вслед за мясом на шампур отправилось толстенькое, пряно пахнущее луковое кольцо.

Семён с отцом сидели рядом с небольшим самодельным мангалом на раскладных походных стульях с брезентовыми сиденьями.

Семён очень хорошо помнил эти стулья. И походный столик, и надувные матрацы, лежащие прямо на траве. Эта часть внутреннего двора специально была приспособлена под такие вот семейные посиделки.

Когда-то давно, в детстве, родители частенько выбирались «на природу». С такой же компанией семейных друзей.

У них было свое, особенное «место» - недалеко за городком находились большие пруды с прилегающими к ним берёзовыми посадками. Деревья были взрослыми, огромными, белоствольными великанами, как казалось десятилетнему тогда Егору и двенадцатилетнему Семёну.

Это был настоящий сказочный лес – с моховыми полянками, где можно было набрести на грибы-лисички или кустики черники…

Пока взрослые занимались своими делами – устанавливали палатки, устраивали безопасное место для кострища, доставали походное снаряжение – Семён с Егором тоже не теряли даром времени.

Они начинали строить свой собственный рыцарский замок.
Неважно, что выглядел он как обычный лесной шалаш. Зато него были укрепленные стены в виде неумело сплетенного из веток плетня, и даже собственный колодец из большой банки, аккуратно обложенной камнями.

А всё потому, что иногда с родителями выезжали на отдых дядя Лёва с тётей Тамарой. И главное – с ними приезжала их дочь, 11-летняя Настёна. Правда был ещё не очень приятный бонус в виде её старшего брата Ника (сокращенно от Николая). Этот 15-летний подросток иногда просто отравлял отдых и собственной сестре, и Семёну с Егором.

Он вредничал, смеялся над сестрой, неловко шутил, пытаясь казаться более «взрослым», и иногда доводил Настёну этим своим противным поведением до слёз.

Братья решили проблему радикально.

Ник панически боялся лягушек. Почему именно лягушек – для мальчишек было загадкой. Но однажды, после очередной неприятной «шутки» в сторону сестры, Егор с Семёном придумали, как навсегда отбить у Ника охоту вредничать.

Рядом были пруды. И лягушек было много…

Мальчишки наловили целую банку ещё не совсем подросших до полного лягушачьего роста лягушат, и, пока Ник крепко спал после обеда – прокрались к его палатке.

Лягушат они аккуратно высыпали прямо на спортивную куртку обидчика, а самого большого лягушонка, которого назвали просто – Лягух, водрузили прямо на мускулистый торс, ладно обтянутый футболкой. Операцию производил Егор, как самый ловкий и опытный в боях рыцарь.

Выбравшись из палатки, ребята позвали Настёну и спрятались за ближайшими кустами. Неизвестно было, когда Лягух в своих исследованиях доберется до открытых частей тела Ника, но они надеялись, что лягушонок им попался любознательный.

Ждать долго не пришлось.

Из палатки вскоре раздался рёв раненого бизона, причем Ник орал все время, пока дрожащими руками пытался расстегнуть молнию на входе в палатку.

Вылетев оттуда, как пуля, он принялся танцевать вокруг костра какой-то поистине дикий танец, напоминая индейца, вырывшего топор войны, и объявлявшего этим , что вскоре начнется страшная война с бледнолицыми.

При этом Ник изо всех сил тряс ногами, и вопил, что он знает, чьих это рук дело, и его месть будет страшной.

Удивленные взрослые сначала просто ничего не поняли. Когда он поведал им, что спать в палатке, полной лягушек, он категорически отказывается , долго смеялись над  незадачливым Ником и ловкой шуткой мальчишек. Но Павел всё-таки вызвал сыновей на разговор.

Но тут в бой вступила принцесса Настёна, так яростно защищающая обоих своих рыцарей, что Павел только улыбался уголками губ, и братьев за проделку наказывать не стал.

А вот Ник ходил до конца отдыха тише воды и ниже травы, на мальчишек поглядывал с опаской и сестру больше не задирал.

- Самый лучший маринад, Сёма – на белом вине! – Вернул его из воспоминаний голос отца, закончившего нанизывать мясо на последний шампур.

Яблоневые поленья почти полностью прогорели, и теперь на кострище сверкала россыпь красиво тлеющих в полумраке углей. Они переливались огнем, словно сказочные драгоценности в сундуке у дракона…

Оказалось, что ребятня уже собралась тут же. Пришли и Михаил со Светой, и даже Витька, помилованный дедом Макаром, и получивший от Михаила для острастки угрозу в виде крупного мальчишечьего кулака под нос.

Увидев кулак, Витька часто-часто закивал, снова пискнул: «Я больше не буду!», и устроился на маленьком полешке, использовав его вместо стула, несколько поодаль от Михаила. Опять же на всякий случай.

Полина с бабой Нюрой уже накрыли на стол, и теперь баба Нюра колдовала над большим старинным самоваром, набивая его еловыми шишками, из стоявшей тут же большой корзины. Пополнять запасы шишек как раз входило в прямые обязанности Веруньки, а к своим обязанностям она и её команда относились ревностно.

Кто же откажется от чая из настоящего самовара?! Да ещё так вкусно пахнущего смолистым сосновым дымком?

У костра сидели долго.

Комары гудели где-то поодаль, разогнанные дымом, злобствовали, но приближаться не решались. Только иногда раздавался редкий шлепок, говорящий о том, что это геройски погиб очередной комариный камикадзе.

Шашлык был прекрасен. Мягкое и сочное мясо пахло умопомрачающе вкусно. Свежая зелень шла на ура,

Наконец, после чая с любимыми бабы Нюриными «Белочками», ребятня раззевалась и стала тереть глаза. Даже Верунька, державшаяся до последнего, начала клевать носом. Павел проводил сонных гостей по домам, благо было недалеко, и вскоре у костра остались только взрослые.

Баба Нюра, занимавшая самое удобное место в большом старом кресле под небольшим навесом, первая подала голос.

- Ну что же, Сёмушка, теперь рассказывай, что у вас с Соней происходит. Неспроста же ты вот так вдруг и отпуск взял, и без жены явился.

Павел и Полина, поддерживая вопрос, просто молча посмотрели на мужчину, и Полина погладила сына по плечу.

- Уже прилично времени прошло со дня вашей с Соней свадьбы. – Продолжил неловкий разговор Павел. - Я считаю, что мы с матерью дали вам хороший в жизни «старт». И жилье у вас есть, и дача.

При этих словах Семён поморщился, словно задели за живое.

- И мастер ты – золотые руки, а жена у тебя – писаная красавица. Но мы же видим, что неладное что-то происходит. Ты ничего не говоришь, это понятно. Кому хочется сор из избы выносить. Однако ты взрослый человек, должен понимать, что реальная жизнь – это не сказка. И не красивый фильм, – говорил Павел.

- Запутался я, родители. – Вздохнув, тихо и честно признался родне Семён. -  Я ведь, как мне всегда казалось, очень люблю Соню. Но теперь меня многое в ней просто раздражает. И некоторые её поступки иногда выводят из себя… Я не маменькин сынок, -  Полина кивнула на эти слова сына, - Но я так стал скучать по нашему старому дому… Часто ловлю себя на мысли, что открою дверь, войду, и окунусь в домашнюю атмосферу, в уют. Но нет у меня такого ощущения. Словно я снова в казарме ночую армейской. Вот вроде чисто, и даже одеяла на кроватях разглажены, чтобы ни морщинки! Но это – не дом… Это просто общежитие какое-то.

Полина и Павел понимающе переглянулись, а баба Нюра вздохнула в своем кресле.
Полина тихо заговорила:

- Сын, если чувствуешь, что ошибся, то, во-первых, не руби с плеча. Обдумай всё. Потому что разбитую вазу трудно склеить. А если склеить, нет гарантии, что она не рассыплется от первой же попытки налить в неё воды. Вы ещё очень молоды, а мудрость приходит с годами. Советовать что-то мы тебе в этом деле права не имеем. Решать будешь сам. Но мы твои родители, и твоё решение поддержим.

- Ты, сокол мой ясный, правильно сейчас об этом задумался, - подала голос баба Нюра. – Пока у вас с Соней детишек нет. Вы пока ещё особливо друг с другом не связаны. Понятно дело, что детьми не привязывают друг к другу, как считают некоторые глупые люди. Насильно мил не будешь. А мать дело говорит. Пшеничка  по выбору кормит, а матушка-рожь – всех дураков сплошь. Вот и думай. Твой выбор – твоя жизнь.

Они помолчали. Семён снова заговорил:

- Спасибо, родители. Наверное, следует нам с Соней расстаться. Хотя бы на какое-то время. Чтобы подумать, что мы все-таки хотим друг от друга, и главное – в состоянии ли будем эти требования выполнить… Собственно, для этого я и приехал. Подумать над тем, как мы дошли до жизни такой.

- Ну вот и ладно, сын. – Павел залил водой остатки тлеющих углей. – Пошли-ка на боковую, поздно уже. Утро вечера мудренее. Наговоримся ещё…

Устроившись у себя на веранде на чистой постели, пахнувшей свежестью белья, постеленным заботливыми Полиниными руками, Семён, закинув руки за голову,  смотрел в  окно на безоблачное ночное небо, мерцающее звёздами.

Сверчки из всех сил пели свою знакомую песню, хорошо слышную на деревянной веранде, и под этот убаюкивающий тихий стрекот Семён первый раз за долгое время спокойно уснул.

Продолжение здесь:  http://proza.ru/2020/06/04/1105