Сержант Пеппер

Каждый год 1 июня битломаны и битловеды во всём мире отмечают день рождения альбома Sgt. Pepper`s Lonely Hearts Club Band. Знаменитая обложка и тысячи новых, уже произнесённых и заслуженных комплиментов. Рок-н-ролл, в том виде, в котором существовал как ритмично-скоростное ответвление от джаза в период с 1954 по 1965 годы, должен был кануть в небытие. Воспоминания о простительных увлечениях и грешках юности. Наивное ретро на пару минут с рассматриванием чёрно-белых фотографий той эпохи. Это точно не про долголетие жанра, а о вечности и речи нет.

Нет смысла спорить, что The Beatles первыми, начиная ещё с альбома Rubber Soul 1965 года, перевели рок-н-ролл в жанр куда более серьёзного искусства. Рок, как культурное явление второй половины ХХ века уже неотделим от Истории. И вне упоминания «Сержанта Пеппера» она становится попросту вкусовщиной субъективных умов.

Всё это так, спорить совершенно бессмысленно. Но из всех каноничных альбомов The Beatles «Сержант» для меня – наименее любимый и слушаемый. Уважение вне чрезмерного почитания. Более того, будь он единственным в их дискографии, битлы никогда не занимали бы нынешнего места в моём сердце. А являлись бы «одними из».

А ведь тогда, в 1967-м, всё совпало просто идеально. Они колоссально выросли как музыканты, начиная с первого наивного сингла Love me do в 1962-м. Иные так не растут не то что за 5 лет, а за всю жизнь. Они понимали с полуслова уже не только друг друга, но и Джорджа Мартина, чья тень незримо нависла над фундаментальным «Сержантом», от участия в шлифовке целого ряда песен до общей концепции альбома. Сонатная форма диска (экспозиция – разработка – реприза – кода) – гордость Мартина с классическим музыкальным образованием и его любимого ученика Пола Маккартни. И новаторский прорыв для той эпохи: семена синтеза классики и рока брошены на благодатную почву, великолепные плоды – вопрос времени, и совсем скорого.

Вот оно, счастье сотворчества в чистом виде, не омрачённое ничем. Синтез молодости и мудрости. «Потока» юных гениев и опыта предыдущих музыкальных эпох. На новейшей, по тем временам, аппаратуре.

А моя душа – молчит. Исключая, разве что, She`s leaving home, Lovely Rita и великолепный финал A Day in the Life.

И я всегда словесно спотыкаюсь, пытаясь объяснить это логически. Don`t let me down или I`ve got a feeling, особенно в живой версии на крыше здания Apple, бьют в упор и наотмашь. Тебя просто пристрелят этим потоком, без шансов. Невозможно не откликнуться. А «Сержант» похож на экскурсию по консерватории. Всё очень мило, изысканно, местами – виртуозно. Просчитано и выверенно до последнего писка. Несёт колоссальную пользу в плане самообразования. Тот самый случай, когда ум получает пищу и удовольствие, а душа мирно подрёмывает.

Я и сейчас думаю, что всё это, включая обложку-самореквием, им совершенно не шло, при всей необходимости классического опыта на том этапе. Genesis, Queen и ещё с десяток групп арт-рока делали свои «Сержанты» глубже и виртуознее The Beatles. Но это случилось позже. А тогда, в июне 1967-го, они показали саму возможность, в которую никто не верил.

Для меня всё вернулось на круги своя на Белом Альбоме осенью 1968-го. Он не «концептуален», бесконечно пёстр стилистически – кажется, это просто собрание разрозненных песен. Но я ухватил главное: всякая форма, включая классическо-сонатную, не более чем средство в руках художника. Он не является её заложником – это она угодливо служит его произведениям. Музыка становится открытой дверью без стен. До такого уровня дорастают только гении, и кажется, что надо сделать всего шажок, но большинство так и топчутся у порога, не в силах войти.

«Сержант», вероятно, и стал тем самым шажком. Трудным, болезным (они ночевали в студии, исхудав за время сессий записи), но необходимым. Последним экзаменом зрелости, который привычно сдан ими экстерном. Что куда насущней моего субъективного отклика.

Похудание, как мне видится, невозможно не заметить и на этом фото Линды Маккартни лета-1967-го. Радость от завершения колоссального труда. При всём том, что на тот момент они не сотворили и половины того, на что оказались способны впоследствии.