Аня

Аня заправляла непослушные кудряшки под платок, глядя из открытого окна на оживленную улицу. Люди шли на работу, брынькали велосипедисты, громко разговаривали…
Солнце щекотало переносицу, и молодая женщина то и дело сморщивала носик, отчего казалось, что все её веселые веснушки спрыгнут навстречу утренним бликам.
- Ой, Нюрка, так и останешься одна со своими косынками, - проговорила сестра, не слишком поощрительно подмигнув, а затем, приоткрыла ротик и стала подводить карандашом правый глаз.
- Ай, Нат… Ты глянь какая погода! Вчера дождь был, а уже сухо. И сколько у нас людей! А! Ты глянь! Я уже с десять минут стою, они все идут… идут.
- Еще бы им не идти. Как иначе ты на кусок хлеба заработаешь. Приспичило, вот и… - она не договорила, начав подводить левый глаз, - А так сидели бы дома или по магазинам в центр ездили. Думаешь… Да сдалась им эта работа! - Наташа отодвинулась от низкого столика, немного повертев головкой, и буд-то спрашивая «свет мой зеркальце…». Потом грациозно встала и закрыла створки трюмо – Пошли, что ли. Сейчас Иван заедет…
Последнюю фразу она сказала тише, но ударившая по правому окну ветка яблони указывала, что услышал и тот, кому не полагалось. Скрипнуло, и скоро к окну подошел молодой мужчина.
- Аркадий, ну что ж ты, - почти серьезно говорила Ната, - Так и окно высадишь. Говорила же по осени, обрежь ветку, так нет. Подвяжу, подвяжу! Снизу легче доставать будет! А теперь окна бьешь…
- Да подвязываю я. А что там про Ивана?
- Вот и подвязывай! – жена захлопнула окна прямо перед носом мужа. Он некоторое время стоял с ощущением некоторой неопределенности. Но снова взобрался по лесенке, удерживая в руке веревочку от ветки…
- Ах тыж, - всплеснула руками Наталья, наблюдая как сестра, слегка подпрыгнув и приложив крупной попой о подоконник, легко крутанулась и выскочила на улицу… - Нюрка!
- Пешком я! – не оглядываясь отозвалась сестра, уже выбежав из калитки. Её легкое платье при скромности покроя вполне убедительно просвечивало. Впрочем, скажи ей об этом Наташа, так не оденет же больше. Лучше смолчать.
***
- Как день начался, Нюра Сафроновна? – не нарушая правил и взглянув внимательно на пропуск, приветствовал начальницу охранник проходной молочного цеха.
- ЗдОрово, Саш! А у тебя?... Павел не объявлялся? Такой механик! И вдруг исчез… Ходили сегодня к нему?
- У меня то хорошо… А Павел… Нет. Странно он вел себя последние дни. И смотрел странно на всех… Я там был у него и это… Странная штука. Короче вот…
Он протянул Ане новенький блокнот. Такой же, как другие, что она видела в мастерской много раз. Только те она видела совсем истрёпанными, старыми или уже начатыми, а этот новехонький и только на первой странице написано… «Аня, отдай его мне и скажи, что бы я его читал! Так и сажи! А эту страницу вырви».
- Чего? – Анна рассмеялась, листая страницы - Что читал то?... И правда странно.
Павел работал здесь, казалось, всегда. Аня помнила его пять лет назад, когда только после аграрного по распределению попала на предприятие. Она даже пробовала с ним заигрывать, на что получила странную и обидную отводную, тем более, что сопровождались слова хохотом.
- Ай да Нюрка! Сама себе рога наставить хочешь!
Павел был замечательным, а вернее исключительным механиком, ремонтником, слесарем… Да всем сразу. «Золотые руки», «блестящий ум» – как только про него не говорили. Проверяющие из центра зазывали, а он только улыбался, впрочем, иногда зло. А пару раз так и вовсе психанул, скрываясь в своем неестественно огромном гараже.
- Сегодня еще одно, Нюра Сафроновна, - там вас человек ожидает… Тоже странный какой-то и как мне кажется знакомый. Виделись будто. Только вот где я так и не вспомнил… - Александр оторвал Анну от раздумий …
- А? Да… Как то неуверенно отозвалась она – но тут же взглянула охраннику в глаза, улыбнулась и побежала через двор. Опаздывала…
- Начальники не опаздывают! – прокричал ей в след Саша…
***
- Можно, Нюр?
- Заходи, Ир… - поливая цветы на окне и  не оборачиваясь, ответила сияющая всеми изгибами фигуры, Аня.
- Да нет. Тут к тебе человек…
- Здравствуйте, - послышалось за спиной.
В этом голосе было что-то внезапное. Главный агроном резко обернулась и вцепилась глазами в вошедшего. Это был пожилой мужчина в старомодном костюме советского кроя. С авоськой и деревянной темно-коричневой палкой с резной ручкой.
- Проходите,… п-пожалуйста. Можно сюда. И я… это… Да… Вот – Анна выставила стул из под стола, предусмотрительно повернув спинкой к свету…
- Зачем от солнца отворачиваться, - развернул в противоположную сторону стул старичок, сам глядя на светившуюся в лучах солнца, молодую женщину.
Смутившись, начальница села за стол и стала теребить бумагу.
- По какому поводу хотели говорить со мной лично? - она уткнулась в ничего не значащую сейчас сводку. Начинала нервничать - Вы здесь может работали? Лицо у вас знакомое.
- Знакомое, знакомое… Попрощаться пришел. Вот зачем – выпалил старик, глядя на нее. Даже не глядя. Он иначе смотрел. Будто впитывал каждую ресничку, складочку, прядочку.
- А вы стало быть?...
- Пал Егорыч.
- Не припомню что-то.
- Припомнишь ещё, - отозвался старичок, вертя в руках палку.
Молчание начинало затягиваться.
- Павел Егорович, так чем я могу быть полезна именно вам? - ответа не последовало, только глаза следили и слушал он внимательно – Давайте я пока полью цветы, а то… Ну не все я полила… Не все. Да…  – она вытиснула себя из-за стола и, взяв лейку, продолжила обходить комнату. Ждала, когда же посетитель заговорит. Но он молчал…
- Я всё, - промокнув руки полотенцем и немного успокоившись, она снова села, - так о чем вы хотели говорить? Я могу вам чем-то…
- Уже помогла, Анечка, - ответил старик со страстью и огнем голосе. И на этот раз в словах было столько любви, что женщину будто обдало плотной тёплой волной.
Он перегнулся через стол. Поцеловал её в лоб и стремительно вышел. На столе остался сверток коричневой бумаге, до того виденный ею в авоське этого человека. В свертке оказалась, перевязанная красной лентой с бантиком, коробка с конфетами. На коробке было написано Ассорти классическое. Машинально Анна взяла в рот маленькую зефиринку, затем мармеладку, затем пастилу… Затем… Она все думала, думала… Визитер перевел все её ощущения в ступор… Она водила рукой по коробу, но тот уже опустел. Аня стала рассматривать упаковку. Нашла пятиугольный классический гост, маленькую аннотацию о составе, согласно которой, эти сладости должны были быть сделаны чуть ли не целиком из яиц, яблок, лимонного сока и агар-агара. Область производствам указывалась местная. Внутри коробки ещё нашлась бумажка с номерком. Просто циферка, да и та под уголок крышки залетела. 8…
- И что?
Анна вертела в руках коробку. Во рту ощущалось блаженство. Такая вкуснотища!
***
Вечерело. Аня шла домой через мост. У скамейки под фонарем стоял Павел. Он вскользь глянул на нее как на чужую. На нем была городская одежда – рубашка, джинсы, жилет со множеством карманов. Через плечо висела объемистая сумка… Она уже прошла его, когда он её окликнул.
- Послушайте, эй…
Аня смотрела на знакомого и как будто незнакомого мастера. В город значит сбежал и эта манера изъясняться...
- Послушайте,… извините. Здравствуйте. Я тут у вас с з-замерами был. И, кажется, заблудился. Гостиница какая ни будь найдется?
- Гостиница? – Аня медлила. Может заболел. И эта одежда.
- Меня Павлом зовут. Я из центра. Вы не бойтесь. Могу паспорт показать.
- Н-не нужно. Нет. Вы это, знаете… Тут дом есть… Пустой – вдруг выпалила она -  Ну как пустой. Хозяина уже недели две найти не могут. Пропал… Но теперь, думаю, что не скоро вернется. Давайте я вас провожу. А гостиницы у нас нет.
- Вы как то смотрите… Поймите правильно, я не блатной. Я учёный. Вот документы…
- Пойдемте, Павел, - взяв его под руку как больного, потянула Анна…
- Ну пойдемте, наверное в милицию, ай, блин, в полицию… решили отвести или к участковому – почти пошутил мужчина, - Я завтра здесь буду ставить один прибор, - говорил он, чтобы разрушить тишину, - он довольно необычный и даже можно сказать волшебный. Он ускоряет рост овощей и животных…
Анна припоминала, как недавно к ней приезжали. Высокое начальство. Обещали чудо технику установить. Она что-то подписала, хотя и неохотно. Но откуда знал Павел. Она ему не говорила. А больше некому.
- Да-да, я помню. Нам обещали установить…
- Так вот, я завтра поставлю и обратно. Так что даже если вернется хозяин – не стесню.
Он долго рассказывал о сути прибора. О том, как ждут результатов экспериментального оборудования техники. Как болеет за проект он сам, как разработчик. Как ревностно следят за испытаниями спонсоры…
Они уже сравнялись с калиткой, когда Аня вдруг вспомнила про блокнот.
- А. Это. Вот…
- Что это? – улыбнулся Павел…
- Да… Блокнот. Вы не особо обращайте внимания… Там только одна страница испачкана. Мне он без надобности – мяла слова Аня…
- Да как то… Ну давайте… Я так и не спросил. А как зовут Вас?
- Меня? – Анна усмехнулась
- Вас. А что тут такого? – ответил он, приняв её улыбку за что то своё.
- Аня – просто ответила она и заплакала. Её было его жалко.
Резко отвернулась, буркнула что-то и скрылась в сумерках
***
На следующий день Павел исчез. Как он ходил утром к сопке видели. Причем на все приветствия отвечал сухо и чуждо… И как возвращался видели. Как в дом заходил. А после нет. Искали. Долго. Ни болот, ни ведьминых ям, ни хоть какого ни будь водохранилища вблизи не было. Просто исчез человек. В доме нашли сумку почти без содержимого. А на вершине сопки осколки взорвавшегося по всей видимости прибора. Иногда Аня чувствовала, что кто-то вечером у моста следил за ней. Звала, окликала – никто не отзывался.
Но вот однажды… Когда Аня пересекала мост, на знакомой скамейке сидел Павел. На нем был привычный комбинезон. В руках он вертел блокнот…
- Привет, Ань, - поздоровался он вставая.
- Здравствуй… Те – ответила она, толком не зная как вести разговор.
- Почему так и не сказала?
- Как так? – ответила она, но интуитивно поняла, что речь о блокноте. И он понял, что она поняла…
- Уехать я не могу, не поверишь. Уже тут прописался.
- Что ж так. С пол года неизвестно где-то болтался, а уехать не можешь.
- Да, понимаешь… Понимаете… Тут такое дело… Я кажется попал.
И он замолк. Снова сел на скамейку под фонарем и стал крутить в руках блокнот.
- Короче хочешь верь, хочешь не верь. Но в будущем меня нет.
- Да, что ты такое говоришь, Паша, - будто оборвалось все в ней. Она села рядом и обняла его за плечи.
- Ай. Не про то я. Не про то… Да не поймете вы. Я и тут… Меня сейчас и тут, по сути, нет. Вернее есть, но я здесь временно. Могу конечно жить и туда и сюда. Ходить вроде как в гости. Но живу я туда.
- Туда это куда? – машинально спросила Аня.
- Назад вроде как – ответил он. И по глазам было видно, что не ждет понимания.
- Слушайте, Паша. А пойдемте я вас почаевничаю. И Натка уже вернулась. Она всегда в столовой что-нибудь вкусненькое на вечер прикупит. И Аркадий что-то спечет. Сегодня наверно с райскими яблочками… Пойдемте. Ну? Давайте. Да?
- Пойдемте, раз уж яблочками, особенно с райскими – быстро согласился Павел.
И так пошло, что через вечер через два Паша стал встречать её снова и снова на мосту, и они ходили чаевничать. Иногда он приносил зефир, ягоды… А один раз пошли к нему… Была уже осень. Немного подмочил дождь. И пока грелся на буржуйке чайник. Пока он массировал её миниатюрные ножки произошло всё, что должно было, чтобы барьер отношений чужие-свои рухнул, дав место общим мыслям, общему дыханию, общему теплу…
Все реже они шли в дом сестер. Тем более что у Наташи и Аркадия стало возникать много вопросов. И все чаще ночевали в маленьком, больше похожем на сарай, старом теплом доме Павла. Каждый вечер он что-то писал в блокноте и приговаривал:
- Это мне на завтра. Не на твое, Ань, завтра. На мое. Ты то это завтра уже прожила. Мы оба прожили…
А еще один раз он описал ей день, когда она купила то прозрачное платье. Как шла по двору вся прозрачная и светящаяся в солнечных лучах…
Анна долго не могла понять, что же происходит, пока в один из дней Натка не кинула ей на стол книгу. Старшая сестра была физиком. Не очень хорошим, но не глупа и не без фантазии. Открыла книгу на месте закладки.
- Слушай, Ань, - серьезно проговорила она - понимаешь тут такое дело… Кроме тебя, и нас с Аркадием, Павел никому не показывается. Меня даже за полоумную принимали, когда я говорила о нем. Я ж ему когда-то глазки строила… Говорили, мол влюбилась девка, а теперь умом поехала от горя… Так не поехала же… Аркадий просто никому не говорил, вот ему и не прилетело… В общем почитай про Януса своего.
На корешке книге было написано Аркадий и Борис Стругацкие.
***
Павел установил оборудование. Приборчик пикал. Пели птички. Шелестели деревья. Он сел на землю и ждал. Показания нужно было снять пару раз с места. Хотя бы для приличия. И хотя, как ученый с амбициями, он был полностью уверен в своем изобретении, решил выждать пару часов. Уже несколько замеров он переписал в тот самый блокнот … Грозы не было, но какое то напряжение воздуха присутствовало. Павлу было немного душно, и вот когда он очередной раз снимал показания, прибор вдруг трескнул и взорвался. Обидно не то слово. Он разочаровался и подпрыгнул от бешенства. Но ничего особенного ведь не произошло. Ну новый поставит. Нужно было сразу брать запасной. Да кто ж знал, что тут такие климатические финты…
Он вернулся в домик. Сварил макарошки с томатной пастой, найденные у запасливого хозяина. Весь день маялся, а на вечер почему то решил пойти к мосту, в расчете снова повстречать Аню…
Но, то, с чем он столкнулся, ему совсем не понравилось. А увидел он, как… эта миловидная женщина уводила его самого под руку. Видел её и свою спины.
Он бросился к домику. Подогрел кипяток. Ошпарился. Психанул. Разбил табурет…
Утром сел в автобус и вернулся в город. Домой. Вставил ключ в замочную скважину… И отчетливо услышал собственный голос – два дня назад, во вторник, он незлобно ругался с соседом о вреде технологий, поднимаясь в лифте на этаж…
Как ошпаренный он вылетел во двор.
- Быстро ты переодеваешься, Пашка – прокомментировала бабушка с первого этажа. И наблюдательно заметила - Да и как так? Только вошел в одном, потом в другом, а потом в этом же вышел.
- Ага… - бросил он
Уснул он на скамейке в парке, а проснувшись на утро понедельника решил вернуться в тот злосчастный домик… А потом, как оказалось,… он работал механиком на местном производстве уже много лет.
Это «много лет» его напугало и разозлило. Но почему то смирение пришло быстро. Так и закрутилось… И блокнот пригодился. Он вчерашний никогда не забывал написать для себя завтрашнего рекомендации. Как кого называть. Как что делать. Он получал во все более пространных заметках все, что узнавал вчерашний. Ну как вчерашний… Это время он уже однажды прожил. И встречаться с собой хоть единожды смысла не было. А зачем.
Впрочем, была и еще одна особенность. Иногда, когда он ходил на сопку в определенные часы, то спускался с нее в нормальном времени. В том, в котором должен был быть. Но эффект длился меньше суток. Когда как. Зависело от погоды, атмосферного давления. В дождь, например, он мог побыть в естественном времени подольше. А бывало и пару часов не задерживался. Иногда и вовсе не мог попасть. Павел старался ходить в свое время ближе к вечеру. Тогда он спускался к мосту и ждал Аню…
***
- Паша, а знаешь, мне кажется я знаю когда умру… - как то сказала Аня…
- Что ты такое говоришь, Солнышко…
- Не бойся, это не скоро будет… Просто… Ты уже приходил попрощаться. Ты старенький был совсем. А еще ты мне конфетки принес. Хи.